Ведьмовской гримуар.Начало

***** -А вы точно доктор? - интересуюсь отнюдь не из праздного любопытства. Глядя на белого, как мел мужчину напротив, на его трясущиеся руки и подрагивающие синюшные губы, о хваленой врачебной квалифицированности уже не может даже и мысли закрасться, а ведь это он мне ещё даже иглу капельницы в вену не ввел. -Могу диплом показать, -конвульсирует голос напротив, пока я бегло окидываю взглядом комнату, в поисках возможных способов откачивания, если толстячок сейчас-таки грохнется без сознания.  -С собой носите? Пропускаю мысль, что постоянное наличие корочки, подтверждающей способность все же оказать медицинскую помощь, в его случае мера крайней необходимости. Но отпущенная следующая фраза горе доктора, что за версту несёт горечью сарказма, заставляет даже улыбнуться: -Уже около десяти лет стоит на аватарке мамы в соц. сетях. Она очень мною гордится. Так что,-  продолжает, шарудя своей профессиональной амуницией,- если это принципиально важно, подожди минутку – сейчас я только вены тебе продырявлю…. - Ну вообще-то принята как раз-таки обратная поочередность. Разумеется, моя прискипчивость наигранна и визуальное доказательств чьих-то образовательных достижений мне, как говориться, даром ненадь и с деньгами ненадь. И, кажется, мы со странным доктором на одной волне, и оба это понимаем, от чего одновременно улыбаемся шире и в моем случае даже искреннее. В груди возрастает некое странное чувство доверия к этому человеку. А может это слепая уверенность, что Браоз даже косвенно не причинит мне вред. Как бы там не было, а не смотря на сопутствующую неоднозначность медицинских способностей, верх берет именно первое впечатление. Да, оно сложилось, когда, войдя в комнату, этот габаритный мужчина в ответ на мое чересчур громкое узнавание в нем того, кто магичил надо мной две недели назад, изрек свое короткое и добродушное «Можно просто Энтони». И это при том, что я его нарушением генетического кода назвала. Мысленно возвращаясь к этому моменту, вновь ощущаю чувство неловкости и острой необходимости дело это, если не исправить, то хотя бы частично смягчить, к чему и сворачиваю наш диалог, пока пухлые пальцы преступают к обработке кожных покровов антисептическими средствами: -По поводу генетической ошибки…- начинаю степенно клонить в сторону будущих извинений, но Энтони перебивает прежде, чем успеваю перейти к сути: -Да ладно. Как тебе меня представили – так и назвала. Это он ещё мягко…Любя наверно. -Нет, - ретируюсь, понимая, что старбакса все же незаслуженно обвинили, - никто не представлял. Просто вы пели о ней при нашей первой встрече. -Вот как…- тянет горе-доктор слова, а также вымученную улыбку, - а я все думал, что же между вами общего, -наверно, подмечая на моем лице замешательство, поясняет,- между тобой и Браозом. Теперь вижу, что дело видимо в проницательности. Только в отличии от некоторых у тебя есть чувство такта. -То есть он всегда такой?..- слово «примороженный» так и норовит сорваться с губ, но эти чаяния пресекаются болезненным дискомфортом от проводимых надо мною манипуляций. А слыша весьма абстрактное и короткое «с возрастом хуже», решаю и вовсе сменить тему. -Но почему же именно врач? Подобный выбор в вашем случае, извините, слабо похож на призвание.... -Знаешь, когда в твоей семье все те, кого можно вспомнить в родословной, давали клятву Гиппократа - выбор у тебя не велик, -закончив с введением одного катетера и переходя к издевательствам над второй рукой, без утаек, отрешённо озвучил Энтони свой пожизненный приговор, - да и с теоретическими познаниями у меня все не так плохо, практика лишь хромает. Но, как видишь, у меня есть доброжелатель, что регулярно помогает мне ее подтягивать. Точно на зло тема вновь переламывается в не хорошую сторону. А одно упоминание некоторых индивидов снова откликается волнением, что саднит грудную клетку.   «Да что ж за ерунда такая!?»