Dark Discoveries

  На губах Гарри заиграла улыбка, такая же, как и у его покорной подруги. Удовольствие от ситуации усиливал тот факт, что Лаванда всё ещё находилась у него на коленях, скача вверх-вниз, и была полна решимости довести его до оргазма.      —Хороший выбор, — прокомментировал он решение Гермионы, жестом приглашая её подойти ближе.      Она стояла в двух шагах от Лаванды, но ни одна из девушек ничего не сказала. Обе находились далеко за пределами своей зоны комфорта. Тогда Гарри решил взять инициативу в свои руки.      — Почему бы тебе не начать с её груди, — предложил Гарри подруге. — Они довольно чувствительны, и ещё одна пара рук поможет закончить гораздо быстрее.      — Спокойно… — пробормотала Гермиона, испытывая явный дискомфорт от бисексуального контакта, в который её только что втянули, но её борьба на грани возбуждения очень помогла преодолеть это состояние. Вскоре она потянулась к груди Лаванды, и, хотя сначала она была сдержанна, её медлительность быстро растаяла, когда её пальцы нашли соски соседки, вызвав у той очередной стон. Ободрённая реакцией Лаванды и одобрительным взглядом Гарри, она ускорила движения пальцев, углубляясь в мягкую плоть девушки. — Они такие упругие, — восхищённо пробормотала Гермиона через пару минут.      — Ещё бы, — подтвердил Гарри, подчеркнув своё заявление шлепком по груди Лаванды. Затем он ещё раз прошёлся руками по её телу, оставив её великолепные шары под заботой Гермионы. И та отнеслась к заданию с полной серьёзностью, а ещё через пару минут в её действиях можно было даже заметить удовольствие. — Почему бы тебе не попробовать использовать свои губы, — напомнил Гарри. — Тебе, кажется, очень нравилось, когда я делал так с тобой.      Напоминание об их интимных встречах каким-то образом заставило Гермиону покраснеть даже в нынешних обстоятельствах. Но, прежде чем она успела что-либо сказать, вмешалась Лаванда.      — Отличная идея, — сказала она, выпячивая грудь вперёд. Под их общим настойчивым напором Гермионе не потребовалось много времени, чтобы последовать указаниям, тем более что она с самого начала не проявляла явного нежелания. Её губы сомкнулись вокруг соска Лаванды, изредка ослабляя хватку, чтобы потеребить их бугорок языком .      В сложившихся обстоятельствах Гарри удалось достичь того, что он считал невозможным. Его член действительно стал твёрже, в то время как движения Гермионы постепенно теряли свою неуверенность, и она начала повторять некоторые из трюков, которым подвергалась ранее сама. Её язык выныривал изо рта, описывая круги. Она дополняла эти трюки редкими покусываниями твёрдых бугорков соседки. Достаточно сильными, чтобы оставить следы. И всё это под удивлённым взглядом Лаванды, которая явно не ожидала, что её чопорная соседка по комнате так быстро войдёт в общий ритм. Гермиона действительно быстро училась.      Она без сомнения заслужила звание самой блестящей волшебницы их поколения!      Это наблюдение ещё больше подтвердилось, когда Гарри увидел, как девчонка начала двигаться вниз, оставляя дорожку из нежных поцелуев на животе Лаванды, а затем добралась до «священной земли» между её ног — той самой, которая подверглась его безжалостному вторжению. Она бросила на него нерешительный взгляд, но он быстро исчез после его кивка — ещё одно доказательство его возросшего влияния на подругу. Гермиона зарылась головой между ног Лаванды, скрывая её сокровище от посторонних глаз, но внезапное сжатие лона девушки было более чем достаточной компенсацией.      — Твоя соседка — грязная маленькая шалунья, не правда ли? — прошептал Гарри Лаванде, снова схватив её за грудь и продолжив дело, которое Гермиона оставила на полпути. — Думаешь, ты сможешь справиться с тем, что она делает? — добавил он с явной провокацией.      — Конечно, справлюсь, — ответила Лаванда немного громче, чем ожидалось, видимо, не оценив, что её сравнивают с главным книжным червём факультета. Лаванда была тщеславной девушкой, которая не любила, когда её считали хуже кого-то в любой женской области.      — Ну, справишься, если Гермиона продолжит действовать в такой же однообразной манере, — возразил Гарри, и это заставило Гермиону поднять голову. В её глазах разгорелся огонёк азарта. В отличие от Лаванды, она не считала себя лучшей в своём классе в плане женских хитростей, но она также патологически любила соперничество, что сделало её очень лёгкой на подъём.      Но его следующая реакция не шла ни в какое сравнение с реакцией Лаванды.   ***      Несмотря на оцепенение, Лаванда не могла не почувствовать шок, когда голова Гермионы исчезла между её ног, добавив ещё один слой наслаждения. Не то чтобы он был так уж необходим, когда огромный ствол Гарри безжалостно вторгался в её киску.      «Кто бы мог подумать, что у золотого мальчика Гриффиндора такая внушительная палочка», — с удивлением и радостью подумала Лаванда.      Хотя внушительные размеры оружия, которое в данный момент вонзалось в её лоно, было не единственной причиной шока. В конце концов, она не планировала закончить ночь неожиданным сексом втроём со своей соседкой по комнате и самым выдающимся студентом школы. Большинство учеников были бы шокированы, узнав, что у Гарри вообще есть время или интерес общаться с девушками в такой ужасный год.      Лаванда, конечно, не была одной из них. Только не после того, как она воочию увидела доказательства обратного, когда Гарри навестил Гермиону посреди ночи и безжалостно взял её, отмахнувшись от опасений, что его легко могут поймать. Одного этого было достаточно, дабы понять, что они были вместе далеко не в первый раз. Гарри был слишком самоуверен, поэтому не боялся быть раскрыт.      К тому же это было не единственное доказательство, которое она нашла. После этой встречи Лаванда стала наблюдать за ними более внимательно и всё чаще заставала Гермиону измотанной, на грани истощения, а Гарри — с самодовольной улыбкой, что свидетельствовало не только о частоте их встреч, но и о больших способностях парня.      Именно поэтому Лаванда решила немного поиздеваться над ними, как только Гарри решил нанести очередной визит, на этот раз даже не дожидаясь поздней ночи, когда Лаванда должна уснуть. Как будто она была идиоткой, чтобы не заметить, что происходит в её комнате. Поэтому она с большим успехом использовала своё полотенце, дразня Гарри и заставляя Гермиону бояться, что их вот-вот поймают.      Но никогда даже в своих самых смелых мечтах она не могла представить, что Гарри воспримет её осведомлённость как должное и продолжит долбить Гермиону (к тому же в её задний проход), разговаривая с ней совершенно непринуждённо, как будто её присутствие было чем-то обычным. В тот момент ей следовало бы сбежать, но всё это было слишком захватывающим, чтобы так просто взять и отступиться. А она никогда не была трусихой.      Когда Лаванда осталась, она не ожидала, что Гермиона убежит в ванную в знак протеста, и не думала, что место на Гарри будет занято ею в отсутствие соседки. Хотя, это было не так шокирующе, как возвращение Гермионы и последующее её участие...      И вот, после всей этой неразберихи, она была здесь, её соседка по комнате лизала её самое укромное местечко, в то время как парень этой соседки был занят тем, что жарил её так, что это не могло сравниться ни с одной игрушкой, которую Лаванда когда-либо пробовала. Между тем, его руки продолжали с силой лапать её грудь, но каким-то образом всё ещё умудрялись усиливать её удовольствие, а не вызывать отвращение.      — Ну что, Лаванда, нравится ли тебе терапия, которую щедро предоставила твоя соседка по комнате? — прошептал он ей на ухо таким тоном, что она беспомощно задрожала. Почему-то, несмотря на всё, что ей пришлось пережить, именно его голос вызвал у неё наибольшую дрожь.      Она попыталась ответить, но из её уст вырвался лишь беспомощный стон. В ответ Лаванда получила игривый шлепок по груди, от которого по её телу пробежала волна болезненного удовольствия. Она хотела было пожаловаться на его грубое обращение, но в памяти всплыло воспоминание о том, как Гермиона была отстранена после того, как не выполнила его указаний. Она не хотела попасть в немилость. Только не тогда, когда ей предстояло испытать самый бурный оргазм в своей жизни. По сравнению с этим, пара игривых пощёчин — просто ничто.      — Мне это нравится, — задыхаясь, ответила Лаванда. — Она справляется всё лучше с каждой минутой.      — Меньшего я и не ожидал. В конце концов, она — самая блестящая волшебница нашего поколения, — ответил Гарри, повторяя адскую фразу, которая мучила всех остальных волшебниц в течение последних пяти лет. В любое другое время Лаванда была бы раздражена, но не потому, что считала Гермиону недостойной комплимента, а потому, что чувствовала себя измученной тем, что их двоих сравнивают. А сейчас она и вовсе оказалась хуже соседки. Гермиона была не только умна и красива, несмотря на отсутствие макияжа, но и, как ни странно, популярна, из-за причастия к золотой троице. Настолько, что была приглашена Виктором Крамом, всемирно известным ловцом, на одно единственное свидание. А потом отказалась от его ухаживаний, в то время как все остальные девушки слёзно умоляли звезду квиддича уделить им хоть минуту внимания.      