Метка

Ощущения были паршивые. Как будто крохи тех сил, что позволяли ему не тонуть в бездне отчаяния, испарились. И он просто пошёл ко дну, как давно и должен был. Прошла уже неделя с того инцидента. Единственный друг Люциус наверняка теперь не сможет и смотреть на него. А Драко...от осознания Снейпа снова замутило. Драко наверняка возненавидит его. Крестник, который так искренне улыбался и доверительно делился всем сокровенным. Наверняка больше никогда не сможет доверится ему. Мерзкий ком желчи снова подступил к горлу. Ну вот почему когда уже думаешь, что ниже некуда падать, ты всегда проваливаешься дальше Вот и сейчас сидя с письмом из Малфой минора, зельевар только и думал, чтобы спалить его. Ненавистный клочок бумаги жог пальцы. Прошла всего неделя, с того времени, как Драко получил метку, а его уже звали, чтобы поквитаться. Да уж, Люциус зря времени не терял. Наверняка, хочет по-быстрому избавиться от темного пятна, которым всегда и был зельевар. А впрочем, наверное, будет не так уж и плохо умереть от руки его друга. Одного из белых вейл. Таких прекрасных и таких недосягаемых.

***

Чертов Снейп, Люциус из последних сил старался не напиться раньше прихода гостя. Голова безумно трещала. Недельный запой давал о себе знать. Только вот он не мог всю жизнь прятать голову в песок. Разговор был нужен всем. И даже Драко, только вот мальчишка и носа из комнаты не показывал. А навязанные Люциусом разговоры заканчивались магическим выбросом. Нарцисса тоже старалась не вмешиваться, видя нервное состояние сына и просто куда-то уходила. Их семья разваливалась на глазах, а Люциусу просто не под силу снова ее собрать. Воспоминания о том дне всё продолжали всплывать в подсознании. Он стоял перед лордом и слушал свой приговор "Взять собственного сына". Ужас и отчаяние, которое его охватило нельзя было никак передать. И он только беспомощно вертел головой в отчаянии, надеясь, хоть немного потянуть время. А потом вышел Снейп и просто закрыл его своей спиной, в тот момент казавшейся невероятно широкой и сильной. Как долбаный герой, который просто заберёт все твои проблемы. И Люциус был безмерно благодарен, пока не понял, что эта сильная спина идёт к его сыну. Что-то внутри рвалось и металось, но все что он мог сделать это отступить в толпу. Он видел как элегантные сильные руки его друга обхватывают плечи Драго. А друга ли? Всю свою жизнь он убеждал себя, что это так, просто друг. Но то, что тогда произошло заставило все его мировоззрение перевернуться. Он возбудился, черт побери. Белая копна волос, так похожие на его собственные, и его собственный друг закрывающий от всех бед. Разум сходил с ума от противоречивости чувств, пока член колом упирался в брюки. Он был отвратительным. Ужасный друг и ещё более отвратительный отец. Чувство вины пожирало всё внутри, оставляя жалкую пустую оболочку, которая хотела в последний раз прокручивать те чёртовы воспоминания, потом ещё раз и ещё.

***

Раскинувшийся огонь в камине Малфой минора впустил в холл черную тень, больше напоминавшую дементора. – Приветствую тебя, Северус. – Привет. Оба стояли возле камина, как статуи. Снейп не решался пройти дальше. А Малфой лишь погодя решился поднять голову и привычным жестом показать на гостиную мебель. Расположившись в роскошно расшитых креслах напротив друг друга. Они продолжали отводить глаза друг от друга. Гнетущая атмосфера продолжала сгущаться, пока зельевар наконец не поднял глаза на бывшего друга. – Прости меня, Люциус. Я знаю, то, что я сделал с Драко невозможно прост... – Нет. Ты... Ты не виноват. Наоборот.. если бы не ты.. – Люциус тут же зажал рот рукой. Его пугала сама мысль, что бы заставил заделать его лорд. И как бы издевался над сыном после его неповиновения. – Знаешь наверное, ты единственный вариант, от которого меня не кидает в холодный пот. Но даже если и так я все равно не могу смириться. – Я понимаю тебя, то что.. – Нет, ты не понимаешь. Не понимаешь, что я чувствую. Ведь это не твой любимый человек переспал с твоим собственным сыном. У всех на глазах, пока ты представлял себя, на месте собственного ребенка. - вырвавшийся крик и сказанные слова тут же заставили блондина побледнеть, – черт! Люциус уткнулся в собственные ладони, неспособный посмотреть в глаза человеку напротив.