Место занял новый босс (не такой как старый)

      Понедельник 17 января, Старшая школа Аркадия.              Прозвенел звонок на обеденный перерыв, я начала неторопливо складывать в сумку свои вещи, пока народ вокруг рвался к дверям как сумасшедший. Мне спешить было некуда, хотя я и решила сегодня всё-таки дать шанс столовой Аркадии показать себя.       Практически уверена, что Мясник врал о том, что когда-то расчленял и прятал там тела убитых… хотя бы потому, что он никогда не утруждал себя такими мелочами, как избавление от трупов.       Застегнув пенал, лениво огляделась по сторонам. Новенькой была не я одна, ещё пара человек тоже перевелись сегодня — многие родители пытались убрать своих детей так далеко от Уинслоу, как это вообще возможно, мы просто оказались последней партией переведенных в Аркадию.       И вот когда я уже встала и направилась к двери, мистер Джексон окликнул меня со своего места:       — Мисс Эберт, пожалуйста, вы не могли бы задержаться ненадолго?       Я медленно и с неохотой остановилась. В принципе, мистер Джексон даже мог бы мне понравиться когда-нибудь: хотя он и устроил нам сегодня внезапный тест по математике, однако при этом учитель ко всем относился одинаково и не давал никому устроить на уроке бардак. А ещё он не заставил меня и остальных новеньких представляться перед всеми, к тому же мою фамилию смог правильно прочитать с первого раза.       И всё равно я слишком нервничала, когда подходила к его столу. Мистер Джексон отложил в сторону ручку и взял в руки лист бумаги. Я прочитала наверху своё имя — значит, это сегодняшний тест.       «Боже», — простонала Петарда, — «я же бросила школу именно из-за подобной херни! Почему ты не можешь учиться на дому или ещё как-нибудь?»       «Ты бы предпочла целый день безвылазно сидеть у неё дома вместо того, чтобы посмотреть на мир вокруг?» — выдвинул Владимир разумный аргумент.       Я приглушила их, чтобы не отвлекали от мистера Джексона. Должно быть, мои эмоции отразились на лице, потому что первым делом он сказал:       — Ты не сделала ничего плохого. Я просто хочу задать один вопрос.       — Ладно, — согласилась я настороженно, — это насчёт моих ответов?       При переводе в Аркадию мне сказали, что оценки у меня ниже минимальных баллов для этой школы, а значит, придётся ещё подтягивать свои результаты.       — Что ж, я пока не проверил твой тест до конца, — мистер Джексон постучал пальцем по листу, — но, похоже, ниже четвёрки оценка точно не будет.       Мне помогали туманные воспоминания Мясников об их собственных школьных годах, и всё равно это выглядело неплохим достижением. Однако расслабляться было рано, вряд ли меня позвали только ради этого.       — Это же… хорошо? — я не смогла удержаться от подобного вопроса.       — Хорошо. Определённо лучше, чем я мог бы ожидать, — он сделал паузу, чтобы поправить очки. — Я видел твои оценки в Уинслоу: ты часто пропускала контрольные, да и по сданным результат обычно был не выше тройки. А сейчас ответила на четвёрку в первый же день у нас.       «В самом деле? Один хороший результат, и он уже решил, что ты мухлюешь? Тут все учителя настолько подозрительные?» — спросила Шпилька недоверчиво. Я почувствовала её искреннее возмущение, и мои эмоции в этот раз ничем не отличались.       — Я не списывала! — выпалила я, ударив ладонями по его столу. Мистер Джексон даже откинулся на стуле назад, глядя на меня широко раскрытыми от удивления глазами.       — Я и не говорил об этом, — заверил он искренне. — Во время урока я наблюдал за тобой так же, как и за всеми остальными, так что совершенно уверен, что это именно твои собственные ответы, — он внимательно посмотрел на мои руки, всё ещё упирающиеся в стол, так что я быстро отошла и вновь спрятала ладони в карманах куртки. Мистер Джексон подарил мне тяжелый взгляд, прежде чем продолжить: — Понимаю, что ты перевелась из-за проблем в Уинслоу. Могу предположить, что эти же проблемы влияли и на твои оценки.       Я настолько растерялась, что даже почувствовала головокружение, с трудом вспомнила, что мне нужно кивнуть. Отправила в темноту сразу всех Мясников, чтобы они не могли вмешаться и отвлечь меня от разговора. Тем временем мистер Джексон извлёк из ящика ещё один лист с какими-то пометками от руки и начал изучать его через очки.       — Вполне приличные отметки до середины первого года в старшей школе, затем они резко ухудшаются, либо тебя вовсе не было на уроках, — он вновь посмотрел на меня. — Можешь сказать, из-за чего так получилось?       Мне очень хотелось обернуться и проверить, нет ли поблизости скрытой камеры или тех, кто вдруг скажет, что это всё был один большой прикол. Однако я ухватилась за крохотный шанс, что всё происходит на самом деле и начала объяснять:       — Ну, там… там со мной учились три девчонки, с ними были ещё и другие, но главными были эти трое. И, в общем да, они устраивали мне проблемы. Много проблем. В том числе… Иногда отбирали мои задания, могли налить внутрь сумки чего-нибудь или украсть мои учебники.       — Неужели твои учителя ничего не предпринимали? — мистер Джексон выглядел слегка ошеломлённым.       — Несколько раз пыталась жаловаться, — я просто устало пожала плечами, — но никто ничего не делал, они всегда верили тем девчонкам, а не мне.       — Это, — произнёс он жёстко, не пытаясь скрывать свой гнев, — просто отвратительно, — кажется, он хотел выразиться покрепче, но затем просто вздохнул и отодвинул свой стул от стола. — Честно, не знаю, смогу ли я что-нибудь предпринять насчёт этих девушек, всё-таки они из другой школы, но я могу попытаться выйти на руководство Уинслоу. Но что важнее, — он тяжело поднялся со стула, — поскольку в ухудшении твоих оценок виноваты другие люди, я могу подготовить для тебя несколько пробных тестов, чтобы оценить настоящие знания и выправить общий балл, хотя бы по моему предмету. Это вполне возможно устроить, так что ты сумеешь пересдать большую часть.       Я замерла на несколько секунд, прежде чем осознала, что тут надо бы что-то и ответить:       — Э, да, спасибо вам, это… да, это было бы прекрасно, спасибо, — я некоторое время хватала воздух, пытаясь подобрать ещё какие-то слова. — Э-э, есть… ещё что-нибудь или?..       — Думаю, пока на этом всё.       — Ладно, — я отрывисто кивнула и указала пальцем на дверь, — Тогда я просто пойду на обед… До свидания.       Я вышла из класса спокойно и с достоинством, хотя Мясники и сравнивали меня с разными перепуганными животными, «или тараканом, когда на кухне вдруг включили свет». За это замечание я утопила Петарду так глубоко, как только смогла, параллельно влившись в поток учеников, движущийся по коридору в сторону столовой.       Я ожидала, что в Аркадии всё будет по-другому и даже надеялась, что всё-таки в лучшую сторону. Но это было примерно на уровне покупки лотерейного билета, чтобы вдруг разбогатеть, а не из тех случаев, когда для надежды на что-то хорошее есть хоть малейшие основания. Я правда не знала, как вести себя с учителем, который мало того что собирался что-то делать, а не только говорить, так ещё и был на моей стороне.       «Похоже, он приличный человек», — согласился Берсерк. — «Был бы рад, окажись у нас в старших классах кто-то вроде него».       «И если бы он был правильного цвета, да?» — ядовито уточнила Свара. Берсерка перекосило так сильно, насколько вообще возможно для человека без настоящего лица.       «Сколько раз ещё нужно извиниться, прежде чем вы прекратите мне напоминать?»       «Я бы сказал, ещё несколько тысяч», — охотно отозвался Мурамаса, не скрывая злорадства в голосе. Я приглушила этот уже давно знакомый спор, потому что уже добралась до столовой.       По стоящим во дворе школы столам ползала пара моих мошек, но людей там в такой холод не было, все толпились внутри. Я взяла поднос и встала в очередь, изучая окрестности по мере того, как она медленно продвигалась вперёд.       Как и сказала Анкоридж, присутствие банд можно было заметить даже тут, нужно только внимательно присмотреться. Например, в одном углу за столом собрались только накачанные белые парни с короткими стрижками, хотя и не бритые наголо — если и не состоят в Империи сами, так явно им сочувствуют.       «Думаю, помимо них тут таких ещё немало», — непривычно серьёзным тоном отметила Анкоридж. — «И ещё раза в два больше игрушечных расистов».       «Игрушечных расистов?» — переспросила я. К счастью, она не стала вдаваться в очень долгие объяснения:       «Люди, которые говорят, что нужно устроить и Месяц Белой Истории тоже, раз есть месяц Чёрной*, или выдают херню типа "если ты ничего не сделал, то и не надо волноваться, что тебя копы остановят". В общем, те, кто дружат с неонацистами вместо того, чтобы поступать по-умному и валить их сразу, как только попадутся на глаза».       Я не нашла, что ей ответить, так что начала оглядываться по сторонам, чтобы найти что-нибудь интересное и сменить тему. На противоположном конце зала один из столов занимали только парни-азиаты, и хотя в их одежде не было характерных цветов, выглядели они довольно суровыми.       Хотя Мурамаса был не впечатлён.       «Сомневаюсь, что они станут проблемой», — провозгласил он, на полном серьёзе изображая мудреца или пророка. — «Нет в них уверенности по-настоящему опасных людей, вместо этого приходится строить из себя крутых и вставать в угрожающие позы».       «Как павлинам», — издевательски добавил Мерзкая Гниль. С этого начался очередной спор, но я не стала вмешиваться — пока они не обращаются именно ко мне, приглушить голоса довольно просто.       А в самом центре зала нашлась опасность уже иного рода. Разнообразия тут было побольше, но общие черты прослеживались. Места там занимали ученики, одетые лучше остальных: дорогая обувь, дизайнерские наряды, слишком короткие юбки для снежной погоды.       «Разве ты совсем не хочешь сесть к ним и завести новых друзей?» — подначила Петарда. — «Я вижу там парней, с которыми можно было бы неплохо провести время!»       Я попыталась не покраснеть, но позорно проиграла эту битву. Гниль отвлёкся от переругиваний с Мурамасой и тоже влез, заговорив самым мерзким и похотливым тоном, после которого хотелось как следует вымыть себе череп изнутри:       «Или можешь посмотреть в другую сторону. Как там говорят? Старшеклассницы хороши тем, что я не молодею, а вот они всегда остаются юными».       Это вызвало целый хор стонов омерзения от всех остальных.       «Ну, ты и больной», — прорычала Немейская. Она всегда рычала, измененное горло не позволяло ей говорить иначе, но сейчас этот рык был полон отвращения.       «Боже, ни у кого из вас, придурков, просто нет чувства юмора», — начал ныть Гниль в ответ, но вдруг заткнулся даже без моего вмешательства.       Очередь сдвинулась, я вновь взглянула в центр зала и на этот раз кое-кого там узнала. Девушка, представляющая для меня самую большую угрозу во всей Аркадии и сидящая сейчас во главе одного из столов, как раз перебрасывала на спину длинные светлые волосы. Виктория Даллон, она же Слава. Самая активная среди членов Новой Волны и наша местная Александрия. Я изучила информацию о ней и обо всех остальных кейпах в городе сразу же, как только вновь смогла сесть за компьютер. В интернете писали, что она красивая, популярная и преданная идеалам своей семьи в отношении открытости кейпов. А вот воспоминания Свары между тем моментом, когда Зубы вернулись в город, и её смертью от моих рук содержали и более мрачные слухи. Шпана на улицах поговаривала, что Слава всегда охотно готова допросить попавшегося ей преступника, подняв его на высоту в тысячу футов или с помощью своей эмоциональной ауры заставив трястись от страха.       Пока я краем глаза поглядывала на блондинку, Немейская выразила своё одобрение:       «Она сильная. Тебе стоит попытаться держаться с ней рядом».       «Подружиться с героиней без маски? Да ни за что! Нет, спасибо, в обычной жизни мне нужно держаться от кейпов как можно дальше»,— я уже объясняла это прежде, но когда Немейская предлагала сблизиться с кем-то, она всегда руководствовалась какой-то своей малопонятной логикой.       «Ну почему мы не оказались у неё?» — пожаловался Камнетёс. — «Всего-то и надо было пропустить один удар в голову! Ещё больше силы, защитное поле и, наконец-то, мать его, полёт! Но нет, нам достались насекомые!»       Свара сразу же на него наехала, и я отправила обоих в темноту, пока скандал не набрал обороты. Но в глубине души я бы сама хотела обладать подобными силами. Каждый ребёнок хотя бы раз в жизни мечтал получить способность летать.       