Павшие и раненые (The Fallen and the Falling)

      Шерлок тщательно прошел весь ритуал заваривания чая — такого, какой любил Джон. Настоять чуть подольше, плеснуть молока, добавить ложку сахара. Он знал, что Джон этого не оценит. В данный момент, Джону, по всей вероятности, хотелось только одного — прихватить бутылку чего покрепче и остаться одному в темной комнате.       Шерлок поставил перед ним чай. Джон все еще был в военной форме. В полной парадной форме в честь павшего товарища. В честь человека, который был ему другом. Шерлок никак не прокомментировал почти абсурдное количество медалей на груди Джона, многих из которых были за храбрость при чрезвычайных обстоятельствах.       Джон уставился на чашку с чаем.       — Он остынет.       Джон уставился на Шерлока.       Тот задумался, не так ли он сам выглядит со стороны, когда пребывает в мрачном настроении.       — Ты ничего бы не смог сделать, даже если бы был там. По факту, тебя бы в твоей форме, вероятнее всего, просто похоронили рядом.       Джон ощетинился.       — А может...       — Нет. Гроб был закрыт даже для родственников. Это говорит о фатальных ранениях, с которыми ничего не смогли бы сделать даже самые лучшие военные доктора.       Джон встал.       — Я иду спать.       Шерлок за ним не пошел. Он был хорош во многом, но способности утешать горюющих среди этого не было. Как правило, его вообще не заботил этот вопрос, но он до сих пор помнил лицо Джона, когда тот смотрел новостной репортаж о четырех военных, погибших в придорожной засаде. А через мгновение зазвонил телефон Джона. И очень, очень издалека ему передали имена, которые еще не были известны BBC.       В ту ночь Джон пил. Это был единственный раз, когда Шерлок видел, чтобы Джон выпил больше пары пинт в пабе. Почти весь алкоголь в квартире был медицинского уровня и предназначался для экспериментов. Но Джону удалось извлечь откуда-то бутылку водки, о которой Шерлок даже не знал, и опустошить ее.       Шерлок прислушался к передвижениям друга наверху. Тот не лег. Вышагивал по комнате и взвинчивался все сильнее и сильнее. Шерлок знал, что, скорее всего, от сна Джону будет только хуже. Кошмары, которые за первый месяц проживания в 221Б начали понемногу стихать, теперь наверняка вернутся.       Глухой удар — кулак Джона врезался в стену. Миссис Хадсон лучше в это не посвящать. Джон продолжал вышагивать по комнате, потом что-то поискал в ящиках, сел на кровать, но тут же вскочил на ноги. Шерлок подумал, не подняться ли к нему, чтобы у Джона было на кого злиться, кроме стены. Он знал, что, если придет, Джон солжет ему, что все в порядке и вышвырнет вон, жалуясь на вторжение в личное пространство.       И Шерлок в результате взял в руки скрипку. Пусть лучше Джон сам спустится и накричит на него за шум. Шерлок устроил скрипку под подбородком и вытянул руку. Он услышал, как наверху скрипнули кроватные пружины и потом наступила тишина.       Он закрыл глаза. Кровать скрипнула всего раз — негромко и коротко: Джон, видимо, сел на край.       Шерлок опустил смычок на струны, и вместо запланированного пронзительно-резкого звука вывел тихую нежную ноту, и затем еще одну. Он позволил пальцам аккуратно скользить по струнам, создавая ласковую, если не слегка печальную, музыку.       Сверху не доносилось ни звука. Шерлок не совсем понимал, хорошо это или плохо, и просто продолжал играть. Не какую-то определенную мелодию, просто поток перетекавших друг в друга нот.       Сквозь музыку до Шерлока донесся скрип кроватных пружин и глухие тяжелые шаги по лестнице. Джон прислонился к стене у самого дверного проема и стал смотреть, как Шерлок играет. Он был без своей форменной куртки, но и только.       Шерлок сыграл протяжную финальную ноту и опустил смычок.       — Это должен был быть я, — произнес Джон, и его голос прозвучал странно ясно для человека, демонстрирующего все яркие признаки подступивших слез.       — Нет.       — Почему?       Шерлок не ожидал такого ответа.       — Потому что маловероятно, чтобы я мог каким-то образом повстречать лейтенанта Ричардсона, и даже если бы это случилось, крайне маловероятно, что я бы счел его подходящим соседом по квартире, помощником по расследованиям и периодически пишущим блогером. И, что гораздо вероятнее, я был бы уже несколько месяцев как мертв от руки безумного кэбмена.       Джон издал слабый звук, напоминающий попытку смешка.       — Так, значит, мне судьбой было предначертано выжить в Афганистане и вернуться в Лондон в настолько разбитом состоянии, чтобы захотеть жить с тобой?       — О, не будь таким занудой, Джон. Нет никакой судьбы. Есть только хаос случайностей — и в нашем случае она оказалась довольно удачной, поскольку привела к взаимовыгодным отношениям.       На этот раз Джон действительно издал смешок и внезапно прижал основания ладоней к глазам.       — Когда я был там, это не было больно, во всяком случае, настолько. Я терял друзей, хороших друзей, но там не было времени на этом задерживаться. Трудно испытывать душевную боль, когда большую часть времени ты просто пытаешься выжить.       Шерлок положил скрипку, испытывая соблазн позвонить Лестрейду и попросить дело. Джону сейчас требовалось именно это — дело. Что-то, что заставило бы его побегать по Лондону за преступником. Какой-нибудь элитный вор, возможно. Кража предметов искусства или бриллиантов. Шерлок тронул пальцами телефон в кармане, но Лестрейд только накануне прислал ему очень сердитое смс — что-то насчет испорченной улики, и с сообщением, что в ближайшее время Шерлок не получит от него никаких дел. Шерлок задумался, нет ли вероятности получить что-то на благо Джона.       Джон сделал глубокий вдох, втягивая воздух сквозь зубы. Шерлок протянул руку и положил ладонь ему на плечо.       — Тебе, наверное, надо немного поспать, — Шерлок был совершенно уверен, что это одна из тех вещей, которые ему положено сейчас говорить.       Джон кивнул.       — Надо, — он опустил руки и бросил взгляд на скрипку. — Сыграй мне что-нибудь.       Еще одна вещь, которую Шерлок не ожидал сегодня услышать.       — Зачем?       — Затем, что это поможет мне заснуть. Если я смогу сосредоточиться на твоей музыке, то уже не буду лежать наедине с бегающими по кругу мыслями, которые не дают мне погрузиться в сон. Уверен, ты сможешь это понять и оценить.       Шерлок понял и оценил.       — Ложись спать, Джон.       Тот кивнул.       — Спокойной ночи, Шерлок.       Шерлок подождал, прислушиваясь к шагам Джона на лестнице, шороху снимаемой одежды и скрипу пружин, сообщившему, что Джон лег.       Потом он взял смычок и заиграл.