***
Он так и уснул, лежа на полу и проснулся около четырех утра. Все тело ломило и затекло, онемели ноги. Чувствовал парень себя мерзко и отвратительно. И не только из-за физического состояния. На душе было беспокойно. Андрей в тот момент, когда задумался, нравятся ли ему парни начал думать о Саше. Как мерзко. Кто угодно, но только не этот отброс, сейчас думает Андрей. Взяв телефон, парень увидел, что тот разрядился и валяется на полу. Быстро встал, но в глазах на мгновение потемнело, и он схватился рукой за комод. Андрей медленно прошел до зарядки, подключил его и сел в кресло, прикрыв глаза. Его комната напоминала либо комнату для психиатрических больных, либо больничную палату. Стены выкрашены в белый цвет, мебели мало, лишь стол, на котором стоит компьютер, односпальная кровать, заправленная серым постельным бельем, белый шкаф высотой во всю стену, под столом стоит тумба, но она на замке. Потому что Андрей сам позаботился купить замок и приделать его к ней. Там лежало то, что он категорически никому не хотел показывать: скетчбук, наброски, пара карандашей и акварель. Но кроме этого, там лежала небольшая записная книжка, которая скорее напоминала по своему виду ежедневник с делами. Там парень писал о себе, о своих чувствах, ненависти, злости, гневе и так далее. Это можно назвать подобием личного дневника, но Андрей считает этот блокнот сборником своих личных грехов. Там он раскаивался и будто бы просил прощения за ужасные поступки. Но просить не у кого, кроме самого себя. Как ни странно, в комнате не было ни одного зеркала. Совершенно, даже на шкафу. Но все же раньше тут было одно зеркало, но после одного случая, когда мальчик слишком долго смотрел на себя и ему стало настолько тошно, что он и не услышал треск стекла и не почувствовал резкую боль от осколков, которое вонзились ему в руку… В тот вечер тринадцатилетний Андрей первый раз побывал в травмпункте и услышал много нелестных слов от матери. Но на это были свои причины, парню было невыносимо смотреть на свое отражение. Там он видел своего отца, который ушел от них к другой семье, завел свое чадо. Улучшенную версию Андрея, которую он уж вырастит, в отличие от последнего. Ведь в детстве ему совершенно не уделяли внимания. — Прости, сын, слишком много работы, иди поиграй в своей комнате, — отвечал ему отец. Но когда маленький Андрюшка уходил в комнату, он плакал, а никто не обращал на этого внимания. Матери всегда было побоку от того, чем занят ее сын. Ей было абсолютно все равно. — Забирай своего сына и вали к своей шалаве, — кричала мать, пока маленький девятилетний Андрей прятался в своей комнате и пытался закрыть уши руками, чтобы не слышать ссоры родителей, — я никогда не хотела этого ребенка, а ты заставил меня его оставить и если ты собираешься уходить, забирай его с собой! Для ребенка это было шоком, он не ожидал услышать такие слова от родной мамы, которую он любил всем сердцем. В тот день Андрей притворился спящим, когда отец заглянул в комнату, погладил ребенка по голове и поцеловал в макушку. — Надеюсь, ты когда-нибудь нас простишь и будешь счастлив, — вздохнул мужчина и поднялся с кровати, на краю которой он сидел и гладил мальчика по голове, — не вини себя в этом. В тот день отец ушел. Это были последние его слова, пока он еще жил в этом доме. Маленький Андрей сдерживал слезы, но как только услышал хлопок входной двери он разрыдался. Это был последний раз, когда он плакал. Девять лет назад. С тех пор парень не мог смотреть в зеркало, потому что мать постоянно напоминала, что он копия своего отца и он бросит будущую жену также, как он. И каждый раз он чувствовал себя омерзительно, ведь в глубине души он все еще любил своего отца и даже мать. Открыв глаза и мотнув головой от неприятных воспоминаний, которые так не вовремя залезли в голову, Андрей увидел, что телефон уже зарядился. Он взял его в руки и увидел пожелания спокойной ночи от того парня и улыбнулся. Drey P. [4:32] Доброе утро, сахарок. Прости, я вырубился вчера. Проспал на полу и теперь все болит… Отложив телефон обратно, он пошел умываться, потому что поспать явно уже не получится. Сегодня суббота, а значит придется идти на этот блядушник на съемную квартиру и следить, чтобы никто не сдох. Пока Андрей умывался, залип в свое отражение и разглядывал, словно видит впервые. Почему-то вместо взрослого восемнадцатилетнего парня, там он увидел грустное лицо пятнадцатилетнего себя, когда его бросила та девочка. Это была первые и последние отношения парня, он с тех пор не связывал себя этими бессмысленными обещаниями. Если же к нему подходили на вечеринках девушки с предложениями из категории восемнадцати плюс, они все были сексом на одну ночь. Ни одной из них парень не перезванивал, не отвечал на сообщения, делал вид, что они не знакомы. Потому что каждый раз в его голове звучал голос матери, что он такой же как отец.***
