☀
Музыка: booker t. & the mg's — green onions
Шипящего Вихёна оттаскивают от рыженького омеги, валяющегося на траве, который боится случайно встретиться с испепеляющим взглядом. Двое незнакомых альф быстро уводят Вихёна подальше от сцены. Один из них протягивает дышащему сквозь зубы омеге фотоаппарат с тонкой царапиной сбоку корпуса. — Чёрт! Ну что за сволочь! — снова заводится Вихён, разглядывая царапину. Повесив на шею лямку фотоаппарата, он с рычанием закатывает рукава красной рубашки. — Зачем вы меня сюда притащили? Надо было ему ещё пару раз врезать! Альфы молча переглядываются, забив на возмущённые возгласы лохматого омеги. — Неплохо ты его уложил, — с ухмылкой выдаёт пухлый альфа, опускаясь на корточки к сидящему на пятой точке Вихёну. — Удар у тебя хороший. — Ты сам-то как, в норме? — интересуется второй, глядя на омегу сверху вниз. Тот не задумываясь кивает. Приглядываясь, альфа щурит глаза. — У тебя кровь на щеке что ли? — Что? Где? — Вихён с силой трёт щёки грязными ладонями, оставляя на них тёмные полоски, смешанные с капельками крови. — Ты что делаешь?! — пухлый альфа хватает Вихёна за руки, оттягивая от лица. — Ты же сейчас заразу какую-нибудь занесёшь! Башкой не думаешь? Вихён мгновенно высвобождает свои ладони, резко отползает спиной к дереву и выставляет перед лицом альфы ногу, от испуга сглатывая подступивший ком в горле. — Отвали! Чего вы вообще ко мне пристали?! Пухлый озадаченно глядит на красные кеды перед своим носом, едва сдерживаясь, чтобы не заржать от вида насупившегося взлохмаченного недоразумения. — О, шнурок, — от греха подальше отводит лицо в сторону и завязывает болтающиеся, некогда ещё чистые, шнурки на кедах. Вихён с недоверием хмурится, поджимая нижнюю губу, осторожно опускает ногу на землю. — Да не ссы ты. Мы же помочь хотим. — Вообще, для начала мог бы и спасибо нам сказать, — язвительно проговаривает высокий альфа. — Ты спрашиваешь, чего нам надо? — нагибается к опешившему омеге и с брезгливым видом снимает с его светлых волос прилипший зелёный листочек. — Нам, — делая паузу, отрицательно вертит головой, — ничего. А вот мой друг попросил за тобой, — пальцем тычет в лоб омеги, — мелким придурком, присмотреть. Чувствовал, наверное, что ты точно во что-нибудь вляпаешься… — Друг? Чонгук?! — Чего, какой ещё Чонгук? — пухлый альфа со смешными кучеряшками на голове вопросительно смотрит на друга, следом же отвечает омеге, переводя на того взгляд: — Не, это Минхо из Flower Power, — лыбится от гордости. — Он наш бро. У Вихёна вдруг глаза лезут на лоб. Он не может себе представить, чтобы сам Минхо мог кого-то попросить за ним приглядеть. Да и зачем? Неужели он за него беспокоится? Но они даже не ладят! Нафига ему лишний геморрой? — А, ну… Спасибо что ли, — Вихён опускает виноватый взгляд. Высокий альфа хмыкает и с совершенно безразличным лицом поднимает омегу за локоть. Кивает в сторону шатра за сценой. — Пошли. Они уже доигрывают последнюю песню.☀
— Ви, что с лицом?! — Чонгук подбегает к омеге, боясь к нему прикоснуться, ошарашенно разглядывает его лицо в чёрных полосках и небольшой царапиной на левой щеке. — Какого?.. Это они с тобой сделали?! Чонгук, не думая, вихрем кидается на альф, которые стоят позади Вихёна, широко раздувая ноздри от накатившей ярости. Альфа, который держит в руке маленькое полотенце, смоченное в воде, с пренебрежением смотрит на взбешенного Чонгука. — Во даёт, а! — пухлый тычет в друга локтем, ухахатываясь над рвением молодого героя одарить их тумаками. Вихён еле сдерживает Чонгука за плечи, защищая парней за своей спиной. Всеми силами пытается убедить распалённого Чонгука, что те ни в чём не виноваты. Высокий альфа со стальным спокойствием подходит к омеге и вешает мокрое полотенце на его плечо, с усмешкой зыркая на шипящего альфу. — Что один, что второй — одинаково бесят. Альфа разворачивается и, закурив сигарету, разваливается на диванчике в углу. Он равнодушно мотает ногой в такт музыке, доносящейся со сцены. — Слышь, пока ты там плясал, твой омега устроил драку, а мы, вообще-то, его сюда приволокли, чтобы его там не угробили! — врывается пухлый, размахивая пальцем около лица Чонгука, который впадает в ступор от сказанных слов. Чонгук переводит сердитый взгляд на омегу, который