☀️
Чонгук осторожно вытягивает свою ноющую руку из-под головы Вихёна и блаженно разминает её. Он зевает и оглядывает шатёр: Чимми, кажется, с утра пораньше убежал к своим дружкам хиппи; их с Вихёном вещи вроде на месте, что очень радует; и, чёрт — голубая рубашка у ног Вихёна всё ещё в его… — Какая же жесть, — Чонгук на мгновение прикрывает глаза ладонью, тяжко вздыхая. Отрешённый взгляд падает на сопящего рядом Вихёна. И что они вчера творили?! Как теперь в глаза друг другу смотреть? — Же-е-есть, — качает головой альфа. Нервно покусывая губы, он разглядывает полураздетого Вихёна. Голова от этой «красоты» гудит ещё сильнее. Да как он только посмел вчера так трогать, так целовать этого омегу?.. Чонгук, тихо мыча от боли в голове, тянется к своему рюкзаку и берёт бутылку для воды — пусто. Полнейшая засада. Сушняк мучает неимоверно, поэтому нужно где-то срочно раздобыть воды, пока его не вывернуло наизнанку. Да и к тому же, Вихён, когда проснётся, тоже наверняка захочет пить. Плохо Чонгуку, а мысли всё равно об этой мелкой балде… Чонгук укрывает Вихёна пледом, подоткнув края, бесшумно переодевается и суёт в рюкзак грязные вещи. Не задумываясь накидывает лямку рюкзака на плечо и выходит из шатра, отправляясь на поиски питьевой воды. На улице совсем раннее утро, вокруг почти никого. Плясать что ли ушли? Как-то слишком тихо — думает Чонгук. Ну, оно и к лучшему. Значит, они смогут быстро свалить отсюда без лишних разговоров. Но сначала нужна хоть капля воды, чтобы запить таблетку от головы. Чонгук двигается в другую сторону от шатра. Отойдя довольно далеко, он наконец замечает пятерых разомлевших от летнего солнца альф и омег всё в тех же белых и немного помятых одеждах. Кто-то валяется на ярко жёлтых пледах, а кто-то лежит прямо на траве. — Простите, вы не видели Чимми? — спрашивает Чонгук, чуть наклонившись. Все переглядываются и неохотно пожимают плечами. — Ну, блондин с пухлыми такими губами, небольшого роста и… Чонгуку на секунду кажется, что Чимми — плод его воображения. Либо эти блаженные просто не хотят иметь с ним никакого дела, вот и отворачиваются, даже не дослушав до конца. — Эм-м, а вода у вас здесь хотя бы есть? — Гук показывает на пустую бутылку в руках, а в ответ снова безразличие. — Ребят, не хочу нагнетать, но у меня там в шатре лежит омега с ди-и-иким похмельем. А пока мы тут с вами «болтаем», он тихо умирает от сушняка… Будьте людьми, просто подскажите в какую сторону мне идти. Омега с длинными чёрными волосами громко цокает и перекатывается со спины на живот, пальцем указывая на колодец недалеко от кучки шатров с красными ленточками и собравшейся там шумной толпой. Чонгук благодарит его кивком и убегает к нужному месту. Он переживает, что пока он тут бегает, Вихён может проснуться и начать паниковать. А после их вчерашней странной во всех смыслах ночи может совсем запутаться в мыслях. — Быстро, быстро, быстро! — подгоняет себя Чонгук, набирая в свою бутылку воду из колодца. Он сразу же жадно выпивает половину бутылки и набирает ещё. Думает, что одной в такую жару будет маловато, но где он найдёт вторую? В спешных размышлениях его взгляд случайно цепляется за пустую бутылку в траве рядом с колодцем. По размерам она оказывается чуть больше той, что у него есть, но зато чистая. Довольно улыбаясь своей находке, он набирает воду во вторую бутылку и вслед напевает вчерашнюю мелодию, что засела в голове. Но уши вдруг улавливают то ли