☀
«Мы говорим молча
Я закрываю глаза не выдерживая
Кричащий волчий взгляд
Возвращающий назад, туда Где ты мой кровный брат,
а я твоя кровная сестра
Под покровом юности слизываем пряности
с горсти общего костра».
Музыка: volkprod — степень искренности
Чонгук никогда не думал, что одним летним днём у него появится непоседливый младший братишка, за которым нужен глаз да глаз. Без задней мысли в голове он просто решил помочь одному странному омеге, а в итоге получил то, что получил. Непослушную мордашку, что сейчас так жалобно смотрит ему прямо в глаза и буквально умоляет разрешить сотворить очередную глупость. — Я всего глоточек, можно? — Вихён складывает ладони вместе в умоляющем жесте. — Ну пожалуйста… Чимми тихо ухмыляется, сидя напротив Вихёна и раскачивая в руке бутылку у лица — дразнит. — Ты что, боишься, что там отрава? — он обращается к Чонгуку всё с той же ухмылкой. — Так я же сам это пью, — делает глоток в доказательство и протягивает к нему бутылку. — На, убедись. Чонгук с недоверием рассматривает бутылку и принюхивается — пахнет сладким, очень. На вкус — вино, но уж очень пряное и с явно бо́льшим градусом. Он поворачивает голову и встречается с просящим взглядом, от которого некуда деться. — Чёрт возьми, ладно! — сдаётся альфа, следом спрашивая у Чимми: — У тебя стакан есть? Омега молча бросает ироничный взгляд и закуривает новую сигарету, на что Чонгук громко цокает и со вздохом смотрит на Вихёна, пригрозив пальцем. — Как только я увижу какой-нибудь беспредел с твоей стороны, сразу получишь! Понял? — Да, да, да, да, да! Понял я! Вихён радостно выхватывает бутылку, облизывается, чуть слюной не давится — добрался. И в этот момент Чонгук понимает, что «очередную глупость» сейчас совершает именно он. Альфа устало выдыхает, мотая головой. Ему бы тоже хоть ненадолго расслабиться, не думая каждую секунду о безопасности чужой задницы. Но здесь вроде как им обоим ничего не угрожает. Если только один блондинистый омега с дьявольски милой улыбкой... Чимми звучно затягивается, от удовольствия прикрывая карамельного цвета глаза, и выпускает белые колечки к потолку. Он немного наклоняется в бок и передаёт замученному Чонгуку сигарету, одобрительно кивнув. Чонгук, раздумывая, несколько секунд гипнотизирует сигарету в чужой руке, перед тем, как забрать её. Улыбке напротив хочется верить. Но стоит ли? А вот мелкая доверчивая мордашка рядом уже хоть сейчас была готова идти на край света за этим странным омегой с белоснежной улыбкой. Чимми не спеша снимает свой цветочный венок и надевает на голову Вихёна, который в миг смущённо тупит взгляд от незатейливого жеста и одаривает омегу своей квадратной улыбкой. — Подарок, — тыльная сторона ладони нежно проходится по красной щеке. Чимми переводит взгляд на альфу, не отрывая руки от милого лица. — Знаешь, обычно на добро добром отвечают. Я вас впустил, обогрел, а ты даже имени мне своего сказать не хочешь? Альфа жадно втягивает едкий дым, слегка поморщившись, и выдувает его в сторону выхода. — Чонгук меня звать. И спасибо, — отдаёт сигарету омеге, — что приютил. — Что ж, будем знакомы… Чонгук. Омега ехидно улыбается и забирает из рук альфы почти докуренную сигарету. Слегка расслабленный Чонгук ему усмехается, выхватывая у Вихёна бутылку, делает пару быстрых глотков и отдаёт обратно. Вихён с тревогой проследил за передвижением сладкого напитка и облегчённо выдохнул, когда бутылка благополучно вернулась к нему в руки. Чонгук берёт гитару, с интересом разглядывая гриф и хорошо натянутые струны. Переворачивает задним корпусом к себе и видит чудную выжженную надпись «With love John.L.», а ниже — «Imagine». — Красивая… Откуда у тебя такое сокровище? — А, это… Пару дней назад у меня гостил один альфа, оставил в подарок, — Чимми убирает светлую прядь за ухо. — За гостеприимство, — уточняет, поджимая губы. Чонгук медленно кивает, приподняв брови. После неловкой паузы омега продолжает: — Смешной он, конечно, в толстенных таких круглых очках, — смеётся, вспоминая забавного альфу. — Сказал, что через пару лет эта гитара будет стоить целое состояние. — Да она и сейчас немало стоит, — Чонгук мягко проходится по струнам. Гитара настроена отлично. Видно, что за её состоянием следили. Но почему оставили тут, без должного присмотра? Действительно, странно. — Правда? Ну, сыграй тогда, чтобы я поверил. — И что тебе сыграть? — Чонгук-и, а ты играть умеешь?! — перебивает Ви, аккуратно снимая цветочный венок с головы и удивлённо уставившись на альфу с гитарой в руках. — Вау… А я думал, ты только в машинах своих ковыряться умеешь. А ты вон какой, с тонкой душевной натурой… Вихён громко смеётся от своей же «остроумной» шутки, ползёт к Чимми поближе, заранее пряча алкоголь за спиной. Знает, что Чонгук наверняка скоро полезет отнимать. — Ви, смотри, не лопни. Гук просит Чимми передать сигарету, протягивая к нему два пальца, после делает пару глубоких затяжек и отдаёт обратно. С музыкой Чонгук всегда был на «ты», поэтому что-нибудь сыграть ему не составит никакого труда. Он без раздумий выбирает свою самую любимую песню, которую с детства пел ему папа. С первой же секунды, как Чонгук проходится по струнам, Вихён замирает, уставившись на альфу глазами, полными восхищения. Красивая незнакомая мелодия раздаётся из инструмента, и Чонгук начинает петь. Наслаждаясь, альфа закрывает глаза, улыбается. Так чисто. Так красиво… — Верю… — с восторгом в глазах тихо произносит Чимми. Вихён не может оторвать взгляд от Чонгука. Кажется, он перестаёт дышать оттого, как красиво и страстно поёт альфа. Вихён впервые видит его другую часть себя. Обычно альфа почти всегда ходит с серьёзным лицом и говорит только по делу, но сейчас тот будто светится от счастья. Допев песню, Чонгук с задумчивой улыбкой ставит гитару рядом и отмахивается от дыма сигарет, что случайно или же нарочно выдувает на него Чимми. Взгляд альфы ненароком падает на Вихёна, сверлящего его глазами с того момента, как он заиграл на гитаре. Точнее, альфа засматривается на его ключицы. Голубая свободная рубашка немного сползает в бок и заставляет альфу думать совсем не о том. Чонгук, хмурясь, отводит взгляд и почти выбегает из шатра, чтобы подышать свежим воздухом и проветрить идиотские мысли. Ви резко за ним подрывается и цепляется за руку. — Гук-а, ты куда? — Я тут. Подышу немного и вернусь. Хорошо? — отвечает Чонгук, натягивая непринуждённую улыбку. Вихён грустно кивает, отпуская горячую руку, и возвращается в шатёр повесив нос. На улице быстро стемнело. Ночной ветерок приятно ласкает зардевшееся лицо альфы, освежает и слегка успокаивает. На небе во всю светит Луна, словно огромная лампочка, а яркие звёзды вокруг неё хороводы водят, кружат озорными мотыльками. Вот и сердце Чонгука, как дурное, колотиться не перестаёт. Только не от прекраснейшего ночного неба, а от хрупкого плечика, от глупого омежки, который ходит за ним по пятам. Что на него нашло? Непонятный алкоголь? Сигареты? Или же усталость? А может, всё вместе? Гук пытается прийти в себя, смотрит на небо, складывая пальцы в замок за головой, и глубоко вдыхает прохладный воздух. А за спиной слышится шорох из приоткрытого шатра и знакомый бархатный голосок: — Гук-а, ты уже