***
— Эй, бандитка, ты сегодня какая — то кислая, — залпом выпивая стакан, поинтересовался Даби. Девушка молча глянула на него, пока парень подпер рукой лицо и выжидающе смотрел на неё, ожидая ответа на свой вопрос. — Чего молчим? — раздраженно пробурчал он, подзывая официанта. — Повтори 2 раза и принеси закуску. И поторапливайся, я не настолько терпелив, как моя девушка, так что, чтобы заказ был через 10 минут. Ты меня понял? — предупреждающий взгляд бирюзовых глаз, послужил нервному кивку парня — официанта, после которого он поспешно ретировался. Злодей перевел взгляд на подругу, которая равнодушно оглядывала со всех сторон бокал, с до сих пор не выпитым алкогольным коктейлем. Даби цыкнул от такого. -Ты собираешься, сегодня пить? — недовольно пробурчал брюнет, выхватывая алкоголь из рук Шульц. — Ты вообще, собираешься, сегодня говорить, а то молчишь, как партизан... Эй, я у кого спрашиваю?! — Слушай, а тебе когда — нибудь хотелось просто плюнуть на всё и высказать всё, что ты думаешь, прямо перед всем белым светом? — внезапно прошептала Шульц, отвернув голову. Парень приспустил солнцезащитные очки и окинул бирюзовыми глазами подругу. Злодей со дня знакомства с ней, ещё со времен её учебы в средней школе, довольно — таки редко замечал её в таком опечаленном состоянии, обычно это случалось только перед каникулами, да и то он знал причину…, но сейчас — то её что тревожит? — Что у тебя стряслось в академии? — потягивая алкоголь, спросил брюнет. — Послезавтра у нас Спортивный Фестиваль, а ты знаешь, как я люблю выступать со своей причудой перед людьми… — меланхолично ответила та, всё — таки удосужив его взглядом. — Ну, конечно, как тут не знать?.. Твои же ублюдки будут наблюдать за тобой, как и Герой номер 2…***
— С тобой всё в порядке, Катрин? Теплая ладонь коснулась её плеча. Ей даже догадываться не пришлось кто это. Она всё равно сидит между Мидорией и Кацуки. Поэтому даже задумываться не пришлось, кто может так трепетно и с любовью притрагиваться к ней? Конечно же, брат. Но сейчас бы немке хотелось, чтобы он не прикасался к ней. — Да, я в норме, — подняв на него бледное лицо, но с привычной полуулыбкой, ответила шатенка. Зеленые глаза прищурились — какая тут в порядке? Бледное лицо, так что вены видны, глаза краснющие — краснющие — видать не спала вовсе — помятая форма, что она не позволила себе никогда в жизни, а взгляд? Деку готов был провалиться от такого печального, но в то же время покойного взгляда, ему не хотелось видеть такой сестру, очень. Изуку к тому же был далеко неглуп и понял в чем причина столь потухшего состояния. Да и не он один… Мишель, сидящая позади Тодороки, украдкой глядела на подругу в немом сожалении. Она точно не слышала, о чем она говорит с братом, но понимала, что это всё из — за чертового Спортивного Фестиваля! Кому как ей не знать?!***
— Ты же понимаешь, что случиться совсем скоро? — прогремел голос отца. Девушка сглотнула. Он прокрался к ней в комнату очень бесшумно: не было слышно ни скрипа двери, ни шагов, которые обычно сопровождались тяжестью, ни мерного дыхания, опалявшее кожу всех, будто огнем — ничего, будто спит. — Что ты хочешь? — прошипела желтоглазая, как не в себя, не собираясь даже оборачиваться — ей было даже противно встречаться взглядами с этим уродом. — Чтобы я выиграла этот чертов Фестиваль?! Я не собираюсь участвовать в этом идиотизме — легче подать бумаги на неявку! На это мужчина только свел брови к переносице, и его лицо налилось алой краской — похоже он пришел в гнев от такого. — Считаешь, что можешь такое говорить об таком великом соревновании? — спокойно, но холодно отозвался он, размеренными шагами приближаясь к ней. — Тебе ведь известно, что Олимпийские Игры заменились Спортивным Фестивалем? О, да, ты в курсе… — продолжал ядовито Давид. — И ты же понимаешь, сколько людей придут? Будут посмотреть на выступление, внезапно получивших известность, первогодок? О, да, понимаешь… Голос мужчины отбивался каблуками его ботинок, раздавался тихим шуршанием ткани — это все доказывало, что она не спит, что это не кошмар. — Ты ВЫИГРАЕШЬ этот Фестиваль, не смотря ни на что. Ты поняла? На это всё она только промолчала. Послышался скрежет зубов. В глазах у отца бегали ядовитые и опасные огоньки. — Давид, прекрати немедленно, — отворив дверь, строго проговорила Элизабет, и с особенным, присущим только ей хладнокровием глянула на своего мужа. Она не допустит повторения.***
Вынув наушники, Блек оглядела помещение — суматоха не стихала, особенно надоедливый голосок зам — староста, щебечущей о чем — то с Джиро совсем рядом надоедал вдвойне. Фыркнув, она посмотрела на Шото, который что — то читал, наверное, параграф повторял. Англичанка повертела голову ещё пару раз и пришла к ещё одному заключению: поблизости не наблюдалось Норы. Она что ли опаздывает? Стоило желтоглазой только подумать об этом, и как говорят: « Вспомнишь солнце, вот и лучик », в класс влетела тяжело дышащая русская, но кажется, кроме Киришимы и одноклассниц это никто и не заметил. Стоило только Афимовой сесть за парту( а точнее упасть, ибо устала от бега ), к ней подошли Цую с Ураракой, да Тору и начали о чем — то расспрашивать подругу. Девушка выглядела немного уставшей, но всё равно такой, же бодрой, как обычно. Щебетали они минут 5 точно, о чем свидетельствовала ровная стрелка на часах, которая была уже совсем близко к 8 : 30 — начала первого урока. Мишель вздохнула, но вставать со стула не хотелось, да и разговаривать тоже почему — то расхотелось. Вдруг Нора подскочила с места, как ужаленная, и ринулась к парте немки. — Эй, Рин, привет! — расплываясь в улыбке, прострекотала кареглазая. Сидевшая Катрин именно так могла описать голос подруги, точно насекомое — цикада. Обычно она всегда сравнивала её прекрасный голос с журчащим ручейком, особенно весенним, когда вода, наконец, освобождалась ото льда и придавалась полной жизни. А