Как меня учили, так я и живу одна принцесса
Расскажи мне обо всём, что тревожит. Для ищущих нет неизлечимых болезней. Возможно, со мною случалось нечто похожее, И может быть я хоть в чём-то смогу быть полезной. Flëur — Расскажи мне о своей катастрофе
1
Когда вышли на улицу, навалилась странная тишина. Мишель тут же надел на голову шапку и потуже затянул шарф, потерся носом о мягкую шерсть, вдыхая привычный уютный запах. Мимо продребезжал старый припозднившийся трамвай. Снег падал крупными хлопьями и сразу же таял в желтых лужах. Берни стоял рядом только в полупрозрачной белой рубашке и уже курил. Он подозрительно был потрепан, раскрасневшийся, очень ярко пах даже сейчас, на свежем воздухе. — Может, останешься? — в очередной раз спросил он. — Меня отец ждет. — Мишель натянул шарф повыше, закрыл нос. Его родной запах — шерсти, дома, детства. — Еще же рано. — Прости. — Мишель опустил голову. — Скоро подъедет машина? Вообще-то, до дома было недалеко — всего несколько кварталов. В центре города вообще все находилось рядом. И уютный тихий район, где они жили с отцом, прятался сразу же за шумными центральными улицами. До дома можно было добраться и пешком, но отец запрещал ночные прогулки даже по цивилизованному центру города, а Берни обещал позвонить своему очередному другу, который — какая удача — таксовал именно сегодня и именно в этом районе. — Должен скоро. — Отозвался Берни. — Свернул с площади. Такси подъехало, когда Берни щелчком отправил окурок себе за спину. Из машины вышел высокий молодой парень в смешной полосатой шапке с большим помпоном. Берни тут же кинулся к нему на шею, мелькнув в ночной темноте белыми обнаженными руками и шеей. Легко поцеловал альфу в щеку и засмеялся, когда альфа попытался его отодвинуть. Мишель ничуть не удивился. Берни был немного пьяненьким, и это просто был Берни. Всегда такой. Легкий. Веселый. Берни всегда всех любил и его любили в ответ. Мишель так не мог. Альфа вытер щеку, на которой осталось немного жирного блеска, и посмотрел в глаза Мишелю. Глаза альфы были почти черные, довольно красивые, с пушистыми ресницами, которым бы позавидовал любой омега. Короткие, чуть вьющиеся волосы альфы, такие же темные, как и глаза, немного выбивались из-под смешной шапки, были почти незаметны, если бы не ближайший фонарь, под которым они остановились. И еще альфа кривил губы в улыбке. Доброй или нет, Мишель так и не понял. На щеке блестела одинокая блестка — следы любви Берни. Мишель сделал шаг ближе. — Довезешь мальчика до дома? — где-то сбоку заговорил Берни. — Нам нужен свой человек, а то, ну знаешь, всякое случается. — Берни захихикал. Как будто это было смешно. Мишель медленно протянул руку к лицу, стянул шарф вниз, выдохнул маленькое облачко пара изо рта. Альфа пару раз моргнул. Мишелю было семнадцать лет, он учился в выпускном классе и дружил с Берни. Первая течка у него случилась в тринадцать лет, в этом же возрасте он начал реагировать на запахи альф — мальчишек-сверстников и парней постарше. Он послушал лекцию про запахи, отношения и секс несколько раз — скомканную и быструю от отца, обстоятельную и нравоучительную от дедушки, и от Берни в стиле «не будь ханжой». К семнадцати годам Мишель еще никогда не чувствовал того, что чувствовал сейчас. Во-первых, альфа пах вкусно. Божественно. Восхитительно. Пах, как самый вкусный кусок домашнего пирога, как дедушка, когда маленький Мишель утыкался носом в его плечо и засыпал. Как шарф на его шее — мокрой шерстью, отголосками одеколона отца, запахом дедушкиного дома. Альфа пах прекрасным прошлым. Во-вторых, этот запах не вызывал ни доли опасений. Впервые в жизни Мишеля. С тех самых пор, как он научился различать запахи, Мишель встретил многих альф, которые заставляли его на секунду остановиться. И каждый раз Мишель пугался, замирал, сердце пропускало удар, чтобы потом очень громко забиться. Это был страх. Мишель боялся. Он не чувствовал себя достаточно способным и готовым. Раньше. Он нисколько не боялся этого альфу. Он ему уже безгранично доверял. Так, наверное, маленький