подышал? Мелкий носик выглядывает из шатра. — Подышал, — тихо смеётся Гук. — Заходи давай. Вихён радостно впускает альфу и плюхается на подушку рядом с Чимми. И что Чонгук видит? Пока он пытался прийти в себя, давая себе мысленные пощёчины, Чимми уже показал Вихёну как правильно пускать дымные колечки «как паровозик». Пять минут. Чонгука не было всего пять минут. А Вихён уже успел накуриться и вылакать больше половины бутылки. — Ви! — альфа выхватывает сигарету прямо у губ Вихёна и бросает её в жестяную банку. — Какого чёрта? Я же просил тебя без глупостей! Чонгук с явным раздражением садится на свою подушку и массирует переносицу. Вихён показывает тому язык, скорчив рожицу, отбирает у тихо хохочущего Чимми полупустую бутылку и в протест делает несколько жадных глотков, после уставившись на альфу, мол «Ты так? А я тогда вот так!». А Чимми не перестаёт надрывать от смеха живот с этих двоих. Дети, какие же милые дети... Постанывая от боли, Вихён встаёт на свои стёсанные коленки и, скрипя зубами, ползёт к Чонгуку с видом милой обижашки. Бутылка, что была в руке омеги, в полёте ловко перехватывается Чимми — ни единой капли на полу. Вихён одним резким движением оказывается на бёдрах ошарашенного Чонгука. Он хватается за его плечи и пытается крепко их сжать, теребя за них бедного альфу. — Гу-ук… Ты глу-упый альфа! Дурак! — спьяну обзывается Ви. До слезинок в глазах зажмуривается и тянется к альфе вытянутыми трубочкой губами. — Слезь с меня, сейчас же! Чонгук в миллиметре от своих губ ладонями ловит и сжимает щёки тянущегося к нему Вихёна с милейшим выражением лица: красные щёчки от выпитого алкоголя, глазки с силой зажмуренные и вытянутые полные губки. Эти розовые, манящие до дуроты губы. И в тоже время такие по-детски невинные, запретные. Почти коснулись губ альфы. Почти убили. Мир чуть не перевернули, что и так уже дал трещину с первой их встречи. Да сколько ещё Чонгук должен всё это терпеть?! А может, пошло оно всё к чёрту? Они оба пьяные, накуренные непонятной дрянью, ещё и на долбаном фестивале хиппи! — Я не ребёнок! Я д-дакажу тебе! — Что ты дел?.. Ммм! В Чонгука впиваются губы с привкусом сладкого пряного алкоголя, хватаются тонкими руками, как могут, сжимают его плечи. Ему всеми силами пытаются доказать, что Вихён никакой не малыш! Он — омега! Совсем уже взрослый омега! По его мнению… Ох, если бы Вихён знал, что ничего доказывать не нужно. Этот пусть и неумелый, но такой настойчивый поцелуй с подрагивающими губами и зажмуренными глазками уже всё доказал. — Милый, ты слишком напряжён… Иди-ка сюда, что тебе покажу. Чимми ближе подсаживается к Вихёну, сидящему на бёдрах альфы, и притягивает его к своему лицу за подбородок, тягучим взглядом проходится по его влажным губам. Омега ещё на цветочной поляне почувствовал некий магнетизм этих двоих, хоть и подумал сначала, что они простые родственники, что путешествуют вдвоём. Но какие к чёрту родственники, когда тут такие безумные взгляды витают? У альфы словно океан в бездонных глазах бушует. Ему страшно, он так боится, что хрупкая невинная душа омеги вдребезги разобьётся о его скалы вокруг себя, не сможет устоять от огромных волн. Точно не выдержит. А маленький омега совсем не видит, не понимает, возможно, что альфа сдерживает себя рядом с ним. Своего зверя на цепи держит. Альфа же ни за что не поверит, что с Вихёном можно себя не сдерживать, показать себя настоящего. С ним можно. Он всё сможет выдержать. На волнах устоять сможет. — Глупые дети… Может, всё-таки помочь им разобраться в собственных чувствах? — Чимми смеётся в своих мыслях, пальцем нежно