сейчас с цикадой — которую хотелось прибить. Очень хотелось прибить. — Утро, Нора, — приосанилась голубоглазка, вытягиваясь точно швейная игла. — Как прошла встреча с тетей? — Ох, она приехала только через 2 часа, я ещё могла с вами погулять, — приложив ладонь к щеке, прикрыла сокрушенно глаза русская. — А ты как Деку? Готов к завтрашнему Фестивалю, наверное, больше всех? Шульц продолжая улыбаться, под партой сжала до побеления кисти. Почему все говорят об этом Фестивале? Почему он всем так важен? Почему никто не осознает опасность? Почему никто не задумывается о том, что случилось после происшествия на первом практическом задании по спасению? Желтоглазая выглядела тоже напряженно — один разговор с ублюдком — отцом чего стоит. Кажется, там будет и его друг, наблюдать за своим сыном… Старатель будет наблюдать за Шотой. Как это мило. Как это по — отцовски. Девушка привстав, посмотрела через плечо одноклассника, чьи скулы свело — похоже, Тодороки тоже услышал, то, что сказала Афимова. И он точно не рад присутствию папаши. « Но он точно хочет втоптать его надежды в грязь на использования огня в дальнейшем…» — про себя вспомнила разговор с другом Блек. А галдеж в классе, с каждым словом становился всё громче. — Господи, прикинь, нас покажут по телеку! — Знаешь, я ещё не отошел от того случая в USJ, но здесь — то какие горизонты… Верно, Серо? — Да, я даже не знаю, Спортивный Фестиваль это… -... на шаг выше по лестнице для получения лицензии героя! Надеюсь, мы все отлично справимся! — Ведь… -…Спортивный Фестиваль… -… Просто невообразимое зрелище… -… которое поможет всем нам! — ДА ЗАТКНИТЕСЬ УЖЕ! Грубый бас разнесся по классу, заставив всех прийти в оцепенение и замолчать. Вообще не было ничего удивительного, что именно это выкрикнул Кацуки, он так делал часто: когда рядом с ним мельтешил кто — то, когда мимо со своей группой — подстилок проходил этот Дерьмо Деку, когда ругался в очередной раз с Катрин, и когда он был не в настроении. Здесь же было вроде бы все понятно — позади стоят щебечущие голубки, которые беседуют хоть о не своих голубковых делах, среди них Дерьмо Деку и железка, и эту тупая подстилка Нора, в классе шумно, и после вчерашнего он в не самом лучшем расположении духа. Но, не смотря на все это, была ещё одна причина... сострадание. Да, да, наш — псина — урод — задира имеет сочувствие! Хотя многие не считают, что у него есть вообще какие — то чувства кроме гордыни, самовлюбленности, злобы и т. д. Блек удивлённо глянула на Бакуго — не уж то он реально после разговора про Фестиваль тоже пораскинул мозгами? И всех заткнув, решил помочь Рин? « Да нет, этого быть не может...» — размышляла Мишель, продолжая глядеть на блондина. Немка же пребывала в не меньшем смятении, и, смотря на спину врага, у неё возник только один вопрос. « Неужели ты меня понимаешь лучше, чем мои друзья?» Шатенка только неуверенно глянула на желтоглазую, которая все сверлила и сверлила взглядом парня в немом вопросе. Встретившись взглядами, созидательница поспешно спрятала свой взор, от чего англичанка пришла в ещё большее недоумение. Чего с ней творится? — Спасибо тебе, — шёпотом проговорила Шульц, искажая губы в лёгкой улыбке. Она действительно поблагодарила своего ненавистного одноклассника. Она действительно благодарна ему. Вдруг в двери резко залетел наш скоростной староста, и так же молниеносно остановившись за кафедрой, привлекая к себе всеобщее внимание. — ИТАК, РЕБЯТА, ВНИМАНИЕ! НАСТАЛО ВРЕМЯ КЛАССНОГО ЧАСА, ВСЕ ПО МЕСТАМ! — как всегда страстно жестикулировал Иида. — ДА НЕ ОРИ ТАК, МАТЬ ТВОЮ! — делая из своих рук, подобие рупора, попытался переорать очкастого псина. — Кач — чан? — захлопал глазами Изуку, глядя то на сестру, то на друга детства. — Закрой рот и просто сядь, Дерьмо Деку, — процедил Кацуки, глянув через плечо на парня, у которого от такого взгляда дрогнули плечи. Но он послушался его и поспешил, сесть на стул, правда опять бросил взгляд, полный сожалении и вопроса на Катрин. — Ну, я, наверное, тоже, пойду, присяду… — попыталась разрядить обстановку Афимова, решив выяснить причину плохого духа у подруги потом. Шульц же сложила руки на столе и положила на них голову, будто решила поспать, а на самом деле… прошептала второе « спасибо » блондину, чтобы только он услышал. Кацуки только цыкнул, и сложил руки на груди. — Иида, все уже на местах, так что давай и ты садись, — рассмеялся Эйджиро, провожая взглядом немного раздосадованного темноволосого до его места. — Ч — Черт, я провалился со своей должностью и обязанностями… — скрежетал зубами Тенья, сжимая кулаки. М — да уж, он слишком загоняется. Дверь с характерным звуком вновь растворилась и по классу разлилась гробовая тишина. Явился, не запылился наш мертвец. Он опять где — то заработал себе переломы обеих, мать его, рук! Да ещё перемотанный весь, словно мумия, как после случая в USJ, хотя на вид выглядит бодрее, да здоровее. Ну, если считать, что в прошлый раз он был весь в бинтах,( а особенно морда), то сейчас хотя бы только лоб, да наклеенные пластыри на щеках и носу. — Доброе утро, класс, — как всегда ровным баритоном проговорил Шота. По дороге на кафедру он то и дело, да осматривал класс на наличие всех учеников — дебилов— дебоширов — головной боли. « Так… Оджиро и Сато на месте… Бакуго… Блек тоже с Афимовой… Мидория… Джиро… Шульц… » Рин всё так же не поднимала взгляда, прячась от сосредоточенного взора черных глаз за спиной Кацуки, который будто специально изгалялся в разных позах, прикрывая вражину. Айзава был несколько удивлен — неужели их отношения хоть немного, но наладились? Неужели у него нервных клеток к концу года останется больше, чем он предполагал? « Она расстроена из — за Фестиваля? » — приподнял бровь Сотриголова. Слушай, Айзава, да ты гений! У тебя, что ли склероз, раз забываешь, то, что было вчера? — Что с Вами случилось, сенсей?! Вы в порядке?! — держа руку как всегда выше