И вновь мы вместе с Макино шли вверх по тропинке в гости к горным бандитам, неся в руках сумки с одеждой. Солнце, к моей радости, вернулось на небосвод, освещая и грея землю после нескольких дней почти непрерывного ливня. Тут и там слышалось жужжание насекомых и пение птиц, которые радовались этому дню, в отличие от меня.
Идти к бандитам не было никакого желания, особенно из-за того, что там будут два человека, с которыми пересекаться не хотелось абсолютно. Первое впечатление от Эйса, который был живым человеком, получилось не самым приятным, грубиян и придурок, в отличие от того Портгаса, что мне был знаком из книги. Сабо же мне не хотелось видеть по одной простой причине, я боялась, что могу привязаться к этому пареньку, который на фоне своих друзей был оплотом спокойствия, и не смогу придерживаться своего изначального плана, где не вмешиваюсь в грядущие события. Но отказывать Макино в помощи и не проведать Луффи было сложно, так что я согласилась.
Не знаю, сколько раз ловила себя на том, что хмурюсь и начинаю в который раз кусать губы, которые вот-вот были готовы истечь кровью, приходилось прилагать усилие, чтобы не вызывать у женщины беспокойство. Правда те редкие взгляды, что я ловила на себе с её стороны, немного настораживали. Улыбка на лице хозяйки бара была снисходительной, а в глазах так виднелось понимание чего-то…
«Но чего? Что это за атмосфера такая?!» — недоумевала я, искренне не понимая, что на уме у Макино, при этом побаиваясь спросить напрямую. Так мы и пришли к бандитам, где нам повезло застать ребят, когда они вернулись с охоты, неся вместе с некоторыми из бандитов пойманный улов.
Макино, в привычном ей темпе, поздоровалась и взяла в оборот нужных ей людей, заставляя их повиноваться и выполнять те или иные просьбы, в который раз заставляя усомниться в своей безобидности. Я же, как и полагалось, стояла рядом с женщиной и выполняла её просьбы наподобие: дай то, отложи это, положи обратно и так далее.
Время за примеркой одежды прошло одновременно быстро и тянулось невыносимо долго. Косые взгляды одного недоразумения с веснушками невероятно бесили, но опускаться на тот же уровень, что и этот гадёныш, в мои планы не входило. Хоть что-то хорошее: он молчал и не лез ко мне, предпочитая сверлить взглядом, видимо, надеясь просверлить в моём теле дырку, дабы убить. Если всё именно так, как я думаю, то мне даже немного жаль разрушать надежды пацана. Бедняга так старается, что аж весь лоб превратил в гармошку.
С Сабо же мы просто перекинулись взглядами, кивнули друг другу и занялись своими делами, он — примеркой одежды, а я — подбором и помощью в примерке Луффи.
Думаю, можно легко догадаться, почему вышло так, что я подбирала этой обезьянке одежду, а если же нет, то всё просто. Одного слова «друзья» хватило как аргумента в пользу того, чтобы сделать из меня личного стилиста младшего Монки. Вроде и неплохо, но нервы съедает знатно, особенно, когда этот маленький торнадо порывался умотать куда подальше, ведь «стоять на месте и просто прикладывать одежду — скучно». Приходилось изгаляться и пытаться не делать бессмысленных попыток применить силу, ведь Луффи фруктовик и не почувствует боли, более того, если бить его будет такая слабачка как я.
Когда же с примеркой было покончено, мальчишки убежали куда-то, оставив нас с Макино складывать одежду. Занятие это было не самым весёлым, скорее раздражающим. Я даже свою собственную одежду подбирала так, чтобы не нужно было особо беспокоиться из-за складок, а просто повесить на вешалке или закинуть в полку, правда, носки приходилось складывать, ведь иначе пришлось бы искать два одинаковых для своей пары ног.
Вдруг, пока я пыталась совладать с одной из маек Луффи, мой живот достаточно громко напомнил о своём существовании и о имеющимся у него желании наполнить пустоту внутри себя, на что получила смешок со стороны женщины и слова о том, что скоро можно будет поесть. С одной стороны, меня обрадовала возможность набить живот, а с другой, был бесящий меня мальчуган, что всем своим видом нарывался на знатную трёпку.
«Лучше бы эта веснушка просто игнорила меня. Бесит этот тупица», — хмуро думала я, после того, как в очередной раз словила прожигающий взгляд со стороны Портгаса. Даже во время еды этот придурок время от времени кидал на меня прожигающий взгляд, от которого я всё больше и больше бесилась, так как такого рода внимание к своей персоне было неприятным.
