Путь в тысячу...

— Однако, — проговорил я, осматривая свой внешний вид. Как и прежде, на дорогу с Ториями я ступил в своем самом первом в этом мире обличии, но появились и сильно бросившиеся мне в глаза различия. Нет, слава всем богам, у меня внезапно не отросли рога, крылья, хвост или иная какая дребедень, не предусмотренная изначальным проектом, чего нельзя сказать о моей одежде.       Если ранее, как и при попадании в мир Наруто, я был облачен в обыкновенную чёрную футболку без принта и синие, слегка поношенные, джинсы, то сейчас на мне красовалось классическое одеяние аристократа-чакроюзера, принятое нынче в моем новом мире. Оно не сильно отличалось от аналога, используемого в древней Японии и представляло из себя все ту же многослойную луковичку, из кимоно с хакама и хаори и отличалось от повседневной, по сути, лишь дороговизной ткани и отделки, ну и, разумеется, длинной хаори. В моем нынешнем случае хаори вовсе терялось где-то в тумане у меня за спиной и словно бы растворялось в нем. Хотя, вполне возможно, что так оно и было.       Цветовая гамма моего облачения тоже не блистала необычностью: кимоно с хакама были черными с необычной вышивкой в виде множества самых разнообразных японских демонов. Выполнены они были, разумеется, в соответственном стиле рисовки, от чего выглядели более карикатурными и смешными, нежели пугающе-уродливыми. Хаори же было молочно-белым, девственно чистым, свободным от каких-либо рисунков. Ну и, как вишенка на торте, был красный пояс, оби, за который мне было что-то заткнуто.       Вытянув изящную дощечку из темного кедра, я с удивлением понял, что это просто веер. С черным полотном и большим красным кругом в центре.       — М-да-а, — пробормотал я, пару раз обмахнувшись веером, после вернув его на место. Что тут скажешь… а ничего не скажешь! По какой такой причине внезапно решил смениться мой внешний вид, я не знал, хоть и предполагал, что в этом как-то замешаны обожествившие меня потомки. Намолили мне одежду, и слава богу, что только ее, а не еще ветвистые оленьи рога к ней в придачу.       Рефлекторно проверив лоб на наличие вышеописанных аксессуаров, я все же двинулся прямиком к перерождению.       На этот раз окружавший меня пейзаж не казался столь бутафорским. Дул легкий ветерок, небо казалось просто затянутым тучами, а не равномерно серым, а дорога под ногами бодро похрустывала мелким щебнем. Но, несмотря на все это, ощущение некой неполноценности окружающего мира не покидало меня, и виной подобному было полное отсутствие какой-либо жизни.       Моя новая одежда, несмотря на свою экстравагантность, особенно если учитывать теряющееся далеко позади меня низко стелящееся по земле хаори, вовсе не вызывала дискомфорта и никоим образом не мешалась. На самом деле мне даже было в ней комфортно; так, словно бы я всю жизнь носил ее.       Пока я бодро мерил шагами дорогу перед глазами, как, впрочем, и во все прошлые разы, словно бы проматывали мою позапрошлую жизнь. Все мои бессмысленные упорные тренировки до изнеможения, попытки издевательств и постоянные придирки со стороны одногодок, моя работа на пределе как тела, так и разума. Все это вновь всплывало из пучины забвения, но более ничего в моей душе не трогало, что позволило еще более непристрастным взором окинуть свою жизнь и в очередной раз для себя подтвердить, что избранный мной тогда путь оказался ошибочным.       Точкой подведения итогов выступил момент моего срыва, что я вновь пережил, на этот раз будучи лишь сторонним наблюдателем. Я бы даже не замедлился на нем, спеша к очередному перерождению, если бы не встретился с некоторым затруднением.       И имя этому затруднению было таково: перекресток.       Небольшая мощеная камнем идеально круглая площадка с небольшим каменным «домом духа». Эдакой слегка карикатурной цельнокаменной реплики небольшого храма, что была в раз пять меньше прототипа, стоявшей в самом центре площадки. Более на перекрестке ничего не было, кроме, разумеется, увенчанных Ториями выходов с него. Сколько именно их было я сказать затрудняюсь, ибо, как бы не пытался посчитать, сбивался на третьем.       Ну, по крайней мере, их точно больше трех.       Я неспешно подошёл к дому духов и пару раз обошел его, более внимательно осматривая. Ничего примечательного: ровно то же самое, что строили простые люди для своих духов-покровителей. Тут даже подношение и то есть! Все те же сладкие рисовые шарики и немного не вареного риса.       