всех, протарахтел обеспокоенный Тенья. В принципе ребят волновал не только этот вопрос… « Вы же вчера только с одной рукой поломанной были, Вы, где уже успели уже с Ному опять встретиться?! » — негодовала Мишель, с подозрением таращась на своего классного. Да, не, у них реально какой — то магнит на посещение больницы! — Ты считаешь, что он в порядке, Иида? — пролепетала тихо Урарака. — Да он же от мертвеца практически ни чем не отличается… « Ох… он походу дела восстал с койки Лечащей Девочки, у него на лице есть след от губной помады…» — впала в каплю Нора. — Моё здоровье не ваша компетенция, — глухо произнес Айзава, вставая за кафедрой и снова окидывая взглядом класс. Все на месте, значит можно начинать. — Итак, как вам всем известно, завтра вам всем предстоит участвовать в Спортивном Фестивале — великом мероприятии, которое проходит ежегодно в академии среди 1 — годок, 2 — годок, и 3 — годок. На нём вы можете проявить свои способности в полной мере, чтобы привлечь внимание профессиональных героев, которые в будущем могут стать вашими наставниками или спонсорами. За всю речь Катрин даже не посмотрела на преподавателя — слишком тоскливо признавать то, что подавляющее большинство считает именно так. Хах, они считают что нет никаких изъянов… Ну, да, ну да… У Мишель была похожая точка зрения, но это ещё умножалось на то, что придется плясать под дудку отца — урода… Как же бесит… А Нора… просто следовала за толпой, раз все участвуют, почему бы ей не принять участие? Да, и если че можно при любом удобном случае удачно свалить или уйти из соревнований по своему желанию… а, да, это же одно, и тоже, только одно звучит более благородно, а другое как будто ляпнул, какой — то задолжавший учителю « отличник »… — А, простите, Айзава — сесней, — вытянул руку Минета. — Что такое? — Почему Фестиваль проводят практически сразу после атаки злодеев? — спросил озадаченно мелкий. — А если они нападу или ещё чего? — вторил Оджиро, нахмурив брови. « Неужели вы тоже понимаете?..» — не верила своим ушам Шульц, наконец, подняв голову и в удивлении уставившись на одноклассников, но в тоже время была даже рада — её мнение тоже поддерживают, хоть и не знают о нём. — Вероятно, управление UA хочет показать, что наша система управления тверда как скала, — объяснил преподаватель. — Охрана будет увеличена в 5 раз, по сравнению с прошлым годом, кроме того наш Спортивный Фестиваль является самым большим спортивным мероприятием в Японии, заменившим Олимпийские Игры из — за снижения количества населения, и поэтому его нельзя отменить из — за кучки злодеев, — прикрыл глаза герой. — Так что будьте уверены в безопасности. « Кучки злодеев?! Эта кучка злодеев чуть не превратило Ваше тело в лужу крови или пыль!» — нервно дернула глазом Катрин, проводя в своей голове бурные дискуссии. — За нами будут наблюдать самые великие и лучшие про — герои! — подперев подбородок, произнесла Момо. — Они наверняка придут туда за толковыми людьми, которые могут обучиться у них тонкостям профессии героя. — Думаю, я тоже воспользуюсь этой возможностью и поступлю в отряд про — героя его напарником после выпуска, — многозначительно улыбнулся Каминари. — Что думаешь, Кьека? — Но ведь есть много людей, которые так и остались напарниками про — героев, упустив свой шанс. А ты настолько тупой, что повторишь эту судьбу, как орехи щелкать, — подколола того Джиро, на что тот в возмущении глянул на неё. — Присоединившись к знаменитому агенству героев, ты получишь больше опыта и станешь популярным, — продолжал Сотриголова. — Время ограничено и если вы хотите стать про — героями, то ваш путь лежит через Спортивный Фестиваль — один шанс в году и всего три места, — из — за этих слов большинство чувствовали, как сердце стучит во весь дух от предвкушения. — Не один начинающий герой не может пропустить его, будьте завтра в отличной форме, и я надеюсь, что потраченное время на тренировки пошло вам всем на пользу, — он задержал свой взгляд на двух персонах, что негодующе на него смотрели, после чего вздохнул. — Собрание окончено. — ДА, СЭР! « Да, провалился бы этот Фестиваль в самый Ад! » — сплюнула Блек, наблюдая за вплывающую в класс Полночь…***
Урок сегодня пролетели довольно — таки быстро, даже за алгеброй у Эктоплазма мало кто думал примерами, больше обсуждая завтрашнее событие. Для кого — то это было забавным, слушать такого рода разговоры, тихо посмеиваясь, для других это вызывало раздражение и из — за чего их голосовые связки опять подвергались насилию, а третьи… мечтали уничтожить эту традицию… Вот конец четвертого урока, и все ученики собирают вещи, стоило только Цементосу выйти за дверь, и спешат в столовую, как никак время обеда. А может и не спешат… — Не смотря на то, что случилось… — начал Киришима, — я очень воодушевлен! — подняв голову вверх, заревел он, сжимая кулаки и широко улыбаясь. На его голос подтянулись и другие: — Если мы там зажжем, то сделаем первый шаг на дорогу про — героев! — кивнул Серо в своей привычной манере. — Ради такого стоило поступить в UA! — ударяя кулаки об друг друга, согласился Сато. — Нам дано не так много шансов, — начал как всегда спокойно Фумигаке, рассевшись на парте, — так что нам нельзя их упустить… В другой стороне класса тоже во всю обсуждали Фестиваль, а именно: — Оджиро, я так нервничаю! — типа хваталась за щеки невидимка, крутясь во все стороны, на что указывала короткая юбка. — Мне нужно выделиться на Фестивале! — невидимке… выделиться на Фестивале… — Ты что ли придешь в маске и перчатках? — натянуто улыбнулся подруге Маширо. — Оджиро! — Молчу, молчу, просто мысли вслух… Где — то своим блеском раскидывались направо и налево « яркие » мальчики, отгоняя всех на километр ( на целый ряд ) дальше, чтобы не ослепнуть от такой красноречивости. — Тебе повезло, Шоджи, — о, это Пикачу заговорил, — со своей мускулатурой выделяешься среди нас, точно привлечешь всё внимание