тут же отводит повлажневшие глаза, молча рассматривая свои кеды. — Какая ещё драка? — задаёт вопрос Чонгук. Омега молчит, не осмеливаясь поднять трусливых глаз. — Вы чего разорались? Толпу, блин, перекрикиваете! — смеётся Минхо, заваливаясь в шатёр вместе с незнакомым приставучим омегой, повисшим на его шее. — О, народ, вы уже здесь! Ну как вам выступление? Последняя песня вообще отрыв, да? — радостно интересуется у друзей, не замечая нависшего молчания. — Так, как там тебя? И-иди пока, я тебя позже найду! Минхо выталкивает омегу из шатра под негодующий писк, окидывая друзей беглым взглядом. Через пару минут приходит Тэмин, который с тревогой во взгляде пулей подлетает к Вихёну и аккуратно приподнимает его голову за измазанные грязью щёки. — Ви, что с тобой? Что тут происходит? — встревоженно спрашивает альфа, после бросает в Чонгука злобный взгляд. — Это ты его обидел? Признавайся! — Господи-боже! Я хочу выпить! — не выдерживает Минхо, убирая гитару в чехол. Плюхается на диван прямо на друга, отнимая из рук сигарету. — Аналогично… — сдавленно выдаёт высокий альфа, отстранённо разглядывая свои пальцы, что секунду назад держали сигарету. — Слезь с меня, собака… — Чёрта с два! — с улыбкой прыскает Минхо и кивает пухляшу, стоящему в сторонке. — Эй, крепыш. Смотрю, всё так же любишь сладкие булочки с травкой? — стебётся альфа, протягивая тому почти докуренную сигарету. — Что у вас тут за веселье? Чонгук с Вихёном остаются стоять неподвижно, слушая разговоры старших. Обеспокоенный Тэмин пытается тихонько разговорить омегу, пока полотенцем стирает тёмные разводы с его щёк, но тот молча вертит головой, хлюпая носом. — Да ничего, бро — молодёжь, — пожимает плечами пухлый. — Забей, — с довольной лыбой забирает сигарету. — Так-с, я предлагаю где-нибудь уже за-ту-сить. Жрать хочу невозможно. А ещё я бы поболтал с каким-нибудь цветочком о прекрасном… Альфа словно урчит, глупо пританцовывая с сигаретой в зубах, подмигивает ржущим над ним друзьям. — Ви, что с лицом? Мордашкой пол вытирал? — Минхо со усмешкой обращается к понурому омеге. Тот от неожиданности дёргает плечом, почувствовав странный холодок, пробежавший по спине. — Ой, не беси, рассказывай. А то я сейчас заставлю твоего Чонгука мне массаж ног сделать. А я кеды не снима-а-ал м-м-м… С самого утра… Минхо растягивает довольную улыбку на лице, в воздухе размахивая носком грязных кед. Нервно икнув, Вихён быстрой поговоркой выдаёт всё, как на духу. — Не надо! Я сам во всём виноват! Не приплетай сюда Чонгука! — развернувшись к Минхо, стирает с глаз новую порцию слёз. — Просто там двое сумасшедших несли какую-то чушь про Чонгука! А потом, один уронил мою, то есть его камеру. И я… — делает небольшую паузу, заминаясь. Следом произносит громче и увереннее. Чуть ли не воет, сжимая кулаки до белых отметин на ладонях: — Я ему врезал хорошенько! И врезал бы ещё и ещё, если бы не твои друзья! За Чонгука Вихён готов всем глотки перегрызть. Только Чонгуку бы это точно не понравилось, Ви в этом уверен… — И чего ты тогда ноешь? — Минхо встаёт с диванчика, забирая со стола банку пива. — Ты заступился за друга. Поделом. Какие же вы шумные… — проносится в его гудящей голове. — Но… Я не хотел никого специально бить, правда! — Вихён пугливо трясёт молчаливого Чонгука за руку, оправдываясь перед ним. — Они первые! Я не хотел! Я просто… Я… — вертит головой в надежде найти хоть в ком-то поддержку, но кроме Тэмина с понимающим немым взглядом, никто не произносит и слова. — Чонгу-ук, ну не зли-и-ись… Чонгук наконец взглянул на Вихёна. Он слабо сжимает его плечо, тёплым взглядом показывая, что не злится. Тяжко вздохнув, обращается к старшим: — Простите, что так глупо себя повёл и сорвался. Я был не прав, — делает нерешительный шаг вперёд, опуская взгляд. — И за Вихёна я тоже прошу у всех прощения. Это моя вина. — Что? Нет, Чонгук, это всё я виноват! Я! — протестуя, Вихён дёргает край жёлтой рубашки. Он резко разворачивается к старшим, складывая у заплаканного лица ладони. — Простите меня! Я всем настроение испортил и попал в глупую передрягу! Мне правда-правда очень жаль! На некоторое время в шатре настаёт тишина с приглушённой музыкой и раскатистым пением на фоне. Все молча переглядываются и смотрят на