Ведьмовской гримуар.Начало

Глава одиннадцатая /POV Мелисандра/ Я всегда любила море. В детстве мама вытаскивала меня из воды с криками и истериками, что вырывались из посиневших от переохлаждения губ. Может это результат  стихии, что, согласно книжным букавкам, жила во мне с рождения и ждала момента для пробуждения, а может  чисто детский фанатизм. Безграничное желание получить от того или иного действа максимум, будь то прыганье на батуте до тошноты, или плаванье до пожеванности конечностей. Так или иначе, но было в моем слиянии с большой солёной стихией нечто прекрасное. Я не была фанатом ныряний или плаванья – просто ложилась на водную гладь звёздочкой, ощущая себя частью волны. Раскачиваясь вместе, ассимилируясь  с ней воедино. Вот и сейчас степенные  покачивания маятником из стороны в сторону,  ощущение какой-то внутренней умиротворённости побуждали затуманенный разум к стряпанью ассоциативного ряда. Дополнительного окраса ощутительной иллюзии  так же придавал шум прибоя в ушах и прохлада, что обдавала кисти рук. Но внезапно вспыхнувший хлипкий сноп памяти стал  неумолимо набирать обороты, превращаясь в яркий, чувственный фейерверк.  Подобно малому ребенку, я внутренне замерла, внимая вновь столь омерзительно необходимым прикосновениям чужих рук. А после действие дошло логического завершения и взорвалась финальная световая канонада понимания, что эта скотина меня попросту вырубила. И, судя по теме, шумит в ушах не волна, а кровь, не иначе как от длительного пребывания  головою в низ, а шатает в принципах банальной инерции, ведь меня несут? «Стоп! Кто? Куда? Зачем?» Ответом на первый вопрос от аварийно-включившегося разума стал новый глубокий вдох порции пьянящего запаха, что старательно образовывал зависимость, пробуждая необходимость прильнуть теснее к источнику. Но это на уровне двинутого либидо, крепко перехваченного гребанной кровной уздой. Здравый смысл же подбивал к митингу, но прежде чем перейти в фазу активных сопротивлений, где я колочу этого говнюка с воплями какого собственно хрена он …. Кхм, короче в любом случае продемонстрировать свое недовольство его вопиющей наглостью я не успела, ведь подобно мешку с г… В общем обычному, никчемному мешку, полетела в низ. Десантирование мое  было не длительным, а приземление благо мягким – и на том спасибо. Хотя о каких благодарностях может идти речь? Негодование во мне аккумулировалось в геометрической прогрессии, давя собой все не правильно- физиологические реакции тела. - Какого черта ты творишь!?- вскипела, максимально быстро принимая вертикальное положение. В эмоциональном порыве оценить способности к столь резким переменам своего положения в пространстве времени не было, от чего я тут же ухнула на ещё один уровень ниже. Копчик пронзила боль от столкновения тушки моей с полом, голова кружилась, желудок скрутило в рвотном позыве, но  все же  ничто не испортило звучание моего голоса. И здесь можно было собой гордиться, ведь это тот самый не частый случай, когда слова мои имели именно тот нужный эмоциональный окрас. Ибо да! Я не просто зла – я в бешенстве. Но, разумеется, это абсолютно никак не пошатнуло старбакса в его железобетонной уверенности, что так оно и должно быть. -Могу задать тебе такой же вопрос, - откинул он, одарив мою персону скучающим и не заинтересованным взглядом. Всплеск негатива ощутимо бил по стеклянной утвари, что имелась в помещении, заставляя оную томно дребезжать, позвякивать да похрустывать, но так же выводил из строя способность слагать мысли в слова. И если первому я как никогда была чрезвычайно рада – раз не могу добить вампирюку морально, то по крайней мере нанесу материальный ущерб.  