к себе, — закину ногу на ногу, и подобнее устроился на парте Денки, с легкой завистью смотря на одноклассника. — Это не имеет значение, если я не покажу на что способен, — отрезал Мезо, серьезно глядя на блондина. — Ну, думаю, ты тоже выделяешься, особенно в своей тупой форме, — припомнила электрическому парню его типичное состояние после огромного разряда наушница. — Ого, все так увлечены… — почесала затылок Нора, усмехаясь. — А ты разве нет? — подскочил староста. — Мы поступили сюда, чтобы стать героями и их энтузиазм понятен, — то разводя, то показывая разные фигуры, то вообще поднимая руки, четко говорил он. — Твой энтузиазм очень необычен, Иида, это странно, керо, — приложив палец к губам, выразила свое мнение Асуи. — Нора, ты чувствуешь тоже самое? — обратился к ней Тенья, как всегда задействовав свои ладони. — К — конечно, но это самое… — пыталась подобрать слова русская и отвязаться от слишком прилипчивого старосты, а позади неё появился ещё один индивид с необычным энтузиазмом и это… — Иида… Нора… — послышалось тяжелое кряхтение со стороны задних парт, от чего названные и не только обратили внимание на звук. — Давайте всех размажем на Спортивном Фестивале! — маниакально улыбалась Урарака, а от её ауры так и веяло жаждой битвы. — Урарака, твое лицо!.. –зашептала Афимова. — Че случилось? — стала посередине между старостой и кареглазой Мина, глядя на переменившуюся Очако. — Ты очень серьезна, хоть, твое имя и говорит об обратном. — У неё что ли ПМ?.. — договорить карлику не дал смачный удар языком, который ему адресовала Цую. — Без извращений, Минета. В следующую секунду « бесконечная » девочка перевернулась к другой компании, с тем же лицом полным серьеза и подняв руку вверх, начала свою речь: — Я буду стараться из всех сил, чтобы победить, усекли!? — как заведенная крутилась она, и повторяла одно и то же, как будто заело пластинку. — А — ага… — озадаченно глянул на неё Рикидо. — Что с тобой произошло? — тоже, но более неуверенно поднял руку Эйлджиро. — Ты собой заполнила всё пространство… « Урарака полностью отдалась атмосфере…» — заметил Мидория, вставая с места. — Сестра, пойдем вместе пообедаем? — положив руку Катрин на ладонь, спросил тихо Изуку. Девушка на него устало глянула, от чего сердце парня сжалось — за время пребывания на уроках её лицо стало чисто белым, вот прямо белым — белым. Он мог и дальше оставаться в стороне, не задавать вопросы и молча наблюдать, но это ведь Деку. Парень с очень большим сердцем, которое сейчас разрывается от болезненного вида сестры. Шульц отрицательно мотнула головой, и, сложив быстро школьные принадлежности в увесистый портфель и закинув тот на плечо, направилась к выходу, даже не взглянув во взволнованные зеленые глаза, которые ей были как родные. Хотя сейчас она бы предпочла их не видеть. — Катрин, пожалуйста, скажи… это из — за вчерашнего? — тихо и очень осторожно начал парень, словно провинившаяся собачка, следуя за ней, вплоть до двери. — Не расстра… ЧЕГО СТОЛЬКО НАРОДУ?! — Эй, почему, вы столпились у выхода? — обращаясь к одноклассникам, спросил Тенья. — Э, а че тут происходит? — озадачилась Блек, решившая все — таки встать. — Че им всем нужно от нас? — пищал где — то снизу Минета. От такого, смотревшая себе под ноги голубоглазая, аж вздрогнула, и наконец, обратила внимание на столпившихся учеников возле выхода — яблоку некуда упасть. Разношерстные ребята: кто с общего курса, кто — то из класса поддержки, видны были и из класса — B макушки. Разного телосложения, формы головы, да и прочих конечностей, разных морд лица, от удивления до гнева. Но кое — что было общее у всех них. — Собирают данные о противниках, мелюзга. Ведь мы разобрались с нападением злодеев, — прошагав мимо соперницы, сгорбившись, ответил пренебрежительно Бакуго. — Они хотят разузнать о нас до фестиваля. — Но… но.. . это м же нет… смысла, завтра ж Фестиваль! — захлебывался в негодовании Минору, пока кучерявый его успокаивал. — С дороги, отбросы! — выстави ногу за дверь, процедил сквозь зубы блондин, пытаясь протиснуться сквозь толпу, которая, кажется, еще сблизилась, да так, что аж плечами касаются. — Бакуго! — начал махать рукой Иида в возмущении, пока остальные чувствовал особую неловкость из — за одноклассника. — Прекращай называть незнакомых людей отбросами! В толпе начали перешептываться, и отнюдь не на самые приятные темы. Всё началось с: «Какой — то этот парень хмурый, надо его избегать на Фестивале » и продолжилось: «Да они все отморозки и индюки горделивые. И как их с таким характером только взяли на курс героев?!» Под этот гам Мишель решила протиснуться сквозь учеников и пойти спокойно пожрать. После феноменальной речи Айзавы она пребывала тоже не в лучшем расположении духа, как и Катрин, но если Рин хотела просто забыться и побыть в одиночестве, то желтоглазая с удовольствием кому — нибудь втащила бы сейчас. Приходится сдерживаться. — Я пришел сюда, для того чтобы увидеть A — класс своими глазами, а ты довольно высокомерен… Из толпы вышел парень с непослушными фиолетовыми волосами и сложил одну руку за головой. Выглядел он довольно — таки сонно и растрепанно, точно только что встал с постели. -… неужели все в классе — А такие заносчивые? — закончил он. Кажется, данное заявление зацепило Кацуки, так как лицо его исказилось, а сзади стоящие одноклассники в лице Урараки, Ииды, Минеты и Деку, активно махали руками, что нет, нет, мы нормальные, хорошие, правильные личности ( с Минетой это трудно сказать). Ну, а Блек узнала в парне старого приятеля и подумала , что может с помощью его причуды можно — таки рассосать толпу и свалить по — тихому? — Если честно, то я разочарован… — парень прикрыл свои глаза цвета аметиста. Веки его были тяжелыми, точно не высыпается никогда, а ещё у него были огромные круги под глазами. Нет, ну реально пацан — иди, отоспись. — Слушай, а тебе известно об учениках, попавших в общие