Смертельные интервью

      — Майор, у нас новый труп, — кратко сообщил дежурный следственно-оперативной группы Бланк. После недолгого ожидания и не последовавшего ответа он продолжил доклад. — Наши уже работают на месте. Почерк преступления похож, но окончательно сообщат после следственных действий.       — Георг, скажи адрес, я подъеду на место, — попросил подчиненного Игорь Гром. Ему нравилось, как работает этот парень с далекими немецкими корнями: быстро и четко, без лишних вопросов. Вот и сейчас, не прошло и минуты, а майор уже знал, куда нужно ехать.       Маленький городской парк на окраине, мрачное место, притягивающее сомнительных личностей. Было лишь делом времени, когда здесь произойдет что-то настолько же депрессивное, как и весь этот район. Весна была еще настолько ранняя, что увидеть сквозь голые ветви работающих следователей, снующих полицейских и ползающих судмедэкспертов в белых костюмах, было несложно.       — Что у нас? — спросил Игорь у вздрогнувшего капитана Соколова, который как раз осматривал посиневшее тело.       — Женщина, на вид тридцать — тридцать пять лет, предположительно убита сегодня ночью от удара по голове тупым предметом, — начал Ваня Соколов свой рапорт. — Как всегда при себе нет ни денег, ни драгоценностей, ни документов, вообще ничего нет. После вскрытия узнаем больше.       — Это уже четвертый труп за четыре месяца, — пробормотал про себя майор, уже лично осматривая убитую девушку. Это была крашеная блондинка с приятными чертами лица, одетая в типичный для этого времени года пуховик. Гром за время работы в полиции чего только не насмотрелся, но эта девушка вызывала у него те же чувства, что и первый труп в его службе. Вина, жалость, разочарование, сожаление — неполный список этих чувств. Профессионалы тоже их испытывают, только со временем учатся их скрывать глубоко в душе.       Пройдясь по оцепленной территории и ничего интересного не заметив, Игорь засобирался в участок, где хотел в тысячный раз просмотреть досье трех предыдущих жертв и начать поиски родственников или знакомых четвертой. Должна быть какая-то связь между ними, потому что если ее нет, то преступника найти невозможно, пока он сам себя не выдаст. Питер город крупный, его не оцепишь и всех не перепроверишь, даже при условии, что у них появится его генетический материал. Но пока убийца действовал слишком чисто: тела есть, а виновного нет.       — Думаете — это наш серийник? — в так называемый штаб, срочно организованный после третьей жертвы, пришли все, кто сегодня работал над делом. Младший лейтенант Ерофеева задала вопрос, засевший в головах у многих.       Почерк, или стереотипное поведение преступника, был неявным, слишком блеклым и банальным, поэтому их группа выезжала чуть ли не на каждое убийство неопознанных девушек с ударами по голове. Это выматывало всех и не приносило ровным счетом никаких результатов. За месяц работы дело не сдвинулось с мертвой точки, только еще один труп прибавился. Нет, конечно, следственно-оперативная группа каждый день выполняла поставленные задачи, но камеры наружного видеонаблюдения оказались слепы, орудия убийства не было, связь между жертвами была условная.       Нина Никитьева, Вера Власова и Карина Курочкина, очевидно, были девушками, убитыми в различных парках в черте города. Совпадение первых букв имени и фамилии с первого же дня перевели из разряда совпадений в ключевую закономерность, но помочь следователям это пока что не смогло.       Гром до конца рабочего дня сидел в штабе, раз за разом перечитывая дела девушек, делал пометки о будущих очередных опросах родственников погибших, сопоставлял их хобби и факты из биографии, но это ожидаемо не принесло новых результатов. Зацепиться было просто не за что. Девушки родились в разных местах, учились в разных школах и даже районах. Университеты, места работы — мимо, даже убиты были в разных парках, а в серию объединены чуть ли не случайно.       С тяжелым сердцем и громким хлопком дверью Игорь сел в такси, он устал, и на общественный транспорт не хотелось даже смотреть, а его личный автомобиль уже вторую неделю находился в автосервисе. Зазвонивший телефон игнорировать нельзя по долгу службы, поэтому он нажал на зеленую кнопку и тяжело выдохнул в трубку:       — Майор Гром слушает.       — Вас беспокоит Вениамин Рубинштейн — психиатр Разумовского. У меня к вам есть пара вопросов, не могли бы подъехать? — голос у говорившего спокойный, но все равно заставил Игоря насторожиться: не доверяет он этим врачам, особенно психиатрам.       — Прямо сейчас что ли подъехать? — с нотками раздражения и даже удивления спросил майор, опуская глаза на часы. Половина седьмого, рабочий день закончился ровно тридцать минут назад. Думается, у врачей тоже уже законный отдых наступил.       Рубинштейн, словно почувствовав недовольство полицейского, поспешил заверить его, что дело хоть и срочное, но не сию минутное и он будет ждать его завтра в удобное для Грома время.       Возвращаться в пустую квартиру, только чтобы снова начинать работать уже вошло в привычку. Игорь разложил копии материалов дела на столе и подоконнике. Без дела четвертой девушки картина была неполной, а значит почти бесполезной с учетом, что все остальные детали майор помнил чуть ли не наизусть.       Сидеть в собственной квартире перед фотографиями убитых и в сотый раз рассматривать их — было странно, становилось как-то не по себе, хотя Гром от этой мысли быстро отмахнулся. А вот так быстро выкинуть из головы разговор с психиатром не удавалось. Это мешало концентрации и, в конце концов, вынудило Игоря погасить свет — ничего нового в большой стопке бумаг он сегодня точно не найдет.       Утро встретило крупными хлопьями снега и слякотью за окном. Недолго посмотрев на уличную серость, Гром набрал дежурного оперативной группы. Тот новостями не обрадовал: четвертую девушку все еще не опознали, найденные окурки и пивные бутылки на месте преступления либо попали в парк задолго до убийства, либо на них отсутствовали отпечатки пальцев. Продиктовав поручения на день для оперативной группы, Игорь начал собираться в психиатрическую больницу. С этим вопросом он хотел закончить как можно быстрее.