***
С самого утра Предвестник был как на иголках. Он не знал наверняка из-за чего именно, но остро ощущал тревогу, прокатывающуюся по телу волнами. Чуть позже юноша вспомнил о приближающемся празднике. Закатывая рукава свитера цвета самой спелой вишни, Тарталья ещё раз окинул себя в зеркале. Рыжие волосы старательно вычесаны, алый камень свисает с уха, отражает свет от люстры, воротник свитера едва ли доходит до середины бледной шеи. Взяв со стула тёмный пиджак, купленный ещё в Снежной для важных встреч, синеглазый накинул его на плечи. Выйдя из кабинета, не забыв закрыть дверь на два замка, Предвестник сбежал по лестнице вниз, обогнул несколько растений в горшках и минув охрану, покинул Банк. Уже через одно полнолуние странный наблюдатель раскроет свою личность по воле Чайльда. Рыжеволосый прикусил щёку изнутри. А если не раскроет? Может и вовсе не придёт, как и все прошедшие года? Неужели ему вновь не удастся подвергнуть свои догадки сомнению? Или, быть может, не удастся убедиться в правоте своих раздумий? Дойдя до излюбленного Похоронного Бюро, Чайльд не мог даже предположить, что в столь поздний час застанет друга за лекцией. Неужели тот проводит их каждую ночь? Толкнув дверь, парень заглянул внутрь, встречаясь взглядом с задумчивой девушкой. Её взгляд был непривычно хмур, губы поджаты в тонкую полосочку, а опущенные брови создавали ямку на переносице. Весь её вид просто кричал о том, что девушка о чём-то сильно задумалась. Слегка удивившись такому настроению Ху Тао, Чайльд тихо кашлянул, ловя резкое изменение мимики шатенки. Её глаза распахнулись и заблестели, губы растянулись в широкой улыбке, а ямочка быстро разгладилась. — О, какие люди. — Алые глаза сузились, а улыбка стала ещё шире. — И вам доброй ночи. — Предвестник ответно улыбнулся, закрывая за собой дверь. — Какими судьбами? Неужели вам понадобилась наша услуга? — Ху Тао встала со стула, выпрямляясь во весь рост. Видеть на девушке чёрный свитер с брюками было ещё непривычней, чем хмурое настроение. — Нет, что вы. — юноша неловко зарылся пальцами в волосы и отвёл взгляд. — Просто друга зашёл проведать. Девушка напротив опёрлась на стол и лукаво прищурилась. — Друга значит. Неужели мистера Чжун Ли? Спустя неделю то. — Ху Тао вновь села на стул, поднося чашку с чаем к губам. — А ведь он всю эту неделю места себе не находил, ходил, гадал, не решили ли вы его оставить без компании на приближающиеся праздники. — Взор алых глаз задумчиво метнулся в сторону гостя, ловя его удивлённое выражение лица. Неловкое молчание сильно угнетало. Обогнув гостя, слегка задев его рукой, девчушка вышла на улицу. — Ладно, не кипишуй, ему вообще дела до тебя не было, — Она переглянулась с кем-то, вызвав ещё большее негодование. — В последнее время люди слишком часто мрут, клиентов уйма. Морской ветерок путал её волосы, отвлекал от мысли. Крутанувшись на месте, поправив длинные хвостики, Ху Тао слегка наклонилась и энергично зашептала с улыбкой на лице. Чайльд с лёгким ужасом отпрянул подальше от двери; не может же и у неё быть воображаемого друга! Или может? Ещё раз игриво улыбаясь, зыркая глазами из стороны в сторону, собеседница помахала маленькой ладошкой на прощание. — Не серчай, ещё свидимся! — Стоило лишь моргнуть, а девчушки и дух простыл, лишь вдалеке раздавался едва различимый диалог с потусторонним другом. Тяжёлая дверь мгновенно захлопнулась, будто по приказу ушедшей. Ещё немного потупив возле запертого выхода, глупо пялясь на его резную поверхность, посетитель бюро развернулся на каблуках и скрылся в темноте. Пробираясь сквозь угнетающую атмосферу этого места, Чайльд шёл на свет и звук; знакомый голос незаметно сошёл на нет, а свет потух. Скрип открывающейся двери заставил вздрогнуть. — Удачных вам праздников, дамы и господа. — Толпа людей буквально вывалилась из комнаты, до которой Чайльд даже не дошёл. Поток слушателей медленно покинул Бюро. Громкие прощания