Очередь сдвинулась снова, теперь я добралась до еды. Быстро оглядела ассортимент, а Мясники уже начали выдвигать свои требования: «Лазанья!/чесночный хлеб/салат/«салат», серьёзно, что ли?» В итоге я выбрала пару кусков пиццы с сыром, яблоко и чашку с пудингом, быстро расплатилась и начала искать свободное место.       Сбоку нашелся один полупустой стол, так что я направилась туда. Остальные оглянулись, когда я присела с краю, но никто ничего не сказал — их куда больше занимали тетради с домашним заданием. Я принялась быстро поглощать еду, не забывая оглядываться по сторонам. Узнала несколько человек из Уинслоу, но никого из тех, кто доставал меня всерьёз.       Банды тут не мерялись крутостью, не было даже группы самых популярных ребят, которые строили бы всех вокруг. Чёрт, да даже если не брать в расчёт мистера Джексона, все учителя сегодня выглядели адекватными людьми и как положено исполняли свои обязанности. Никто за весь день не плевался в меня жеваной бумагой, не обзывал, не крал и не портил мои вещи. Печально было осознавать, что я просто не знаю чем заняться теперь, когда все мысли не сосредоточены только на том, как дотянуть до конца дня.       Может, я могу попытаться завести себе новых друзей. Можно вступить в какой-нибудь клуб — вряд ли здесь есть литературный, но и помимо этого я нахваталась от Мясников много чего и кроме разнообразных способов убивать и нерешенных проблем с агрессией.       «Попробуй освоить новый инструмент», — посоветовал Тактик. — «Мы уже умеем играть на гитаре и барабанах, научишься ещё на клавишных и сможешь выступать одна за целую группу».       «Ей сначала придётся купить инструменты», — заметила Петарда. — «Начни рисовать или типа того».       «Это называется уроки изобразительных искусств, идиотка», — съязвила Шпилька. — «Я бы предложила вступить в местную ЛГБТ-ассоциацию или как они тут себя именуют».       «Да, чёрт возьми!»— восхитилась идее Анкоридж. — «Давайте найдём белой девочке подружку!»       «Вы же понимаете, что я натуралка, верно??»— устало напомнила я, принимаясь за пудинг. Анкоридж только зловеще расхохоталась.       «О, пройдет немного времени и скоро для тебя уже не будет разницы, с кем!!»       Я утопила её и попыталась сосредоточиться на выборе занятия. В некоторые клубы мне путь заказан, от спортивных уж точно стоит держаться подальше, но должны быть и те, которые мне подойдут.       «Эй, девочка», — торопливо позвал меня Владимир, — «прислушайся к ребятам за спиной… и не оборачивайся! Они говорят о нас!»       И в самом деле, стоило мне сосредоточиться, как стало ясно, что за столом позади идёт очень бурная беседа.       — Да говорю тебе, чувак, это точно какой-то трюк. Никто ещё не сумел убить Мясника насовсем, он просто хочет, чтобы герои ослабили бдительность.       — А зачем Мяснику это надо? Это же, ну ты врубаешься, Мясник, — возразил другой парень. — Если бы он был жив, то уже натравливал бы тут насекомых на всех вокруг.       «Именно этим мы и должны заниматься»,— пожаловался Берсерк. — «Идти и отрываться, напускать тараканов людям в штаны, сеять кругом страх! Проклятье, ты слишком осторожная».       Я только закатила глаза и заглушила его. Хотелось послушать, что там ещё скажут — эта компания казалась удивительно информированной для простых обывателей.       — Пускай, но, может, на самом деле это был не Властелин, как все думают… Может, Мясник-15 на самом деле Оборотень, который превращается в кучу жуков, но зимой жуки в спячке, потому он не так активен! — кажется, тот первый парень был доволен логичностью своих выводов.       — Дебил, если Оборотень впадает зимой в спячку, то как и зачем он тогда вообще убил Мясника?       — Может быть, — третий голос, на этот раз женский, перебил их, — новый Мясник на самом деле Технарь, а Рой это просто оружие, которое он испытывал. Тогда сейчас он залёг и собирает ещё более мощное оружие, чтобы устроить бойню.       — А это… может оказаться правдой, — хмыкнув, неохотно согласился первый, хотя он явно не хотел признавать своё поражение в споре. — В смысле, раньше ведь среди Мясников вроде не было ни одного Технаря, так?       «Прошу прощения?» — проскрежетал Ток-Тик. — «А я для вас что, пустое место?»       