Ведьмовской гримуар.Начало

***** Оставшиеся пол часа до конца своей смены я провела в маленькой каморке для персонала, детально изучая белую трещину на серой и мрачной стене. Казалось бы — такой незначительный изъян. Маленькая случайность, а как результат — неотвратимое, полное разрушение. Вот и с НИМ так же. Эффект вбивающейся двери, не иначе! Ведь чем чаще этот любитель черного кофе появляется в моей будничной, нормальной, в пределах возможного, жизни, тем сильнее внутренняя деструкция. Да, стоит признать самой себе, что течение времени ничуть не улучшает ситуацию, более того — с каждым разом это пагубное влечение усиливается. Ответные реакции становятся ярче, а навязчивые мысли о нем посещают чаще. «Черт бы побрал эту дверь!» — проносится в голове, пока я отчаянно растираю руку в местах его касаний, преследуя цель избавиться от остаточного незримого отпечатка, что заставляет вскипать под кожей кровь. Где-то в этот же момент, дверное полотно, что скрывает за собой комнату верных служителей этого гастрономического ада на земле, снова заболевает движением и влетает в несчастную стену. — Когда же Билли поставит наконец чертов стопор ?! — распыляется в недовольстве Мэри, моя сменщица, появление которой срабатывает не иначе, как зелёный сигнал светофора. Пока разум, проводя ассоциацию, констатирует, что подобной занятной вещицы против назойливого вампира попросту нет, я накидываю куртку, подхватываю свои пожитки, в виде небольшого рюкзака и беру курс на выход. — Думаю он скорее кого-то из нас проложит между дверью и стеной, чтобы не стукали, — откидываю из вежливости, и жестом прощаюсь с девушкой. — Он, кстати, видеть тебя хотел... — Моя смена закончилась, а потому завтра. Все завтра, — натягивая максимально беззаботную улыбку, проскальзываю мимо девушки и несусь к черному ходу, словно бы за мною кто-то гонится. Нет, не кто-то, а именно ОН. Даже недовольство зажравшегося начальника и, по совместительству, хозяина снимаемой мною квартиры не так страшит, как возможность очередного столкновения со старбаксом. Хотя, к слову о квартире — это я громко сказала. Так, небольшая комнатушка, с двумя дверьми, одна из которых ведёт на выход, а вторая — в помещение два на два, где сидя на фаянсовом друге ты упираешься лбом в дверь, а рукой можешь отодвинуть шторку душевой и дотянутся до смесителя. Даже ванна в доме родителей, кажется, была больше, чем вся текущая моя жилплощадь, но не в моем случае перебирать харчами. Конечно, на деньги, что с регулярностью раз в неделю поступают на карту, я могла бы подыскать что-нибудь получше, может даже и вовсе не теснить свои былые представления об удобстве, да уюте, но совесть была против такого нахлебничества. Да и все же имелась пара огромных плюсов в моем временном пристанище. Во-первых, оно находилось непосредственно в здании самого места работы — нужно было лишь обойти дом с торца и преодолеть пару десятков ступеней. А это крайне удобно, когда ты обладаешь магнитом, притягивающим фееричные приключения для мягкого места. Ну и с учётом моих способностей к разрушению на ровном месте, которые в отсутствии всасывательного магического аппарата «Амадеус» фонтанируют по расписанию несколько раз в сутки — такое жилье не так жалко крушить. К примеру, лампочки я меняю каждый день, от пары цветочных горшков избавилась ещё на прошлой неделе, ну и бочек унитаза так же подтекает все больше, вот только не вовнутрь, как раньше, а наружу, ввиду образовавшейся трещины. В общем, сила моя по-прежнему бесконтрольна и вместе с эмоциями рвется наружу, необходимость в магической практике все так же велика, а оная неизменно отсутствует. Хотя, пару раз я пробовала вытеснить переполняющую меня энергию. Да, наверно, единственное, чему я научилась за время пребывания в ковене, так это чувствовать то самое нечто внутри себя, насколько бы дико это не звучало. Ну и следуя колТунским учениям, я, было дело, пыталась снова закосить под Теслу и зажечь лампочку силой мысли. Собственно, закончилось все обесточиванием целого квартала и сгоревшей кофе-машиной на первом этаже. Жаль лишь, что последнее было быстро устранено — может быть отсутствие какого-либо кофейного напитка в нашем меню отвадило бы некоторых индивидов таскаться сюда ежедневно. Тогда же с подобными экспериментами было покончено, хоть эффект и был на лицо. Сверхъестественное начало не донимало меня пару дней, но такого рода избавление от проблем было крайне рискованным — черт его знает, на что ещё я способна. Конечно, были случаи, когда «великое» дарование выходило из-под контроля при наличии свидетелей, но убедить взбесивших меня посетителей, что фонтанирующий чай им только показался, а стекла дрожат из-за погодных условий — ведь «разве вы не помните, было штормовое предупреждение?» все же пока получалось. Что, в сущности, не удивительно, ведь людям проще принять свою недалекость и близорукость, чем поверить во что-то, выходящее за границы их будничной жизни. Сама всю эту дичь ни в жизнь не восприняла, если бы та не стала происходить конкретно со мной... — Совсем меня не слышишь, — вырвал меня из омута собственных мыслей голос Шейлы, на ряду с неожиданным прикосновением, что разворотило все внутренности, заставляя резко дернуться в сторону от руки девушки, точно от огня. Удивительно, что без звукового сопровождения, хотя и лопнувшей лампы в уличном фонаре было достаточно.  — Етить..! Зачем же подкрадываться-то? — сиплю, ощущая, как колотится в гортани сердце. — А ты чего дерганная такая? — поглядывая на потухшее светило и отступая от меня на шаг, комментирует свое появление напарница, — И я тебя звала, а ты…Ты куда так рванула-то? — продолжает, с удивлением заглядывая в мое, скорее всего, перекошенное от страха лицо, — От назойливого ухажёра сбегаешь?  — Прости, не слышала, — а даже если и слышала, то врядли бы отозвалась на чужое имя. Со своим-то я 18 лет вместе — за две недели не отлепишь, но это однозначно лишняя информация для чужих ушей, а потому дальше веду диалог в другое русло, а тушку свою продолжаю устремлять в сторону дома: — И то же мне, ухажёра нашла... — фыркаю, скрещивая руки на груди, не иначе как в защитном жесте. Да, разумеется, это последняя тема, на которую мне хотелось говорить. Здесь я даже Бриане с подобным не открылась бы, а дружба с ней строилась годами. Да и какой бы милой и открытой не казалась Шейла, а все же до конца довериться ей я не могла даже относительно каких-то рабочих моментов.  — Ну, не послала же его ещё, — подмигивает шатенка, мысленно делая вывод о моей не безразличности к обсуждаемому, и самое горькое, что тем самым совершает двойное попадание. Ведь, о каком равнодушии можно говорить, когда только от звука его голоса в груди дрожит и стонет натянутая струна. Но это все кровь, здесь готова саму себя простить. А вот с отворотом-поворотом неувязочка выходит — его я и в правду ни разу не озвучила. Черт! За все это время не было случая, что бы я просила его уйти. Осознания эти, конечно же, тоже только мои, потому в ответ лишь жму плечами и бухчу что-то о тугости дохождения слов до некоторых индивидов. — ТАКИЕ слов вообще не понимают. Им иначе нужно объяснять... — тянет, закусывая нижнюю губу, девушка, и отводит свой взгляд цвета ночного неба, а мысли её роятся в совсем не хорошем направлении, которое доказывает, что фраза отнюдь не показалась мне неоднозначной, и акцент на первом слове был сделан неспроста.  — Такие? — решаю идти в обход, кося под дурочку, ведь память тем временем подкидывает обрывок диалога двухнедельной давности между старбаксом и девушкой-вампиром. Он ведь тогда некую Шейлу искал! Здесь! Не далеко от этого кафе, в которое я и пришла, вспомнив про объявление о найме.  «Да, НеБишоп, старость — не радость? Ну и что может быть общего у ворона и письменного стола*?» — звучит самокритика и хочется залепить себе оплеуху за неспособность включить раньше причинно-следственные связи. А шатенка тем временем останавливается, преграждая мне путь:  — Ты меня прекрасно понимаешь, Ли, — кивает и вновь укоризненно смотрит в глаза, — Тебе помощь нужна... И с вампиром, и … С магией. /*- слова Шляпника из к/ф «Алиса в стране чудес»/ Сказать, что я была удивлена подобным разворотом — ничего не сказать, но все же куда больший эффект возымел гремящий на площади знакомый голос: — И ты, конечно же, можешь её оказать да, Шейла? — звучат хриплые нотки, моментально сковывая тело ознобом, — А мне казалось, что мы друг друга поняли. С последней фразой, чужие, ненавистные, но столь желанные руки по-собственнически притягивают к себе мою тушку. Спину обдает жаром от соприкосновения, несмотря на слои одежды. Волосы на загривке становятся дыбом, дыхание сбивается в обволакивающем коконе его запаха. Собственное тело меня вновь предает, настойчиво выводя из строя разум, а потому включаю единственную защиту — злость. Ибо, черт побери этого старбакса, но не о его дыхании мне в затылок я сейчас думать должна.  — Да сколько можно, а? ... — делая рывок вперед, резко разворачиваюсь лицом к брюнету, — Почему бы тебе наконец не оставить меня в покое? Уйди, а!? — звучание уже становится жалким, но я продолжаю, — Разве не видишь, я хочу... Я пытаюсь жить нормальной жизнью! Несколько секунд парень изучающе смотрит на меня, и в душе даже успевает зародится алогичный страх от мысли, что он действительно сейчас просто исчезнет. И пока я утопаю в своих противоречивых эмоциях, вампир протягивает руку. Холодная кожа черной перчатки проскальзывает мимо лица, едва касается скулы, длинные пальцы зарываются в волосы на затылке, а после, одним резким движением, он вновь притягивает меня ближе к себе. — Знаешь, что? — шепчет у самого уха, старательно сбивая спесь, усиленно гася эту никчемную попытку дать отпор, — У тебя это крайне отвратительно получается. Хочется огрызнуться, ведь где-то далеко, на задворках разума, раненной птицей трепыхается мысль — а не заодно ли эти двое. И Шейла молчит, являя собой не иначе как живое доказательство. Да вот только пробиться этому доводу на передовую сознания не удается. Меня словно паралич пронзает — ни говорить, ни двигаться... Остаётся только чувствовать, как хватка на затылке слабеет, а мужские пальцы скользят по оголенной шее. А после давление чужой руки в районе сонной артерии усиливается до болезненного. Мир плывёт. Гудит. Исчезает.