ребенок доверяет своему папе-омеге. В-третьих, альфа стоял и смотрел на него очень долго. — Привет. — Голос у него был немного хриплым, а тон не очень уверенным. — Садись в машину. Берни помог Мишелю устроиться на заднем сидении, как будто это именно Мишель, а не он сам, только что пил совсем взрослые шоты. — Не бойся, — шепнул Берни и подмигнул, — Марк такой же зануда, как и ты. И пальцем никого не тронет. Мишель лишь кивнул. Пока он говорить не мог. И нормально соображать тоже. — Все нормально? — Берни не торопился исчезать и закрывать дверь, даже когда водитель уселся на свое место и завел двигатель. Берни внимательно и осознанно всматривался в лицо Мишеля. На самом деле, Берни был очень заботливым. — Да, — Мишель поспешно закивал. Голос дрожал. — Спасибо. — Он поймал горячую руку Берни, легко сжал ее и улыбнулся. Берни тут же снова растерял всю свою серьезность, сверкнул своими белоснежными зубами, когда попытался улыбнуться в ответ. — Трогай, капитан! — засмеялся Берни. — Возвращайся потом, мы столик заказали. — Ты бы пил поменьше… — Не нуди. Не хочешь, так никто и не заставляет. Пока. — Берни захлопнул дверь. Они развернулись, пару раз подпрыгнули, пока проезжали по трамвайным путям, и поехали в сторону Тихого центра, к дому Мишеля. Долго молчали. — Я не видел тебя раньше с Берни. Мишель сначала удивился, когда альфа заговорил с ним. Оторвал взгляд от своих коленок, поднял голову и даже поймал недолгий взгляд альфы в зеркале. Немного помялся, прикусил щеку изнутри. — Я учусь с ним. Просто сегодня почти весь наш класс… Берни девятнадцать исполнилось, он всех ребят со школы позвал. Альфа кивнул. Потом сказал: — Он меня тоже звал. — Он снял весь клуб. — Берни может. Они свернули с проспекта на узкую улицу с односторонним движением. До дома оставалось ехать совсем немного, из-за припаркованных прямо на обочине автомобилей ехали очень медленно. Запах и эффект от него никуда не исчез. Наоборот, в машине он стал только сильнее. И Мишель почувствовал новую эмоцию. Странную и необычную для него. Непонятную. Как будто отец снова задержался на работе, и он закрылся в своей комнате… Или когда он пошел в душ… Мишель почти возбудился. Мишель испугался, опустил взгляд, закрыл глаза, почти зажмурился. — Родители подарили ему квартиру. — Зачем-то продолжил он разговор про Берни. — За клуб они тоже сегодня заплатили. Зачем сказал это? Как самый последний сплетник. Про Берни и так много всего говорили за его спиной. Мишель не хотел делать так же. Мишель даже так не думал. Он почти испугался. — Нет, Берни хороший и… — Я знаю. — Оборвал альфа. Мишель тут же замолчал. Снова прикусил щеку. — Приехали. Мишель вздрогнул. Они проехали через темную арку и остановились перед закрытыми воротами. За ними был уютный зеленый дворик, и уже отсюда была видна дверь в нужный подъезд. Мишель взялся за ручку, чтобы открыть дверь, но так и замер. Снова посмотрел в зеркало заднего вида, встретил там взгляд альфы и не смог оторваться от него. Альфа тоже смотрел на него через зеркало и даже не шевелился. Мишель больше не мог ничего сказать. Если он сейчас уйдет, то все закончится. Мишель даже не знал, что это «все», но он не мог просто так все это упустить. Здесь было тихо и темно. Свет давала лишь приборная панель. Мишель тяжело дышал и слышал, как громко бьется его сердце. Дыхание альфы он тоже слышал. И это, казалось, длилось очень долго. Мишель не мог пошевелиться, чтобы просто встать и выйти из машины. Незнакомый альфа, с которым он застрял в машине, был ему сейчас нужнее, чем дом, отец и Берни вместе взятые. — Марк. — Сказал альфа. — Мое имя. — М…Мишель. — Он вспомнил про деньги. — Мне надо заплатить. Марк странно на него посмотрел. — Я задолжал подарок Берни. Не надо. — Так это Берни… Но альфа повернулся и теперь посмотрел Мишелю в глаза напрямую. Мишель вжался в сиденье. Волна запаха сводила его с ума. — Но я бы спросил кое-что. — Альфа замолчал. Пока Мишель ждал продолжения, в кармане куртки завибрировал его телефон. — Забудь. — Тут же отреагировал альфа. — Мне пора. — Пробормотал Мишель. — Иди. — Марк отвернулся. Мишель видел, как он крепко сжал руль, как побелели костяшки пальцев. Он надавил на ручку и легко открыл дверь. Морозный воздух ворвался в салон и позволил отвлечься от альфы. Мишель быстро выскочил из автомобиля в небольшую лужу, бросил невнятное «пока» и отошел на пару шагов, к закрытым воротам. Звонил отец. Мишель сбросил вызов и дрожащими пальцами начал набирать код от ворот. Машина сорвалась с места и быстро уехала, оставив Мишеля одного в ночной темноте.2