В который раз спасая свой кусок мяса из загребущих лап Луффи, я внезапно для себя заметила на лице друга и остальных людей, которые сидели напротив меня, ужас, а после услышала, как за моей спиной раздаётся грохот. После увиденного и услышанного, моя голова, словно несмазанный механизм, медленно повернулась, чтобы увидеть открытую нараспашку дверь и хохотавшего громилу в костюме. Понадобилось несколько секунд, чтобы распознать в этом великане одного из Вице-адмиралов Дозора, который явно пришёл сюда не только в гости, ведь Гарп-сан никогда, на моей памяти, не проводил время с семьёй мирно. Всегда было царствие насилия, в воспитательных целях, споров о будущем его внука и очень, очень громкого гоготания, которое когда-нибудь точно будут использовать как оглушающий приём, если уже не используют.
Сидящая рядом со мной хозяйка бара лишь, мило улыбаясь, поприветствовала дозорного, словно не замечала того ужаса и отчаяния, который был виден на лицах остальных, кроме Сабо, что был больше удивлён происходящим, но от остальных в бледности, как и я, впрочем, не отставал.
Гарп же, как и было свойственно ему, с весёлым хохотом вошёл в дом, словно был опоздавшим и очень желанным гостем, которого все очень рады видеть.
Тишина шока и ужаса не долго продлилась, все оживились, будто поставленный на паузу фильм продолжили смотреть, мальчишки стали спорить о своём, бандиты спасать свои порции еды, иногда переговариваясь с недавно прибывшим дозорным. Казалось, что настала идиллия и можно спокойно продолжить трапезу, но, когда обнаружилось, что кое-кто под шумок решил стыбзить мою еду, пришлось довольствоваться тем, что осталось.
Овощи были не самой вкусной частью блюда, но потерпеть и просто как минимум насытиться ими было возможно, так как желания биться за и так ничтожные мясные крошки не было ни сил, ни желания. Не знаю, кто так постарался, но на столе из напитков не было ничего кроме воды, хотя, смотря на бандитов, казалось, что им было бы приятнее выпить огненной воды, чем обычной, которая одиноко стояла в окружении пустых тарелок. Налив в небольшую глиняную кружку воды и немного отодвинувшись от стола, я расслабленно наблюдала за происходящим между остальными детьми и Гарпом, который сейчас вбивал в них любовь к дозору своим излюбленным методом — кулаками.
— Ты тоже будешь дозорным! — вдруг обратил на меня внимание «самый лучший дедушка на свете», говоря так, словно у меня нет выбора, как у ребят, кроме как повиноваться или просто тихо терпеть. От удивления и неожиданности, что этот старик обратил на меня внимание в таком ключе, я поперхнулась водой с недоумением и уставилась на этого «доброго дедушку», в глазах которого можно было увидеть водящих хоровод чертей.
— Не хочу в дозор. Хочу жить мирно и спокойно… — пробормотала я на его заявление, внутренне съёживаясь от страха. Незнание того, как этот человек может отреагировать на сказанное мной, пугало. Было ощущение, словно я только что не просто шагнула в неизвестность, а прыгнула туда бомбочкой!
Старший Монки рассмеялся и махнул на меня рукой, говоря что-то о том, что будет рад, если я передумаю и «вместе с мальчишками стану служить дозору».
«Ага, конечно, все мы вчетвером станем дозорными и будем сражаться во имя справедливости… Да скорее моим отцом на самом деле будет Шанкс, чем каждый из нас станет рвать задницу ради Мирового Правительства», — скептически подумала я, вежливо улыбаясь старику.
***
После встречи со «святой троицей» в её полном составе прошло несколько месяцев, снег, как и за все до этого прожитые мною года, всё так же падал с небес на землю, исполняя свой незамысловатый танец, пока не соприкоснётся с поверхностью земли. Ещё вчера вечером можно было увидеть пожелтевшую траву и яркие листья деревьев, которые красиво летели на землю, создавая пёстрый ковёр, а сейчас всё было белым от снега и искрилось. Голубое ясное небо, морозный воздух и чистый, ещё не тронутый снег бодрили лучше, чем умывание холодной водой.
Открыв окно нараспашку и чуть ли не полностью высунувшись из окна, я наслаждалась тем, как холодный воздух приятно покалывал горячую после сна под одеялом кожу. Хотелось просто стоять так у окна и смотреть на чистое небо, но небольшой ветерок мгновенно заставил отказаться от этой мысли и как можно скорее закрыть окно, ведь ночная рубаха не самый лучший выбор для такой погоды.
