***
После того, как Томас сообщил Хемсворту о том, что никакой… тачки — Том споткнулся об это слово, - неподалеку от капища обнаружено не было, тот пришел в уныние. Выдал скороговоркой целую тираду незнакомых Томасу слов, среди которых он разобрал несколько бранных. Остальные были совсем непонятные. То есть звучали-то они вроде знакомо, но смысл их молодой граф понять не мог. Остановив нетерпеливым окриком этот поток брани вперемешку с непонятными словечками, Хиддлстон поинтересовался, правильно ли он понял, что пленник изволил прибыть в Хиддлс-гров на таком же точно… аппарате…, который он продемонстрировал несколькими минутами ранее, показывая Тому чудные картинки с изображениями своего брата. Фотография — вот как это называется. - Что? Как у Лиама? - прекратил браниться Хемсворт. - Ну да. То есть нет. В смысле у меня Форд, а у Ли — Шеви. Слушай, чувак, хорош уже прикалываться! Каким бы Маугли ты ни был, но даже ты не можешь не знать, что такое автомобиль. Ну вот! Опять понес свою ахинею! - Принялся сокрушаться про себя Томас, а вслух произнес, не теряя достоинства от того, что не понимает и половины из сказанного гостем: - Я тебе не чувак! Будь любезен обращаться ко мне подобающим образом. Я граф… - Да помню, помню! - отмахнулся Хемсворт. - Можно я буду называть тебя Томом, твоя светлость? Ну правда, какой ты, к черту, граф… - Ты забываешься, разбойничье отребье! - звякнул саблей Томас. Пленник присмирел. - Что такое Маугли? - задал вопрос хозяин дома. Крис только глаза закатил. - Ты что, не читал Киплинга? И даже мультик не смотрел? Книга джунглей. Шер-хан, мишка Балу… Да ладно тебе! Том от расстройства только носом шмыгнул. Почему этот странный человек говорит с ним о каких-то непонятных вещах, будучи совершенно уверенным, что он, Том, должен обо всем этом знать? Хиддлстона воспитывали по всем традициям лучших домов современной Англии. Его образованию мог бы позавидовать даже покойный зять — герцог Эдинбургский. А уж тот закончил Кембридж! Так почему потомок славного рода Хиддлстонов сейчас чувствует себя перед этим чужаком, словно не выучивший урока школяр? - Я ничего не понимаю, - спрятав лицо в ладони, глухо произнес Томас, совершенно не думая о том, как наивно выглядит этот жест. - Я совершенно не понимаю, что ты говоришь! - Эй! - казалось, что пленник искренне сочувствует ему, по крайней мере это самое сочувствие явно звучало в низком, чуть хрипловатом голосе Хемсворта. - Том, ну что ты? Он приблизился к Хиддлстону, отнял его ладони от лица и, аккуратно взяв за подбородок, заглянул в глаза. А вот глаза у Хемсворта были хорошие — ясные, голубые-голубые. «Эти глаза не врут», - подумал вдруг юный граф. Он не выдумывает все то, о чем говорит сейчас. Он просто… Додумать мысль Томас не успел. Крис, словно утешить пытался, провел большим пальцем по щеке. Жест вышел очень нежным. Очень… интимным. Том смутился и покраснел. Что он себе позволяет?! Обращается с ним, с Томасом, как с девицей, честное слово! Однако же не отшатнулся. Сам не понял, почему. Ласка Криса была приятной, хоть и немного стыдной. Впрочем, куда более стыдным был тот факт, что гостю приходится его утешать. - Ты правда никогда не видел машин и не знаешь, кто такой Маугли? - отчего-то пленник вдруг тоже сделался расстроенным. Наверное, от его, Тома, дремучести. Хиддлстон молча кивнул. - Ты все время жил здесь? В этом доме? - спросил его Хемсворт. Том отрицательно покачал головой. - То есть ты выбирался отсюда? Путешествовал? - уточнил Крис. - И в Эдинбурге приходилось бывать? И, может, даже в Лондоне? - Я командовал отрядом драгунов во время военной кампании во Франции… - Что?! - перебил его пленник. - Какой еще военной кампании?.. Ты — командовал?! Не смеши, парень! Какими, к черту, драгунами? - Мы не понимаем друг друга, - все так же расстроенно произнес Томас. - Я не понимаю тебя. Почему ты так говоришь? Откуда у тебя все эти странные вещи? Кто