Мишель не стал пользоваться домофоном и сам открыл дверь. Медленно, словно в тумане, поднялся на четвертый этаж и остановился перед дверью своей квартиры. Ручка не поддалась, и Мишель опять воспользовался своими ключами. Вероятно, отец уже рассержен– Мишель опоздал и не ответил на его звонок. Скорее всего, сразу уйти в свою комнату не удастся. Скорее всего, у них снова будет серьезный разговор. Мишель знал его содержимое наперед. В просторной гостиной свет не горел, не работал телевизор и на диване подушки были не примяты. Кухня тоже пустовала. Отец был у себя и смотрел какую-то спортивную передачу, если судить по приглушенным звукам. Мишель успел снять верхнюю одежду и добраться до своей комнаты, прежде чем его присутствие заметили. Он старался еще немного сохранять контроль над своими эмоциями и не спрятаться под одеялом, но строгий голос отца все разрушил. — Ты поздно. — Прилетело в спину, когда Мишель молча смотрел вглубь шкафа и мял в руках пижаму. — Почему не отвечал? — Я уже поднимался. — Немного приврал Мишель. Он, как будто был в вязком сне, стянул резинку с косы. Пальцами начал расплетать волосы и тут же остановился. — Сейчас первый час ночи. Мишель захлопнул дверцу и посмотрел на отца. Тот почти всегда был хмур и редко улыбался, но сейчас было заметно, как он сердится на Мишеля и что без объяснений не обойтись. Иногда Мишелю все это не нравилось. — Я не уследил за временем, — признался Мишель, — я собирался уйти в одиннадцать, но там нет часов и я… — он нервно сглотнул, — там было весело. — Как будто это все могло объяснить, и отец знал, что такое «весело». — Больше никуда не пойдешь. Особенно со своим Берни. — Всем разрешают. — Плевать на всех. — Вздохнул отец. — Я не хочу потом искать твое тело по всем канавам. Мишель хотел многое сказать отцу. Что он драматизирует, и не каждый день рождения единственного друга приводит к смерти в канаве, что Мишель уже не маленький, он не ребенок, ему уже семнадцать лет. Мишель хотел сказать, что отец излишне строг, что Мишелю и так тяжело общаться с людьми, а он своими запретами только мешает. Мишелю хотелось высказать ему в лицо свои детские обиды, хотелось сказать, что этих ограничений слишком много. Задать вопрос: а зачем вы все растите хорошего мальчика? Это все было бессмысленно. Все это были эмоции, которые ни к чему хорошему никогда не ведут. Отец всего лишь его любил и боялся за него. И пытался уберечь. — Мне нужно в ванную. Мишель хотел уйти. Пройти мимо отца, спрятаться в ванной, закрыться на замок и окатить себя ледяной водой. Мишель любил отца. Очень сильно любил и никогда не думал прятаться от него. Наоборот, всегда радовался, когда отец возвращался домой раньше, и когда с ним удавалось провести вечер. Но не сейчас. Сейчас у Мишеля обрушился мир, и ему нужно было прийти в себя. Он запер дверь и скинул все свои вещи прямо на пол. Слышал, как отец еще пару минут топтался рядом и слушал, что происходит за дверью. Слышал, как хлопнула дверь в его комнату, и после этого включил в душе холодную воду, почти ледяную. Морозная вода отбила желание потянуться к члену и по-грязному подрочить, спустить в кулак и смыть все улики потоком воды, или поласкать себя нежнее, представить, что это рука одного черноглазого альфы, что он вместе с Мишелем, что они вместе в этой кабинке. Мишель мог представить, что этот альфа его любовник, что он будет его первым и единственным. Мишелю он мог быть всем: любовником и старшим братом, любящим отцом и отцом его детей, он мог заменить дедушку, мог подставить свое плечо и дать просто в него поплакать, мог успокоить и спеть тихую детскую песенку, гладя по волосам. Этот альфа мог заменить дом, мог вернуть все хорошее, что у Мишеля было и есть в жизни. Этого просто не могло было быть на самом деле.3