или другие классы? — Кацуки нахмурился. — Они не прошли отбор, ты знал об этом? — настал 10 — секундная пауза, и он открыл глаза. — Школа дала нам шанс, и по результатам Фестиваля будет решаться вопрос о нашем переводе на Геройский Факультет… Похоже кого — то отчислят, да? — фиолетововолосый легонько ухмыльнулся, по коже Мидории с Норой прошелся холодок, эти два наивных существа слишком восприняли все всерьез. А может это и не ложь. — Собирать данные? Я пришел дать вам совет — не будьте самонадеянными, иначе я выбью землю из под ваших ног, — с отстранённым видом, но вполне уверенно объявил он. — Это, можно сказать, что… объявление войны вам, А — класс. « ОН НАСТОЛЬКО ПРЯМОЛИНЕЕН?!» Внезапно Мишель тронула парня за плечо, на что тот лениво глянул на бок. « Привет, Шинсо, пойдем, перекусим? » — гласила надпись на листке бумаги. Шинсо недовольно глянул на подругу и, вздохнув, произнёс: — Говори лучше, я не собираюсь пользоваться причудой, по крайней мере, в стенах академии. — Так ты за или против? — наконец подала голос Мишель, стараясь сделать его как можно задорнее. Немного поразмыслив Шинсо, всё — таки согласно кивнула и, пройдя через толпу, что постепенно стихала, их фигуры растворились за углом. Но стоило толпе вновь глянуть на Кацуки, как ядовитые языки вновь начали нарекать класс « прекрасными прозвищами ». — Вот скажи, что ты сделал, Бакуго? — Как ты на это ответишь, все из — за тебя нас недолюбливают?! — Да ты нажил только нам больше врагов! Послышалось со стороны задних парт. Презрительное фырканье со стороны блондина послужило ответом, он добавил: — Мне плевать, — со спокойным видом ответил красноглазый. — Это не имеет значения, когда ты на вершине. — Эй, ты, что ли собираешься игнорировать вопросы, даже от собственных одноклассников?! — где — то показался импульсивный ТецуТецу, который опять угрожающе махал. Ему по — моему никогда не надоест. К слову, на удивление всех присутствующих, слова Бакуго явственно подержал Киришима, назвав их « мужественными », а после и Токоями согласился, только с тем, что « они на вершине », от чего последовал недоуменный вскрик Денки. И если честно, Шульц смотрела на своего давнего врага в легком сожалении и желании поддержать, — она слышала совсем недавний разговор Кацуки и брата, а ещё видела, как гордость его начала трещать по швам, а к концу диалога так совсем порвалась. Верно сказал Всемогущий: самые самоуверенные всегда самые ранимые. Быть самым сильным и умным в классе, а потом встретится с такими гигантами, превосходящими тебя по силе, как например, Тодороки? Или же понять, что этот бесполезный задрот вдруг стал таким сильным? Да, Бакуго? Проводив потухшим взглядом соперника, немка еле переплетая ногами, побрела за дверь. — Эй, Рин! — широко улыбаясь, парень положил по — медвежьи свою руку на плечо соседке. — Сядешь со мной на обеде, а то Кендо свалила с Мономой, и не с кем посидеть — все на пары разбились! — Ну, раз так, то я не против поболтать, — найдя в нём спасительную компанию, кивнула она. — Не фига се, она уже успела подружиться с тем железным Киришимой! — Неужели мы так похожи, Урарака… Прямо по сердцу… — Прост-т — ти, Киришима! Не хотела обидеть! Катрин только про себя усмехнулась, ( Господи, Киришима, тебе и правда надо не воспринимать все слова всерьез), уже собиралась уходить, свой обед посвятив неплохой промывки мозгов в виде воодушевляющих речей железного. Будет далеко от компании близких друзей, никому не нагрубит и не ударит. И никому не помешает. И никого не побеспокоит. — К — Катрин, погоди! — мягкая хватка за запястье, но сильно отдернувшая назад. Да, это определенно Изуку. — Нам нужно поговорить. Поговорить. Изуку, ты, похоже, совсем с катушек слетел. Ты же не слепой. Ты же не глухой. Ты все слышал и видел. Ты же сам высказал предположение, и оно оказалось верным. Ты же знаешь её столько лет… И до сих пор думаешь, что легче с ней поговорить? — Давай не сегодня… — прошипела голубоглазая, выдергивая руку. Голубые глаза вдруг стали гореть и смотреть на парня так остервенело, как на него даже Бакуго в свои годы не смотрел. Стоящая рядом Нора сглотнула, протянутая рука так и окоченела. Слишком мрачный взгляд, слишком режущий по старой ране на сердце. Такой же взгляд у хороших — прикольных — веселых — друзей — на — Родине. — С — сестра… — Не прикасайся ко мне и не разговаривай, ясно? — рявкнула она, выпучив глаза на одноклассников, которые, как и Мидория находились в прострации. — Что непонятно, брат? Опять грубый баритон, и в классе становится тихо. Замогильно. И толпа учеников, всё так же перешептываясь, направляется в разные стороны, неся на языке уже выдуманные сплетни про « холодную девушку, готовую убить одним взглядом своего брата » и «взрывного парня, чья самооценка не знает границ, и не знает границ применение причуды до максимума — до смерти ».***
Всю перемену, проведенную в компании новоиспеченного друга и порции кацудона, к которому она так и не притронулась, девушка приходила в унынии. На душе было так зябко, кошки скреблись от своей ошибки. Тоскливо так смотреть на брата, у которого закатаны рукава, а на локте огромный синяк. С каждым разом их всё больше и больше. А в этот раз от неё самой. Спасибо Норе, которая прикладывает лед. Перевела глаза на соседний стол — там Бакуго сидит один, вообще он чаще всего обедает в компании Киришимы, который трещит и трещит о чем — то весело, как и ТецуТецу вообще, они оба похожи. Жизнерадостные и очень мужики. Вот сколько бы Кацуки не говорил бы, что Эйджиро его бесит, а все равно — то сидит, и не уходит. Даже сейчас, когда к нему подсел этот « Дерьмоволосый, чего тебе? »он даже не наорал на него. Хотя часто бранился и обсыпал того ругательствами. А ты наорала на своего брата. Чуть правее сидит разделяющее её мнение англичанка, с ужасающей аурой жуя рагу с говядиной, пока. Неподалеку как всегда своей холодной собой обедает