с самоназванным лектором ещё несколько минут были слышны за окнами. Перепугавшийся такому количеству посетителей в одном месте, юноша прильнул к чему-то спиной. — Чайльд? — Грубоватый голос прозвучал над самым ухом, пуская по телу сильную дрожь, не ускользнувшую от самого лектора. — Ты весь дрожишь. — Сильные руки развернули Предвестника, крепко сжали его плечи через свитер. — Ты замёрз? Тебе холодно? Обеспокоенность другого человека вызвала внутри слишком тёплое чувство, которое, кажется, могло согреть изнутри даже в самый морозный день. — Ну что вы, лектор Ли, я родом из самой Снежной, мне не страшен лёгкий мороз. — Специально выделяя обращение к другу, прохрипел гость. Новое обращение вызвало вспышку алых оттенков на лице Чжун Ли. В этот момент он был даже рад темноте в коридоре, которая скрывала его странную реакцию от посторонних глаз. — Это не оправдание. — Но это так. — Чайльд слегка закатил глаза. — Я же вижу, что ты замёрз, иначе не дрожал бы до сих пор. В ответ раздался лишь огорчённый вздох, оказавшийся слишком близко к лицу сотрудника Бюро. — Будешь чай? Он согреет тебя. — Тихий шёпот в самое ухо лишь усилил дрожь. Чайльд прижался ближе к широкой груди друга, пряча в ней своё горящее лицо. Может чай действительно поможет отвлечься от шумных мыслей? — Пожалуй ты прав… — Юноша вдохнул запах чужого одеколона, явно сделанного из лилий, которые Предвестник разглядывал вблизи всего пару раз, но запомнил их вкус. — Дорогой друг, это не ответ на заданный мною вопрос. — Горячее дыхание опалило макушку. — Да, я буду чай. — Мгновенно отпрянув, словно от огня, пролепетал Тарталья и отвернулся, срывая с утончённых губ тихую усмешку. Отдаляющиеся шаги вынудили Предвестника обернуться, впиваясь взглядом в фигуру лектора, скрывающуюся за углом. Не желая оставаться в кромешной темноте в одиночестве, Чайльд проследовал за ушедшим. Щелчок в этой тишине казался слишком громким. Таким, что мог оглушить на мгновение. Вслед за шумным звуком комнату осветил мягкий свет от странной зажигалки. Аякс видел эти интересные предметы и раньше, но именно эта зажигалка казалась ему какой-то особенной. Подойдя ближе к Чжун Ли, юноша перехватил его руку и придвинул ближе к лицу, рассматривая устройство, зажатое в пальцах сотрудника Бюро. Ему не показалось, что она была особенной. Она действительно была таковой. На гладко отполированном металле виднелась изящная гравировка, состоящая из тонкой надписи, даты и маленького рисунка. Кажется, этому предмету больше века, может даже двух. Кожу слегка обожгло, стоило приблизить чужую руку к лицу. Слегка отпрянув, но не выпуская мускулистую руку, Чайльд поднял взор на спокойное лицо напротив, желая вновь увидеть его глаза. Золото сменило привычный янтарь. А может ему просто показалось, что всё это время там был именно янтарь? — Осторожно. — Горячее дыхание обожгло кожу сильнее огня. Его лицо было совсем рядом. Достаточно было поддаться вперед и их губы бы соприкоснулись. Грудная клетка задрожала от ускорившегося пульса. Сердце заходилось так, как будто парень переживает паническую атаку. Жар окутал тело. Ощущения были не из самых привычных. Мысли метались от желания отпрянуть к желанию прильнуть к мужчине, положить голову на его плечо, руками обвить его торс и медленно тонуть в тепле его тела, укрытого под слоями одежды. Не думая даже сопротивляться самому себе, своему влечению, Чайльд закрыл зажигалку и, проскользнув под напряжённой рукой, прильнул к Чжун Ли. С тонких губ лектора сорвался удивлённый вздох. Чувствуя жар кожи даже сквозь ткань, Предвестник поражался самому себе. В какой момент он стал настолько тактильным и нежным возле недогробовщика? Неужели он всегда был таким, но не замечал? Возможно, юноша точно не помнил, в детстве он был таковым возле семьи, но вне родных стен становился воплощением погоды Снежной. Не менее холодным, чем ночной ветер в тёмных лесах того региона. Второй