Берни натужно скрипел мозгами. Мишель чертил ручкой кружочки в тетрадке. Урок подходил к концу. Берни самостоятельно дорешивал уже третье задание. Из шести. Но Берни, видимо, решил взяться за учебу. Поэтому пришел в школу с красными глазами, с кучей учебников и с обыкновенным мышиным хвостиком. — Давай помогу. — Предложил Мишель шепотом. — Я сам. — В очередной раз ответил Берни. — И тебе опять поставят «неуд». Берни с высшей математикой совсем не дружил. Даже если старался. Берни говорил, что математика просто не для него. Мишель пока что верил в то, что Берни просто нужно чуть больше заниматься. — Сделай мне четвертое хотя бы. — Попросил он через несколько минут. — Давай. Мишель нагнулся к Берни, чтобы переписать задание, но громкий строгий голос его отдернул обратно: — Бьерре, что высматриваете в чужом варианте? Преподаватель был у них глазастым и в последнее время начал наседать на своих учеников. Особенно на таких отстающих как Берни. Говорил, что хочет научить их что-то делать самостоятельно. Мишель прикусил губу. Мистер Лонг подошел к их парте. — Вы все сделали? — тонким сухим пальцем он указал на исписанный лист Мишеля. — Да. — Мишель подтолкнул свой листик к краю стола. —Тогда сдавайте и можете уйти пораньше. На балл меньше. — Мистер Лонг забрал лист с заданиями и медленно пополз к своему столу. Мишель, слегка неаккуратно из-за неловкости, собрал свою сумку и пошел к выходу из кабинета. Берни проследил за ним, с извинением пожал плечами, покусывая ручку. Мишель медленно прошел по пустому коридору. До окончания занятий оставалось еще около десяти минут, и раньше Берни можно было не ждать. Мишель остановился перед лестничным холлом, около большого окна с широким подоконником. На улице опять шел снег, падал обильными хлопьями и пока не таял, когда ложился на землю. Солнце светило не очень ярко, но приятный свет заливал пустынный школьный коридор. Мишель любил такую погоду. Ему хотелось бежать на улицу, забыть про школу и уроки, не жалеть своей одежды, играться в снегу, лезть на ледяную горку и сделать сотню снежных ангелов. Но пока снега было маловато и оставалось им только любоваться. Когда прозвенел звонок, Берни отыскал его в гардеробной на первом этаже, около шкафчиков с верхней одеждой. Пока Мишель кутался в шарф, застегивал свою куртку на все пуговицы и поправлял плюшевые брелочки у себя на рюкзаке, Берни не прекращал обсуждать мистера Лонга и тест по математике. Даже не застегнул кожанку, в которой в такую погоду было уже чертовски холодно, но Берни холод игнорировал. — По домам? — спросил Берни, когда они оказались на улице. Мишель тут же открыл рот и поймал снежинку языком. — Папа вечером прилетает, просил в аэропорту встретить. — Я бы прогулялся. — Можно. — Кивнул Берни. — Эй, Браус! — тут же резко развернулся он. — Себе в задницу снежок кинь, а лучше сосульку туда засунь! Послышался грубый смех нескольких альф. Мишель тоже обернулся и посмотрел на компанию веселых одноклассников, которые стояли по другую сторону широкого школьного крыльца и уже собирали новые снежки, которые тут же рассыпались из-за рыхлого снега. А вот у Берни снежок получилось слепить хороший, вместе с крошками отколовшейся плитки и пожухлой листвы. Берни замахнулся и бросил свой снаряд в самого высокого альфу — Саймона Брауса. Мишель стоял в сторонке и терпеливо ждал. В него даже никто не подумал кинуть снежок. Снежки кидают в таких омег, как Берни. — Пошли за кофе и на мост. — Берни схватил его за локоть и потащил вперед по обледеневшей дорожке. — Давай, уходим, пока эти идиоты снова кидаться не стали. Они быстро перебежали узкую улочку прямо напротив лицея и забежали в знакомую кофейню. Берни снова взял капучино, несмешно пошутил про порцию коньяка в кофе, отказался от кокосового молока. Мишель