Тодороки, аккурат напротив Токоями. И все молчат, пожиная соседнее столики своей отягощающей атмосферой, заставляя отсаживаться. Этот новоявленный Шинсо тоже не проявляет активности, что возможно и к лучшему. И они не прогнали своих ДРУЗЕЙ, никто из них не наорали на друг друга. А ты? После окончания обеда, немка попрощалась с парнем и почувствовала себя ещё более опустошенной и уставшей. Компания друга не принесла хорошего результата, а принесла ещё большее раздражение. Ну, а после вспомнив какой урок следующий, раздражение во внезапную ненависть ко всему живому, и в особенности к орущей швабре! « Вот почему ты сейчас будешь у меня вести урок, а, швабра?!» Вообще у Катрин никогда не болела голова после пьянок с Даби, но сегодня все мысли скатывались в один ком. Всё тело сковало холодом, и кровоток точно остановился. А, ну и еще хотелось сдохнуть. Так паршиво, так противно, так хочется сдохнуть — прыгни с крыши, порежь вены дело с концом. Чертов Фестиваль, из — за тебя всё! Эх… и за что такое наказание — то? Но как бы Рин не старалась жаловаться на судьбу, мозги просто превращались в кашу с каждой минутой и думать. Ну, или стараться думать становилось труднее. Вообще у Шульц был огромный недостаток — она никогда не заботилась о своем самочувствии. Вот реально — голова болит, ничего потерпим; живот прострелили — ничего, не смертельно, и таких примеров куча! Поэтому не было ничего удивительного, когда проходящие Серо и Яойрозу заметили заходящую в кабинет ЛД одноклассницу, и их лица вытянулись в удивлении и беспокойстве. — Ох, это кто там? — сиплый голос старой леди расслаивался по комнате и смешивался с едким запахом препаратов, от чего немка с непривычки начала кашлять. — Катрин, неожиданно тебя здесь видеть. Тебя беспокоит ангина? — Я Вам всё объясню сейчас, — присаживаясь в кресло, вздохнула ученица. — Понимаете я… -… У тебя переутомление сильное, дорогая, — ворчливо объявила Чие. — Температура под 39, вечный недосып, кашель, пониженное давление… и это только неполный список! — покачала головой она. — Ты сегодня ела что - нибудь, кроме моего шоколада? — Нет… — не стала врать девушка, откусывая плитку. — Можете меня немного подлечить? Катрин соврала, что хотела бы подлечиться. Она ненавидела медикаменты, а особенно врачей. Нет, вы не подумайте, к ЛД она относилась с почтением и доверяла. Но вот стоило ей глянуть на столик, стоящий чуть неподалёку, она могла поклясться — её чуть не стошнило. Здесь для неё не пахнет даже, а воняет. Запах спирта, настоек, зеленки, и старого доброго йода в одной стороне шкафа. А в тумбочке рядом тугие бинты, и кажется ещё и какие — то диски. Множественные таблетки аккуратно уложенные в несколько ящиков на столе, от некоторых особо разило. Это кружило голову, заставлял мир плыть и раздваиваться, а потом собираться вновь. Но больше всего она презирала ношатырь. И ещё Шульц считала себя идиоткой. Она точно знала, что Чие может излечивать своей причудой только ранения, ушибы, переломы и далее по списку. Но не как не головную боль, на это ее причуда не рассчитана. Так что немки придётся принять лекарства, от которых ей прямо тошно. « Слава Богу, я вчера вообще не пила, а то вышло бы крайне неловко... » — благодарила свою вчера открывшуюся филосовскую часть голубоглазая, с отвращением смотря на подданную таблетку. — К сожалению, я могу только лечить ранения, — подтвердила старушка. — Таблетку выпей лучше, немного полегчает, — с этими словами она протянула той стакан с крепким чаем. Еще немного покривившись и побуравив взглядом ненавистную таблетку, созидательница всё же проглотила её. В горле сразу же почувствовался горьковатый привкус, граничащий с перцем чили, потому шатенка поспешила запить сладким чаем, что обволакивал стенки горла, как одеяло, приятно согревая. — Мне идти на уроки? — тихо спросила девушка, надеясь на отрицательный ответ. — Вот, что за молодежь, я же понятным языком всё рассказала, — тебе нужен отдых и желательно отлежатся дома, а не при таком состоянии присутствовать на уроке английского, хуже станет! Завтра, как никак, у вас Фестиваль, успеешь еще наслушаться Сущего Мика, — что — то чиркала на листке бумаги Чие, — так, что лучше пойди домой, и хорошенько выспись, и пожалуйста, прими антибиотики, которые я тебе написала. На бумажке были выписаны немного неразличимым ( как и у все врачей) почерком самые простые средства по борьбе с обычной усталостью, так ещё она приписала помимо медикаментов чай с медом. « Боже, ЛД — святая! Я просто обожаю мед! » — А, и вот, — Шузенджи вручила ей четверть листочка. — Передашь классному, чтобы не возникло вопросов. Благодарно кивнув, девушка ретировалась из кабинета и выдохнула отвратительный запах спирта. В легкие проник приятный воздух освежающего ветерка с форточки. Она даже чихнула, забавно морщась носиком и легонько улыбаясь. Солнечные лучи, пробивающиеся из — за туч, своими солнечными зайчиками щекотали кожу, очищали от этой грязи мира людского. Настроение определенно улучшалось… Но как обычно бывает побыть в малине долго не получается, ведь на горизонте появился наш перемотанный мертвец, ковыляя. « Мне ему, что ли в зубы вручать записку от медсестры? » — вздохнула про себя Шульц, идя навстречу к мужчине, зато не надо искать, где он там ходит. — Шульц? — позвал ученицу Шота. — Через несколько минут начнется урок, ты почему всё ещё здесь? Стоять под тяжелым взглядом совсем не хотелось, да и оставаться в академии тоже, особенно когда голова гудит. — Меня отпустила ЛД, вот записка от неё, — Катрин положила на гипс бумагу. — У меня по её словам сильное истощение, и что лучше мне пребывать в более тихой обстановке, нежели на уроке и Хизаши — сенсея, — максимально осипшим голосом произнесла ученица. — Не проще было бы тебе отлежаться у ЛД? — он как будто специально не хочет её отпускать и заставить остаться подольше. Дебил. — Нет, с улицы кричат, да и тем более это последний урок, практику — то отменили. Так что… — голубоглазая глубоко вдохнула, проходя мимо Айзавы, — это не на что не повлияет. До свидания, Айзава — сенсей…***