То вот второй пункт был весьма не кстати. Ведь дико хотелось хоть немного заткнуть чье-то самомнение за пояс. Действия его более чем преступны. Здесь и нападение и даже похищение, а он ещё вопросы мне встречные выдвигает? И вот пока я все эти доводы, подобно мелким бисеринам  отчаянно пыталась нанизать на словесную нить, преступная организация в едином лице действовала выверено и безошибочно, одной своей последующей фразой опрокидывая ушат ледяной воды на пламя моего  негодования: -Скажи, что может быть общего между ведьмой и ликаном? -О чем ты?-  попыталась отвертеться, и все-таки склонить чашу весов этого диалога в свою сторону. Я ведь, черт побери этого старбакса, пострадавшая сторона!  Но  эта попытка была быстро пресечена, а все яство мое Браоз плотно обернул в до кости пронизывающую оторопь: -О подруге твоей новой. – провожая взглядом парня до барной стойки, где тот наполняет себе пузатый бокал, чувствую как внутри множится пустота. -В каком смысле… - вырывается через гортань полная растерянность, пока тот самый смысл доходил. В один миг все былое стало не важно. Сдохли и отсеялись за ненадобностью все херлокские мыслишки о том, что эти двое в сговоре, прахом пало желание отстоять свое право на нормальную жизнь… А все потому что оная так и не смогла стать таковой. Все это время мне казалось, что единственное пятно, которое накладывало сверхъестественный отпечаток на обыденное течение моих будней -эта живущая в нутри сила, а на деле чуждая, страшная сторона этого мира по прежнему была рядом…Читала мне Есенина… -Я ведь мысли её слышала…  - шепчу, пряча взгляд в длинном ворсе ковра. -Или только то, что она считала нужным дать тебе услышать, откидывает парень, завершая свой весьма логический довод звуком столкновения стакана с каменной поверхностью барной стойки. О подобной главной отличительной черте упоминаемого существа я была наслышана. Краткий экскурс в появление, а вернее собственноручное создание ведьмами более сильных соратников в борьбе против нечисти, давался следующим после басней о становлении ковенов, от чего и был отнесен мною именно в графу сказок и мифов. Но  вымысел оказался правдой, ведь раз речь зашла о ликане, значит и оборотни так же существуют. Да, то что это два подобных, но все же разных представителя полу человека-полу зверя я тоже для себя открыла тогда же. Первыми оборотнями были люди, что по собственной воле решили стать на сторону предполагаемого добра, позволив магии наделить их способностью противостоять «порождениям тьмы истребляющих человечество» -  как-то так было написано в одной умной ведьмовской книжке. Речь конечно же шла о вампирах. Дарованная трансформация была болезненной и не долговременной , но пусть и всего несколько дней в месяц, а все же обычный человек мог сражаться за жизнь своей расы вместе с боевыми магами. Становился быстрее, сильнее, выносливее. Один укус оборотня смертелен для кровососущей нации. В общем ничего удивительного, что эту дичь я тогда послушала, почитала, но не восприняла всерьез. Но вот первая мысль о том, что ведьм вряд-ли можно полностью отнести к борцам за добро и справедливость меня посетила именно тогда. Ведь дарование сие магическое распространялось не только на добровольца, что решил жизнь свою положить на алтарь спасения человечества, но и на их потомков. А это уже как по мне не дар, а проклятие.  То на сколько страшно в определенном возрасте узнать, что все твои планы на будущее туфта, и теперь ты должен идти мочить вампиров  я прознала на собственной шкуре. Но все же это не мешает мне по прежнему оставаться собой, а вот человек-оборотень, не властен над своей  звериной ипостасью и обращаясь может навредить даже самому близкому человеку. А потому ничего удивительного, что появились те, кто пожелал избавиться от подобного сомнительного дара и встали на сторону зла ибо там были печенюшки. Хотя я бы даже сказала, что целые кексы, ведь и сама не отказалась бы от возможности избавиться от своей силы.