Внезапный звонкий щенячий лай заставил меня вздрогнуть и рефлекторно оглядеться в поисках его источника. Источник нашёлся быстро и им оказался, сложно поверить, щенок. Совсем кроха, но уже крайне резвый. Он, появившись из ниоткуда, начал с радостным лаем наворачивать круги вокруг меня.       Я был в легком смятении от подобного и от того факта, что в моем, я все еще искренне надеюсь, что моем, Внутреннем мире, появилось нечто живое.       Пытаясь более подробно разглядеть это мелкое чудо, я постарался поймать его взглядом, но это мне не удалось, ибо животинка оказалась дюже резва и постоянно скрывалась от моего взгляда под широкими полами моего же хаори.       Вскоре мне это надоело и я, не придумав ничего лучше, просто взял на руки щенка. Того даже ловить не пришлось, ибо животинка, стоило мне лишь наклониться и протянуть к ней руки, сама в них прыгнула.        — Ну и что тут у нас? — пробормотал я, осматривая со всех сторон счастливо махающего хвостиком щенка, породу которого я определить немного затрудняюсь, ибо специалистом в подобном не был. Внешне он походил на сиба-ину, классическую японскую породу, да вот только раскраска была странной: красно-бурой, даже скорее буро-бордовой, что данной породе вроде не свойственно. Или я все же что-то путаю?       Пока я его разглядывал, мелкий, свесив свой язык, шумно пытался отдышаться и, казалось, столь же пристально разглядывает меня своими неестественно-зелеными глазами. Честно говоря, этот взгляд был немного пугающим. О нет, он не был злым или каким-то просвечивающим насквозь и видящим все твои потаенные уголки. Обычным он был. Таким, каким на своего вернувшегося хозяина смотрит собака после долгой разлуки. Пугало в нем другое: некая потусторонщина, иначе и не скажешь. Казалось, что на тебя смотрит что-то прямиком из бабушкиных сказок.       — Ну и кто же ты у нас? — попытался развеять потустороннее наваждение я и еще подробнее осмотрел внезапного питомца, но в силу излишней пушистости с ходу определить его половую принадлежность у меня не получилось. Впрочем, я не уверен, что и без столь густого меха понял бы с лету пол, так как никогда не был собачником или ветеринаром.       Опасался ли я животинку? Ну, не то чтобы очень. И причиной тому было то, что я до сих пор считал этот мир все же своим внутренним и справедливо предполагал, что его порождения не должны мне вредить. Точнее я надеялся на это. Также и причина его появления мне виделась кристально ясной. Он — это та самая НЕХ, что я призвал в позапрошлой жизни. Сие было делом неординарным и однозначно должно было оставить след на дороге и то, что этот след заключается не только в странном перекрестке, но и появлении его обитателя было удивительным, но вполне реальным. Конечно, немного странно, что то нечто приняло облик милого щеночка, но вполне логично, ибо, несмотря на прошедшие жизни и приутихшие эмоции, повторно встречаться с той НЕХ мне совсем не хотелось.       —Тебя, наверное, нужно как-то назвать, — продолжил я размышлять вслух, на что щенок подобрал свой язык и повернул голову направо, словно бы пытаясь понять, что я говорю. — Хотя что-то в голову ничего не лезет — побудешь пока безымянным.       Приняв такое решение, я поставил щенка обратно на землю, немного погладил его, и бодро направился к выходам с перекрестка и, ничтоже сумняшеся, шагнул в самый первый. Но внезапно, при пересечении венчавшей его тории, я словно бы на упругую стенку налетел и чуть отшатнулся.       — Странно, — вновь себе под нос пробормотал я и, обернувшись на щенка, продолжавшего сидеть у меня за спиной и весело подметать хвостом брусчатку, аккуратно пощупал преграду рукой.        Она действительно оказалась упругой, и я вполне мог ее просто продавить, но вот делать этого не стал. Как говорится, во избежание. Ведь не просто же так она тут.       Напрягая некое эфемерное и непонятное шестое чувство, что доселе помогало мне ориентироваться в этом измерении, я попытался понять, что же там дальше по дороге и совершенно без каких-либо сверхусилий промчался взором по всему пути, что дальше уперся в другой перекресток из которого было лишь два выхода. На том перекрестке не было никаких домов духов, но вот зато выходящие с него пути были необычными. Они, как и остальные, венчались ториями, что все так же были окрашены в красный и отличие заключалось в ином: в покрытии. Правый путь был усыпан мелким песком, что даже посредством моего странного взора передавал исходящее от него тепло, другой же путь был, как и все до него, вымощен камнем, но камнем притопленном в воде сантиметров на пять.       