зажмурившегося Вихёна с хлюпающим мокрым носом. Тэмин, опустив голову в бок, под собственные тихие звуки умиления чуть ли не плачет от слов раскаяния милого омеги. Но тишину вдруг прерывает басистый голос. — Нет, я не понял, мы идём тусить или нет? Я хочу покурить трав… Кх-м, булочку я, блин, хочу! — пухлый выдёт своим друзьям, забив на всё вокруг. Альфы, совсем не обращая никакого внимания на слёзки-извинения омеги, громко спорят друг с другом и как ни в чём не бывало обсуждают, где и когда они собираются, чтобы отпраздновать конец летнего музыкального сезона. Тэмин подбегает к Минхо, заваливаясь на его плечи, и перебивает остальных, выходит вместе со всеми из шатра. Внутри снова наступает успокаивающая долгожданная тишина. — Ви, — ладонь альфы мягко проходится по светлой макушке, — иди сюда. Поджимая губы, Вихён со всей силы прижимается к родной груди, сразу же почувствовав на себе тёплые объятия. В носу приятно щекочет запах апельсина, а руки за спиной сжимают ещё крепче. — Чонгук-и, — Ви произносит еле слышно, не отрывая носа от груди, — ты очень круто выступил, правда. И прости… Задумчиво улыбаясь, альфа, прикасается губами к взлохмаченной макушке, прикрыв ненадолго глаза. Любимый аромат зелёного яблока — это всё, что его сердцу необходимо. — Да почему я?! А вдруг они там это… того самого! — под хохот друзей Тэмин заталкивает недовольного друга в шатёр. Минхо неловко останавливается у входа, пялясь на обнимающуюся парочку. — Ну, чего стоим? Дуйте за мной!☀
— Улыбайся, чёрт тебя дери… Минхо, сверкая белоснежной улыбкой, улыбается на камеру, стоя между Чонгуком и Тэмином. Альфа держит обоих за плечи, притягивая поближе к себе. — Минхо, я даже не участник группы, — тихо проговаривает Чонгук, растягивая губы в притворной улыбке. — Я просто помогал. Я не хочу в этом участвовать. Чонгук пытается отвертеться от внезапно нахлынувших папарацци, сделав всего пару шагов из шатра. С десяток альф и омег с фотоаппаратами и небольшими блокнотами в руках окружают группу со всех сторон в надежде разузнать что-нибудь сенсационное и наделать фотографий восходящих музыкальных звёзд. Вихён ужасно гордится за Чонгука, ведь он и правда круто сыграл и заслуживает внимания, но пугающие мысли только и делают, что нагнетают, заставив натянуть на себя улыбку фальшивой радости. А вдруг Чонгук больше не захочет с ним путешествовать? Вдруг захочет поехать с группой давать концерты по всей стране? Или ещё хуже — найдет другого омегу, куда умнее и симпатичнее него. Да и вообще, разве Чонгук его альфа, чтобы так думать? Он же не давал ему никаких обещаний и в любви не признавался. Пусть Чонгук и относится к нему по-особенному, но это же ничего не значит! Это просто забота, только-то и всего. Но вот, если бы Чонгук с ним остался… А что, если попросить не уезжать? Согласится ли? Сейчас Вихён чувствует себя настоящим эгоистом. От самого себя вдруг становится тошно. Ви хочет отойти подальше, чтобы не мешать журналистам делать свою работу, но заметив на себе пристальный взгляд Чонгука, он остаётся стоять со всеми. — Хо, я сваливаю. Меня Вихён ждёт, — шепнув старшему на ухо, Чонгук дёргает плечом. — Как-нибудь без меня тут. — Простите! Вопрос от журнала «Дети Солнца»! Вы новый участник Flower Power? Как ваше имя? — блондинистый омега в чёрных очках-авиаторах внезапно обращается к Чонгуку, держа ручку наготове. — Я не… — Да, он временно заменяет нашего третьего участника. Его зовут Чонгук. Красавчик, правда? — подмигивает Минхо. Омеги неловко хихикают, смущённо соглашаясь. Минхо снова хватается за плечо Чонгука, тихо прошипев: — Ну улыбнись ты разок… Чего тебе, жалко что ли? — Наши читатели горячо интересуются, есть ли у участников возлюбленные? Может, кто-то из вас поделится с нами? — черноволосый невысокий альфа протягивает к Чонгуку диктофон. — Чонгук, у вас уже есть омега? — Н-ну, вообще-то, д… — Что вы! Мы трое, к большому сожалению, ещё не нашли свою вторую половинку, — перебивает Минхо, потянув диктофон на себя. — Поэтому холодными ночами нас согревает только наша музыка. Журналисты протяжно умиляются над красивыми речами лидера группы, записывая его слова в блокноты. — Простите, ещё один вопрос! — Так, народ, парни только со сцены! Дайте им отдохнуть! Имейте