Времени было уже около восьми вечера, он сидел на диване и слушал наискучнейший рассказ какой-то незнакомой девушки, имя которой он не запомнил. Кажется, этой девушкой была их одноклассница, выглядела она больно знакомой, но пьяный подростковый мозг уже не мог воспринимать информацию. Утренняя апатия его не отпустила, он медленно пил виски в своем стакане, скучающим взглядом осматривал комнату, где в одном углу уже зажимается парочка, пока остальные играют в правду или желание и выполняют абсурдные действия. Он так и не ответил на сообщение своего интернет-друга и его грызла совесть. А все из-за его глупых мыслей, что все это неправильно, что нельзя общаться с ним, что он не гей. А какая собственно разница? А есть разница. Он сам издевался над Сашей из его класса и называл его пидором, хотя даже не знает, так ли это на самом деле. А сейчас Андрей вдруг сам задумывается о своей ориентации и сомневается в ней. Его загрызла эта мысль изнутри, парню стало мерзко от себя, и он с очень громким стуком поставил стакан с алкоголем на стол и мгновенно поцеловал безымянную девушку рядом. Она охнула, но сразу же начала трогать его своими мерзкими руками за пах. От этих действий Андрей распахнул глаза и отодвинулся от нее. Он резко встал, надел куртку и вышел из квартиры и просто шел куда глаза глядят. Ему мерзко. Мерзко. Мерзко. Резко осознание своего поведения ударило по голове и стало плохо. Он достал сигареты, закурил и пошел просто прямо по улице, думая о том мальчике, которому он не ответил на сообщение.***
Андрей слишком сильно сосредоточился на дороге, на том, чтобы просто идти и никуда не оглядываться. Чтобы уйти подальше от своих проблем, от которых, к сожалению, не спрятаться, не закрыться, не сбежать. Возможно, кому-то все эти проблемы окажутся слишком детскими, наивными, но скорее всего, они просто не сталкивались с подобным. Парню действительно тяжело переживать это, ведь, он тоже не сталкивался с таким и вообще с сомнениями в своей ориентации, потому что весь осознанный и неосознанный возраст, он считал себя нормальным. Для него сейчас это совершенно ненормально, как бы грубо это не звучало. Андрею плохо – как физически, так и морально. Он скуривает уже третью? Нет, четвертую сигарету по счету и думает, слишком много думает. Замечал ли Андрей за собой это раньше? Засматривался ли в детстве на мальчиков? С кем он в детстве играл больше? Все эти и еще больше других вопросов одновременно сидят в голове, но ответа не находится, почему так. Андрею хочется попросить совета у кого-нибудь, с кем-то это обсудить, но его никто не поймет. Абсолютно некому об этом рассказать, да и никто его не поймет. Или… все-таки есть такой человек, который абсолютно незнакомый и из другого мира по ту сторону экрана. Может Андрей сможет рассказать это ему? Может он поможет разобраться в этом рое мыслей, которые сейчас заполняют голову и не дают возможности сконцентрироваться на чем-то. Оглянувшись, Андрей сперва не понял, где он находится. Парень так долго шел, не смотря по сторонам, что сперва был совершенно дезориентирован, но места казались знакомыми. Это был парк недалеко от школы, где часто прогуливались пожилые парочки, родители гуляли с детьми, от чего становилось больно в груди. Андрей замедлился и начал успокаиваться, он уже шел спокойным и медленным шагом, бросив окурок в урну, увидел скамью в дали от всех и направился к ней. Но там его ждало то, чего парень не ожидал увидеть. Там сидел его одноклассник. Да, именно тот самый – Саша. Отчего-то на нем совершенно не было лица, блондина словно протащили по асфальту, на него даже без сожаления не взглянешь. — Эй, — громко сказал Андрей, шагнув ближе, но на его слова совершенно не отреагировали, от чего парень опешил. Чтобы его игнорировал этот?! — Я тебе могу совершенно не нравиться, ибо я постоянно издеваюсь над тобой и тому подобное, но хоть на мои слова сейчас отреагируй. Андрей подошел ближе и заметил в ушах парня наушники, а сам он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку скамьи. Вздохнув, брюнет решил просто молча сесть на другой край. Саша почувствовал, что рядом с ним кто-то сел и лениво открыл глаза, даже не собираясь обращать внимания, если к нему подсел какой-нибудь одинокий старик, решивший вспомнить молодость и рассказать об этом именно ему. Блять, что? — Буквально хотелось прокричать Саше, но он вовремя закрыл рот. К нему подсел кто? — Что он вообще тут делает? — Эм, ч-что ты тут забыл? — Слегка дрожащим и запинающимся голосом спросил парень, все еще испуганным взглядом глядя на своего одноклассника. Чуть успокоив свое удивление, он решил воспользоваться моментом и оглядеть его. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Весь помятый, пахло алкоголем и прям разило табаком, словно он две минуты назад выкурил целую пачку «Максима красного». — Я случайно пришел в этот парк, увидел эту скамью в самом тихом месте и решил сесть. Или ты уже подумал, что я забыл какой ты отброс и такой «Саня, нихуя, привет! Че тут делаешь?» — язвительно проговорил Андрей, даже не глядя на собеседника. Последнее, что ему сейчас хотелось, так разговаривать с кем-либо. — Я сам и не в восторге от твоей компании, знаешь ли, — с какой-то долей горькой обиды проговорил Саша, все еще скосив взгляд и осматривая одноклассника. — И вообще, я тут первый сидел. — И что? — Соизволив одарить собеседника взглядом, проговорил Андрей. — Ты ведешь себя как ребенок, который один сидел в песочнице, а потом в неё залез другой, и он начинает кричать и плакать, что будет один в ней играть. — Т-ты сравнил меня с пятилетним ребенком?! — Громко почти прокричал мальчик, обернувшись на другого. — Просто ты высказываешь претензии, вот и всё. — Ну, так давай в тишине и посидим, может мне нужно подумать? — Да о чём тебе можно думать, кроме алкоголя, которым от тебя разит за версту. Или тебе не дала девчонка и ты пришел поплакаться в одиночестве, потому что это задело твое раздутое эго? — На одном дыхании протараторил Саша, но потом к нему всё-таки пришел смысл, сказанных на эмоциях слов и парень хотел было стушеваться, но если сейчас он сдаст назад, то слова будут звучать глупо. Андрей лишь перевел недоуменный взгляд на парня и хмыкнул. Такая смелость, когда они одни, будто эти слова не будут иметь последствий. Хотя, что он сейчас может сделать в таком отвратительном состоянии, даже не хочется реагировать на эти бредни. Вообще-то у него совершенно иные интересы, нежели думает Саша. — У тебя сложилось интересное впечатление, — с ухмылкой проговорил парень, — а знаешь, думай, как пожелаешь, — прежде чем отвернуться, Андрей многозначительным взглядом осмотрел кучку бычков под ногами у Саши, — не думал, что ты куришь. Мальчик посмотрел под ноги и в голове пронеслось «блять», но с другой стороны, какая ему разница, курит он или нет? Да и вообще, слишком нормальный диалог у них складывается, обычно их разговоры заключаются в издевательстве или язвительных фразах Андрея и молчании Саши. Так и сейчас, Саша просто продолжил молчать, думая о своем, а мыслей было слишком много…***
Саша проснулся в отвратительном настроении. Ведь его, как он думал, друг по переписке забил болт на него. Не прочитал. Не ответил. Не написал. К моменту, когда Саша собирался ложиться спать, после долгого сидения за компом, его сообщения так и остались висеть в их диалоге без намека на обратную связь. Конечно, его это подкосило, сперва он обеспокоился, когда ему резко перестали вчера отвечать, хотя он рассказывал обо всем и резко ничего. Может, конечно, Саша ему наскучил тем, что мало писал, мало рассказывал, но вроде бы, все было в порядке и всех все устраивало. Что же могло произойти за каких-то шесть часов? Но все-таки утром, ближе к пяти утра ему пришло небольшое сообщение о том, что его собеседник уснул посреди их диалога, но липкое чувство тревоги не отпускало. Даже это милое прозвище не притупило чувство. Не зря. Весь день ни ответа, ни привета, Саша написал в ответ, что ничего страшного и тоже пожелал доброго утра, поволновался за состояние, но… ничего. В ответ. Ничего. Не пришло. Весь день Саша думал об этом. Думал о том, что же он мог сделать не так, почему с ним каждый раз происходит одно и то же. Все такие диалоги заканчивались обычно в их зачатии. Но блондин думал, что на этот раз все по-другому, ведь ему правда было интересно и казалось, что по другую сторону экрана человеку также интересно с ним. Зачем я вообще ему написал тогда? Сейчас бы так не страдал, будь все по-другому, — размышлял парень и загоняя себя в еще большую яму отчаяния. Было чертовски плохо от этого – как морально, так и физически. Невыносимое ожидание сообщения и мысли о самом плохом. Саша винил во всем себя, хотя какая-то доля здравого рассудка говорила ему, что это совсем не так, что в голове того человека что-то переклинило и он решил что-то там для себя, не поставив в известность. Саша решил прогуляться и проветрить свою голову, выкинуть все негативные мысли из головы. Изначально, он планировал пойти в свой излюбленный парк, на ту самую скамейку в тишине и дали ото всех. Сев на скамью с ногами, поджав их к груди, натянув капюшон до самых глаз и воткнув в уши наушники, парень отчаянно опустил голову на колени. Ему было чертовски грустно и одиноко, эта безысходность и отчаянность сводили Сашу с ума. Нужно было просто отпустить эту ситуацию, но так не хотелось. Мальчик не знает, сколько просидел в таком положении, ему просто было никак. В наушниках играла музыка, которая только добивала итак дерьмовое моральное состояние, колени затекли. Он опустил ноги и откинулся на скамью, прикрыв глаза. Как же невыносимо.***