Пока я приводила себя в порядок в ванной, успела испачкать раковину кровью из-за того, что один из молочных зубов решил покинуть меня и в очередной раз напомнить о том, каково это, бояться открыто улыбнуться или краснеть из-за своей, пусть и временно, шепелявой речи. Это был уже третий зуб за весь этот год и понимание того, что впереди ещё около двадцати пяти зубов, которым предстоит смениться на коренные, я уже хотела просто плюнуть на всё и вырвать их всех, лишь бы не чувствовать этот ужасный зуд, из-за которого руки так и тянулись в рот.
Немного странно пережить такое событие, как выпадение зубов вновь, и при этом понимать, что это молочные зубы, на месте которых в будущем будут другие, а не протез, как у стариков, которые они снимают на ночь и кладут в стакан с водой.
Жизнь текла своим незамысловатым чередом, сменяя даты на календаре. Последний раз, когда мне доводилось общаться с одним из самых активных людей, с которыми водила дружбу, было примерно две недели назад, если не больше. После ухода Луффи к бандитам, было немного непривычно общаться с другими детьми, живущими в деревне. Но даже так мне удалось подружиться с некоторыми ребятами, среди которых большинство было старше меня.
— Шарлотта! Хэнк уже пришёл за тобой, спускайся! — раздался голос Макино из коридора, отвлекая меня от разглядывания деревянного гребня в руках.
— Сейчас! — отозвалась я в ответ и попыталась как можно быстрее расчесать отросшие волосы, оставляя на гребне небольшое рыжее облачко волос. Покончив с волосами, которые теперь доставали мне до середины спины, и завязав их в хвост, я быстрым шагом направилась на первый этаж, где за барной стойкой сидел Хэнк.
Парень был старше меня на шесть лет, но это не особо мешало нам общаться, особенно, после того, как я высказала его матери о своём желании прочесть парочку книг по медицине, что имелись в изобилии в доме людей, которые посвятили свою жизнь лечению больных. Пусть и с трудом, но упросить чету Марангони дать мне изучить как минимум азы медицины помог их сын, естественно попросив взамен помочь ему в тайне от родителей курить и просто заниматься тем, что строго запрещено. Не найдя ничего лучше, чем согласиться на условия, мне приходилось время от времени просить Хэнка «погулять» со мной в лесу и «научить различать травы».
Зачем же мне всё это, особенно возможность получить знания в сфере медицины? Всё довольно просто, дело было в моём дьявольском фрукте, который ещё летом дал понять, что я могу управлять любой жидкостью, которая содержит в себе воду, а это, в свою очередь, натолкнуло меня на мысль об одном пирате, которого в будущем назовут Хирургом Смерти. Именно благодаря ему мне пришла мысль использовать свои силы не только для нанесения урона, но и для помощи друзьям и мне самой, когда потребуется.
***
Прошло уже два года с тех пор, как Сабо «умер». С тех пор многое изменилось, я больше не общалась с братьями и проводила больше времени в баре или знакомыми из деревни, либо в одиночестве просиживала штаны на небольшом пляже, который был скрыт от посторонних глаз, тренируясь в освоении своих сил и проводя различные эксперименты на мелкой живности.
Нельзя сказать, что я была сильна физически, по большей части приходилось полагаться на силу фрукта, но бегать, а особенно сбегать от опасности, мне научиться удалось. Благодаря Хэнку я успешно освоила азы медицины и могла оказать хоть какую-то помощь, которая, хоть и ненадолго, но давала гарантию, что пациент будет жить.
В который раз я сидела до позднего вечера на своём пляже и возилась с пойманными накануне букашками, что вечно стремились уползти куда подальше из импровизированной коробочки из листьев. Рядом лежал потрёпанный рюкзак, верой и правдой служивший мне все эти годы, и одна из одолженных у Хэнка книг, которую дал мне в обход родителям, что недавно высказали своё недовольство тем, что я продолжаю просить у них почитать книги, хотя уже давно прочитала всю разрешенную литературу, о которой несколько лет тому назад шла речь.
В который раз похоронив чувство брезгливости, я выбрала самого упитанного червяка и, взяв эту мерзость в руку, приступила к практике техники, которую назвала «Кровавой куклой», суть которой заключалась в управлении тела за счёт жидкостей. Самое сложное в ней было то, что можно было случайно превратить живое существо, в лучшем случае, в кровавый фарш, а в худшем… Об этом ужасе даже вспоминать не хочется. Остаётся только надеяться, что несчастный таракан не успел испытать боли, прежде чем отправиться к предкам. Стоит ли вообще говорить, что судьба того таракана настигла и несчастного червяка, оставив после себя грязную руку, которую я поторопилась промыть в морской воде.
Так проходили мои дни до тех пор, пока не осталось полгода до моего тринадцатого дня рождения.