Но на этот раз это заявление Гарри вызвало только умиление. Почему бы и нет, когда Гермиона стояла сейчас на коленях, восторженно облизываясь, только для того, чтобы её очередь с тем же парнем, который сейчас был занят Лавандой, подошла быстрее.      — Да, несомненно, — сказала Лаванда, пропуская пальцы сквозь волосы Гермионы, сильнее притягивая её к своей щели и довольно сильно прижимая соседку. Болезненный вздох вырвался изо рта Гермионы, наполнив сердце Лаванды удовлетворением.      Но её попытки играть в доминирование неожиданно закончились.      — Кто-то хочет поиграть грубо, — прошептал Гарри ей на ухо резким и холодным, но не менее возбуждающим голосом, прежде чем схватить за волосы её саму и больно дёрнуть голову назад. В отличие от Гермионы, она даже не успела вскрикнуть, потому что его губы впились в её, поймав крик в ловушку.      И какой же она была потрясающей! У Лаванды никогда не было такого поцелуя. Он вторгался во всё её сущее своим безжалостным жаром, испепеляя её мысли, пока единственное, что у неё не осталось внутри — это страсть. Страсть, которая безостановочно подпитывалась его безжалостными толчками и решительными движениями языка Гермионы. Время потеряло своё значение, когда она начала измерять его течение по удовольствию, которое заполняло все её существо и нарастало с каждым погружением Гарри.      Вскоре наслаждение, охватившее её, прорвалось наружу, заполнив всё её сознание. До такой степени, что она чуть не отключилась. К счастью, ей удалось вынырнуть из этого состояния после кратковременного оцепенения, только чтобы понять, что Гарри по-прежнему безжалостно вонзается в неё, но язык Гермионы теперь отсутствовал. Она несколько раз моргнула, чтобы рассеять дымку, а затем посмотрела вниз и увидела, что Гермиона всё ещё находится на том же месте, но сосредоточилась теперь на яичках Гарри, а не на её клиторе. От нахлынувшего изнеможения у Лаванды не осталось сил жаловаться.      На некоторое время тишина заполнила комнату, если не считать всех этих хлюпаний, стонов и ударов плоти о плоть. А затем Гарри чётким голосом приказал:      — Герми, пора! — в этот момент он толкнул Лаванду вверх, достаточно, чтобы освободить свой ствол из её плотной хватки и заполнить её сердце печалью из-за его отсутствия. Но прежде чем она успела отреагировать, Гермиона уже обхватила член парня губами, делая всё возможное, чтобы выдоить из него всё до последней капли. — Не пролей и не глотай, — приказал Гарри, что даже в измотанном состоянии заставило Лаванду полюбопытствовать о причине.      Но прежде чем она успела подумать об этом, Гарри отодвинулся, а затем толкнул Лаванду на кровать. Она довольно быстро ударилась о мягкую поверхность, и из её рта вырвался вздох. Но шок не мог сравниться с тем, что пробудили его следующие слова.      — А теперь, почему бы тебе не поделиться своей наградой с соседкой по комнате? — сказал он Гермионе и, прежде чем Лаванда успела отреагировать, толкнул свою подругу на неё сверху.      Лаванда была потрясена, так как, несмотря на их прежнюю близость, она не ожидала от Гарри такого возмутительного поступка. Но сейчас существовал только один способ разделить щедрость, которая в данный момент находилась во рту Гермионы. Лаванда с надеждой встретила взгляд соседки, ожидая, что та отвергнет приказ, но увидела, как шок Гермионы медленно превращается в решимость, когда та опускала голову.      Она решительно держала губы сомкнутыми, не желая делать столь агрессивный шаг навстречу, но Гарри выбрал этот момент, чтобы ещё раз войти в неё. Так глубоко, как только мог. Лаванда застонала, и Гермиона не упустила этой возможности. Её язык, покрытый восхитительным семенем Гарри, вторгся в её рот, заливая все жалобы.      Лаванда попыталась оттолкнуться, но её руки сдались, так как от наслаждения она не смогла их поднять. Это сделало её беспомощной перед совместной атакой парочки, подталкивающей её к очередному оргазму со скоростью, которая показалась ей невероятной. Но прежде чем она успела кончить, присутствие Гарри внезапно перестало ощущаться.      