— Слушай, что случилось-то? — Невзначай спросил Андрей. Тишина угнетала еще больше. Переведя взгляд на Андрея, Саша подумал, что может стоит просто соврать, сказать, что все в порядке, либо же как-то свести тему в другую сторону. Но как перевести разговор в другое русло, если ты ни разу не общался с этим человеком вот так? Никогда между ними не было нормального диалога за все семь лет учебы в одном классе. Нет, это немного не является действительностью. Они общались хорошо в восьмом классе, когда всем было плевать кто ты, из какой семьи. Они могли иногда разговаривать о чем-то совершенно отвлеченном – играх, фильмах, сериалах. Но на следующий год все изменилось, Андрею стало похуй и он стал делать вид, что они незнакомы. Если раньше на Сашу просто не обращали внимание и не донимали по каким-то причинам и без, то сейчас – это подколы, издевки, «шутки». Но все же… лгать не хотелось. Ему было необходимо хоть кому-нибудь излить душу, рассказать, что его мучает. — Эм, ну… — начал мяться Саша, не знал как подобрать слова и как сказать об этом, не раскрывая всех деталей. — Я общался с одним человеком, но он меня заигнорил. Больше особо нечего сказать. — И ты из-за этого такой подавленный? — Усмехнулся Андрей, но ситуация показалась ему знакомой, от этого хотелось рассмеяться. — У тебя совсем друзей нет что ли? Саша хотел было что-то сказать, но резко сжал руки и замолчал. Да, у него нет близких людей, но это делает его каким-то странным или что? Может просто он чувствительный человек. — Нет, — спустя минуту ответил блондин и опустил взгляд вниз, спрятавшись под челкой, которая так хорошо прикрывала веснушки, и капюшоном. Ему не хотелось видеть реакцию этого человека. Блять, сперва делаю, потом думаю, — огрызнулся сам на себя Андрей. Это одна из самых частых его проблем. Он говорит первое, что придет ему в голову. Прямолинейно и жестко. А ведь сейчас брюнет действительно хотел выстроить нормальный, человеческих диалог. — Знаешь, ты не воспринимай близко к сердцу, я бывает говорю слишком прямо, — он не знает, как нужно замять эту ситуацию, правильно извиниться или признать свою неправоту. Обычно слова Андрея никто так не воспринимает, все как послушные псы воспринимают его слова как первостепенную истину и не задумываются даже о том, что это может быть не так. — А как тебя еще воспринимать? Мы никогда не были друзьями, чтобы понимать твои слова и смысл, который ты в них вкладываешь, — устало взглянув прямо в глаза, тихо проговорил Саша. Ему вдвойне сложно разговаривать с Андреем. Ведь, какие-то чувства и влюбленность в этого человека все еще остаются в нем и их не вытравить из глубин души. — Так сейчас разве это не нормальный разговор? — Со злостью проговорил Андрей. — Ты изначально настроен агрессивно, я ведь даже признал свою неправоту. Думаешь ты единственный во всем мире такой страдалец? Думаешь другим вовсе не плохо, и они всегда счастливы? Так нет, блять, это не так. Да, несомненно, Андрея отвлек этот разговор от мыслей о том мальчике по другую сторону экрана. Но эти переживания Саши натолкнули его на мысль, что может он тоже переживает? Ведь парень не отвечал ему с самого утра. Слишком погруженный в свои мысли и загоняясь по пустяку, брюнет совсем забыл о том, что возможно, другому человеку может быть неприятна долгая пауза в их общении. — Просто перестань обесценивать мои проблемы, — вспылил Саша, резко развернувшись, — ты меня не знаешь, я не знаю тебя. И ты точно последний человек, который может меня судить и делать выводы. Саша, не дожидаясь ответа, встал и направился к выходу из парка. Ему было хреново, а сейчас стало еще хуже. Кто, блять, ему дал право говорить такое. Почему нельзя было просто понять. Выкрутив громкость в наушниках на полную, он пошел к дому. Ему до безумия хотелось проверить телефон, посмотреть на сообщения, написать в чем дело, что не так. Но одновременно не хотелось вообще заходить в сеть и связываться с кем-то. Особенно с ним.