плач, то ли писк. Будто поймали маленького лисёнка и теперь ведут на убой. — Что за?.. — прислушиваясь к звукам, он закручивает на второй бутылке крышку. А свою, поменьше, убирает в боковой карман рюкзака. — Послышалось что ли? Чонгук хмурит брови и быстро топает в сторону шатра Чимми. Некогда рассуждать. Пора уже будить Вихёна и сваливать отсюда подальше. Не нравятся ему все эти «фестивали»… По пути странные возгласы становятся только чётче, будто где-то совсем близко. Чонгук никак не может уловить откуда же они. Меняя направление, он неосознанно идёт на звук, не понимая зачем. Отчего-то сердце бьётся чаще с каждым шагом альфы, быстрее и быстрее рвётся наружу. Чонгук замирает, сжимая чёртову бутылку в руке. Его глаза в одночасье темнеют и наливаются кровью. Почему Вихён сейчас здесь? Почему так истошно плачет? Почему какой-то урод держит его своими грязными руками? Почему?! Кто только посмел пальцем тронуть его Вихёна? Кто обидел и заставил плакать? — Пиздец тебе, урод, — рычит Чонгук, ускоряя шаг. Из-за слёз Вихён не замечает, что его спасение уже почти у него за спиной. Он продолжает вырываться из крепких рук, срываясь на горестный вой. Чонгук резко останавливается в паре метров от альфы, тащащего Вихёна за руку, и со всей дури запускает в него бутылку с водой, попадая прямо по голове. — В яблочко! — победно усмехается Гук. — Какого хрена?! Альфа отпускает Вихёна и падает на колени, схватившись за вскочившую шишку на голове и громко бросая угрозы расправы. — Ви, беги! Как по щелчку пальцев Вихён приходит в себя и молнией срывается от незнакомого альфы прочь. Он бежит, ничего не замечая перед собой, кроме крепкой тёплой ладони, что на бегу хватает его дрожащую. Чонгук… Это он! Настоящий! За собой тянет, громко дышит, говорит что-то. А в глазах омеги слёзы радости. И плевать, что голова сейчас взорвётся от боли. Плевать, что ноги подкашиваются. Чонгук здесь. Он рядом с ним. Единственное, что для Вихёна сейчас имеет значение. — Валим, валим, валим! Подгоняя, кричит Чонгук заплаканному омеге, который через боль ему ласково улыбается. Он руку крепче сжимает, за собой ведёт. А омеге не важно куда: хоть в густой лес, хоть в обрыв со скалы — только бы с ним, с самым замечательным альфой на свете. Пробираясь дальше в лес, Чонгук тянет за собой притихшего Вихёна. Лагерь, где они ночевали, виднеется совсем вдалеке. Погони не видно — значит, можно выдохнуть. — Свалили, блин, по-тихому… — усмехается Гук. Он останавливается около высокого дерева, снимает с плеч рюкзак и достаёт воду. Осматривая густой лес вокруг, делает пару быстрых глотков и, не смотря в сторону тяжело дышащего Вихёна, протягивает тому бутылку. — Держи. Вихён видит у своего живота протянутую руку с бутылкой, отчего начинает будто задыхаться, сгибаясь пополам и оборвано вдыхая воздух. — Ты чего? Что-то болит? Что с тобой, Ви? — паникует Чонгук с огромными испуганными глазами, падает на колени, цепляясь за плечи омеги. — Он что-то тебе сделал?! Ви, ответь мне! Не молчи! — П-почему ты вернулся? — завывает омега, не жалея слёз. — Почему-у-у… Зачем? Альфа впадает в полнейший ступор, хмурясь ещё сильнее. — Чего? — Я проснулся, а тебя рядом нет! Я подумал, что ты сбежал с Чимми, он же такой красивый! А… а я, — запинается Ви, стирая грязными ладонями ручьи, бегущие по красным щекам. — Я вышел из шатра, а там… т-там… этот альфа… Он поднимает голову к небу и начинает реветь ещё громче. — Да я за