Блуждающие огни

Вся жизнь Фабрицио в последнее время — это одна и та же мысль, бьющаяся в конвульсиях об стенки черепа. Мысль, не дающая спокойно дышать, вопрос, ответ на который он знает, но боится произнести вслух. Это как зависший компьютер, как книга с вырванной страницей последней главы. Единственное решение всех проблем лежало на поверхности и было единственным, о чем Моро мог думать последние несколько недель. Но не хотел думать. Врачи говорят, это все биохимия и его мозг болен, а потому не может работать по-другому и саботирует сам себя. Фабрицио верит, и даже покупает таблетки по рецепту, но никак не может принять свою неспособность здраво мыслить. «Я схожу с ума?» — спрашивает он себя перед зеркалом каждое утро и не может найти ответ. Каждая мысль кажется предельно логичной, но вывод «таким образом, мне надо просто прекратить существовать» пугает всех знакомых и вызывает нахмуренное лицо терапевта. Последняя неделя оказывается хуже остальных. Безразличие сменяется отчаянием, навязчивые мысли крутятся в голове без перерыва на скорости звука, прекращаясь только во сне и сменяясь повторяющимися кошмарами. Наложить на себя руки не хватает духу. Каждая безрадостная мысль(а каждая мысль была безрадостной) возвращает его в это положение беспомощности. Фабрицио идет по улице после очередной встречи с друзьями, которые в последнее время ощущались скорее бременем, а не прекрасным способом отвлечься от рутины и отдохнуть, забыв о тревоге. Как и в прошлые несколько раз, он большую часть времени просто молча сидел на диване, пил пиво и, отпустив пару шуток(он уверен — не к месту) быстро попрощался со всеми. Какая-то горькая радость появилась в его душе, когда Моро понял, что никто из так называемых “друзей” не обеспокоился его состоянием и не спросил, куда же ему так срочно понадобилось уходить в ночь с субботы на воскресенье. Точно не домой, Фабрицио живет один и его никто там не ждет. “Хоть куда-нибудь, — думает он, — подальше от всего”. Моро идет по улице, не смотря по сторонам. Старая, вымощенная камнем улица приводит его в незнакомый район. Фабрицио уверен, он хорошо знает Рим, особенно центр, где он должен сейчас находиться, но здесь он никогда не был. Кажется. Интересно. Тишина и полное отсутствие людей немного настораживают, Моро оглядывается, пытаясь понять, на какой улице он хотя бы находится и не видит ни одной таблички на домах. Достает телефон — тот на прощание мигает экраном, показывая время, и отключается. — Потрясающе, — говорит сам себе Фабрицио почти вслух, — теперь это начинает напоминать фильм ужасов. На небольшой площади, куда он выходит на свет фонаря, заметно выделяется одно здание, небольшой двухэтажный особняк. Даже в тусклом свете с улицы видно, что дом видал лучшие времена — сад давно зарос и забор оплела лоза, со стен начала осыпаться штукатурка. Здание явно пустовало долгое времени, но тем не менее сохранило величественный вид. Засмотревшись на фасад, Фабрицио краем глаза замечает тень, промелькнувшую в окне на втором этаже. Показалось? Или там кто-то есть? Неожиданно появившиеся любопытство побеждает здравый смысл, и Моро решает зайти. Чувство, что он находится в каком-то глупом ужастике, не пропало, но хотя бы появился какой-то интерес идти дальше. Да, отличный план. Возможно он нарвется там на каких-нибудь личностей, любящих шататься по заброшенным зданиям, и они ударят его по голове до потери сознания. Фабрицио входит в дом. На периферии сознания затрепыхалась маленькая незаметная мысль, что, возможно, у него еще осталось немного инстинкта самосохранения и не стоит сюда заходить, но она была быстро заглушена удивлением от увиденного. Прихожая обставлена на удивление красиво и богато, дорогие подсвечники и украшения стоят по местам, что вообще-то… довольно странно. В такие дома, явно в прошлом принадлежащие зажиточным людям, точно должны были наведываться с целью мародерства. Даже следов обветшания и старости видно значительно меньше, чем снаружи, как будто… кто-то следит и ухаживает за всей обстановкой. Фабрицио подходит к трюмо с зеркалом и проводит пальцем по древесине — нет даже пыли. Здесь определенно кто-то живет на постоянной основе. — Осторожно! — вдруг слышит он обеспокоенный голос, — тут уже гниют доски, рискуешь сломать одну и провалиться! Фабрицио оборачивается в сторону коридора, где еще секунду назад, он был уверен, никого не было. И увиденное заставляет его замереть на месте, не веря своим глазам: опираясь руками на косяк дверного проема, в комнату заглядывает полупрозрачный молодой человек в необычной одежде. И смотрит на него такими же испуганными глазами. — Что… что ты здесь делаешь?.. — спрашивает