щелчок вывел Чальда из размышлений. Тёплый свет от зажжённой свечи чуть осветил помещение. Только сейчас Предвестник смог внимательно рассмотреть сотрудника Ваншэн. Стало ясно, почему одежда пропускала тепло от тела Чжун Ли. На нём была лишь тёмная водолазка, а на плечах покоился не менее тёмный пиджак, с тонкими золотистыми узорами, напоминающие элементы Гео. Подобный образ озадачил вечернего гостя. Столкнувшись со взором золотых глаз, Предвестник ощутил, как на поясницу опустились две широкие ладони. Без лишних вопросов, которые никто и не собирался озвучивать, Чайльд прижался сильнее, буквально ощущая чужое сердцебиение грудной клеткой. — Чжун Ли… — Мужчина слегка дрогнул, когда тёплое дыхание обожгло щёку. — У вас сегодня был выходной? Широкая ладонь опустилась чуть ниже, а губы прильнули к уху, украшенному алой серьгой, пуская по телу Предвестника мелкую дрожь. — Лишь частично. Само Бюро, считай, сегодня пахало, а я пришёл лишь вечером, когда должна была начаться лекция, которую ты и застал. — Хриплы голос лишь усилил дрожь, пробивающую Чайльда с ног до головы. — Это многое объясняет… — Прошептал Тарталья куда-то в шею, обтянутую горловиной водолазки. — Но всё же я удивлён этому. — Чайльд поддел тёмную ткань горловины пальцем, обнажая кожу, прикасаясь к ней губами, вырывая из груди Чжун Ли задушенный хрип. — Тебе идёт. Мужчина нащупал за спиной кресло и упал в него, утягивая Предвестника за собой. Тот же удобно расположился на его бёдрах, лукаво ухмыляясь в шею, опаляя её своим дыханием. Ему даже нравилось то, как всё перешло от идеи чаепития к происходящему. — Спасибо, Чайльд… — самоназванный лектор запрокинул голову назад, подставляясь под мягкие поцелуи. — И всё же, мне казалось, что мы собирались провести время за чашечкой вкуснейшего чая, а не за ласками. — Одно другому не мешает, знаешь. Тёплый язык прошёлся по всей шее, обогнул линию челюсти и, добравшись до приоткрытых губ, проскользнул между ними. Мужчина судорожно вздохнул и приоткрыл глаза, смотря на то, как Предвестник, приподнявшись с бёдер, навис над ним, жадно впиваясь в губы. Золотые глаза вновь сомкнулись, широкие ладони сжали ягодицы, а губы поймали тихое мычание Тартальи. Парню казалось, что он постепенно начинает распаляться под горячими руками шатена. Разум медленно плыл от прикосновений и поцелуя, уже успевшему углубиться. Юркий язык мужчины, всё ещё казавшийся чересчур длинным, протолкнул его собственный язык обратно, обвил его и самым кончиком прошёлся по внутренней стороне щеки. Громко замычав, Чайльд вновь осел на крепкие бёдра, словно пытаясь увильнуть от прикосновений к ягодицам. Но это не помогло. Широкие ладони всё равно проскользнули под него, сжимая плоть через ткань брюк. Оторвавшись от разгорячённого парня, мужчина оставил невесомый поцелуй на его скуле, после чего поменялся с ним местами и встал с кресла, ловя чуть удивлённый синий взгляд, потемневший от поспевшего возбуждения, напоминающий бушующий океан. Горячий чай наполнил две чашки, аккуратно расставленные на подносе. Чайничек опустился в самый центр этого подноса. Ухватившись за ручки, расположенные с двух сторон блюда, Чжун Ли отнёс его к столику, возле которого уже расположился Чайльд, скрестив ноги и опустив голову на руки. Поставив поднос на поверхность стола, мужчина опустился возле друга и расставил тёплые чашки перед собой и своим собеседником, который всё это время пристально за ним наблюдал. — Всегда думал, что чаи из необычных трав заваривают дольше. — Прикрыв глаза, наслаждаясь запахом напитка, прошептал Предвестник. — Всё верно, их действительно заваривают дольше, — Шатен поймал заинтересованный взгляд собеседника. — Просто я ждал тебя, потому и подготовил всё заранее, дабы при встрече осталось бы лишь залить травы кипятком. Скрыв довольную улыбку в чашке, Чайльд сделал глоток, смакуя вкус на языке, растягивая наслаждение от напитка как можно дольше. Помощник