водой тебе ходил! За водой! Тебе! Гук со вздохом поднимается и встаёт рядом с омегой, вытирая рукавом рубашки устроенный потоп с его лица. Внутри он ужасно вопит и одновременно умиляется от этой надуманной Вихёном нелепости, приглушённо посмеиваясь. — Да что за бред ты придумал? — прижимает Вихёна к груди, поглаживая по спине и глупой макушке. — С кем я там сбежал? С чего вдруг? Какая же ты балда, Вихён… — ладонями обхватывает его щёки и целует в лоб. — Так вот какого ты обо мне мнения? Ну, спасибо. Вихён взволнованно смотрит на широченную улыбку альфы. Он не поймет: Чонгук его сейчас отчитывает, смеётся над ним или что? — Чонгук-и-и! — воет Вихён, крепко обвивая альфу ручками и утыкаясь носом в его грудь. Господи, сердце у Чонгука сейчас точно взорвётся! — Ну всё, всё. Здесь я. Выпей таблетку от головы, переоденься в чистое и пошли. Пока омега думает во что переодеться, Чонгук гладит взъерошенную макушку, а на самом деле мечтает расцеловать эти мокрые от слёз щёки и, чёрт возьми, губы. — А куда дальше?.. — застёгивает пуговки Вихён. — А дальше друга твоего искать. И, кстати, за вчера… прости, — альфа чешет затылок, краснея от воспоминаний. — Пойми, я устал, мы устали и ещё алкоголь. В общем прости меня, Ви. Простить? За что? Вихён был вчера на седьмом небе от счастья, когда Чонгук целовал его, когда глаза закатывал от удовольствия и называл его имя на выдохе. Простить?.. — А, д-да, просто забудем. Всё хорошо, Чонгук-и, — натягивая на плечи лямки рюкзака, он прячет грустный взгляд за улыбкой. — Идём?☀️
Вихён отстаёт от Чонгука на пару шагов, рукой прижимает место в левом боку, где неистово колит от каждого нового шага. Организм вновь подкидывает омеге очередной «подарок». Вихён закусывает нижнюю губу до побеления, терпит колкую боль, пытаясь сильно не отставать. Он не хочет опять доставлять альфе проблемы, снова чувствуя себя беспомощным младенцем. Гук и так уже его рюкзак тащит. Сразу выхватил из рук, как только омега ляпнул, что у него что-то кольнуло в пояснице. На лбу Вихёна появляется противная испарина, отчего волосы в чёлке немного склеиваются, шатаясь мокрым заборчиком. — Ви, глянь-ка, там ферма какая-то неподалёку, — Чонгук переводит радостный взгляд на омегу и за секунду меняется в лице. — Тебе плохо? А чего молчишь?! Он в два шага к нему подлетает, убирая мокрую чёлку с бледного лица. Закидывает его руку себе на плечо и обхватывает за талию, отчего Вихён болезненно стонет и кривит лицо, еле доползая до сухого пня, на который альфа его аккуратно усаживает. — Просто… — Вихён быстро откашливается в кулак и прижимает бок ладонью. — Живот побаливает. Не парься. Сейчас пройдёт. — Побаливает?! Да ты видел себя? Ты же вот-вот сознание потеряешь! Чонгук отчитывает омегу, попутно выискивая в своём рюкзаке обезболивающее. Вихён молча кивает, соглашаясь с тем, что всё же сглупил. Надо было сразу сказать, что ему плохо, а не включать свою дурацкую гордость и до последнего терпеть, что аж шевельнуться больно. Альфа даёт Вихёну две белые таблетки, вздыхая и мысленно матеря себя за вчерашнюю безрассудность. Ладно Ви — мелкий дорвался до запретного, но он-то чем думал! Точно не головой… Конечно, у Вихёна сейчас живот будет болеть — пить алкоголь на голодный желудок, ещё и потом обкуриться. Просто замечательно… Сегодня точно нужно спокойно выспаться и нормально поесть, а ещё не мешает принять душ, но до ближайшей гостиницы пешком не добраться, да и