совесть! — пухлый альфа, теряя всякое терпение, размахивает руками и отгоняет приставучих журналистов. Те сразу в спешке фотографируют музыкантов, извиняющихся за своего друга. — Ну всё-всё, хорош! Разойдитесь уже! — А вы теперь супер-звёзды, я посмотрю, — высокий альфа смеётся над Минхо с Тэмином, которые пытаются побыстрее слиться с толпой. — Бэни, ты в нас сомневался? — пинает локтем в бок друга Тэмин, успевая схватить озадаченного Вихёна под руку. — Ви, пошли скорей купаться! — А?.. — омега взглядом спрашивает разрешения у Чонгука, о чём-то спорящим с Минхо. Вихёну с улыбкой молча кивают в ответ. — Пойдём! Их в воду не утащишь, а я хочу в море окунуться, пока не стемнело! — Тэмин обворожительно улыбается, потянув Вихёна к берегу.☀
Музыка: green apelsin — слаще мёда
Вихён радостно греет руки у костра, сидя на коленях прямо на зелёной траве. Сбоку от него, на небольших подушках сидят Минхо с хлопающим в ладоши Тэмином, во всю кайфующим от пения своих друзей. Старший собрал позади себя кучку омег-фанатов, которые зачарованно слушают волшебные песни о любви под гитару. С другой стороны, обнявшись за плечи и раскачиваясь в такт музыке, сидят пухленький любитель булочек Мики и, как оказалось, не такой уж и пугающий и безразличный Бэни. Алкоголь рекой разливается по венам, а музыка становится всё энергичнее и громче. На смену спокойным балладам о любви приходят зажигательные своим ритмом песни. Танцы у костра под открытым ночным небом сводят с ума. Улыбки, объятия, радость, смех, свет полной луны: всё это дарит чувство свободы, приправленное сладким алкоголем. Летняя тёплая ночь, что со временем окажется волшебным воспоминанием, у каждого навсегда останется в сердце. Никогда из памяти не сотрётся. Чонгук тихо подходит со спины и поднимает Вихёна за талию, отчего тот вскрикивает от неожиданности и громко хохочет. Улыбаясь, альфа за руки притягивает в бешеный танец. Они кружатся вместе со всеми, прыгают выше звёзд, кричат, что есть сил: «Я люблю тебя, мир! Я люблю тебя, небо!». Молодые, очарованные, затуманенные дымом терпких сигарет. Собирают искры из глаз друг друга, остановиться не могут. Чонгук ловит загадочно шкодливую улыбку напротив и в ту же секунду срывается с места, пробегая между взмокших от танцев тел. Вихён бежит впереди Чонгука, ведёт за собой к берегу, крепко сжимая пальцы в ладони. Заражает альфу своим заливистым смехом. — Быстрей! Раздевайся! — командует Ви, стягивая с себя одежду. — Кто последний, тот вонючие носки Минхо! Вихён под ошалелый взгляд альфы с разбега прыгает в море, ныряя с головой. — Так не честно! — возмущается альфа, прыгая на одной ноге и судорожно снимая джинсы. Забегает следом, ойкая от контраста разгорячённого тела с прохладной водой. Быстро догоняет радостно визжащего омегу, хватая того за руку и за это получая струёй воды в лицо. — Пусти! Ты проиграл! Просто смирись с поражением! Вихён пытается высвободить руку, но Чонгук настырно притягивает его к груди, резко ныряет под воду и хватает под коленями, выталкивая того из воды и со всей силы подбрасывая. — Жулить не будешь, мелкий! Не успев закричать, Вихён хватает ртом глоток воздуха и плюхается в воду с головой. Чонгук победно удирает под вопли выпрыгнувшего из воды омеги. Сдавшись после двухминутной погони, отколошмаченный мокрыми ладонями альфа блаженно разваливается звездой на спине рядом с довольным Вихёном. — И всё равно, вонючий ты носок, — дразнит Ви. — Да-да… Признаю, — усмехнувшись, Чонгук подплывает к Вихёну. — Поплыли, пора выходить, — тянет того за щиколотки к берегу. — Ещё простудишься, конец лета уже. Омега капризно мычит, качаясь на спине, словно маленький деревянный плотик. — Ну сделай мне подарок на день рождения, не капризничай хоть пару минут, — с мольбой в голосе смеётся Чонгук. Вихён замолкает, медленно поднимая на альфу свои огромные сверкающие глаза. — В смысле? День… рождения? У тебя?! Сегодня?! И ты не сказал! Чонгук с любящей улыбкой успокаивает взбудораженного новостью омегу, который хлопает кулаками по воде, брызгая на них обоих. — Тише-тише. Ну да, где-то полчаса назад наступил. Когда бы я тебе успел сказать? — Вчера? Позавчера? Позапозавчера? Поза-поза-поза… — Всё-всё, я понял, — Гук подталкивает надутого от обиды