владелицы Ваншэн тоже не отставал, удовлетворяя себя содержимым чаши. Взглянув на собеседника из-под ресниц, наблюдая за тем, как тёплый свет от свечи создавал блики на рыжих волосах, от чего те выглядели так, словно горят. Казалось бы, владелец такой шевелюры должен быть самым настоящим носителем Пиро элемента, но Архонты явно посмеялись, выдав ему совершенно противоположный элемент. Опустошив чашку быстрее, чем планировалось, Предвестник отставил её и приблизился к другу, следя за каждым его движением. Мужчина опустил чашку и посмотрел на Чайльда. — Как планируешь провести праздники? — Тарталья придвинулся к собеседнику. Вопрос довольно сильно озадачил. Поразмыслив ещё немного, Чжун Ли допил чай и поставил обе чашки на поднос. — Подумывал отправиться на пару дней в горы, навестить дом, в котором не появлялся уже полгода. А ты, если верить слухам, будешь проводить праздничные дни в Банке с остальными Предвестниками? — Не совсем так. Мы ежегодно отмечаем смену года пышным баллом, на которой приглашаются важные лица. И всё же, ты прав, праздновать буду там. — Как-то грустно сообщил парень. А ведь ему так хотелось встретить Новый Год с возлюбленным, а не среди едва знакомых людей, важных самой Царице. — Ты явно этому не рад, мой юный друг. — Похлопав Предвестника по плечу, прошептал ему на ухо Чжун Ли. Юный друг лишь усмехнулся. Таким ли юным он был по меркам жизни человека? — Юный друг? Сколько же тебе лет, что друг, который ходит по этому свету более двадцати пяти лет является для тебя юным? — Чайльд положил голову на плечо мужчины и прикрыл глаза. — Поверь, столько не живут, мой юный друг. — Делая акцент на обращении, посмеялся Чжун Ли.***
Столько не живут…
Крутанувшись в кресле, Чайльд прикусил ручку, вспоминая продолжение того ночного диалога, произошедшего буквально пару ночей назад: — Столько не живут, говоришь? Так сколько же тебе лет? Неужели более века? — Возможно больше, возможно меньше. Догадайся сам. Это будет для тебя, так называемая, загадка. — Больше или меньше… А если я разгадаю эту «тайну», — Предвестник показал кавычки в воздухе. — Получу ли я награду за неё? — Получишь. — И как скоро? Мужчина хрипло посмеялся. — Чем быстрее разгадаешь, тем быстрее получишь. — А что это за награда будет? — Всё не унимался ночной гость. — Какой-то ты слишком любопытный, Чайльд. — Мужчина зарылся пальцами в рыжую шевелюру. — Какой уж есть. Разве тебя это не устраивает? — Парень, точно ласковый кот, подставлялся под прикосновения. — Нет, что ты, меня всё устраивает в тебе, ведь одно лишь твоё присутствие рядом заставляет моё сердце биться быстрее, а дыхание сбиваться. — Это признание в любви? — Смущённо прошептал Предвестник. — Возможно. Возможно, возможно, возможно. У него было слишком много возможно. Возможно ему больше ста лет, возможно он любит его — Всё это буквально заставляло Чайльда сходить с ума от размышлений. Сколько же ему лет? Действительно ли любит? Мысли мешали ему заниматься чем-либо все эти дни, лишь вчера он смог отвлечься от этих мыслей в компании бывшего любовника, приехавшего всего на неделю в Ли Юэ.***
Даже вечер в Ли Юэ был тёплым и ярким. Он был несравним с вечерами в Инадзуме, где небо постоянно было затянуто тучами, а единственным источником света в промежуток между днём и ночью были сверкающие молнии, появляющиеся то тут, то там. Сойдя с палубы, парень налетел на рыжего, заприметившего ещё до пришвартовывания корабля, с крепкими объятиями. — Давно не виделись! — Тома с широкой улыбкой на губах, украшающей его веснушчатое лицо, расцеловывал Предвестника, пока тот всячески пытался выбраться из крепких объятий. — Слишком давно… — Попытки освободиться были напрасны. — Тома, прекрати, на нас вся пристань смотрит. Приезжий друг всё не унимался, лишь крепче обнимал Чайльда, укладывая его руки себе на поясницу, а свои ладони опуская всё ниже и ниже. — Ну подумаешь смотрят, когда ты однажды