выбрал латте с корицей. Тут же снял крышку. От стаканчика поднимался пар и приятно грел подмерзшие руки. До моста идти было совсем недалеко — пара минут. Это был небольшой пешеходный мост с широкой и шумной магистралью под ним. Но вид открывался красивый, а недавно здесь поставили скамейки. Мишель с Берни облюбовали одну из них, около некрасивого выцветшего граффити на бетонном бордюре. Мишель стряхнул снег и сел на скамейку. Она была чуть мокровата, но он не заметил. Сел лицом к шумному и широкому шоссе и большому жилому комплексу из стекла — три высоких дома с подсветкой почти терялись на фоне заснеженного города. Мишель сделал глоток кофе и зажмурился. — Красиво. — Сказал он. — Где? — Берни стоял чуть в стороне, облокотившись о перила. Курил, старался не дышать в сторону Мишеля. — Черт, как все не вовремя! Надо эти дурацкие задачи прорешать, а теперь только буду несколько часов по пробкам в аэропорт тащиться и обратно. Чертов снег! Мишель усмехнулся. — Твой папа прилетает? — спросил он. — Да, ребенку гражданство будет делать. Пока ищет квартиру, поживет пару дней у меня. — Берни скривился. — Орущий младенец — то, о чем я мечтал. — Увидишь брата, наконец-то. — Сомнительная радость. — Берни глубоко затянулся и задумчиво посмотрел на небо. — Я немного рад, конечно, но мне теперь еще учить эту чертову математику. На самом деле Мишель знал, что Берни ждал приезда папы. Его родители были уже давно в разводе, почти не общались. И если отец жил в этом же городе и Берни виделся с ним довольно часто, то папа пару лет назад вышел замуж и уехал жить на острова. Больше года они с Берни общались только по видеосвязи. — Закажи такси заранее. — Только и смог сказать Мишель. Он был далеко не советчик в таких вопросах, Берни сам разберется, как вести себя со своими родителями и новыми братьями. Такого опыта у него было намного больше. У Мишеля в семье все было проще, они с отцом жили без каких-либо драм уже долгое время. Даже смерть дедушки ничего не изменила. — Такси… — протянул Берни. Мишель вздрогнул. Всю неделю он старался не думать о такси. И таксистах. Об одном альфе, Марке. Он тихо прошептал себе под нос это имя. В который раз. Потому что он никогда так долго не думал о незнакомом человеке, об альфе. Он до сих пор помнил этот запах, помнил свои странные чувства и пару раз за неделю все-таки запирался в ванной и под струями воды доводил себя до оргазма, стыдливо пряча лицо за распущенными волосами и представляя темные глаза с пушистыми ресницами. Мишель был болезненным ребенком, переболел почти всеми детскими болячками и очень быстро простывал, хотя и пил каждый сезон витамины. Он уже несколько раз в своей жизни переболел ангиной и мог без труда узнать неприятный чешущий комочек в горле, от которого так просто не избавиться. Сейчас этот комочек поселился ниже, где-то в груди, по центру, чуть правее сердца. И нарывал, ныл, мешал дышать. И Мишель откуда-то знал — единственный способ избавиться от этого комочка, это позвонить Берни и спросить у него номер этого Марка. Но Мишель терпел. Продолжал готовить отцу завтраки, провожать его еще затемно на работу, ходить в школу, учить математику, литературу, физику… — Марк спрашивал про тебя. — Выдал Берни и игриво поиграл бровями. Он докурил, уже прикончил свой кофе и теперь уселся рядом с Мишелем, даже не скинул снег со скамейки. — Дай попробовать, один глоточек. — Он вытянул остывший стакан из безвольной руки Мишеля и, действительно, сделал лишь маленький глоточек. — Просил дать тебе его номер, ну или, если ты разрешишь, твой номер ему. Могу устроить встречу. Мишель крепче обхватил стакан. — Зачем? — только сумел прошептать он. — Что «зачем»? Ох, — Берни тяжело вздохнул, — давай я тебе расскажу одну тайну, хорошо? Очень в жизни пригодится. — Какую тайну? — не понял Мишель. Он допил остатки напитка, высоко подняв голову, открыл рот и стряхнул из стакана оставшуюся пенку, постучал по донышку. Посмотрел на Берни. Что тот опять надумал? — Ты же, наверное, думаешь, что в твоей идеальной жизни будет у тебя муж