омегу к берегу. — Но у меня даже подарка для тебя нет, — с грустью задумывается, и тут же внутри идеей загорается, светясь, словно лампочка. — Погоди-ка! Есть! Вихён радостно срывается вперёд, вылетая из моря, будто дрессированный голодный дельфин за вкусной рыбкой. Падает коленями на мягкий песок и лихорадочно копошится по карманам своих джинсов. — Нашёл! Плыви сюда! Удивленный взгляд альфы падает на небольшую нежно-фиолетовую ракушку в ладошках счастливого омеги. — Правда, красивая? Я нашёл её, когда мы с Тэмином сегодня плавали. Себе хотел оставить, но теперь она твоя, — объясняет омега, сверкая глазами-алмазами, и передаёт её в руки зависшему от внезапного приступа милоты Чонгуку. — С днём рождения! Чонгук-и, будь счастлив! Вихён с радостным визгом виснет на шее альфы, разглядывающего в своей ладони необычного цвета ракушку. — Пошли, — отряхнув от песка, Вихён вешает на влажные плечи альфы его жёлтую рубашку, ярко ему улыбаясь, — а то ещё простудишься.☀
Чистенький после душа Вихён забирается на кровать к полуспящему Чонгуку. В одной руке альфа держит потрёпанную книжку, что случайно нашёл под кроватью, а второй — включённый карманный фонарик. — Что читаешь? — Да так. Давай спать. Чонгук убирает книжку на небольшую полочку над головой вместе с фонариком, укладываясь обратно в кровать. Вихён, как обычно, прижимается поближе, грея об него свои холодные руки и ноги. Чонгук никогда ему в этом не откажет, потому что любит прохладу, в отличие от теплолюбивого омеги. Спустя некоторое время дверь трейлера с грохотом распахивается и, чертыхаясь, в салон заползает лохматое нечто, вскользь напоминающее Минхо. — Чонгук-и-и, малыш Вихён-и-и… — пьяное тело падает прямо на ребят лицом в матрас, притягивая к себе обоих за плечи. — Я в-вас так лублу-у… Альфа через мгновение отрубается с блаженной улыбкой между офигевающим Чонгуком и тихо хохочущем Ви. — Ага… Спокойной, блин, ночи, — сдавленно вздыхает Чонгук, отодвигаясь от альфы подальше.☀
За окном уже давно глубокая ночь. Редкий дым от догорающих костров белой ниточкой поднимается высоко-высоко, растворяясь в звёздном небе. Самые стойкие допевают свои последние песни под выпитый алкоголь. Кто-то засыпает прямо возле палатки на траве, сладко закутавшись в собственную рубашку, а кто-то всё-таки смог доползти до своего или соседского трейлера в надежде поспать хоть пару часов. А впереди ещё два безумных дня фестиваля. Чонгук стоит у кровати перед спящими Минхо и Вихёном, легонько поглаживая руку последнего. — Ви, — шёпотом зовёт Чонгук и тихо шикает, приложив указательный палец к своим губам, когда омега чуть дёргается спросонья. — Вставай. Только тихо. Чонгук аккуратно снимает с плеч омеги увесистую руку Минхо и укладывает рядом, затем помогает подняться с кровати. Вихён на ощупь находит на полу свои кеды и на цыпочках выходит из трейлера за Чонгуком, в руке которого плед и две банки колы под мышкой. Альфа ждёт, пока Вихён зашнурует свои кеды, чтобы взять того за руку. Полная луна красиво освещает счастливое лицо Чонгука, держащего сонного омегу за руку. — А куда мы идём? — лепечет Ви. — Хочу кое-что тебе показать.☀
Музыка: мария чайковская — красота
алла пугачёва — звёздное лето
Чонгуку кажется, что здесь, кроме них, никого. Лишь дикий пляж без единой души вокруг, необъятное тёмно-синее море, ещё неостывший песок, что пробирается сквозь пальцы ног, огромная Луна и тысячи, тысячи ярких далёких звёзд. Вихён помогает Чонгуку расстелить небольшой мягкий плед и сразу же усаживается на него, восторженно улыбаясь и ахая от окружающей их красоты. Тёплый морской ветер игриво ласкает шёлковые кудри омеги, заставляя того морщить нос от падающих на лицо завитушек. А Чонгук ветру только благодарен, что даёт возможность лишний раз прикоснуться к милому лицу. Этой ночью альфе так и не удалось уснуть. Все мысли забиты одним единственным человеком — юным омегой, который сейчас сидит с ним плечом к плечу, обхватывая свои голые коленки руками, и с нежной улыбкой разглядывает ночное небо. Взгляд Чонгука невольно падает на ноги омеги. — Почему ты до сих пор с ними ходишь? Всё давно уже затянулось, — Чонгук двигает на себя колени Вихёна. — Давай сниму. — Не надо! У меня теперь ноги страшные! Там эта корочка