бывал у нас, люди тоже смотрели, но тебя это не особо волновало. — Юноша оставил на пухлых губах тёплый поцелуй. Чайльд встрепенулся. За последние пару лет никто так не делал, кроме Чжун Ли. Он уже совсем успел позабыть о прошлом статусе отношений с Томой. — Тогда всё было иначе… — прошептал Тарталья, ловя очередной поцелуй, медленно углубившийся по инициативе лишь одной стороны. Тревога накрыла с головой. Казалось, что слежка вновь вернулась, но она ощущалась острей. А что, если их увидит сталкер? А если увидит Чжун Ли? Как он станет относиться к нему? Они ещё даже серьёзно не обсудили свои чувства, а его уже целует, незнакомый работнику Бюро, парень. Можно ли это считать за некую измену? Хотя они ещё даже не в отношениях, а значит Чайльд имеет право целовать того, кого хочет. Вот только он не особо хотел целовать кого-то кроме Чжун Ли. Некогда любимые губы, казавшиеся самыми мягкими и приятными, какие только есть на свете, теперь ощущались неправильно. По сравнению с аккуратными и поистине мягкими губами мужчины, эти губы уже явно не были синонимом слову «мягкий», какими их раньше считал Чайльд. Возможно, встреча с Чжун Ли испортила Тарталье жизнь, полностью изменив его восприятие других людей. А может та встреча наоборот улучшила его жизнь, показав, что есть нечто более совершенное, чем он когда-либо видел. Ведь раньше Тома был эталоном красоты и мужественности для Чайльда. Всего-лишь несколько лет назад Предвестник воспринимал управляющего клана Камисато как того человека, к которому хотелось возвращаться каждый раз, с кем хотелось делить одну постель на двоих, кого хотелось целовать днями напролёт. Но теперь всё изменилось. Бывший любовник уже не был настолько желанным. Его прикосновения не вызывали той реакции, какую вызывали раньше. Да что уж там, его прикосновения больше не вызывали в Предвестнике ничего, кроме ощущения того, что всё это неправильно и это не тот человек, который должен обнимать его на этой пристани. — А сейчас что-то изменилось? — Улыбка спала с лица приезжего. Тома и сам уже заметил, что его некогда любимый, более не реагировал так, как должен был. Парень наоборот заметил в реакции Тартальи некое отвращение к его прикосновениям. Чайльд наконец выбрался из объятий, лишь только те ослабли. Ему было стыдно за самого себя. Он, не только сам разочаровался в друге, но и разочаровал Тому. — Много чего изменилось. — Собравшись в кучу, откинув всю свою мягкость, которая проступала всё это время, что они с мужчиной знакомы, Чайльд схватил чужие сумки и направился прочь с пристани, крикнув другу следовать за ним. Тома лишь грустно улыбнулся. Похоже, изменения произошли не только у него, но и у Тартальи. Возможно, ему даже не стоило лезть, желая получить привычный отклик. Это лишь всё испортило. Спрятав печальную улыбку под наигранно счастливой ухмылкой, приезжий инадзумец проследовал за другом. Фонари в портовом городе медленно зажигались один за одним, предвещая скорый приход ночи. Высокая фигура в толпе скользнула следом за этими двумя, мешаясь с прохожими людьми, которые оглядывались с некой опаской. Каждый из них ощущал сильное напряжение, стоило высокому человеку пройти мимо. Приближалась чья-та беда, не меньше. Быть может, этот человек и вовсе пришёл по чью-то душу, которую заберёт на тот свет вместе с собой. Никто не знал наверняка, чем закончится этот вечер, но каждый на этой пристани понимал, что скоро произойдёт нечто, перевернёт жизни с ног на голову, а после всё вернётся на круги своя, но оставит за собой горький осадок. Конечно, со временем и этот осадок спадёт, а памяти останется лишь правило, которое не стоит нарушать. Но этот вечер, эта ночь, всё же станут поучительными для кого-то.***