в этом дремучем лесу явно машину не поймаешь, — потирая переносицу, вскипает от размышлений Чонгук. Вихёну он просто не позволит в таком состоянии переться куда-то, даже если тот будет уверять, что с ним всё в порядке. — Ну как, полегче? — Немного, — кивает Ви, держась за живот. — Хорошо, — альфа присаживается рядом с ним на корточки и рассказывает задуманное: — Слушай, там домик совсем недалеко от нас. Видимо, дом хозяина фермы. Попросимся к нему на ночь, ты отдохнёшь, а утром поедем в город. Вихён снова молча кивает, соглашаясь. Состояние у него, мягко говоря, не очень. Сначала жутко распереживался, потом столько бежал с больной головой, ещё и ноющий живот добил до конца. — Ты не переживай ни о чём. Я сам обо всём договорюсь. Ну что, пошли? — Угу… Чонгук поддерживает Вихёна за пояс, одну руку закинув себе на плечо. Кое-как они выходят на аккуратно подстриженную лужайку у небольшого двухэтажного дома. Чонгук сразу понимает, что скорее всего они находятся на заднем дворе дома. Белая деревянная дверь открыта нараспашку, у окна остывает только что приготовленный пирог, а под окном в клумбах высажены нежно-лавандовые и жёлтые кустовые цветы. Всё это создаёт нереально уютную атмосферу, отчего Вихёну становится не по себе. В его особняке было всё идеально и чисто, но вот настоящего домашнего уюта он никогда там не ощущал. Пушистый белоснежный пёс, больше похожий на маленького медвежонка, подбегает к Чонгуку и громко на него гавкает, прыгая вокруг. Вихён мгновенно прячется за спину альфы, вцепившись в его футболку от испуга. — Ну чего ты лаешь, опять к тебе белки пристают? — отчитывает пса омега, выглянув из окна. Увидев у себя на лужайке измученных ребят лет 20-ти, он удивлённо ойкает и выходит к ним, завязывая свой фартук, измазанный в муке, потуже. — Альбус, фу! Место! Он указывает псу на будку рядом с клумбами. Тот сразу же подбегает к хозяину, подпрыгивает и виновато машет длинным пушистым хвостом, после послушно убегает в свою будку и укладывает грустную морду на сложенные вместе лапы, посматривая в сторону незнакомцев. — Он у нас не злюка, не бойтесь. Просто не привык к гостям. А тут ещё белки его с ума сводят уже вторые сутки, еду у него воруют. Смеётся омега, отряхивая фартук от остатков муки. Хозяин дома хоть и омега, но оказывается довольно высоким, с мягкими на вид тёмными, почти чёрными волосами, с ладной фигурой, на что Вихён с восхищением обращает внимание, и очень… очень красивой улыбкой. Чонгук берёт испуганного Вихёна за руку, собираясь с мыслями. Только, вот, самого слегка потряхивает. — Добрый день… Простите за странный вопрос, но, тут такое дело. В общем… — альфа нервно переваливается с ноги на ногу. — Мы это… — Что такое? — обеспокоенно смотрит на него омега. — Ну, это… — никак не может собраться Чонгук. — Мы… — Простите, — Вихён крепче сжимает руку Чонгука и становится на шаг впереди него, — Мы шли в город, но заблудились и совсем выбились из сил. А ещё у меня ужасно болит живот, а этот парень хотел у Вас спросить, не могли бы мы сегодня переночевать в вашем доме? Всего на одну ночь. Чонгук смотрит на Вихёна, проглотив язык и, кажется, своё достоинство вместе с ним. Сам сказал ему, чтобы тот не переживал и что всё разрулит сам, а вышло всё совсем наоборот. И кто тут из них альфа?.. — Кошмар какой, — омега подлетает к Вихёну, наклоняясь к нему и придерживая его спину ладонью. — Сильно болит? Да вы не стойте, идёмте в дом