Блуждающие огни

Уже две недели Фабрицио практически каждую ночь приходит в старый особняк ради компании его удивительного обитателя. Он идет к Эрмалю, чтобы тот знал — Фабрицио пережил еще один день и точно переживет еще одну ночь. Это такая своеобразная гарантия, договор между ними, не скрепленный даже словами, но оба исправно ему следуют; оба с нетерпением ждут следующего заката, чтобы встретиться, и изо всех сил оттягивают момент следующего рассвета, чтобы расстаться. В эту ночь они выбираются на балкон, который оказывается существует на втором этаже дома. Сидят прямо на дощатом полу, Фабрицио курит, а Эрмаль смотрит на звезды и растущую луну. Прохладный ночный воздух вызывает мурашки по коже, но Моро не хочет надевать куртку. Здесь совсем не слышно звуков, типичных для ночного города, только тихие голоса странной парочки в бесконечном пространстве. У полупрозрачного Эрмаля волосы цвета ночного неба, под которым он сидит, а глаза — цвета войны, в которой он погиб. Фабрицио смотрит и не может насмотреться — он все еще не уверен, что Эрмаль настоящий, ведь разве может быть настоящим такое прекрасное существо? — Почему ты можешь трогать вещи в доме и протирать пыль, но проходишь сквозь меня? — Ты не принадлежишь этому дому, — Эрмаль пожимает плечами, — наверное. Я сам точно не знаю, просто предположение, основанное на опыте. — Ясно… — Но знаешь, я заметил, чем чаще ты сюда приходишь, чем больше времени мы проводим вместе, тем более реальным я тебя вижу, — Фабрицио не отводит взгляда от лица Эрмаля, когда тот мимолетно улыбается, говоря это. — Но я же и так реальный? — на лице Моро отчетливо проступает замешательство. — Да, но… ты не понял! Видишь, эта призрачная… штука, ну, все что со мной случилось, она работает в обе стороны — так же как и ты видишь меня прозрачным и думал, что я твоя галлюцинация, так и мне кажется, что ты не совсем здесь, хотя я знаю, что это не так. Ты ведь тоже сейчас видишь меня лучше? — Да, — неуверенно отвечает Фабрицио, сглатывая, — ты сейчас… не так сильно просвечиваешь. — Вот! И я сейчас думаю, что если я постараюсь, то смогу до тебя дотронуться, — Эрмаль отмахивается от недоверчивого взгляда, — не смотри на меня так, давай попробуем! Представь, что точно можешь меня коснуться, и дай мне руку. Фабрицио думает, что если бы он действительно мог коснуться Эрмаля, если бы тот был живым, он был бы самым счастливым человеком на свете. Осторожно он протягивает ладонь, закрывая глаза и представляя, что Мета обычный парень, который сидит рядом с ним и который сейчас возьмет его за руку. Обычный парень, с которым Моро мог познакомиться где-то на улице или, допустим, в кофейне. Обычный парень, который очаровал его своей неземной красотой и чувством юмора. Обычный парень, которого Фабрицио в один день просто позвал на свидание, а тот согласился. Обычный парень, который сейчас– О. Эрмаль держит его за руку, и Моро правда чувствует его ладонь, сжимает его пальцы. В реальность его возвращает чувство прохлады, исходящее от руки и совсем не свойственное нормальным, человеческим ладоням. Фабрицио открывает глаза и видит Эрмаля, завороженно смотрящего на их сцепленные пальцы. Он поднимает взгляд, и его глаза блестят: — Фабри, я… Такого раньше никогда не было… Раньше не получалось… — Ты не держал никого за руку сто пятьдесят лет? — Моро спрашивает без всякой издевки, он искренне обеспокоен состоянием своего призрачного… Кто он ему? Друг? Друзья не мечтают о свиданиях с друзьями, пока держат их за руки. — Да. — Шепот Эрмаля прерывает поток мыслей, по его голосу слышно, что он едва сдерживает слезы. — Прости, я… Фабрицио касается ладонью его лица, вытирает с щеки несуществующую слезу, как Эрмаль вдруг перехватывает руку, цепляясь за запястье Моро своими тонкими пальцами, отводит ее от своего лица. Они застывают в этой позе, долго смотрят друг на друга — игра в гляделки затягивается. Никто не знает, кто первый потянулся вперед, кто сократил расстояние между их лицами, но уже через секунду Мета обхватывает руками лицо Фабрицио, сталкиваясь с ним в поцелуе. Они стукаются носами, незаметно улыбаются и приникают еще ближе друг к другу. Приятное ощущение холодка, идущее от губ, вызывает у Фабрицио мурашки и заставляет немного вздрогнуть — он не знает, чего ожидал от поцелуя с призраком, но такое он испытывает первый раз в жизни. Отстраняясь, Эрмаль вытирает с лица невидимые слезы, но улыбка не расцветает на его лице. Наоборот, он впадает в какую-то задумчивость, очень настораживающую Моро. Мета шмыгает носом, отводя взгляд от Фабрицио, как будто специально. — Эрмаль? — Тебе не нужны в приятелях полтергейсты, — выдает Мета, подтягивая колени к груди. — У тебя очень интересные представления о «приятелях, — Фабрицио облизывает губы, его глаза блестят, но через мгновение он серьезнеет, — именно ты мне и нужен. Эрмаль хмурит брови, по печальному выражению лица можно прочитать, что он вот-вот снова расплачется. Больше всего Фабрицио сейчас хочется притянуть его к себе и никогда не отпускать. Кто вообще внушил этому волшебному человеку, что он может быть хоть кому-то не нужен? — Эрмаль, послушай меня, — Моро невесомо кладет руку ему на плечо, — ты нужен мне больше всего в этой жизни. Ты удивительный, просто поразительный, только благодаря тебе я все еще сижу здесь, а не валяюсь на столе в морге. Фабрицио выдерживает напряженный взгляд Меты, который пронзает его насквозь, изучая. Секунды текут медленно, растягиваются липким желе, в котором оба медленно тонут. Моро надоедает молчание, он решает, что можно продолжить: — Я хочу быть с тобой, больше всего в жизни я мечтаю только чтобы ты был… — Нормальным? — резко прерывает его Эрмаль. — Настоящим? Скажи это, Фабри. Фабрицио чувствует себя… пристыженным. Да, он имел в виду это, но из уст Меты это звучит гораздо хуже, чем в его голове. И разве плохо желать, чтобы твой возлюбленный был обычным человеком? Моро опускает голову, делая вид, что рассматривает собственные джинсы. Ему хочется еще раз уверить Эрмаля в его ценности, упомянуть, что Фабрицио влюбился в него, не думая о таком, и будет любить его любым. Но как сказать об этом, чтобы все его искренние слова не звучали как глупые оправдания? — Ничего, — качает головой Мета, — я все понимаю. Он улыбается, но это улыбка, полная боли, невидимой скорби. Эрмаль знает, что чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Что влюбленность принесет ему больше страданий, чем счастья. Что как бы сильно он ни старался, он никогда не будет достаточно хорош для Фабрицио, который может говорить что угодно, только вот ему не нужен призрак, которого даже нельзя нормально подержать за руку. Эрмаль смирился со своей судьбой. — Мне нужно побыть одному, — тихо бросает он, смотря в пол. — Извини. Моро продолжает сидеть на полу у двери балкона, пока Эрмаль встает и возвращается внутрь, не обращая внимания на Фабрицио. И проходя сквозь него.