Но, как показывает практика, кровь вампира, что  помогает им контролировать свою трансформацию, на ведьм действует нихрена не так. Ну да ладно. Возвращаясь к сути – именно таких «мятежников»,  и было принято называть ликанами. От них отрекались собственные семьи ,стаи, а сами создатели  причисляли к рангу врагов. Выбор в пользу жизни без проклятия превращал их в ещё одну нечисть, что так же подлежит истреблению. Ещё одну…Так где же гарантия, что та, которая сейчас стоит в аккурат напротив чем-то лучше? У Шэйлы были свои планы на мой счёт, в которых наличие жизни в моем теле однозначно приветствовалось, а вот чего хочет он?  Взгляд опрометью побежал к грубым мужским ботинкам, отдавая точно электрическим разрядом в каждой клеточке тела, сигнализируя, что в своих намерениях я допустила фатальную ошибку. Я все-таки собиралась уличить своего собеседника в корыстности его намерений, выдвинуть множественные обвинения, а на деле, затаив дыхание, скользила вдоль его тела, исследуя детальней в силу доступного ракурса. Про себя отметила длину и худощавость ног, облаченных в тёмно-синие джинсы, узкость бедер, трапецевидность торса, рельефность мышц под тонким лонгсливом, что открылась в процессе снятия  парнем  черной кожанки. - Это получается, что я снова обязана тебе жизнью?  Вопрос лишь…– таки изрекаю, спохватываясь о своем  изначальном плане и, для облегчения процесса мышления, немного смещаю взгляд от широкой груди к предплечью. Старбакс же тем временем продолжает стриптиз, оголяя выбранную мою часть тела, тем самым преобразуя и без того подпирающий гортань липкий ком в каменного ежа. Тот же в миг сворачивается в клубок, выпуская сотни колючих игл. Эффект настолько острый, что чувствуя даже физический дискомфорт, я хватаюсь за горло. Перепуганный навигатор сбивчиво начинает метаться вдоль комнаты, а в голове колотиться только одна безумная мысль: «Это не может быть он!» А  дело все было в открывшихся мне узорах татуировки, что черной тушью пролегали на светлой коже  не иначе как повторяя сетку вен, артерий и капилляров. Браоз же тем временем явно почувствовав мое замешательство, прижигает его плавленым металлом своего взгляда, добавляя пущей остроты беснующейся бури в груди. -Вопрос лишь?..- тычет в мою растерянность. Попрекает зрительно. Я же отчаянно пытаюсь сгрести перепуганные мыслишки, что разлетелись тлеющими угольками и отчаянно сопротивляются, болезненно обжигая руки. -В том, что же тогда может быть общего между ведьмой и вампиром? И если вы не за одно, то для чего я ТЕБЕ? В чем…- поспешно вываливаю все разом, убедив себя в  том, что изрисованные  предплечья ещё не значат, что тату затрагивает и кисти, но глохну так и не договорив, ведь в этот момент парень снимает те вечные перчатки, окончательно разрушая мои надежды. Факт узнавания в один единый миг вышибает весь воздух из груди не зримым хуком под дых. Температура в комнате кажется стремительно возрастает, от чего становится безумно жарко. Душно. Дышать нечем. В глазах темнеет. В висках пульсирует, а в ушах гудит набатом отрицание. «Нет!»- отчаянно стараюсь отмахнуть навязчивую реальность, мотая головой, словно бы этот жест отказа способен смыть  изученный мною вдоль и поперек узор. Слишком часто я выводила несколько его завитков в своих снах, чтоб заподозрить ошибку. «Но ведь это не возможно!» В попытке все же найти отличия снова впиваюсь в  полумесяц, что пролегает вдоль костяшек, опуская на четыре из пяти пальцев косое распятие и  очерчивая часть большого темного круга, где в пустующей серцевине   расположился странный иероглиф.  