дурацкая, я не хочу, чтобы ты… Чтобы кто-то видел! — Вихён скрывает ладонями свои колени, не давая Чонгуку снять с них пластыри. — Глупый, — альфа незаметно усмехается, поднимая уголки губ вверх, не спеша убирает нежные руки с коленок. — Не говори так, — легонько касается губами чуть выше колена на каждой ноге, укладывая голову на ножках. — Чонгук-и?.. — Что? — отвечает альфа, смотря куда-то вдаль. — Всё ведь хорошо? Ты какой-то… Тебя что-то тревожит? Омега боязно накрывает чужую голову ладонью, поглаживая смоляные волосы, почти не касаясь. Чонгук, отнекиваясь, тихо мычит, не сказав больше ни слова. Несколько минут они сидят в полной тишине, упиваясь звуками ночной природы. Где-то совсем вдалеке слышны весёлые голоса людей, которые так же, как и они, наслаждаются теплотой уходящего лета. Вихён опускает колени, а Чонгук вслед за тем устраивается на его бёдрах, взглядом врезаясь в небо. — Видишь, вон там? — альфа показывает на яркую точку над головой. — Это Сириус — самая яркая звезда на небе, — объясняет, мечтательно улыбаясь. — Её видно отовсюду, где бы ты ни был. Вихён поднимает голову, с интересом разглядывая бескрайний небосвод. Чонгук незаметно переводит свой взгляд и пристально смотрит на омегу с глазами, сияющими ярче самой Луны. Радостная улыбка заставляет сердце альфы стучать быстрее. Кажется, что оно вот-вот пробьёт грудную клетку. — Ты знал, что все звёзды мерцают, но Сириус — особенно, из-за своей исключительной яркости… — продолжает Чонгук, завороженно всматриваясь на приоткрытые полные губы. — Но как бы ярко ни горели все эти звёзды, я хочу смотреть только на одну. Самую яркую… Альфа ловит на себе любопытный взгляд. — На Сириус? — Нет, не на Сириус, — еле слышно смеётся Чонгук. Не отрывая взгляда от красивых глаз, привстает, убирая упавшую светлую прядку с лица омеги. — Не догадываешься? Глазами большого наивного ребёнка Вихён смотрит на смеющегося альфу, стараясь найти в нём ответ. — Чонгук-и, ты опять надо мной подшучиваешь? — дует губы омега. — Балда, я смотрю только на Солнце, — искренне улыбаясь, Чонгук целует омегу в нос и продолжает: — Потому что оно излучает самый яркий свет и дарит мне тепло. Когда я на грани — вырывает из лап темноты, — перечисляет Чонгук, замечая, как у омеги с каждым словом собирается всё больше слезинок в уголках его прекрасных глаз. — Оно будоражит и в то же время успокаивает. Заставляет меня всегда улыбаться, даже когда хочется опустить руки. Вихён, моё Солнце — это ты. Порез на щеке неприятно щиплет, когда, срываясь с глаз, по нему скользит блестящая прозрачная капелька, разбиваясь об острые ключицы. Вихён неверяще вертит головой, ладонью робко накрывает собственное сердце, пытаясь успокоить бешеный стук внутри. — Н-но, я же… Я совсем ничего не умею и постоянно притягиваю неприятности, — зажмуриваясь, Вихён старается прогнать непрошенные слёзы с лица. — И я только-только обрёл свой запах. Я даже не знаю, смогу ли когда-нибудь стать папой, я… Как я могу быть твоим Солнцем?.. Любимые ладони нежно прижимают к груди и ласково обнимают. — Вихён-и, ты ведь мне поэтому и нравишься, — гладит глупую головушку альфа, обхватывает ладонями красные щёки и радостно улыбается. — Потому что ты — это ты. — Н-нравлюсь? И как давно? Ты не врёшь? — быстро моргая, удивляется Ви. Ладонями стирает влагу с мокрых ресниц. — Как давно? — Чонгук задумывается лишь на пару секунд. — Наверное, когда начал ужасно ревновать своего непослушного «младшего братишку» к другому омеге, который целовал его без спроса и касался где ни попадя прямо у меня на глазах, — тихо смеется от собственного неловкого признания. — И почему ты думаешь, что я тебе вру? Зачем мне это? — Ну-у-у, чтобы обмануть? И… — Вихён театрально открывает рот от озарения. — И воспользоваться моим телом?! — резко скрещивает руки на своей груди и громко хохочет, запрокидывая голову. — Ну какой же ты хитрец, Чонгук-и! — Ты же сейчас шутишь, правда? Потому что, если нет, то… — альфа давится воздухом от смеха. — Мы вообще-то уже занимались любовью, — напоминает, ехидно улыбаясь. — И не раз. — Любовью?.. — А чем же, по-твоему? — Чонгук носом касается носа омеги, потянувшись к манящим губам. На его губы вдруг ложится тёплая ладонь, не дав опомниться. — Погоди, ты