Город был всегда очень активен: где — то стучали колеса поездов, на другой улице жужжали дети о шалостях в школе, — прогульщики, наверное. О, на площади опять сцепились герои и злодеи. Герой. Звучит так красиво, аж сердце трепещет. Злодей. Ужасно, хочется сплюнуть и обозвать наименованного человека ( монстра) ласковым словом. А, ну и ещё посадить в тюрьму. Шульц на секунду остановилась, наблюдая за уже связанным парнем — мутантом, который был весь в деревянных лианах. Да здесь орудует Древесный Камуи, кто же ещё! Весь в крови, но с гордо поднятой головой, и отбиваясь от журналистов, спешит на следующее преступление — зло — то не дремлет. Вот его она очень уважала, а вот Леди Гору… скажем, эту Полночь 2.0 она недолюбливала — везде вертится, ишь какая героиня сильная — злодея завалила! А вместо того, чтобы она там крутилась пред камерами и махала ручкой, лучше развивала бы свою причуду и умения! А то один прием — повалил врага на землю - снес полгорода. Легче не придумаешь! Продолжая свой путь, Катрин то и дело посматривала себе под ноги. Её завораживали отражения в лужах, которые расслаиваются под ботильонами: фонари, искусно выгравированные арки, магазины парфюмерии, огромный рынок и ещё серебряные облака. Такие нежные и пушистые, да ещё так низко — протянешь руку и нащупаешь. Пройдя ещё переулок, созидательница подошла к своему дому, поднялась по лестнице, воткнула ключи. Провернув ключ три раза, она, наконец, растворила дверь. Она дома. Разувшись, голубоглазая втянула явственный запах кофе со стороны кухни. Она про себя усмехнулась — он походу только встал и сейчас пытается прийти в себя, всё — таки бодун вещь сильная. Повесив рюкзак и куртку, Катрин прошагала на кухню, стараясь не сильно шуметь. Около плиты стоял, как ни в чем не бывало Даби, заваривая себе «напиток бодрости», лениво подтягиваясь. На столе тосты с сыром и ветчиной, фрукты, которые они вчера забрали из бара, под шумок ( Даби поджег « случайно » какую — то проститутку) и всё разложено на две порции. — Не строй из меня идиота и давай иди сюда, бандитка, — повернувшись к ней, зевая, прохрипел злодей. — Я видел тебя из окна, так что нечего удивляться. — А я — то думала, ты будешь дрыхнуть до 3, — пожала плечами подруга, с холодностью присев за стул, обрамленный полу — прозрачной скатертью. Парень, окинув её оценивающим взглядом, не проронил ни слова, и так же молча, протянул кружку с водой и сахаром — её любимый напиток. — Выпей, а то на меня похожа, аж воротит. — Я настолько херово выгляжу? — скривилась немка, отпив воды. — Да тебе бы сейчас поучаствовать в кастинге на отбор Лестрендж, точно бы выиграла роль. Он снова оглянул её. Волосы были все в петухах и вряд ли вообще расчесывались сегодня, по крайней мере, нормально; ключицы выпирали из подо расстегнутых пуговиц, будто голодала. А лицо? Где та милейшая улыбка, сияющая только при упоминании друзей? Вот где она, куда ты её дела? Глаза не сверкают, а какие — то потухшие и замутненные, точно окна после дождя. Кожа похожа на фарфор, — такая же болезненно — белая. Да и весь вид такой... что пора бы в постель. — Ничего не хочешь мне рассказать? — усаживаясь на высокий стул, сказал Даби. — Твоё теперешнее настроение доконает меня когда — нибудь, — шипел он, поедая тост. — Ешь, давай, а то ни сегодня, ни вчера ничего не пожрала. — С каких пор ты такой заботливый? — нахмурила брови ученица, всё — таки взяв бутерброд. В желудке стянулся тугой узел, кричащий о том, что тебе бы, деточка поесть не помешало бы, но нет, наша Катринаша упертая, как баран и поэтому елозиет взглядом по ветчине с сыром, а всё откусить не решается, да и не хочет. Знаешь, тебя бы любой сейчас кхм — кхм бомж загрыз бы и пришел бы в крайнее возмущение! — Хорош киснуть, и ешь, если не хочешь сдохнуть, — прожевав большой кусок, настоятельно произнес брюнет. — Ты же не хочешь сдохнуть? Шульц отвела взгляд от своего обеда и серьезно посмотрела на приятеля: — Ещё рано, Даби. Вот когда Изуку станет героем номер 1, Нору с ним сведу, Миша выйдет замуж, Бакуго героем номер 2, ты станешь жить нормальной жизнью — вот тогда я с удовольствием спрыгну с крыши! — ответила Шульц. — А ты разве собираешься оставаться в девках? — похлопал глазами он, сделав глоток кофе. — Ну, я типа и имею свой типах мужчин, но вот выходить замуж… Вот за кого? Скажи мне, назови хоть одного кандидата, — развела руки девушка в ожидании ответа. — Кто вообще может влюбиться в меня? — Ну, допустим я, — впервые за разговор Даби улыбнулся, обнажая острые зубы. — Да ты скорее женишься на своей мертвой печени, которую я у тебя кстати выиграла! — Поэтому и женюсь, хотя бы печень будет ТОЧНО при себе, — почесал лениво затылок злодей. — Ой, ну вырезала я у прошлого злодея почку, ну и что такого? — Он тебе тоже проиграл в карты… — И че? — Так я тоже злодей и тоже проиграл тебе в карты… — заключил Даби, с опаской глядя на принявшую ничего непонимающее выражение лица подругу. — Но зачем мне тебя убивать, ты же мой друг… — всё не вдупляла немка, в тупом взгляде таращась на парня, который шутливо отдалялся телом от неё. — Тебе нормально вообще?.. Апчхи! Серебряная ложка покатилась по краю стола и с высокими нотами дико звякнув, повстречалась с полом. Большое окно, выходящее на двор, было нараспашку, а холодный ветер проник в квартиру. Злодей поспешил закрыть ставни, когда Катрин чихнула уже 3 раз подряд. Со вздохом подошел к шкафчику и вытащил оттуда мед и малиновое варенье и поставил их на стол. — Что ж, — начал с несуразным ему серьезным тоном Даби, — раз заболела, будем тебя лечить, бандитка, — он начал открывать банки с содержимым. — Но я же только чихнула… — растерянно проговорила Шульц, наблюдая как начинает превращаться в заботливую