научил тебя фотографии? Почему ты так странно одет? Кто ты такой, Крис Хемсворт?! - Я риелтор из Эдинбурга, - просто ответил пленник. - Я сам не пойму, отчего ты… Отчего ты такой… как тот самый Маугли. Мальчик, воспитанный в диких джунглях и понятия не имеющий, что такое цивилизация. На дворе две тысячи пятнадцатый год, но даже в джунглях эти… индейцы или кто там… знают, что такое автомобиль и мобильный телефон. - Какой? Какой сейчас год?! - взволнованно спросил Хиддлстон. - Ой, только не надо опять заливать мне про тысяча семьсот сороковой! - взмахнул руками Хемсворт и наконец-то отошел от Тома подальше. Тот и сам не заметил, что все это время они стояли близко друг к другу. Так близко, как порядочные джентльмены не должны… Ох, черт возьми! - Ты обвиняешь меня во лжи?! - нахмурился Томас. - А кто бы на моем месте не обвинял? - Вопросом на вопрос ответил пленник. - Ты морочишь мне голову этим своим маскарадом! Несешь какую-то чушь про войну во Франции. Але, мальчик! Во Франции не было войны с тех самых пор, как мы с союзниками закопали Гитлера! Что? И про Гитлера не слыхал? - Ты обвиняешь меня во лжи… - не то спрашивал, не то утверждал Том. - Будь ты дворянином и джентльменом, я бы потребовал сатисфакции! Но так как ты человек явно низкого сословия… - То у тебя кишка тонка меня на дуэль вызвать? - презрительно хохотнул Хемсворт. - Да как ты смеешь?! - задохнулся от возмущения Том. - Приходишь в мой дом! Поганишь имя сестры! Да еще и оскорбляешь хозяина! Прав был МакКоннел — надо бы тебя выпороть хорошенько… - Все только грозишься, твоя светлость! - неожиданно Крис вновь оказался непозволительно близко. Схватил Тома за грудки и резко толкнул его к стене, прижимая всем своим нешуточным весом. Том, зажатый возле стены этой грудой мускулов, тут же завозился, пытаясь выбраться. Впрочем, безрезультатно. Сдвинуть Хемсворта с места мог разве что Энгус. Да и ему пришлось бы постараться. Изловчившись, Том потянулся за саблей, но его рука была тут же перехвачена, попав в железные тиски сильных пальцев. - Даже не думай! - угрожающе прошипел Хемсворт. Странно, но юный граф не испытывал страха. Не имея возможности добраться до оружия, он совершенно не чувствовал, что от его пленника, который теперь стал хозяином положения, исходит какая-либо угроза. Наоборот, сильное тело, что прижимало его к стене, почему-то вызывало у Тома совсем иные чувства. Не хотелось вырываться. Хотелось прижаться еще сильнее. "Нет, это совершенно немыслимо!" - подумал граф Инвернесс и все-таки смог лягнуть Хемсворта по коленке. Тот охнул от боли, однако натиска не ослабил. - Слушай сюда, твоя светлость, - едва ли не в самые Томовы губы прошептал Крис. Его слова, видимо, должны были звучать, как угроза, однако же Томас опять не чувствовал, что ему угрожают. - Я скажу один раз и повторять не стану. Не смей говорить мне, что сейчас тысяча какой-то дремучий год! Сейчас две тысячи пятнадцатый. И у меня там, в этом самом две тысячи пятнадцатом — любимый брат, любимый человек, любимая работа в конце концов. Там моя жизнь! Поэтому прекращай ломать комедию, переоденься в нормальные шмотки, а не в эти нелепые колготки, в которых твои бедра выглядят так, как будто бы ты хочешь, чтобы я их облизал, достань свой смартфон, потому что я знаю, сученыш, что он у тебя есть, и вызови мне такси, чтобы я смог убраться восвояси из этого нелепого дома, раз уж мою машину кто-то угнал. Если верить твоим словам, конечно. - Да как ты… Да как ты смеешь?! - задохнулся негодованием Том. Что позволяет себе этот несносный человек? Как только его грязный язык поворачивается говорить Тому такие бесстыжие слова?! - Я тебе не трактирная девка, ты, неотесанный мужлан! Я граф Инвернесс… Стража!!! - наконец-то догадался позвать на помощь Хиддлстон. - Страаажаааа!!! Через пару минут Хемсворт был вновь связан, и Энгус вместе со своим незадачливым напарником вывели его из парадного зала. - Клянусь, судья Флетчер вздернет тебя на виселице! - одергивая помятый камзол, крикнул вслед ему Томас. - Пожалуйста! - Все никак не мог угомониться Хемсворт. - К судье в Инвернесс? С радостью! Там-то твоя ложь вылезет наружу! И он со злости сплюнул прямо на пол — вопиющая невоспитанность!***