очерчивает острый подбородок юного омеги. Он, конечно же, им поможет взглянуть друг на друга иначе. Открыть, наконец, глаза и сделать первый шаг: новый, совсем для них незнакомый. Прямо сейчас. — Открой ротик, Ви. Тихий томный голос Чимми забирается Вихёну под рубашку, мягко окутывает, как и его нежный поцелуй с ароматом лаванды. Чимми целует сладко, а сам одним глазом наблюдает за реакцией альфы: как нервно раздуваются ноздри, как рвутся прочные цепи, звено за звеном. — Да! Умница! Ну же! Забери своё по праву или я сам заберу его у тебя! — коварный омега кричит всем своим видом, хитрым горящим взглядом манит, целует омегу ещё глубже, ладонью скользит вниз по его шее, сильнее оголяя нежное плечико. Вихён дрожит, громко стонет прямо в губы настойчивого омеги, от новых эмоций ножкой подрагивает. — Давай же, альфа, проснись! Чимми отрывается от губ Вихёна и по-звериному улыбается около дикого лица альфы, который до белых отметин терзает свою бедную нижнюю губу. — Ви, посмотри на меня, — Чимми шепчет на ухо разомлённого от поцелуя омеги, и дождавшись, пока тот посмотрит на него более менее ясным взглядом, вытягивает ладонь и касается ею щеки альфы, большим пальцем поглаживает острые скулы, мягко оттягивает мочку уха, приближается к его лицу, останавливаясь у распахнутых губ в сантиметре. В душу Вихёна ныряет, ухмыляется, провоцирует. Вихён видит, как касаются его Чонгука. Его! Как тот тяжело дышит, закрывает глаза, тонет в чужой ласке, голову назад запрокидывает. Нет. Он мой… Чонгук только мой! — распаляется внутри себя Вихён. — Ви, нет… — альфа в полном бреду произносит на выдохе. — Прекрати мучить меня… Рука Чимми скользит под джинсовую рубашку и касается груди альфы. Двигается выше к шее, поднимает ткань и оголяет его крепкую грудь. Чимми медленно поворачивает голову на бедного всполошного Вихёна и смотрит на него с дикой ухмылкой. Ви наблюдает, чуть не плача. Он на себя злится, ощущает страх и безумную тревогу в груди. Он тянет свою руку к альфе, но останавливается, убирает назад. Тому ведь так хорошо, но не с ним. С другим омегой. — Ви, милый, — шепчет Чимми, отстраняясь от альфы, замирает напротив подрагивающих губ, запускает руки в пшеничные волосы и заставляет в глаза свои посмотреть. — Ну же, не бойся. Я хочу помочь, — мягко утыкается носом в его щёку и произносит ещё тише: — Он только твой, Ви. Он твой альфа, — Чимми поверх своей прислоняет ладонь Вихёна к груди Чонгука. — Послушай, как бьётся его сердце. И это не из-за меня или алкоголя. Из-за тебя, слышишь? Вихён робко кивает, поджимая губы. Слёзы ручьём падают на его красные щёки. Слёзы эти не от боли или страха. А от счастья и маленькой доли неверия. Чимми ведёт его ладонь ниже, по крепкому прессу и дальше — к ремню, после убирая свою ладонь. Пальцами цепляет тлеющую сигарету из баночки около себя, вдыхает полной грудью и выдувает Вихёну в распахнутые губы. Тот послушно глотает густой дым, немного покашливая. Чимми медленно ведёт его за подбородок к лицу альфы. — Давай… Как я учил. Чимми ласково поглаживает светлую макушку, подбадривая и вселяя уверенность. Вихён смотрит на альфу, у которого взгляд затуманен, неуверенно приближается к его лицу и губами касается родинки под нижней губой, замирая. Слегка дёргается, когда чувствует на себе тёплые крепкие руки, что нежно сжимают его талию. Он следом целует смелее, языком глубже толкается и еле слышно постанывает. Нос мгновенно улавливает знакомые нотки апельсина с корицей, как вдруг на его теле появляется ещё одна пара горячих ладоней. Чужие руки забираются под голубую рубашку, с нежностью