Развалившись в кресле, в одной из маленьких комнат, которые можно было снять у старушки на окраине города, Чайльд изучал потолок. В углах комнаты заметна была паутина; здесь явно давно никто не убирался, а уж тем более жил. В этих стенах витало тяжелое одиночество. Оно угнетало, вызывало лишь жалость и боль в груди. Быть может, прошлый житель этого места был одинок настолько, что оставлял кусочек своего состояния везде, где останавливался. А может, даже хозяйка не говорит об этом прямо, тут жили два человека, пара, но один из них умер прямо здесь. — Не поверишь, — Задорный голос слышался со стороны маленькой кухни. — Глава клана Камисато додумался до такого забавного рецепта! Голову от этого напитка сносит сразу, разум ведёт, а взгляд плывёт. Он меня однажды таким угости и мы, — Парень запнулся и нервно посмеялся. — Мы переспали. А потом он мне поведал весь этот рецепт, пока я лежал на его груди. Это был лучший вечер в моей жизни. Голос с кухни умолк. Послышалось тихое «Чёрт» и слабый удар по чему-то. — Не пойми неправильно, Чайльд… — Голос то стихал, то возвращался с большей силой, словно слова насильно выдавливались. — Вечера с тобой были не менее хороши. Просто, — Ему явно было тяжело говорить всё это. Но его никто и не заставлял. — После того, как ты уехал обратно в Снежную, Аяка стала чаще заходить к своему брату, потому и я стал чаще видеться с Господином Камисато. Первое время мне было очень тяжело и одиноко без тебя. Каждый вечер я вспоминал моменты, проведённые с тобой. Со временем я стал чаще ловить на себе взгляды главы клана, а вскоре и вовсе стал получать от него знаки внимания. Они были едва заметны, настолько, что их мог видеть лишь я, а остальные даже не подозревали. А вскоре после этого, я и вовсе понял, что люб… — Он вновь осёкся. — Что мне нравится Камисато Аято. Нравится даже больше чем… — Парень сглотнул, смешивая ингредиенты. — …ты. Это не означает, что мне противны воспоминания с тобой. Совсем наоборот, мне нравится это вспоминать. На душе становится так тепло. А моё поведение на пристани всего-лишь была попытка вспомнить былое, но, как я понял, изменения произошли не только у меня, но и у тебя. И, знаешь, я действительно рад, что ты счастлив… Не будем о грустном. Кстати, ты так и не рассказал, почему вообще тогда приехал в Инадзуму! Мотнув головой, Тарталья выпрямился в кресле. Этот неудавшийся диалог уже вымотал. Хотелось просто попробовать напиток, придуманный Камисато Аято, а после забыться в ощущениях, более не думая о мужчине из Ваншэн, о бывших отношениях с Томой. Мысли и без алкоголя были слишком спутаны. Думать вообще не хотелось. — Ты меня вообще слушаешь? — раздалось в самом проёме между кухней и спальней. Чайльд вымученно вздохнул, пряча лицо в руках. От чего-то ему захотелось провалиться сквозь землю и оказаться на заснеженной поляне в родном регионе, где никто бы его не нашел и не достал. — Слушаю… — Вот и хорошо. Так вот, мы с Аято так часто в ночь, когда бывает дождь, сидим в лесу под деревом. Он так умело создаёт из этих капель навес для нас, попробуй когда-нибудь так сделать! Всё же, завидую я вам, оба обладаете элементом Гидро стихии, вам легче спастись от дождя, не то, что мне. — Тома приземлился в соседнее кресло, протягивая Предвестнику бокал с крайне странным напитком. — Выглядит…странно. — Чайльд скептически посмотрел на бокал в своих руках. — Да ты пробуй, не бойся. — Тома отпил из своего бокала. — А ещё к нам недавно заявился некий Путешественник, Итэром представился. Сказал, что так и не нашёл Гео Архонта, поэтому был вынужден сразу же направиться к нашему Архонту, жалко было парнишку. — Сделав второй глоток, инадзумец продолжил. — А ещё меня хотели лишить Глаза, но Итэр меня спас, после чего я прятался. Но сейчас, благо, Путешественник всё наладил, наш Архонт спустилась к нам, въезд и выезд открыли окончательно. Когда я уезжал, Путешественник говорил что-то о тучах, о том, что их становится меньше и скоро они совсем пропадут, но я не слушал, тебя хотел навестить. По мнению Чайльда, прямо сейчас управляющий клана Камисато говорил даже больше, чем Чжун Ли