Вся эта беседа обо мне… может, это и было всего лишь совпадением, но с недавнего времени мы с моей паранойей лучшие друзья. Я отправила в рот последнюю ложку пудинга и встала, чтобы сдать поднос. Ладно, становиться нормальным человеком с друзьями и хобби я начну как-нибудь в другой день.       _________________________       Отец на машине уже ждал меня на том же месте, где высаживал утром. Я сняла с плеча сумку и одним движением заскочила на пассажирское сиденье, сразу начала тереть ладони, будто они замёрзли. Холод больше не может причинить мне какого-то вреда, но изображать это всё-таки требовалось.       — Ну, как всё прошло? — спросил он с неуверенной надеждой, глядя как я застёгиваю ремень безопасности.       Я думала о том, что ему скажу, ещё с последнего звонка с уроков, так что не стала как обычно отделываться необязательным «да всё как всегда» или «ничего особенного», просто чтобы закончить разговор. Вместо этого, когда отец завел двигатель, я посмотрела ему в глаза, улыбнулась (даже не через силу) и сказала:       — Довольно неплохо. Учителя нормальные, ученики, по-моему, тоже ничего. Я не единственная новенькая на всю школу, так что даже не выделялась.       — Рад слышать, — ответил он, выезжая со стоянки, на лице явно мелькнуло облегчение. — Эмм, с кем-нибудь поговорить удалось?       — Немного, — я пожала плечами. — Пока в основном представилась остальным. Но ребята вроде неплохие.       Наступила пауза, мы оба пытались придумать, что ещё сказать. Я считаю, что мне приходилось труднее — требовалось ещё и глушить Мясников, чтобы случайно не повторить сказанное кем-нибудь из них. Одного раза было достаточно. Подумав ещё, я решила поделиться своими размышлениями за обедом:       — Думаю, стоит посмотреть, что у них там за клубы. Может, даже вступлю в какой-нибудь, — добавила я.       — По-моему, отличная идея, — отец на повороте посмотрел в мою сторону. — Уже выбрала, в какой именно?       — Если у них там есть литературный или что-то близкое, то это лучший вариант. Либо можно найти клуб искусств, заняться рисованием или скульптурой? — после этих слов Камнетёс передал мне мысленную картину, где я ваяю статуи с помощью его сил. Я постаралась скрыть улыбку после того, как вообразила себя входящей в класс с его огромной секирой на плече.       — Думаю, хорошая мысль, — отец задумчиво постучал пальцами по рулю, когда мы остановились на светофоре. — Так у тебя появится новое хобби и люди, с которыми о нём можно поговорить.       — А ещё можно проверить, нет ли у них клуба шитья, — тут мне хотя бы не придётся начинать с нуля. В своё время я растерялась, получив часть воспоминаний Шпильки о том, как мать учила её шить и штопать одежду, но тут эти навыки могут пригодиться.       — Кажется, на чердаке была старая швейная машинка, по такому случаю можно будет её откопать. И вот ещё, — отец решил сменить тему как раз, когда изменился сигнал на светофоре, — я думаю, сегодня не будем возиться с ужином. Закажем что-нибудь, ты же не против?       Мигом начался бедлам — ничто не привлекало внимание Мясников так же, как выбор еды, раз уж я лишала их возможности предаваться всем остальным порокам. Мне с трудом удалось сохранить нейтральное выражение лица, пока я разбиралась в этом хаосе и пыталась отсортировать «заказы», чтобы выбрать то, чего хочет большинство.       — Может, тогда китайскую еду? — ответила я наконец. — Внезапно захотелось чего-то подобного.       — Мне тоже. Выберу что-нибудь конкретное, когда доберемся до дома.       «Интересно, Звезда Кантона ещё открыта?» — спросила Шпилька. — «Цыплёнок в кисло-сладком соусе у них был шикарный».       «Шестнадцать лет спустя? Сомневаюсь», — Тактик мысленно пожал плечами. — «Зато Мерзкий Боб всё ещё в деле. А мы ведь никогда не пробовали завершить Испытание».       «Звучит неплохо», — пророкотала Немейская. — «Надо так и сделать, как будет время».       Я отвлеклась от их беседы, когда в радиус действия моих сил попали несколько сотен жуков, что я держала в доме. Пока отец парковался, успела собрать всех ближайших мошек и комаров и отправить их в пасти более полезных пауков. Я уже хотела открыть дверь, но сомнение на лице отца заставило задержаться.       — Тейлор… — начал он, пробарабанив пальцами по рулю, — ты хочешь… чтобы я тебя и дальше подвозил в школу? В смысле, мне нетрудно, но если собираешься добираться сама, то можешь и на автобусе…       Я расстегнула ремень и наклонилась, чтобы его обнять. Я просидела так несколько секунд, чувствуя, как ручник врезается в рёбра, прежде чем отец протянул руку и обнял меня в ответ.       — Буду ездить на автобусе, — ответила я, — но спасибо за предложение. И спасибо, что подвёз сегодня.       Какое-то время спустя я отстранилась, села ровно и сняла очки, чтобы вытереть глаза.       — Итак, закажем еду?       ___________________________       Сычуаньская говядина с рисом сработала как надо, так что отец отправился спать пораньше. Мотылёк, усевшийся на стену над кроватью, слышал спокойное размеренное дыхание, да и быстрый взгляд через стены с помощью кровавого зрения показывал, что человек в кровати лежит так же неподвижно, как и полчаса назад.       Я выждала достаточно долго, так что теперь можно было оставить закладку в «Великом Гетсби» и бесшумно выйти в коридор в толстых носках. Вернувшись из госпиталя, я подтянула и смазала петли на нужных дверях, чтобы ничего не скрипело. В результате весь путь на первый этаж и дальше в подвал прозвучал не громче шепота.       Насекомые непрерывным потоком ползли сюда через угольный желоб и собирались в постоянно растущую кучу рядом с ничем не примечательным участком одной из стен. Я долго думала, как спрятать свои занятия от отца, пока Камнетёс не показал, что самый лучший замок — тот, который существует только для тебя. Я коснулась рукой бетона и позволила его силе проникнуть в стену.       Материал медленно разошелся, очерчивая большой прямоугольный контур — дверь, которую я вырезала в камне и затем запечатала вновь. Я сформировала на поверхности ручку и потянула на себя, открывая небольшую комнату, которую создала под землёй рядом с фундаментом дома.       На полке тихо стрекотал ткацкий станок, не громче, чем тикающие часы — я собрала его при помощи Технарских способностей Ток-Тика к работе с заводными механизмами. Каретки двигались взад и вперёд, формируя из нитей уже наполовину законченные лосины. Я несколько раз потянула ручку, чтобы завести механизм ещё на сутки, и продолжила осмотр мастерской.       На соседней полке формировались нити для этого станка. На доске выстроилась целая шеренга чёрных вдов, выпускающих паутину, пока другие пауки тянули её к простому устройству, скручивающему шелк в нити, которые потом наматывались на катушки. Я добавила к уже собранному количеству вдов ещё дюжину, избыток нужен, чтобы они могли выпускать паутину «сменами», пока освободившиеся кормятся или прядут нити. Я заставила всех собранных за дверью насекомых перебраться сюда и рассортировала их по местам: кого прясть, кого обслуживать их, а кого в банки и контейнеры как будущий корм для вдов.       «Могу я отметить для протокола, что это всё ещё просто омерзительно?» — пожаловался Мерзкая Гниль. Я молча возвела глаза к потолку, прежде чем заняться делом и поменять катушки с нитями в станке на новые.       Я искала способ конструктивно использовать свои силы, хотя бы просто ради собственной гордости, и в какой-то момент Ток-Тик вспомнил о том, насколько крепок паучий шелк. Поход в библиотеку подтвердил, что по прочности паутина чёрных вдов почти не уступает стали, при этом намного легче, так что дальше оставалось только собрать ткацкий станок из нашедшегося в доме хлама. Вдов у меня всё ещё слишком мало, потому материала хватит только на однослойный комбинезон, но он всё равно нужен только в качестве поддоспешника. Моим основным костюмом будет полный латный доспех — самое крупное творение Технарских способностей Ток-Тика за последние десять лет.       С моей новой прочностью носить ещё и броню было несколько избыточно, но после того, что я устроила рядом с Уинслоу, люди будут с опасением относиться к любому, кто вдруг продемонстрирует силы одного из Мясников. Особенно подозрительным будет контроль насекомых, но и появившийся вдруг сильный Бугай тоже вызовет много лишних вопросов.       