- бесясь внутренне пытаюсь опять уйти в противоположном направлении: - И что скажет теория,- киваю в сторону капельницы,- это точно поможет? - «Хотел бы я вообще знать нахрена это делаю…» звучит такое же мысленное, как и последующая мантра «Так! Только бы не блевануть!». Пухлые же пальцы перебирают колёсико, запуская в мой кровоток чужую кровь, в то время, как моя уже степенно стекает в другой пакетик. В слух же мелоподобный Энтони начинает делиться своими чисто врачебными познаниям в двустороннем переливании крови: для чего там и при каких обстоятельствах имеет крайне благотворный эффект. Из всей этой медицинской методички для себя делаю вывод, что теория вампирюки скорее связана с заменой инфицированной им крови на чистую и прикрывая глаза откидываюсь на диван, ощущая, как на былое чувство доверия, начинает налипать ржавый налет беспокойства. Ведь варианта, что старбакс решил прибегнуть к последней возможности и ее последствия конкретно для меня его мало заботят, никто не отменял. Короче, мысль о том способен ли человек перенести полное переливание крови, крепко хватает разум за грудки. А может это я использую ее, не иначе как в качестве щита от всех других, страшных, будоражащих...Я ведь нахожусь в ЕГО квартире, чувствую ЕГО запах, что источает здесь пожалуй даже микроскопическая песчинка пыли ... В общем, хорошо, что до нужной полубессознательной кондиции я дошла прежде, чем эту защиту, подобно воздушному шарику, пробили аргументы доктора, что перезалив будет частичным и более чем безопасным для жизни.  Кто знает в какие дебри меня утянули бы мерзкие, пошлые таракашки, одурманенные сверхъестественной связью. А так, будучи успокоенной относительно участи своей дальнейшей, да укрываясь заверениями, что позитивных сторон в данной процедуре больше, я все-таки уснула, полностью, подчиняясь двум главным негативным нюансам - упадку сил и сонливости. Обратно в свое бренное тело я вернулась уже, когда за большим, панорамным окном зарождался рассвет. И было это, пожалуй, самое отвратное пробуждение из всех тех, что полнили мою самостоятельную, нормальную жизнь. Ведь помимо уже знакомого чувства разочарования, что неизменно преследует меня, все ещё надеющуюся проснуться в родной постели, а в результате все так же находящую себя невесть где…В общем теперь к нему присоединилась и нечто новое, а именно липкое ощущение тревоги с примесью животного страха. Последний же не иначе как перекочевал из моего нового сна. Да, за последние 14 дней пустого забытья меня вновь посетило провидение. Оно было сумбурным, не четким и слабо запоминающимся – таким же, был  и самый первый сон с поцелуем и татуированными кистями. Но в отличии от своего предшественника новое возможное будущее явно не сулило мне ничего хорошего. В нем была Шейла и ещё какие-то люди. Была абсолютно не знакомая комната, в которой мы все находились. А ещё рисованная карта мира, что украшала белую стену. И все ничего, если бы та не была заляпана кровью. Понадобилось некоторое время, прежде чем я эмоционально отошла от нового ночного кошмара и мысли понеслись бурным потоком по склонам событий минувшего вечера. Когда же плотину памяти прорвало, и она полностью затопила чертоги разума, мною было принято решение оставить свои грядущие приключения из бессознательного до следующей ночи и таки решать насущные проблемы. Привстав с належанного места, перешла о оценке обстановки. Капельницы были уже отсоединены и особняком возвышались в углу комнаты, накрытые белым полотном. Места на теле, что служили нашему былому соединению немного саднили, прячась под тонкими полосками пластыря. Так же из физических ощущений по-прежнему наличествовало слабое головокружение, ну а проводить более тщательную ревизию своих жизненных показателей я попросту не стала. Ведь факт нахождения на вражеской территории требовал разведки другого характера, заставляя вслушиваться и сопоставлять. Отсутствие каких-либо звуков в помещении, а также белых Джорданов у входной двери говорили о том, что доктор Чеврок, закончив со своими мазохистскими делами поспешил удалиться. О наличии же мало говорящих и абсолютно не думающий (по крайней мере для меня) особей в пределах имеющихся квадратных метрах жилой площади я старалась не думать. Более того присутствовал аль нет вампирюка в своем склепе меня мало заботило, ведь дело сделано, а значит я свободна на все четыре стороны. Поэтому взяв за главную цель дверь, ведущую на выход, я поспешила к свершению побега, вот только все чаяния на, казалось бы, заслуженную свободу рухнули именно у той самой черты, где оная должна была начинаться. Дверь была заперта и все мои попытки открыть этот сезам были провальными. Единственное, что удалось в процессе -это выяснить, что Дракула находится вне своего логова, иначе я бы однозначно была съедена за нещадное колочение дверного полотна. -Козел! - заключила с последним бесполезным ударом и в завершение пнув дверь ещё и ногой, вернулась назад в гостиную.  