гладят его грудь и живот, а мягкие губы покрывают поцелуями шею. Чимми, стоя на коленях позади Вихёна, нагоняет и до того безумное напряжение, руками встречаясь с ладонями альфы и направляя их в нужное русло. В шатре смешиваются ароматы свежей лаванды и апельсина. Воздух становится жарче, запахи ярче, отчётливее. Чимми направляет руки альфы к груди Вихёна, не отрывая губ от молочного цвета шеи. — Чонгук-и… — тихий стон вырывается из нежного поцелуя. — Гук-и… — Я здесь, малыш. Я с тобой… Гук притягивает омегу ближе, ладонями хватаясь за красные влажные щёчки и с жадностью впиваясь в красивые губы. Чимми довольно улыбается, запускает руку в светлую копну волос омеги, между пальцами нежно перебирая локоны. А другой держит почти докуренную сигарету и сладостно делает последнюю затяжку. — Глупые… Но такие милые. Вслух умиляется Чимми и тушит сигарету об край жестяной банки.☀️
Чимми становится для них настоящим проводником. Он направляет, пускает жизненно необходимые разряды тока. А теперь, сидя рядом с ними на соседней подушке и ёрзая от дикого желания прикоснуться, стать частью этой бушующей любви, он тихо наблюдает и краем длинной рубашки скрывает своё возбуждение. Но почему-то внутри него что-то маленькое и давно забытое не даёт ему сделать то, чего желает его тело и помутнённый разум. Что-то не хочет мешать этим двоим. Хоть и тянет к ним со страшной силой. К серьёзному хмурому альфе с милой родинкой под нижней губой и к этому прелестному юному омеге. Так и хочется носом зарыться в его золотистые мягкие локоны, прижать к спине и не отпускать до самого утра. — Чи… — Вихён тянется к Чимми, зовёт к себе. Ладонью касается его красивого лица, в пухлые губы загнанно дышит. — Т-ты научишь ещё?.. Вихён робко касается губ омеги. Чимми от такого совсем неожиданного для него порыва чуть не воет, глаза от мимолётной радости прикрывает, ладонями накрывает его пышущие жаром щёки. — Научу, милый, — в поцелуй ему улыбается. — Конечно, научу. Чонгук смотрит на омег, находясь в полубреду. Сознание никак не может уловить тонкую грань между происходящим наяву и явной иллюзией. Вихён в расстёгнутой рубашке сидит на его бёдрах и нежно целует кого-то… другого. Омегу? Это же… Чимми? Почему они?.. Почему Чонгук от этого так возбуждается? Чимми ладонью забирается под рубашку Вихёна, не спеша поглаживает напряжённые тёмные бусины, на шее оставляет небольшие засосы, а после нежно целует каждое красное пятнышко. Альфа сходит с ума от кипящего алкоголя в крови, от невозможной сцены перед собой. По обе стороны от себя он хватается за подушки на полу и сжимает разноцветную ткань до треска. Пытается вернуть ровное дыхание, но сразу же замирает, как только ловкие руки оказываются у его ремня, следом расстёгивают молнию на ширинке, высвобождая ноющее возбуждение. Чонгука будто парализует от прикосновения горячих рук внизу. — Дай руку, Ви… — шёпотом произносит Чимми и протягивает свою открытую ладонь. Вихён без доли сомнений выполняет то, что просит Чимми. Тот берёт его руку в свою и накрывает ей твёрдую плоть альфы. Ведёт вниз до основания и вверх к головке, медленно массируя её круговыми движениями. Запрокинув голову, Чонгук шумно выдыхает, после облизывает нижнюю губу от ранее не испытанного удовольствия. — Обхвати крепче, — Чимми с томным голосом направляет руку Вихёна, тянет губы в лисьей улыбке. — Моя умница… Смотри, как твоему альфе нравится. А ты боялся, глупый. Чимми целует Вихёна в шею, продолжая двигать его рукой по твёрдому члену. От возбуждения природная смазка постепенно проявляется на его светлых штанах. Запах