К счастью, Ток-Тик пробыл Мясником так недолго, что почти никто даже не помнит о его существовании. Потому я и решила представить себя Технарём, чтобы ни у кого не возникло никаких ассоциаций с Мясником. Такое забвение былых заслуг всё ещё ранило гордость Ток-Тика, но это было моим лучшим шансом избежать охоты на ведьм.       Отсюда и выбранная комбинация: поддоспешник из паучьего шелка, а сверху полные латы. Я получу дополнительную защиту, люди будут неправильно воспринимать мои способности, к тому же всё это ещё и круто выглядит. Дополнительным бонусом шло то, что закрытые доспехи были крайне далеки от обычного стиля Зубов с шипами, кожей и обломками костей.       «Но это же ску-у-у-у-у-учно!» — заныла Петарда. — «Будешь выглядеть как какой-то заводной солдатик, никакой силы рока! Добавь хотя бы лезвий или устрашающих символов!»       Закончив с проверкой ткани, я отправила Петарду в темноту и направилась дальше. На нижней полке были сложены уже готовые элементы брони рядом с материалами, которые удалось добыть за две недели. По опыту Ток-Тика я знала, что новички обычно идут неверным путём, заказывая себе костюм по сети или добывая детали на свалках, которые в поисках неопытных Технарей всегда пасут банды.       Мне помогли силы Камнетёса: просто нашла брошенный склад, вырвала пару стальных балок и по частям принесла домой, уже здесь легко формируя из них куски металла нужного размера. Поскольку благодаря Немейской спать мне больше не требуется, я работала по ночам и уже закончила с бронёй для ног и туловища. По сравнению с творениями других Технарей, качество оставляло желать лучшего, но это тоже играло на мой образ нового неопытного кейпа.       «Прошу, скажи, что мы доработаем доспех, как только представится возможность», — потребовал Ток-Тик. — «Он станет намного лучше, если использовать нужные материалы».       «Обещаю, Ток», — ответила я устало. Сам по себе он мне симпатичен, но после того, как я стала так часто использовать его способности, Технарь начал всё настойчивее пропихивать мне свои идеи, накопившиеся за годы пребывания в виде бестелесного сознания.       Я взяла кусок металла, инструменты и плеер, который удалось достать, после чего отнесла всё это к старому отцовскому верстаку. Вспомнив о насекомых, я заставила муравьёв копать в земле новые туннели и норы, где можно будет поселить ещё больше черных вдов. Другие жуки вытаскивали выкопанную землю, склеивали своими выделениями и укрепляли существующие ходы, а несколько червей разрыхляли почву перед муравьями.       Шелест насекомых и шорох движущейся земли добавились к тиканью станка, я же тем временем надела наушники. После нескольких дней споров, торга и откровенного выпрашивания я всё-таки разрешила Мясникам выбирать музыку для работы. Просто чтобы чем-то их занять, раз уж я не собираюсь пить или лезть в драки, не говоря об их ещё более омерзительных привычках. Сегодня была очередь Владимира, а значит, нас ждала странная смесь из джаза и диско.       Я включила плеер и положила руку на металл, заставляя поверхность принимать нужные мне формы. Взяла щипцами крупный сегмент, который пойдет на тыльную сторону ладони, прикрепила на стенд, затем начала создавать следующий фрагмент и сразу выбрала пару штырей, которые их скоро скрепят вместе.       Это было умиротворяюще: работать над латами, добавлять небольшие крепления и заклепки к каждому следующему сочленению, пока насекомые рядом копали, ели, пряли шелк. Музыка звучала в ушах, где-то на самой границе слышимости щёлкал станок, словно негромкий метроном. Ток-Тик наблюдал за работой моими глазами и советовал, как лучше распределить металл, чтобы соблюсти баланс между прочностью и подвижностью у формирующихся пальцев латной перчатки.       Мне нравилось так проводить время. Не нужно возиться с детишками в школе, которые теперь кажутся намного младше меня, не нужно думать, как восстановить отношения с отцом. Даже Мясники притихли, когда я ясно дала понять, что отправлю в темноту любого, кто попытается мне мешать, так что они просто слушали музыку или тихо переговаривались между собой.       С того самого дня, когда я очнулась в госпитале с беснующимися в голове голосами и услышала от болтливой медсестры, как именно недавно погиб Мясник, такие моменты были ближе всего к тому, что я могу назвать одиночеством.