Об этом — таком непростом — разговоре и думал сейчас Хиддлстон, наслаждаясь вином из отцовских погребов. Странное дело, но ему вовсе не хотелось отдавать пленника на суд досточтимого Флетчера. Хоть тот и вел себя дерзко и, прямо скажем, недостойно джентльмена и порядочного человека, но тот факт, что он настолько уверенно утверждал, что находится в далеком две тысячи пятнадцатом году, потряс Томаса до глубины души. Именно то, с какой верой были сказаны последние слова Хемсворта перед тем, как его увели. Но как такое возможно? Как… Что если Крис и впрямь явился в Хиддлс-гров… Из другого времени? Боже, как?! Но вот же они — на столе — эти странные вещи… Как он говорил? Мобильный телефон? "Мать пресвятая Богородица!" - ахнул Томас, вспомнив, как Крис сфотографировал его самого. Осторожно, словно боясь, что странный аппарат сам собой включится, Том потрогал черный, чуть шероховатый бок «Никона». Куда нужно нажать, чтобы он заработал? Сюда? Хиддлстон задержал палец на маленькой клавише, но нажать так и не решился — вдруг и правда этот дьявольское устройство крадет души добрых христиан? "Нет, все правильно! - думал он, наливая сам себе еще вина из початой бутылки. - Все совершенно правильно — нужно как можно быстрее сдать этого Хемсворта с рук на руки судье, и пусть Флетчер решает его судьбу". Только вот… Крис так и не показал ему, как работает этот самый мобильный телефон… Интересно… - Ваша светлость, - Дункан легко потряс задремавшего хозяина за плечо. - Ваша светлость, вы прикорнуть изволили. - Что? А? - встрепенулся Том и, прикрыв ладонью рот, зевнул. - Я устал, МакКоннел… - Прикажете ужин подать? Так уж остыло все, греть придется. - Нет… Нет, я не хочу есть. Пусть лакей приготовит мне постель. - Как скажете, ваша светлость, - закивал дворецкий. - И да… Пусть отнесут пленнику еды. Что там на ужин? Отнесите это все Хемсворту. Пусть поест.***
Он проснулся, услышав скрежет ключа в замке. Странное дело — после событий вчерашнего дня Крис думал, что глаз сомкнуть не сможет. Тем более в этом холодном каменном мешке. Однако же уснул, едва только доел все, что принес ему Энгус. По правде говоря, Хемсворт и не рассчитывал на угощение, готовясь провести ночь с бурчащим от голода желудком. Но неожиданно ему устроили царский пир — на подносе, что притащил детина, было и жареное мясо с подливой, и сладкий картофель, и зеленый горошек, и кусок пирога с ревенем. Все это ему предложили запить не менее сладким и весьма крепким вином. Орудуя ложкой — вилок, как и ножей, понятное дело, пленнику не полагалось, - Крис с удовольствием поужинал, думая о том, что уже завтра он будет свободен. Если хозяин дома на самом деле намерен отвести его в Инвернесс, то уж там-то, в цивилизации… Наверняка этот судья не такой на всю голову ударенный, как Хиддлстон, и уж по крайней мере позволит ему сделать один — полагающийся по закону — звонок. И тогда Крис позвонит Алану. А еще лучше Лиаму. И кошмар закончится. Собственно, он и законов-то никаких не нарушал. Подумаешь! Немного потрепал этого забавного малого — его светлость графа Инвернесс. Ну так мальчишка сам нарывался. Вспоминая, как сладко было прижимать его к стенке да тискать, Крис даже улыбку смог из себя выдавить. А мальчишка сладкий! Горячий! А бедра какие — загляденье! Интересно, какие они на ощупь? Должно быть, гладкие да нежные, и волос на них, наверное, совсем немного, и они тонкие и светлые, шелковистые. И пахнет от его светлости славно… Допив вино, Крис перевернул деревянную кружку донышком кверху, отодвинул от себя поднос и, кое-как укрывшись курткой, провалился в сон. Засыпая, он думал о том, какие