правда ревновал меня к Чимми? — квадратно лыбится Ви. — А я тебя к нему ревновал! — признаётся омега, морща носик. — Это так глупо… — Ви, я же могу больше не спрашивать разрешения на поцелуй? Чонгук нежно целует ладонь на его губах. — Давно мог, дурашка. Все искусанные, но такие до боли родные губы сладко впиваются в губы альфы. Ладони цепляются за чернильные волосы, не отпускают. Вихён целует увереннее, будто дразнит, прикусывая альфу за нижнюю губу, ловит его протяжный стон и в поцелуй от этого улыбается. Сейчас он настойчивее, чем когда-либо, Чонгука сам языком ведёт и с ума его сводит. Опять и опять. Звучно поцеловав Чонгука в губы, он останавливается. Не отрывая горящих глаз, поднимается с грацией кошки, неспешно расстёгивает пуговки на длинной белой рубашке, оставляя ту висеть на тонких плечах. Звук молнии на шортах альфу припечатывает к земле, заставляет завороженно приоткрыть рот после того, как джинсовый кусочек ткани слетает с красивых ножек и неожиданно прилетает тому прямо в грудь. Вихён видит, всем телом чувствует, как сильно Чонгук его хочет. Его. Потому что по-настоящему ему нравится. Пусть он и взбалмошный, непослушный капризный ребёнок, с разбитыми коленями, с ещё нестабильными гормонами, но всё равно — любимый. Он как воздух нужный, без которого альфе ни дня теперь не прожить. Ви слышит свой бешеный рёв сердца, что заглушает шелест неспокойных в море волн. Он подходит к альфе ближе, гладит его плечи, неторопливо снимает футболку, и с озорной улыбкой на лице пальцем очерчивает его точёные скулы — с каждой секундой влюбляет в себя всё больше и больше. Делает шаг назад и не спеша тянет вниз край белых трусиков, сразу же прикрывая руками наготу. Застывшего альфу укладывает на плед, следом забираясь на его крепкие бёдра. Природная смазка омеги густо выделяется меж круглых половинок, слегка пачкая шорты альфы. Он льнёт к красивым губам, страстным поцелуем разжигает в альфе огонь внутри. Находясь под гипнозом красоты жгучих глаз, омега привстает на колени, сзади собирает свою смазку и этой же ладонью скользит по вставшему члену. С безумно пошлым видом он прикусывает свои влажные губы, на мгновение прикрывая глаза. Своей выходкой заставляет бедного альфу давиться воздухом в глухом стоне. Вихён чувствует, как чужое возбуждение через плотную ткань шортов упирается ему прямо в ягодицы, пока он безудержно себя ласкает, представляя сильные руки на своём теле. Откидывая голову назад, Ви всё быстрее и быстрее водит рукой по члену, протяжно выстанывая милое сердцу имя. — Чонгук-и… Лю-люблю… Я люблю тебя! Гулко поскуливая, Вихён кончает альфе на живот, после чего по его телу мгновенно проходится мелкая дрожь. Чонгук притягивает лицо омеги за подбородок, утягивая того в сладкий поцелуй. Ароматы обоих смешиваются в сбитом дыхании, опьяняя лучше любого алкоголя. Альфа смотрит в горящие солнечным светом глаза, хочет поражённо признаться. Не омеге — самому себе. — Даже если ослепну — всё равно на тебя смотреть буду, — тихо произносит в приоткрытые губы. — Сквозь непроглядную тьму представлять буду: твою улыбку, озорные глаза, губы твои… Мои. Чонгук впивается в омегу диким поцелуем, вдыхает глубже, полной грудью, всем сердцем. Его руки лихорадочно блуждают по умопомрачительному телу, ложатся на талию, сжимают, скользят по спине, оглаживая каждый сантиметр. Солнце Чонгука, точно огнём горит, совершенным становится. Пошатываясь, Вихён поднимается с бёдер альфы и цепляется за его шорты, стягивая второпях. Забирается обратно и тянется к своей влажной дырочке, чтобы себя растянуть. Замечая это, Чонгук с рычанием обхватывает тонкое запястье, не позволив омеге к себе прикоснуться. Одним движением он забирает инициативу в свои руки: ставит омегу на колени и крепкой ладонью давит на спину, впечатывая грудью в плед. Гладит упругие ягодицы, большими пальцами обводит следы от своих же укусов. Омега с горящими глазами выглядывает из-за плеча, увидев на любимых губах звериную ухмылку. Чонгук поверх старых следов ставит новые, упиваясь сладкими стонами. Звучно шлёпает круглые половинки с алыми отметинами. Вихёну стыдно признать тот факт, что ему дико нравится, когда альфа так его трогает: кусает, оставляет на нём зримые метки, делает своим. Ему