Всё же она не долго раздумывала над тем, куда он мог пропасть. Внезапный отчаянный стон Гермионы, за которым последовал звук удара плоти о плоть, был достаточной подсказкой. И вот так Лаванда оказалась в ловушке под своей соседкой по комнате, которую, в свою очередь, непрерывно жарил золотой мальчик Гриффиндора. И, что было более важно, Лаванда отчаянно хотела наконец достичь оргазма, в котором ей было отказано за её дерзость.      Несмотря на полную возмутительность ситуации, девушке хотелось только одного — чтобы это длилось подольше.      И у неё было предчувствие, что так оно и будет.   ***      На лице Гарри появилась довольная ухмылка, когда он отстранился, оставив на кровати тела двух девушек, распростёртых друг на дружке, и которые ублажали его всё это время. Ночь была долгой и изматывающей. Зато он смог полностью насладиться незабываемым тройничком и сделал это по максимуму.      Он возлагал большие надежды на эту встречу, но не ожидал такого невероятного успеха, особенно без использования каких-либо ментальных трюков. Очевидно, его власть над Гермионой была даже большей, чем он думал. Настолько, что почти без особых усилий она оказалась сверху Лаванды, с энтузиазмом делясь только что добытой белой наградой. И всё ради того, чтобы он как можно скорее спас её от неудовлетворения.      Естественно, что на его лице сияла огромная ухмылка, когда он готовился покинуть комнату. Его мантия-невидимка была уже в руке, когда он почувствовал тревожный сигнал от заклинания приближения, которое он наколдовал на двери. Задача чар заключалась в том, чтобы держать любого неожиданного посетителя подальше от комнаты. Гарри взмахнул своей палочкой, чтобы сделать дверь прозрачной, и увидел Парвати по другую сторону.      Проще всего было бы наложить на неё оглушение, как только та войдёт внутрь, а затем изменить воспоминания. Но самое простое - не означало, что оно будет интересным. Его ум мгновенно оживился, чтобы быстро составить более приятный план. Взмахом руки парень перенёс чары с двери на себя. Это был довольно опасный шаг, поскольку внезапное движение дестабилизировало заклинание, сократив его длительность до нескольких секунд, но этого оказалось достаточно. В конце концов, ему нужно было оставаться незамеченным, только пока Парвати закрывала дверь. В коридоре было несколько учениц в разном состоянии одетости, пытавшихся подготовиться к занятиям. Быть замеченным ими означало поставить весь план под удар.      По крайней мере, сейчас. Может быть, он мог бы попробовать сделать это в следующем году…      Парвати вошла в комнату и закрыла дверь. В этот момент Гарри полностью развеял свою защиту, и девушка оказалась лицом к лицу с обнажённым Гарри Поттером.      — Ой, как неловко получилось, — сказал Гарри весёлым тоном. Он поднёс одну из рук к своему болту, который был слишком огромен, чтобы так просто укрыть его в поднятом состоянии. А именно в таком он сейчас и пребывал, когда обнажённые тела девушек, спутанные вместе, искушали его на очередной сеанс снятия стресса.      — Г-Гарри! — воскликнула Парвати. Это было вполне ожидаемо, поскольку она, скорее всего, не думала встретиться лицом к лицу с голым Гарри Поттером, большая часть достоинства которого была гордо выставлена напоказ. — Что ты здесь делаешь!?      — Ну, я решил навестить Гермиону по учёбе, а потом к нам присоединилась Лаванда, и всё пошло немного не по плану... — сказал он, жестом показывая на обнажённые тела девушек, отчего Парвати сильно покраснела. Такая реакция была заметна даже на её смуглой коже.      — Но... Но... — бормотала она, но дальнейшие слова ей не давались, что было вполне ожидаемо при данных обстоятельствах.      — Я знаю, это немного неловко, — сказал Гарри со своей лучшей щегольской улыбкой, но при этом выглядел довольно наглым.      — Немного... — ответила Парвати.      — Ну, да. Тебе следовало постучать, — пренебрежительно ответил он. — Тем не менее, не могла бы ты сделать мне одолжение и не рассказывать, что видела нас. Я должен был запереть дверь, и не хотелось бы объяснять, почему я забыл.      — Конечно, — ответила Парвати, но это звучало скорее, как естественная реакция на шок, нежели разумный ответ.      — Спасибо, милая, ты просто прелесть, — ответил Гарри, наклонившись вперёд и невинно чмокнув её в щёку, но эффект от жеста был разрушен его наготой. Затем Гарри натянул на себя мантию и скрылся из виду. Дверь неожиданно открылась и через мгновение захлопнулась.      Однако вместо того, чтобы выйти, он остался внутри, любопытствуя, как отреагирует Парвати.