Включив логику и некоторую образность можно с практически стопроцентной вероятностью заключить, что это пути к перерождению в двух ветвях моих потомков. И это на своем фоне вызывало вопросы: «А почему раньше так не было?» и «А куда ведут другие дороги?»       С подобными мыслями я не спеша переместился к иному выходу с перекрестка и попытался, как и на предыдущем, просмотреть его дальним взором, но не преуспел. Путь был окутан туманом. Сама по себе всплыла ассоциация с «туманом войны», вызвав тем самым у меня мимолетную улыбку.       Немного постояв, уперев взор в скрытую туманом даль на дороге, я переместился к следующему выходу, где картина повторилась. Ну, с некоторой стороны это даже логично.       Но вот следующий выход удивил. Он оказался первым, хотя я могу поклясться, что постоянно двигался в одну сторону, при этом не сделав и шага.       Сделав два шага назад я с непониманием воззрился на выходы, что в моем восприятии сливались в один и лишь приближаясь к Тории вплотную я мог ощутить, что именно за выход предо мной.       — Все чудесатее и чудесатее... — промолвил я, вновь перебрав доступные выходы. Я ощущал, что их много больше, но остальные мне по какой-то причине были недоступны.        Ага: «ваш уровень слишком низкий!»       Очередная не очень уместная хохма вызвала у меня улыбку и я все же решился идти дальше, ибо следующее перерождение не ждет!       Выбрав по велению пятки левой ноги третий выход, я ступил в него и бодрым шагом направился к новой жизни. Привычное мельтешение кадров из позапрошлого перерождения я, если можно так выразиться, проглядывал в пол глаза, но зато во всю глазел по сторонам. А посмотреть действительно было на что. Столь привычный лес, доселе обступивший дорогу, крайне быстро сменила долина, со всех сторон окруженная высокими горами, с редкими чахлыми деревьями и сочной травой по пояс. Даже запах и тот сменился. Стало пахнуть горной свежестью, травами и сырым камнем.       Постепенно, как и в предыдущих случаях, дорога стала забираться вверх и вскоре превратилась в широкую лестницу, что привела меня к небольшому уединенному, поместью, обнесенному бежевого цвета забором.       Поместье оказалось небольшим и, помимо главного дома в традиционном японском стиле, имело всего три небольшие хибарки, приютившиеся в углу и просто шикарный, поражающий своей красотой сад.       Пройдя сад и пустой главный дом насквозь я вышел в своеобразный задний двор, на котором был небольшой прудик, беседка и…. лестница в никуда.        Нет я серьезно, то была чертова лестница в никуда! Просто шесть ступенек спуска и обрыв! Взглянув вниз, я тут же отпрянул. Там, внизу, в большом удалении, виднелись бескрайние, иногда поросшие чахлыми кустиками и деревьями, бесконечные труднопроходимые скалы, конца которым не было видно из-за молочно-белого тумана. Мое шестое чувство подсказывало, что для перерождения мне нужно сигануть вниз, но…. Вы это серьезно? Я понимаю еще погрузиться в глубину, но это?! Да и когда я успел так высоко забраться?        Я резко развернулся и попытался вновь вернуться к перекрестку, дабы выбрать иной, менее травматичный для моей психики метод перерождения, но был вынужден остановиться, так как обратного пути уж не было. Все: и дорога, и сад, и поместье, утонули в белесой мгле, что неспешно перекатывалась всего в трех метрах за моей спиной.       — Однако, — в очередной раз за сегодня пробормотал я, и был вынужден вновь вернуться к экстремально быстрому спуску вниз.       Было страшно, очень страшно, но вечно сидеть на этих чертовых ступеньках я себе позволить не мог и, собравшись с духом, задержав дыхание для верности, я сделал шаг в бездну.       Ветер ревел у меня в ушах, а перед глазами стали со скоростью света мелькать картины из прожитой мной жизни. Утонув в них, я не заметил, как острые пики скал взметнулись вверх и закрыли собой и без того не очень яркий свет от хмурого неба. С каждым метром, а значит и прожитым месяцем, пролетевшим перед глазами, тьма вокруг становилась все гуще и гуще и когда вокруг из-за нее ничего не было видно, а мои воспоминания подошли к моменту моего скоротечного боя с Кьюби и последующей смерти, я провалился в спасительное забытьё…