на ощупь бедра графа Инвернесс. И о том, что ему бы хотелось еще раз увидеть в его огромных, нежных, ясных глазах то неподдельное удивление, которое он заметил, демонстрируя Томасу сделанные ранее снимки. Чудо — а не глаза! Так вот Крис проснулся, стоило только Энгусу загреметь ключами. Потянувшись, пленник попросил своего тюремщика погодить, пока он справит нужду. Тот даже отнесся с пониманием и вышел из камеры — вот какой деликатный! Его светлость уже ждал Хемсворта и его сопровождающих на улице, нетерпеливо похлопывая стеком по высокому кожаному сапогу. - А что? Завтрак заключенным не положен? - язвительно поинтересовался Крис. - Ничего, с голоду не помрешь,- буркнул Томас, - зато лошади легче будет тебя нести. - Лошади? - изумился Хемсворт. Им, и правда, подвели лошадей. Том легко, как перышко, взлетел на стройного, ухоженного, с лоснящейся шкурой жеребца, а Крис, не без помощи того же Энгуса, забрался на спину спокойной на вид кобылки вороной масти. В седле Крис держался, прямо скажем, не очень. Тем более со связанными руками. До этого Хемсворт ездил на лошади всего один раз — еще в раннем детстве отец как-то прокатил их с Лиамом в парке на пони. - Я не умею, - чувствуя, как краснеет, признался он Томасу. - Слушай, твоя светлость, если уж ты принципиально не пользуешься автомобильной техникой, то может хоть на телегу меня посадишь? Ай! Твою-то!.. - это лошадь под ним нервно переступила ногами, отчего он едва не выпал из седла и крепко схватился за уздечку. - В путь! - не обращая внимания на мучения Криса, приказал граф Инвернесс и слегка ударил пятками своего жеребчика. Они ехали неторопливым шагом — Том, Энгус, Крис и еще четверо незнакомых ему людей. Двое из них находились по бокам от Хемсворта — на тот случай если вдруг пленник, по собственному признанию не умеющий сидеть в седле, начнет заваливаться, или если вдруг его лошадь взбрыкнет. Примерно через милю пути молодой граф начал проявлять нетерпение и, цокнув языком, пустил своего коня чуть быстрее. Вся процессия также прибавила ходу, стараясь не отставать от хозяина. Крис, до судороги сжав ногами бока лошади, молился о том, чтобы не упасть и не расшибиться. Однако же его молитвы не были услышаны. Их было семеро — столько человек, преградивших им путь метрах в пятидесяти дальше по дороге, успел насчитать Крис. - Хьюм! - выкрикнул Томас. А Крис загляделся на то, как изящно тот держится в седле, одной только рукой придерживая резво пританцовывающего под ним жеребца. - Как у тебя хватило дерзости явиться самому и привести своих отщепенцев в мои владения?! - Вашество! - шутливо поклонился Томасу тот, кого он назвал Хьюмом. - Ты отдал под суд моего товарища. И теперь он мертв… - Я отдал под суд насильника и бандита! - голос Хиддлстона звенел от праведного гнева. - А вскорости и ты сам предстанешь перед судом! - Не хвались, пока дело не сделано, вашество, - презрительно сплюнул Хьюм. - Из-за тебя я потерял верного человека, и желаю получить откуп. - Уж не хочешь ли ты сказать, что желаешь отбить его? - и Том кивнул головой в сторону Криса. - Понятия не имею, кто этот увалень, - пожал плечами Хьюм. - Но ты заплатишь мне за то, что моего кузена Арчи казнили. И заплатишь звонкой монетой. - Я затолкаю все имеющиеся у меня монеты тебе в глотку! - обнажил свою саблю Хиддлстон и крикнул своим людям: - К бою! Защищать пленника! Однако же те не успели выполнить приказ. Одна пуля, пущенная кем-то из небольшого отряда Хьюма, зедела по касательной, обожгла, расцарапала щеку Хемсворта. И не успел он зажать рану ладонью, как вторая пуля вонзилась ему в ногу. Падая, Крис думал только об одном — как бы его не затоптали лошади. И уже на грани сознания, когда он, лежа на земле, наблюдал за тем, как Том, пришпорив своего коня, пустил его прямо навстречу нападающим, настигло осознание: тысяча семьсот сороковой! - Тысяча семьсот… - прошептал Крис непослушными губами и отключился.