скорее. — Большое спасибо! — нервно чеканит Гук и идёт за омегами. Через ту самую белую дверь они заходят на просторную кухню, соединённую с гостиной. В духовке что-то готовится, отчего стоит вкусный аромат домашней еды. В животах у обоих предательски завывает, словно стая бродячих собак. — Голодные? — переживающе спрашивает омега, усаживая ребят за круглый белый стол, на котором стоят две вазочки с полевыми цветами. — Ещё минут 20 потерпите и будем кушать. Вы давайте мне тут не стесняйтесь, будьте как дома. Омега шустро разливает по стаканам холодный красный чай, расставляя их на столе. — Я Джинни, а вас как зовут? Вы пейте, это чай, — улыбается омега, кивнув на стаканы. — Может, пирог хотите? Хотя нет, сначала обед! Он как пчёлка кружится на своей кухне, подбегает к столу и обратно, расставляя красивую фарфоровую посуду и столовые приборы. — Меня Чонгук, а это мой… мой друг, Вихён. Спасибо за чай! Очень вкусный. Чонгук чуть ли не залпом выпивает всю кружку и с улыбкой кивает гостеприимному омеге. Присутствие небольшой неловкости он всё-таки ощущает. — Друг? Думал, вы пара, — удивляется Джинни. — А вы, значит, путешествуете? Ну вы и забрели, конечно… В наших краях редко кого встретишь. У нас с мужем ферма небольшая, да и живём мы далековато от города. Зато чисто, свежий воздух и без городской суеты. Мои, кстати, должны уже скоро вернуться. Как раз к обеду, — ненадолго присев к ним за стол, рассказывает о своей семье. Заметив, как юный омега терпит боль, но всё равно ему вежливо улыбается, обнимая живот руками, обращается к нему с кучей вопросов: — Вихён, а у тебя что с животом, течка скоро? Так сильно болит, бедненький… А таблетки выпил? Если закончились, могу поделиться. Джинни хоть и добрый, но натура его довольно прямолинейна. Он мог о разном часами болтать без умолку. Скорее всего это из-за банальной нехватки общения, ведь единственные их с мужем друзья живут в паре километров от их фермы. А тут вдруг милые ребятки прямо перед его глазами. — Д-да, выпил, спасибо, — неловко отвечает Вихён, поглядывая на смутившегося альфу. — Сейчас уже лучше. Просто что-то вдруг заболел, — говорит тише, вжавшись в спинку стула: — Это точно не течка… — Ой, прости за эти вопросы, — Джинни быстро машет перед лицом руками, извиняясь. — Я не хотел тебя смутить. А вообще нечего тут стесняться! — утвердительно кивая, параллельно подливает им чай. — Это же всё естественно! — Альбус! Малыш, ко мне! — низкий голос доносится со стороны главного входа. — О, а вот и мои вернулись! — омега радостно вскакивает из-за стола. — Отдыхайте, я сейчас вернусь.☀️
Рядом с высоким, спортивным, коротко стриженным альфой стоит маленький омежка лет 7-ми, который крепко держится за подол отцовской полосатой рубашки и робко выглядывает из-за широкой спины на незнакомые лица и улыбающегося папу рядом. Зайдя в гостиную, альфа вопросительно вскидывает бровь, дожидаясь от любимого мужа пояснений. — У нас гости? Неожиданно, — немногословно произносит альфа, подойдя к столу. — Но приятно! — добавляет Джинни, забирая пакеты с продуктами и тут же убегая их раскладывать по своим местам на кухне. Неловко прокашлявшись, Чонгук вскакивает со стула и протягивает мужчине руку. Вихён, держась за живот, тоже торопится встать, но его тут же останавливают, хлопая по плечу увесистой ладонью и усаживая обратно. — Сиди-сиди. Чего вы все повскочили-то? — улыбается альфа, оглядывая взволнованных ребят. От широкой