лаванды становится сильнее. Ещё немного и он не сможет устоять перед феромонами альфы, сорвётся. Впервые за долгое время ему становится не по себе от мысли, что он будет преградой между влюблёнными. Хоть они даже парой сами себя не считают. Но тогда почему? Почему от самого себя противно становится?.. — Чёрт, Ви, давай дальше сам! Я сейчас. Лёгкие больно сдавливает. Чимми выбегает из шатра, хватаясь за горло и громко втягивая холодный ночной воздух. Он оставляет за собой дурманящий аромат лаванды и безутешную тревогу в глазах Вихёна. Омега падает на колени перед входом и болезненно стонет. Обхватывая руками живот, он ползёт в сторону от шатра и прислоняется к нему спиной. — Пак Чимин, да что ты такое творишь, придурок?.. Срываясь на нервный смех, он смеётся над самим собой. Над этой странной для него ситуацией. Слышать возбужденные глухие стоны и имя юного омеги, срывающееся с уст альфы, для него становится невыносимо тяжело. Чимми больше не может себя контролировать. Он судорожно стягивает с себя промокшие штаны и падает горячим лбом на траву, упёршись плечами о землю. Пальцы судорожно тянутся к мокрой дырочке, глубоко проникают внутрь, растягивают, двигаются быстрее. Вторая рука хватает свой колом стоящий член, быстрыми движениями лаская себя и доводя до мучительно горького оргазма. Представляя, что вместо пальцев внутри горячий крупный член альфы, который так сладко стонет в шатре, Чимми бурно кончает прямо себе в руку. Трава лезет в рот, мешает отдышаться и прийти наконец в себя. — Чёртов придурок. Полуголый он валится на спину и тяжело дышит, разглядывая синее небо, усыпанное звёздами. Громко хохочет и тут же печально улыбается, стирая горячие слёзы рукавом рубашки. — Как же мне всё это надоело…☀️
— Чи, куда ты? Нет, не уходи, прошу! — с надрывом произносит Вихён, привстав с бёдер альфы и проследив взглядом за убегающим Чимми. Один он же не справится! Без него он даже не знает, что делать дальше… Как сделать альфе приятно? Он же ни черта в таком не понимает! — И ч-то мне делать? Ви медленно поворачивает голову к тяжело дышащему альфе, смотрит на него круглыми глазами и сглатывает ком подступивший к горлу. Запах лаванды с силой ударяет в нос, но Чонгук не ощущает и доли той искры, от которой сердце разрывается на куски. Его по-настоящему тревожит лишь взъерошенный омега без собственного природного запаха, с испуганными глазками, который сидит на нём и дрожащими руками берётся за его кровью налитый член, а после с мольбой в глазах смотрит на выход из шатра, боясь, кажется, пошевелиться. — П-прости, если у меня плохо получится… — Вихён возвращает взгляд на альфу и зажмуривается на несколько секунд от дикого смущения. — Ви, — ласковое прикосновение к губам заставляет омегу открыть глаза и взглянуть Чонгуку в лицо. — Если тебе тяжело, не заставляй себя. Я всё сделаю сам. Омега вертит головой, руками крепче хватается за крупный орган. — Нет, я… Мне хочется, чтобы тебе было хорошо, Чонгук-и. У Чонгука дыхание перехватывает от того, как Вихён невинно и в то же время неимоверно сексуально прикусывает свою нижнюю губу. Он так старается его порадовать, сделать приятно, что альфа просто больше не может сдержать громких стонов удовольствия. — Ви… Да, ещё… Вихён-и! Горячее крепкое тело в руках Вихёна напрягается. Альфа буйно кончает и пачкает плоский живот омеги белёсым семенем. Уставший омега сразу обмякает в сильных руках и довольно улыбается сквозь пелену сознания. — Чёрт, прости, я не хотел тебя испачкать. Чонгук быстро протирает живот и руки Вихёна спавшей с его плеч голубой рубашкой, второй рукой