Внутри кипело едкое желание превратиться в Халка, что примется все крушить и ломать, но все же лёгкая толика здравого смысла остудила подобный порыв. В конце концов закрыл меня здесь врятли сам хозяин и однозначно сделал пухлячок это не со злым умыслом. Окончательно убедили меня в необходимости вместо биения посуды занять себя чем-то другим саднящие кисти рук. И именно с целью облегчить боль в отбитых конечностях я направилась в ванну. Пока поток холодной воды струился вдоль ладони и пальцев я ещё какое-то время обдумывала более детективные варианты покинуть место несанкционированного заключения. Но стоило взгляду споткнуться об ползущую к потолку душевую стойку, как все мысли о поиске тонких колющих предметов разом покинули мою голову. А все дело в том, что принятие душа всегда было моей слабостью. Эдакая неизменная часть моего обычного дня. Хотя к зависимости это тоже вполне можно отнести, ведь прибегала я к подобным водным процедурам стабильно три, а то и четыре раза в день. Но вот речь здесь была не чрезмерной тяге к чистоте - особую важность составлял именно сам процесс. Да и с учетом того, что подобное благо в местах моего обитания имело отнюдь не ту, привычную для меня форму (держать душ в руке довольствуясь слабым разбрызгиванием – совсем не то) – в общем глядя на большой круг с множеством отверстий я фактически испытывала ломку. Сразу усилилось и ощущение липкости на коже, и запах фастфуда от волос стал фактически не выносим. Ну и в конечном итоге я попросту не выдержала. Заткнув вопящую совесть доводом о формальном похищении и удерживании взаперти, а также заручившись поддержкой наглости я все же решила прибегнуть к использованию чужого имущества. Стоило лишь юркнуть под водную крошку и чувство некой эйфории заполнило грудную клетку. Горячие водные потоки, скользя вдоль тела, не только смывали претящую грязь тяжелого дня, но и в буквальном смысле уносили в канализационной смыв и какие-то переживания, дурные мысли. Вот только эффект этот был не долговременным и полное погружение в нирвану было поочередно сбито парой пренеприятнейших фактов.  Первым прилетело понимание, что для полноценности принятия душа нужно использовать моющие да чистящие средства, а из оных все были мужскими да чужеродными.  Но куда страшнее было осознание того, что вся перенесенная медицинская ахинея не имела ровным счетом никакого коэффициента полезного действия. Ведь для нового пробуждения, двинутого либидо мне было достаточно лишь ощутить лёгкое внутреннее умиротворение и откупорить флакончик мужского геля для душа.   Один вдох мятной свежести,  нотку которой  обычно крайне сложно уловить под плотным пологом терпкости муската, и грудь распирает жаром. Воздух из лёгких вытряхивается одним махом, словно пыль из старого мешка. Он  срывается с губ полу-стоном и, впитав в себя частицы воды, оседает на уже гусиную кожу.  В попытке смыть сей неприятный налет, делаю напор сильнее, а воду горячее и отчаянно растираю загрубевшую кожу. Но вместо этого ощущаю, как новая вспышка протореным путем продолжает спускаться к низу живота, обжигая все на своем пути. А после и  руки  мои на оголённых плечах сменяются чужими.  Уже не безжалостно трут, а нежно гладят. Невесомым прикосновением длинных пальцев скользят по предплечьям. Смещаются на лопатки. Вдоль позвоночника стекают к бёдрам...  Прохлада чужого дыхания путается в мокрых волосах,  впитывается кожей, проникает в кровоток и заставляет сердце замереть в ожидании прикосновения столь желанных губ.  