улыбки у него появляются милые ямочки на щеках. — Здравствуй, — твёрдо пожимает Чонгуку руку, кивая. — Я Намджун, рад знакомству. — Милый, это Чонгук, а это его друг Вихён, — с тарелкой овощного салата в руках Джинни подлетает к столу, представляя мужу гостей. — Они шли в город, но заплутали немного и вышли на нашу ферму. Я разрешил им сегодня остаться у нас. Ты же не против? Альфа тихо смеётся над словами своего беспечного мужа, ласково поглаживая сына по голове. — Джинни, ты сам уже всё решил. Зачем сейчас меня спрашиваешь? Только выставляешь меня в дурном свете. Не скажу же я сейчас нет, хоть и не против, конечно. Сам подумай. Омега игриво показывает язык хохочущему мужу, провожая его с сыном взглядом. Намджун с сынишкой уходят мыть руки на кухню. — Комнат свободных у нас не так много. Поспите в одной, ничего же? — спрашивает Джинни, стоя с большим блюдом в руках и думая, куда его пристроить. — Конечно, всё в порядке. Не беспокойтесь, — отвечает Чонгук, раздвигая тарелки на столе и помогая поставить еду на стол. — Только давайте на «ты», — смеётся омега, смотря на улыбающихся в ответ ребят. — Мы ещё не такие старые. Хотя некоторые… — прищуриваясь, бросает взгляд на удивлённого мужа, который вытирает сыну руки полотенцем. — Иногда превращаются в ворчливого деда.☀️
После обеда Вихён помог Джинни на кухне, правда, случайно чуть не перебил всю посуду, пока пытался вымыть грязные тарелки. Поэтому Джинни быстренько отправил «золотого» помощника поиграть во дворе вместе с сыном и Альбусом, попросив мужа показать Чонгуку комнату для ночёвки. Комнатка на втором этаже оказалась совсем небольшой, но очень уютной и светлой: около окна стояла полутороспальная кровать, накрытая покрывалом из разноцветных лоскутков ткани, сшитых вручную; около двери — низкий комод, а напротив него — две подвесные полочки с книгами, расставленными в ряд. Ближе к вечеру погода резко испортилась. На небо набежали тёмные тучи, закрыв собой летнее солнышко. Где-то вдалеке были слышны раскаты грома, а за окном начал накрапывать дождь, прогоняя с улицы Чонгука с Вихёном, которые после ужина играли во дворе с маленьким омегой. Намджун любезно предложил завтра подвезти ребят до города, так как ему самому нужно отвести в парочку магазинчиков собранные овощи и фрукты. Альфа предупредил, что проснуться придётся рано утром, почти с рассветом, поэтому лечь все решили пораньше. Чонгук с Вихёном нисколько не сопротивлялись, наоборот были рады такому раскладу, потому что сил к вечеру у них уже почти не осталось. После вкусного ужина и тёплого душа, тело отрешённо неслось в мягкую постель. Хотелось скорее укутаться с головой под одеяло, спрятаться от непогоды за окном и сладко проспать до самого утра. Облегчённо выдохнув, Чонгук заваливается на кровать и спокойно ждёт, когда вернётся Вихён, чтобы выключить в комнате свет. Он прикрывает веки и сладко потягивается, почти засыпая. Но, как оказывается, альфа слишком рано решил расслабиться. Наконец-то мечта Вихёна сбывается. Пусть и не большая ванна с пушистой пеной до краёв, как у него дома, а всего лишь душевая, но омега этому безмерно рад и благодарен. Помывшись как следует, он, весь сверкая, выходит из душа с румяными щёчками, порозовев, как милый молочный поросёночек. По старой привычке с разбегу залетает в комнату и плюхается на кровать. Только он забывает главное — что комнату делит ещё с одним человеком и с очень большой вероятностью