Татуированная рука тем временем бросает черные перчатки в бельевую корзину,  вместе с ними отправляя туда и последний шанс на какую-нибудь погрешность. Только сейчас замечаю, что обладатель пленивших мое внимание узоров движется. А значит, все то расстояние, что он преодолел от барной стойки к двери, за которой собственно и располагался утиль для моей надежды, я как полоумная банально следила за ним не отрывая глаз. -Рассмотрела, - звучит полу-вопрос, полу-утверждение, когда таки найдя свою совесть, я пытаюсь перенастроить зрительный радар. Но он мутирует не иначе как в сломанный компас, что упрямо указывает только в одном направлении, вновь возвращая меня к созерцанию теперь уже старбаксовской спины. -Так что же может быть общего у ворона и письменного стола…- тянет, точно в глубоких раздумьях вампир, реплику шляпника, которую я сама совсем недавно примеряла  к его союзу с Шейлой, - Возможно – ни малейшего понятия? – продолжает в духе Джонни Деппа, а я, как и в детстве, все не могу вникнуть в суть этой фразы, как в принципе не удается и ухватить нить нашего диалога. Она для меня однозначно безвозвратно потеряна. Единственное, на что я сейчас способна - это рывками жадно хватать воздух, и смотреть, как оголяется мужская поясница, являя пару впадинок, что симметрично разместились по разные стороны от позвоночника. В этот момент к общему оцепенению примешивается ещё одно жгучее чувство, что незримыми силками стягивает низ живота, заставляя бросить все попытки перенастроить осязательный навигатор и полностью отвернуться. Браоз же  наоборот поворачивается ко мне лицом. Это я понимаю потому, что вижу его отражение в зеркале напротив, и в отличии от прошлого случая столкновения с полураздетым мужчиной, где сила смущения была настолько велика, что краснея как помидор я лишь тупила взор, - сейчас же, насколько бы сильно не било по лицу чувство такта, перестать смотреть я не могла. Вот пояс джинс,  плотно прилегающий к косым мышцам, что V-образно спускаются ниже. А вот большая, серебряная пуговица, от которой тянется дорожка из темных волосков, разделяя пополам  слегка очерченный пресс. Но самое интересное выше  -  подобно могущественной птице, что раскинула свои длинные крылья, пролегают острые, ярко-выраженные  ключицы. На них задерживаюсь дольше всего,  до покалывания в кончиках пальцев, жажду прикоснуться, обвести этот контур, тактильно отпечатать его в своей памяти. -И мне ты не нужна, - разрезает провисший полог тишины хриплый голос, внезапно ожившего вампира, осыпаясь  колючими, холодными  осколками прямо за шиворот, - и в этот раз я тебя не спасал. -Тогда что я здесь делаю? – веду плечами, с целью скинуть с себя крошку обиды и непонятного чувства огорчения, что спешит мурашками вдоль позвоночника, заставляя, наверно, осязаемо вздрагивать. Но глаз по прежнему не отвожу, не взирая на странный осадок, что покрывает душу. Смотрю прямо  в серебряные омуты отражения как всегда эмоционально-стерильного лица. -У нас есть общая проблема и ее теоретическое решение, которое нужно проверить, - Браоз первым отрывает взгляд, направляясь к связавшему нас ранее зеркалу. И прежде чем мысль о том, что физическую тягу к нему я испытываю отнюдь не одна, зеркальное полотно едет в сторону, а парень, доставая серую толстовку, роняет и окончательно растаптывает мою самооценку: -Тошнит уже от чувства грозящих тебе приключений и от чертового эспрессо в вашей забегаловке. -Так хер ли туда таскаешься? – не выдерживает многократно попранное женское начало, пока эстетические просторы мужского тела прячутся за бесформенным тканевым балахоном. -Говорю же, мешает чувство ответственности за братьев наших меньших, привитое с детства. -Тогда проверяй свою теорию, ибо у меня так же несварение назревает от переизбытка некоторых… - злостный поток, что довольно быстро затопил все прежние чувства, перебивает трель дверного звонка. -Квалифицированный специалист сейчас разберётся с твоим несварением, - откидывает старбакс, вынимая из выдвижной полки новую пару перчаток, и с ними направляется в сторону двери. А я смотрю в спину удаляющейся фигуры и все пытаюсь понять -  ПОЧЕМУ ОН? Да, наш возможный будущий поцелуй, которым грозит теоретическая вещесть ведьмовских снов, вполне можно объяснить с физиологической точки зрения – ведь тело мое его хочет, и это не оспоримый факт. Но вот так быть со всеми теми эмоциями, что полнили душу в тот дождливый день? Тогда я целовала не просто объект для половых сношений. Я целовала любимого человека.