придерживая того за талию. Вихён все свои силы потратил на то, чтобы сделать Чонгуку приятно. Он надеется, что ему хоть немного понравилось… — Тебе хоро-шо? Чонгук-и… Ви глубоко выдыхает и безжизненным телом скатывается с ног альфы на рядом лежащие подушки, сворачиваясь калачиком возле него и обнимая за талию, как тогда, в старом сарае. Теряется в любимом апельсиновом аромате. Застегнув молнию, Чонгук снимает с себя джинсовую рубашку и накрывает ею Вихёна, оставаясь в белой лёгкой футболке. Он сползает на подушки, придерживая руку омеги и укладывая её себе на грудь, чтобы быть ещё ближе. Улыбаясь, как полный придурок, Чонгук кончиками пальцев бродит по влажным кудряшкам на голове омеги, стараясь не потревожить чужой сон. В голове у него тысяча и одна мысль с кучей вопросов к самому себе. Но глаза под тяжестью никотина и выпитого алкоголя сами закрываются, утягивая в страну грёз. Открывая шатёр, Чимми трёт красные уставшие глаза. Ухмыльнувшись сладкой идиллии перед ним, молча тушит фонарики и на ощупь подползает к мирно спящим ребятам. Он ложится со стороны альфы и всех накрывает лёгким пледом из лоскутной ткани, аккуратно укладывая голову тому на грудь. Чонгук машинально прижимает Чимми к себе, приобнимая за плечи, и бормочет что-то совсем невнятное. С противной горечью во рту Чимми понимает, что во сне альфа просто спутал его со своим маленьким омегой. И нежно обнимают сейчас отнюдь не его… Но, пожалуйста, пусть это продлится всего пару часов. Чимми хоть немного хочет побыть на месте Вихёна. Почувствовать, какого это, когда тебя обнимают тёплые заботливые руки. Только до завтрашнего рассвета.☀️
Перед глазами всплывают вчерашние картинки, лихорадочно мелькают, словно пазлы. Давят на гудящую голову. А внизу живота неприятно тянет. И почему-то Чонгука рядом нет. Нет и его рюкзака. И красивого омеги с лавандовым запахом… тоже нет. В шатре никого. Вихён совсем один. В ногах валяется его голубая смятая рубашка. Вихён жмурит глаза, открывает и опять — никого. — Чонгук-и-и, — слёзы собираются в уголках глаз. — Гук-и-и, т-ты где? Вихён быстро надевает ту же рубашку, застёгивая пуговицы как попало, хватает свой рюкзак и выбегает из шатра, размазывая слёзы по лицу. Нет. Не правда. Чонгук не мог! Он не мог оставить его! Ни за что! В голову лезут дурацкие мысли. Что Чонгук сбежал от него. С другим, красивым, полноценным омегой. Зачем вообще нормальному альфе путаться с таким, как он — бракованным, бесполезным… На что он надеялся? Какая к черту любовь?! Слёзы не хотят утихать, не дают разглядеть ничего вокруг. Голова идёт кругом. Всюду толпы незнакомых людей, запахов, страшных взглядов. — Ай! Вихён лбом врезается в крепкую спину, недовольно трёт лоб и спешно извиняется. Пытается быстрей убежать, но руку больно сжимают и не дают дёрнуться. — Хэй, ты куда так летишь, малой? — незнакомый крупный альфа под два метра ростом держит Вихёна за руку. — Извините, п-пожалуйста. Мне нужно идти… — Ви пытается вырваться и всё безуспешно. — Пустите меня! Пустите! — Да чего ты такой буйный? — ухмыляется альфа. Чужие безуспешные попытки вырваться его веселят всё сильнее. — У меня, вот, в шатре кое-что припрятано. Пошли, покажу, как раз расслабишься. — Да не хочу я! Я же сказал — пусти меня! Пусти! Альфа с насмешкой скалится и тянет за собой брыкающегося Вихёна. Тот плачет, кричит, зовёт на помощь, но никто не обращает на него никакого внимания. Никому нет дела до глупого маленького омеги. Некому его защитить. Нет больше Чонгука. И никогда не будет. — Чонгу-ук… — воет омега себе под нос, смиренно глотая горько-солёные слёзы.☀