этот человек уже давно лежит в кровати и мирно ждёт его забывчивую мордашку. — Ви… — согнувшись пополам, задыхается Гук. Пытается спихнуть омегу на другую сторону кровати. — Да за что ты так со мной?.. — Ой, прости, это привычка, — виновато улыбается Вихён, быстро сползая с негодующего альфы. Взбивая свою подушку, тихо хихикает. — Не мог удержаться… — Я заметил! Альфа ложится к омеге спиной, а тот тут же закидывает на него свою ногу и заключает в крепкие объятия. — Ну прости, меня, пожалуйста-пожалуйста… — Свет. Надо выключить свет, — ворчит альфа, скидывая с себя чужую ногу. — Пусти, Ви. Вихён недовольно мычит, обнимая альфу за плечи и тянет на себя, но после «кровожадного кусь» за руку, быстро его выпускает. Чонгук наконец-то выключает свет и ложится обратно в кровать. В комнате внезапно сверкает молния, да так сильно, что на мгновение становится светло, как днём. А следом за молнией раздаётся пугающий звук грома и некогда небольшой дождь теперь барабанной дробью отбивает по подоконнику. Вихён вжимается в подушку, зажмуриваясь от испуга. В висках неприятно давит, а на лбу снова выступает липкий пот. Чтобы хоть как-то себя успокоить, он вспоминает сегодняшний день: как здорово они проводили время вместе, много смеялись, вкусно ели и играли с малышом на лужайке. От накативших эмоций перехватывает дыхание. Вихёна вдруг накрывает дикая грусть и обида. Он сам себя не узнаёт: из рук всё валится; его бросает то в жар, то в холод; непонятно от чего он то улыбается ярче всех, а через секунду уже ходит, как в воду опущенный. Думает, что точно заболевает. Вихён тихо хлюпает носом, краем одеяла стирая выступающие слёзы. Вот только простуды ему сейчас не хватает… — Испугался грома? Не плачь, Ви, — Чонгук прижимает омегу к груди, поглаживая хрупкие плечи. — Ну чего ты… Это же всего лишь летняя гроза. Завтра опять будет твоя любимая жара. Не раскисай. Вихён не перестаёт сопеть носом, натягивая на лицо одеяло. — Б-боюсь, Чонгук-и. Страшно… и больно. Чонгук взволнованно смотрит на всхлипывающего омегу. В панике подрывается, бегая по тому шальным взглядом. — Где болит? Опять живот? Может, Джинни позвать? — Н-нет, не живот. Больно мне от своих мыслей, от того, что я никогда не смогу осчастливить любимого человека, — объясняет Вихён с подрагивающими губами. — Не смогу когда-нибудь подарить ему малышей. Я не смогу, Чонгук-и! И от этого мне страшно. Я никудышный бесполезный омега… Слёзы ручьём льются по розовым щекам. Если бы не гроза, то на громкое завывание Вихёна Джинни давно бы уже прибежал в их комнату с огромными глазами. — Не плачь, не надо, — альфа аккуратно стирает слёзы, нежно улыбается, обхватывая щёки ладонями. Вглядывается в печальные и самые красивые глаза на этом свете. — Что за глупости. Да ты же сам ходячее счастье, Ви… Всё и так хорошо. — П-правда? — Правда. Я когда-нибудь тебе врал? Чонгук ласково целует омегу в макушку, на подушку укладывает заплаканное чудо. Ближе к сердцу притягивает, убирает взмокшую чёлку со лба. От тёплых объятий душа омеги замирает, боится дёрнуться, не хочет эти моменты счастья упустить. От лёгкого аромата апельсина с корицей в комнате становится спокойнее. От омеги же исходит еле заметный запах яблочка, такой слабый, что Чонгук не придаёт этому никакого значения. Наверное, это запах шампуня, — думает альфа, зарываясь носом в мягкие волосы. — Балда моя… Всё хорошо, — Чонгук шепчет в любимые светлые кудри. — Засыпай.☀