мамочку. — Ладно, давай сюда свой чай… — И чтобы всё выпила, поняла? — ткнув в неё, с угрозой произнес брюнет. Рин наконец позволила себе короткую усмешку, но прежде чем выпить содержимое, потянулась вниз за прибором. — Хех, ложка — она моя, похоже, к нам спешит какая — то леди, может, быть твоя судьба? — съехидничала Катрин, отпив немного — самочувствие и правда стало лучше, но всё — таки не мешало бы и поспать. — Странные приметы у тебя, бандитка. Как допьешь, шуруй в постель. — А ты, останешься или нет? — уже выпив практически всё, спросила девушка. — Ну, придется… — он искоса глянул на пострадавшие после дождя улицы. — Не хочу ползать по лужам, да и прессы с мусорами до ха и больше… В этот момент кто — то постучал во входную дверь, на что оба обитателя синхронно повернулись — никто не ждал гостей. Махнув Даби в сторону шкафа, чтобы спрятаться, Шульц на цыпочках побрела в прихожую, и та же на цыпочках посмотрела в домофон. На экране высветилось лицо лучшей подруги — встревоженное лицо, ожидающее ответа. Голубоглазая поджала губы, переговоры с Мишель не входили у неё в планы. — Эй, Рин, ты дома? — послышалось с той стороны. — Если да, то ответь. С одной стороны открывать дверь не хотелось, а устраивать с кем — то, помимо Даби разговоры тем более, а с другой... Блек разделяла ее точку зрения и сама была не в восторге от этого Фестиваля, да и заставлять её стоять в холодном подъезде тоже не из приятных занятий. Правда, язык вообще не поворачивался, чтобы хоть слово вымолвить — все слова застряли в горле, а в мозгу все думы перемешались. — Знаешь, Рин, я тоже расстроена из — за этой всей херни, да и мой урод — отец нагнетает, так что ты такая не одна, Тодороки тоже не особо горит желанием, — Блек горько усмехнулась, — похоже ты не хочешь разговаривать, да?.. — голос стих, но вскоре продолжил. — Я здесь, Миш... — Я тебя не потревожила, тебе вроде как плохо стало, не надо ли тебе сейчас приклеиться к кровати и лежать? — ещё одна мамочка, ей Богу. — Ну, я... Как прошёл урок, как ребята? С Изуку все хорошо после того как я его... ударила, — немка запустила пальцы в волосы, шумно вздыхая. С той стороны послышался тоже вздох: — Нора твоему брату все обработала, все хорошо, он на тебя не в обиде, сам вообще рвался тебя навестить и извиниться, но я опередила его, — у Катрин с плеч, точно камень свалился. — Хизаши — сенсей сегодня был громок, как никогда прежде, — походу он уже готов орать в микрофон завтра, — расплылась в улыбке желтоглазка, представляя завтрашнюю попытку защиты от крови из ушей. — А как он отреагировал на то, что я ушла, у меня же ещё с ним доп. занятия? — В самом начале у него была походу загрузка... Мы просто не могли ответить на его вопрос, и он все ждал, когда же ты поднимешь руку... Прикинь, даже староста с этой Момо не знали ответа! — Задание было такое сложное? — удивилась немка. — Нам нужно было сопоставить глаголы в правильном времени, которые ещё были неправильно написаны, и потом надо было их ещё вместе с текстом перевести... — вспоминая с содроганием ту жесть, которую диктовал Мик, она услышала за дверью смешок. — Это же очень легко! — Не все такие полиглоты, наши умники и то 10 минут все делали! — пожала плечами Мишель. — Ты б видела его, когда он осознал, что ты не присутствуешь в классе — у него походу в голове конец света случился. — Ну, я думаю... — А ты сама как, захворала небось, тебе купить надо что — нибудь? — протараторила Блек, почесав затылок. — Ничего не нужно, у меня есть все необходимое для лечения, завтра буду уже здоровой, как бык, — успокоила ту подруга. — Ну, здоровой, как бык, быть не обязательно, как я тебе целовать и обнимать буду? — Ну, да проблема... Наступила пауза. Но в этот раз тишина не была давящей, а скорее успокаивающей и дарящей тепло и уют. Постояв так ещё немного, англичанка бросила: — Всё - таки пойдешь завтра на Фестиваль? Или еще сомневаешься? — Сомневаюсь ли я за день до Фестиваля? Да, черт побери! - фыркнула Катрин. Отвратительно об этом слушать. Англичанка же поняв, что лучше её сейчас оставить, проговорила: — Ладно, я пойду, ты если что звони, хорошо? — попросила Рин Блек. — Я напишу, окей? — Ага, ну тогда до завтра. Послышался звук удаляющихся шагов, что отчётливо можно было услышать, если приложиться ухом к входной двери и эхом раздался хлопок двери. Как только все стихло, созидательница спокойно вздохнула, и убедившись, что ничего страшного в академии не случилось, решила вернуться к приятелю. За разговором ей и правда полегчало, даже сильнее, когда она пила этот полезный чай. Что ж, теперь Рин была особо уверена в том, что общение очень важно для людей. Погруженная в свои мысли, Шульц мягко улыбаясь, раскрыла дверь. — Даби, вылезай, там... Но в предоставленном ему шкафу, который служил часто убежищем, парня не наблюдалось. Покрутив головой в поисках злодея, она — таки заметила тень над ней и задрала голову. Лицо Шульц вытянулось в недоумении, граничащим со смехом. Схватившись за большую люстру, Даби свисал с потолка, недовольно поглядывая на дверь, а еще сильнее на старающуюся не засмеяться ученицу. — Ты на фига залез туда? — все — таки позволила себе короткую усмешку Рин, наблюдая за недовольной моськой парня. -От брата твоего, вдруг впустила бы, а в шкаф я не успел спрятаться, вот и залез сюда, — поморщился брюнет, отводя взгляд на окно. Походу он хотел использовать и этот вариант, но скорее всего привлёк бы внимание — не часто из квартир прыгают такие яркие личности. — Ну, во — первых, это была Мишель, так что все окей, она ведь типа знает тебя. — Та ненормальная, которая меня приняла за вора и избила? — раздражённо цыкнул брюнет. — Не дуйся, она ж не со зла, — попыталась его успокоить Катрин. — Но теперь, когда она ушла, ты можешь слезат... — Я не могу слезть, потому что мой свитер застрял в твоих огрызках лампы. Лучше бы ты прыгнул в окно, Даби, меньше проблем было бы.