И пусть умом я понимаю, что все происходящее не правильно, но сил сопротивляться  просто нет-  утрачена даже банальная способность дышать. Все это до болезного необходимо, вот только... -Фу! Боюсь даже представить, что там происходит в твоей голове. - точно раскалённый нож по маслу, проходится знакомый голос по моим нервным клеткам. Плавя тело, изничтожая разум.  Резким поворотом головы, стряхиваю всего лишь иллюзорную завесу восприятий, которой посмела поддаться, и обращаю взор к уже реалистичной версии вампира, что подпирает дверной косяк. Какое-то время ещё в груди пылает слабый фитиль надежды, что это просто глюк второго уровня, но слишком живо для этого плещется в глазах напротив холодное серебро, стирая в мелкую крошку все возможные мысли и стратегии к действию. Даже наготу своего тела прикрываю с запозданием, с трудом возымев контроль над точно каменными конечностями. И хоть до одури хочется кричать «какого собственно хрена!?», но слова застревают в горле ледяными глыбами, через которые едва удается сбивчиво пробиваться дыханию. Но дело не лишь в конфузности всей ситуации, но и в понимании, что разъедает всю строптивость подобно кислоте. Ведь винить стоящего напротив парня по факту мне просто не в чем. Да, можно заикнуться о чувстве такта, но все же это не он, а я в наглую ворвалась в его ванную комнату, даже не заперев дверь. Да что там- даже не прикрыв ее. А посему беснующееся в груди пламя негодование, приходится гасить железобетонными доводами и молча терпеть зрительную трепанацию. И все бы ничего. Как говориться-  где наша не пропадала? Не зря же я запихивала в совесть неоспоримые вещь-доки похищения и насильного удержания взаперти. Они прекрасно взошли и плотно обвивали трепыхающуюся моральную ответственность, да вот только сбрендившее либидо, отказывалось играть мне на руку, подливая в этот момент свои извращённые краски. Один шаг старбакса в мою сторону и сердце скачет мячиком для пинг-понга, запущенным в тесном помещении грудной клетки, а лёгкие и вовсе атрофируются.   -Не работает... твоя... теория… - сиплю прерывисто, все же обрывая зрительный контакт и концентрируя внимание на  степенно приближающихся черных, грубых ботинках, и грязных следах, что оставляют они на влажном кафеле. После и вовсе зажмуриваюсь, в попытке восстановить дыхание и унять тахикардию, а когда это почти удается, стартует новый этап эстрогенового марафона, знаменующийся его голосом уже совсем рядом: -Вижу. Одно слово мягко режет воздух, отравляя его столь притягательно-ненавистной хрипотцой. Новый отчаянный вдох этого яда, а после протянутая в мою сторону рука, прикосновения которой так заветны для меня, и все тело конвульсивно содрогается под гнетом накрывающей агонии. «Да! Будь со мной! Сейчас!» -требовательно гремит истомленное безумие во мне, и даже разум прошибает крупной дрожью. Но стоит лишь охолодевшей в предвкушении коже, ощутить предкасательное тепло, как пылающее в инстинктивном влечении нутро, обволакивает мерзлым пологом иного чувства. Душу прошибает знакомый страх, хватая за грудки дезертировавший разум и я резко подаюсь назад, старательно восстанавливая разрушенные границы зоны личного комфорта.  Взгляд же, что все это время крепко держался за, вопреки всему до одури желанные губы, улавливает как на долю секунды они надламываются, образуя лёгкую ухмылку. А в следующее мгновение рука, что должна была коснуться меня, ложиться на вентиль смесителя и перекрывает все ещё без надобно текущую воду. Мысль о том, что это и было первоначальной целью вампира, накатывает ледяной лавиной. Зрительный навигатор тут же сменяет точку назначения и прокладывает новый маршрут вдоль острой линии скул к столь необходимым сейчас глазам. Все для того, дабы банально понять, что же на самом деле для брюнета занимательней: я или вентиль. Но вот только едва удается докоснуться взглядом до кончиков черных ресниц, что издевательски скрывают душу, как система выдает ошибку, а мир тускнеет под накинутым на мою голову большим махровым полотенцем. -Пусть страх и дальше остается сильнее. – звучит  по ту строну тканевой завесы степенно отдаляющийся голос, в своей тональности похожий на приказ, - и заканчивай здесь. Есть разговор.