и куча детишек. Так распланировал, да? Так вот, — Берни серьезно посмотрел на Мишеля, впился в него взглядом и выдержал паузу, — для этого придется общаться с альфами. А потом даже трахаться с ними. — Что… — Мишель только сумел приоткрыть рот. Он не думал про такое, Мишель в основном вообще не думал про будущее. Знал, что скоро окончит школу и поступит в колледж, куда и на кого еще не решил. И на этом все. Может, у него и будет семья, он не ставил на себе крест. Но он всегда знал, что радужной сказки не будет. Решил, что и не надо. Он собирался подумать об этом когда-нибудь позже. Снег прекратил падать с неба. Лишь небольшие крупинки еще кружились в воздухе. Солнце засветило ярче, но морозец не спал, а стал только еще сильнее. В лицее закончился последний урок, и мост, где они сидели, заполонили школьники. — Да, Берни, — немного обиженно сказал Мишель. Руки потянулись к брелочкам на рюкзаке, пальцы стали наматывать нитки, — я знаю, откуда берутся дети. И поэтому я должен согласиться сейчас? И поэтому Мишель должен был подпускать к себе альф, наплевав на свои чувства, свою неловкость, и, вообще на свое мнение? Поэтому ему нужно будет когда-нибудь пересилить себя и вступить с альфой в серьезные отношения, заняться с ним любовью? Или не совсем любовью, потому что любовь — это что-то хорошее. А секс для Мишеля не вязалось со словом «хорошее». — Я тебе не про это говорил! — завелся Берни. Вместо абстрактного альфы Мишель представил Марка. Если бы именно Марк прикоснулся к нему, если бы именно Марк проявил к нему внимание? Если подумать именно про Марка, Мишель бы хотел быть близким к нему? Он же думал про него целую неделю. — Я не кладу тебя под него, проституцией не занимаюсь! — Берни снова полез за сигаретами, достал одну тоненькую сигаретку, прикурил и даже не подумал отсесть от Мишеля. А ведь отец мог заметить запах от куртки. — Люди общаются, ходят на свидания и узнают друг друга лучше. Это, мой милый, приносит удовольствие. И если они друг другу нравятся, и если они начинают доверять друг другу, у них может произойти секс. И это, ты удивишься, тоже приносит людям удовольствие. Не всегда с первого раза, но приносит. Вот так делают нормальные люди. — Берни тукнул в грудь Мишеля пальцем свободной руки, а второй чуть не подпалил кончик косы Мишеля. «Нормальные люди» — подумал Мишель. — Делают. — Ответил он, кивнул. Здесь он был согласен с Берни. — Отношения — тоже работа, это для всех нелегко. Не думай, что ты один такой особенный, а для всех остальных это как два пальца обсосать. Ни черта подобного! Мишель даже не знал, что ответить. Глаза немного стали влажными, защипало. Настроение испортилось, пустой стаканчик больше не грел руки, а холодный ветер продувал куртку. Берни был до чертиков серьезен, и он так давно не ругал Мишеля, что это почти и забылось. — Давай уже пойдем. — Попросил Мишель. — Пожалуйста. Берни закатил глаза, но согласился. Пошли они молча, по пути выкинули стаканчики. Когда пересекли широкий проспект и площадь, остановились на перекрестке. Тут их пути расходились. Мишель поправил сумку, поднял взгляд на Берни. Знал, что этот разговор не окончен и нужно что-то решать. Берни уткнулся в свой смартфон. Заговорили одновременно: — Ты прав… — Я тебя не заставляю. — Перебил Берни. — Я скинул тебе его контакт, если захочешь, позвонишь. Но Марк, — Берни отошел в сторону пропуская прохожих, — Марк — очень хороший мальчик, он тебе понравится. Просто попробуй. И по-доброму улыбнулся Мишелю. Эта улыбка — лучшее, что случилось с Мишелем за последний час, и Мишель улыбнулся в ответ. Не мог не улыбнуться. Он кивнул: — Хорошо. — Отлично. Я тогда побегу, замерз уже, как собака. — Берни передернул плечами. — Ну, если захочешь поплакаться, звони. Мишель серьезно кивнул. — Пока. — Сказал он Берни в спину. Достал телефон и посмотрел на иконку входящих. Нажал на маленькую фотографию Берни, и открыл сообщение без текста, лишь с одним номером телефона. Мишель прижал телефон к груди и осмотрелся вокруг. Марк ему уже понравился, еще неделю назад.