он медленно, заходя в комнату и выставляя руку вперед в осторожном жесте, — сюда обычно никто не заходит. — Эм… не знаю, так получилось, — отвечает Фабрицио, и тут до него доходит вся абсурдность ситуации, — у меня галлюцинации? — Почему ты так решил? — неизвестный собеседник улыбается, закусив губу, — ну и вообще-то, будь я действительно твоей галлюцинацией, я бы не смог правдиво ответить на твой вопрос… Моро хмуро смотрит на него в упор, рассматривая незаурядную внешность — копну темных кудрей, глубокие глаза, которые сейчас с интересом его рассматривали, и, что же, довольно странный наряд. Светлая сорочка с высоким воротом была ему, кажется, немного велика, но вместе с темными брюками и жилетом выглядела… довольно эстетично. Фабрицио тряхнул головой. Он что, сейчас засмотрелся на галлюцинацию? Психдиспансер по нему уже плачет. — Так что ты тогда? — Привидение этого дома, — просто отвечает парень, пожав плечами, — после смерти оказался привязан к этому месту, вот и живу здесь. Навожу порядок и пугаю подростков, желающих залезть сюда и украсть столовое серебро. Меня зовут Эрмаль, — он протягивает руку для рукопожатия. Фабрицио недоверчиво рассматривает протянутую ладонь, сквозь которую можно разглядеть пол, но все же делает шаг вперед, пытаясь пожать ее. Его рука(ожидаемо, как он не догадался?) проходит насквозь и Моро сжимает в кулаке пустоту. Призрак разражается смехом: — Ох, прости, — он смахивает с ресниц несуществующую слезу, — каждый раз смешно как в первый. Фабрицио испепеляет его взглядом. Этот человек(человек?) еще и позволяет себе насмехаться над ним? Но, справедливости ради, вся напряженная атмосфера ушла после этой достаточно невинной шутки. Моро думает, будь у него способность проходить сквозь людей, он бы тоже так делал… ну, максимум пару раз. — Так зачем ты сюда явился? — спрашивает Эрмаль, хитро улыбаясь, — ответ «не знаю» не подходит, ты же зачем-то решил зайти в заброшенный дом. — Я… — мозг Фабрицио отчаянно пытается придумать подходящий ответ, - я заблудился. И, честно говоря, мне не хотелось возвращаться домой, да и вообще куда-то идти. Поэтому я действительно не знаю, зачем я здесь, — он неловко разводит руками. Призрак хмурит брови и складывает руки на груди, всем своим видом демонстрируя недоверие. Он подходит, или скорее даже подплывает к Фабрицио, осматривая с головы до ног. И вдруг снова улыбается — Моро не успевает следить за переменами его настроения: — Ладно! Я тебе верю, — объявляет он, — ты не похож ни на вора, ни на тех странных людей, которые кидались в меня Библией. — Экзорцисты?.. — осторожно уточняет Фабрицио. — Может быть. Наверное. В следующий час Эрмаль забрасывает его вопросами совершенно разного характера, но все они касаются окружающего мира. Он парит по коридорам и комнатам, вынуждая Моро следовать за ним и периодически прерываясь на рассказ о каком-нибудь старом подсвечнике. Они говорят обо всем: истории, политике, музыке, искусстве, и Фабрицио совсем не хочется уходить, впервые за долгое время в его душе зажигается какой-то огонек интереса. Но иногда ему кажется, что призрак снова над ним смеется: — Сколько же лет ты здесь просидел в одиночестве, если не знаешь что в Италии больше не монархия? — Ой, ну знаешь… — Эрмаль закатывает глаза, — и вообще, я только мельком слышал об этом, мне нужно было удостовериться! Время пролетает незаметно. Фабрицио посещают мысли, что он все-таки ударился где-то головой, и все это ему видится. Конечно, он случайно зашел в заброшенный дом и встретил там неожиданно дружелюбное привидение, кто в это поверит? Но в компании этого привидения ему так же неожиданно хорошо, точнее не так паршиво, как обычно. И Моро готов обеими руками цепляться за эту возможность вынырнуть из омута апатии. — А еще ты так и не сказал, как тебя зовут, — Эрмаль сидит на перилах лестницы, ведущей на второй этаж, чуть-чуть откинется вниз и мог бы свалиться. Если, конечно, привидения подчиняются силе гравитации. — Фабрицио. — Ну, Фабрицио, прощай, наверное?.. — неуверенно говорит призрак, — но если ты придешь еще, я буду рад! — и улыбается так солнечно, так красиво. — А что случи—… — не успевает начать Моро, как слышит старые часы, отбивающие шесть ударов, и видит, как новый знакомый медленно растворяется молочной дымкой. И как будто весь свет гаснет. Не по-настоящему конечно — камин продолжает гореть, да и через шторы пробиваются первые лучи солнца, но Фабрицио чувствует, как с исчезновением Эрмаля пропало еще что-то, но не может понять что. Смертельно уставший, он выходит на улицу и направляется домой, надеясь, что в этот раз найдет выход из лабиринта бесконечных узких улочек Рима.