хочется по-животному заурчать от удовольствия, от накатывающего жара по всему телу. Везде, где Чонгук его касается, разгорается настоящий пожар. Альфа притягивает тихо стонущего омегу к лицу, раздвигает его ягодицы в стороны и жадно втягивает аромат спелого сочного яблока. Больше не в силах терпеть, льнёт к сжимающейся дырочке и пробует прозрачную густую смазку на вкус. Толкается внутрь, игриво щекочет кончиком языка, а после упоенно вылизывает под блаженные протяжные стоны своего омеги. На место тёплого языка Чонгук решает ввести палец, аккуратно растягивая нежные чувствительные стенки мышц. Подстраиваясь под ритмичные движения омеги, добавляет второй и третий пальцы, двигая ими уверенней и резче. Чонгук теряет голову от того, как Вихён красиво прогибается в спине и с выкриком стонет, прося ещё и ещё. С какой дикой страстью насаживается на его длинные пальцы, отдавая всего себя. Хлёсткие влажные звуки шлепков заставляют Вихёна слёзно мычать и молить о большем. Он пальчиками тянется к своему изнывающему члену, чтобы приласкать себя спереди, но Чонгук, замечая это, ловко перехватывает его руку и возвращает на место, следом наказывая резким шлепком по ягодице. Приставив головку к влажной растянутой дырочке, рывком в неё входит, срывая с искусанных губ омеги звонкий выкрик. Чонгук не даёт привыкнуть к размерам, сразу же начинает резко двигаться, каждый раз загоняя член по основание. А Вихён и не просит остановиться — он тянется к альфе рукой, ногтями царапая его бедро и оставляя на коже красные полосы. На каждый глубокий толчок он сам двигается навстречу, умоляюще стонет, просит глубже, быстрее. Альфа с рыком вбивается в податливое тело. Громкие стоны омеги его оглушают, заполняют разум до самых краёв. Он хочет слушать их бесконечно, пока само Солнце не погаснет и не перестанет для него светить. Ночной ветер ласкает раскалённые тела, смешивает запахи в одно сплошное безумие, забирается в ноздри и растекается по венам, как самый тяжёлый наркотик. Чонгук не выдерживает, укладывает Вихёна на спину и притягивает ближе к бёдрам. Хватаясь за внутреннюю сторону коленей, резким движением разводит стройные ноги в стороны. Плед под омегой скользит на песке от быстрых сильных толчков. Вихён со всей дури сжимает в ладонях скомканный плед и кричит, кричит, кричит, пока до конца не срывает голос. Наклонившись к лицу омеги, Чонгук поцелуем впивается в любимые губы, мычит в них, словно дикий зверь. Вихён чуть ли не задыхается, уклоняется ото рта альфы и вдыхает спасительный воздух полной грудью. Слёзы вдруг срываются сами собой, блестящей дорожкой стрекают по горячим щекам, опаляя нежную кожу. Вихён с надрывным стоном кончает себе на живот, пока Чонгук продолжает в него нестерпимо вбиваться. В этот момент омега чувствует себя по-настоящему заполненным, нужным, живым. Он плачет от того, как ему хорошо, как альфа крепко сжимает его тело большими ладонями, оставляя от пальцев свои следы, что завтра маленькими галактиками проявятся на коже. Чонгук дышит сквозь зубы, делает последние глубокие толчки и с выкриком кончает, резко выходя из омеги. От бессилия он валится на спину и пытается отдышаться. Звёзды на небе, кажется, мерцают ещё быстрее в такт частому дыханию. А влажные изнурённые тела поблёскивают в лунном свете, завораживая своей красотой. Вихён с трудом приподнимается и тянется к Чонгуку за поцелуем. После укладывается на бок, опуская голову на крепкую грудь, и вслушивается в постепенно успокаивающееся сердцебиение. Вихён расфокусированным взглядом замечает, как в свете яркой луны по карамельному цвета телу играют капельки пота, сверкают, словно маленькие жемчужины. Он легонько проводит пальцем по животу, вырисовывая на нём причудливые узоры, отчего альфа приглушённо смеётся и за плечи притягивает того ещё ближе. Стряхнув песок с рубашки, Чонгук накрывает ею Вихёна, но мелкие приставучие песчинки всё равно прилипают к голому влажному телу. Перед тем, как провалиться в сон, Вихён чувствует, как на макушку ложится ладонь и пальцами зарывается в его растрёпанные волосы. Альфа слегка касается подрагивающих губ и улыбается в невесомый нежный поцелуй. Оба сейчас мечтают лишь об одном — чтобы это звёздное лето никогда-никогда не кончалось. Никогда.☀️