Железная леди влюбилась

Тишина окутала квартиру. Согнув ноги в коленях и положив на них голову, я сижу за обеденным столом. Взгляд мой прикован к телефону, лежащему на стеклянной поверхности, я все жду новостей, жду, жду, и ещё раз жду. Эмир уехал почти сразу, по моему. Я не могла отнимать много его времени, ведь съемки продолжились после нашего ухода. К стыду моей внутренней начальницы, меня не капельки не волновала судьба сегодняшних съемок. Было сложно сосредоточиться на чем то, кроме дорогущего куска металла и стекла передо мной. Мысли клубились в моей голове, как тучи собравшиеся на грозу. Тяжёлые и устрашающие - они грозили разлиться слезами, но я сдерживала себя из последних сил. Страх, смешанный со стыдом в равных пропорциях, разъедал серое вещество мозга, не давая сосредоточиться, позволяя лишь вариться в своих, совсем не праздничных, мыслях. От утреннего настроения не осталось и следа, и я даже удивилась, увидев у повторно входящего в мою квартиру Эмира шарики и подарки в руках. В тот момент я не чувствовала себя именинницей. - Я вот привёз их, - сказал он тихо, посмотрев на меня, - отнесу ка я их в библиотеку. - Хорошая мысль, - кивнула я не отрываясь от наблюдения за телефоном. Он вернулся почти сразу, прикрывши незаметно за собой дверь читальной. - Ты так и будешь гипнотизировать его? Что и спать с ним собира... Он оборвал себя, увидев, что я подняла на него испуганные глаза. Телефон зазвонил и мне резко перехотелось слышать, что же мне скажет жёсткий голос медицинского работника - я боялась услышать худшее. Эмир почти бегом подошёл ко мне и присел подле. Я потянулась к телефону, и не давая себе времени раздумать, подняла трубку: - Да? Я будто бы снова вернулась в детство, цеплялась за мамины руки, когда та уходила на работу, боясь, что она бросит меня, оставит одну. Я снова боялась отпустить её, теперь уже взрослая я, и уже навсегда. Я бы не выдержала такого, я бы не смогла. Мой металл оказался совсем не железом, как я себе напридумывала. Сейчас за столом сидела оловянная женщина, которая плавилась от горячих слез стекающих с её же щёк. Я посмотрела на Эмира, его взгляд, успокаивал, говорил, что все будет хорошо. И, что даже если нет, то он сделает так, что все точно, в конечном итоге таковым окажется. И в тот момент – я была готова. Готова услышать, что бы там не хотел мне сказать санитар из провинциальный больницы: - Здравствуйте, Диана, у меня хорошие новости. Ваша мама пришла в себя. Её жизни ничего не угрожает. Выдох, глубокий и надрывный выдох облегчения. Уронив голову на грудь, вытирая горячие слезы, я прошептала: - Спасибо. - и отключила звонок. Эмир смотрел на меня не отрываясь, пытаясь разглядеть в моем лице и движениях признаки надвигающейся скорби. В который раз за сегодня наши глаза встретились и мы оба облегчённо выдохнули, поняв друг друга без слов. Он, заключив меня в объятья и уткнувшись в волосы, прошептал: - Я рад, что все обошлось, она в порядке? Я кивнула, и прижалась к нему сильнее, не желая отпускать его от себя, будто бы мне казалось, что без него я утрачу ту опору, которую только недавно обрела. - Пойдём со мной, надо тебя развеселить. Он взял меня за руку и повел в библиотеку, не понимающая в чем дело я, покорно зашагала следом. - Я так и не подарил тебе подарка, - он оглянулся, взял с журнального столика небольшой сверток и протянул его мне. Я замялась: - То, что ты сделал сегодня, было самым большим и не оправдано дорогим подарком за все мои дни рождения. Он покачал головой, улыбаясь: - Это ты ещё не видела этот. Открывай. Я, трясущимися руками, кое как разворачивала оберточную бумагу. Из за нее показался тёмный корешок книги. Я перевернула её, чтобы вглядеться в название. Моё сердце, будто пропустил один удар – он запомнил… - Грозовой перевал, - тихо выдохнула я. Не помня себя я ринулась обнимать его. Такие знакомые объятья Эмира слегка изменились, так и не понявшая в чем дело я, все же прошептала, уткнувшись лицом в ворот его рубашки: - Как мне повезло иметь такого дру.. - Не называй меня своим другом, - резко сказал Эмир и я ошарашенно подняла на него глаза, - Я не хочу быть твоим другом. Только не им. - Тогда будь моим… - я не договорила. - Буду. – пообещал он. Мир изменился. Он не рухнул, не перевернулся и не упал к моим ногам - я была не настолько могущественна. Он изменился, как изменилась и я и Эмир, стоявший сейчас напротив уже так близко, что наши губы соприкоснулись. И мы стали могущественны разрушить оба наших мира. Но только для того, чтобы строить свой общий вместе.

***

Лёжа в кровати в один особенно ленивый и сонный зимний день, мы с Эмиром, укутавшись в один плед, непрерывно беседовали, наслаждаясь небольшим побегом из суетливой рабочей атмосферы. Пришлось, конечно разыграть комедию и сослаться больными, но нас это не капельки не тревожило. Вдруг, он резко оборвав наш ленивый и очень ванильный разговор, посмотрел мне в глаза. Я, встревоженная внезапным и резким изменением в его поведении, смотрела на него в недоумении. - Что же ты со мной сделала, Тэтчер? - Влюбила, - я пожала плечами, улыбнулась и наклонилась, чтобы оставить на его щеке еле заметный поцелуй: - Но не учла одной маленькой проблемки, - прошептала я ему на ухо. Он поднял на меня вопрошающий взгляд. - Железная леди влюбилась сама.