в моменты размышлений о великом. — Так ты не ответил, почему тогда к нам приехал? — Третий глоток не заставил себя долго ждать. Предвестник всё же отпил немного из своего бокала. На этот вечер ему явно потребуется кружащаяся голова и плывущий взгляд, лишь бы не думать о Чжун Ли и весело вести диалог с давним другом. — Да так, отправили разок с коротышкой к нему, как сказала Царица, на родину. Впервые тогда узнал, что этот мелкий оттуда. — Смесь молока с данго и горечью алкоголя действительно вела моментально. — Это который с огромной шляпой ещё? — Тома заинтересованно наблюдал за действиями Одиннадцатого Предвестника. — Он самый. — Ещё один глоток начал туманить разум. — Из чего это вообще состоит? — Тарталья покрутил бокал в руках, намекая на содержимое. — Неужели не узнал вкус алкоголя из родной Снежной? — Тёплая улыбка расцвела на веснушчатой физиономии. — Это Аято как-то раз привезли некий алкоголь из вашего региона, он ещё по цвету воду всем напомнил. В тот же день я принёс несколько баночек молока с данго. Глава не смог пить вашу, как он выразился, «дрянь» в чистом виде, вот и смешал одну баночку с целым бокалом этой прозрачной жидкости. Получилась странная, но довольно вкусная смесь. Чайльд чуть вздёрнул бровь. Как вообще можно было до этого додуматься? Хотя, учитывая, что придумывалось всё это под градусом водки, удивляться нечему. Главное было не отравиться подобным сочетанием. — Не переживай, никто ещё не отравился. — Он будто читал мысли. Оставшийся вечер прошёл за диалогами ни о чём и ни о ком. Их разговоры напоминали разговоры сумасшедших. Почему бывает день, а почему бывает ночь? Кто создал Селестию? А реально ли на неё попасть? Выйдя буквально на час за бутылкой водки из Снежной, которая покоилась в личной комнате Банка, Чайльд осознал, что все его мысли улетучились буквально спустя полбокала ядерного напитка. Ввалившись в кабинет, Предвестник, шатаясь, точно самый заядлый алкоголик, отыскал в одном из шкафов бутылку. И не закрывая шкафы, но не забыв закрыть свои покои на ключ, вышел из Банка под недоумённые взгляды посетителей и сотрудников. Чуть не свалившись пару раз с лестницы, Тарталья поплёл на окраину города. Идти туда нужно было, по меньшей мере, пятнадцать минут. В состоянии Чайльда, все тридцать.***
Прятаться от потенциального убийцы в незнакомом помещении страшно. Будучи далеко не самым трезвым — практически невозможно, но всё ещё очень страшно. — Ну выходи же, мелкий паразит. — Громкий хриплый голос оглушал, вынуждал зажмуриться. — Я же слышу твоё сердцебиение. Тома тихо сглотнул. Дышать было трудно. Воздух пропитался чрезмерно мощным Гео элементом. Подобную силу парень встретил лишь однажды, когда прогуливался по горам Инадзумы и столкнулся один на один с Вельзевул, которая только вышла из боя победителем. Тогда он лишь слегка испугался, ведь знал, что эта мощь не направлена против него. Сейчас же сильная дрожь от страха колотила его так, что казалось, будто стена за спиной сейчас тоже задрожит и выдаст его. Такого ужаса он не испытывал никогда, даже когда стоял на коленях перед Сёгун Райдэн. — Целовать тех, к кому тебе даже нельзя прикасаться, ты не боишься, а вот выходить боишься, да? — Грозных голос раздался по ту сторону стены. Лязг какого-то оружия, возможно меча, лишь усилил дрожь. Тома крепче ухватился за собственное копьё, которое ему сейчас даже не помощник. Зря он вообще выпил, зря целовал друга, зря приехал в Ли Юэ, зря покинул Инадзуму. Иначе бы он не встретил свою смерть в маленькой пыльной комнатке, чьи углы пропахли сыростью и покрылись паутиной. — Я разорву тебя на куски, ублюдок. Твои внутренности украсят каждый уголок этой грязной комнаты, такой же грязной, как и твой рот. — Утробное рычание слышалось совсем рядом. Громкий хруст слева напугал ещё сильнее. Острое лезвие проткнуло стену насквозь, руша её. Кусочки штукатурки упали на светлую макушку. Тома судорожно стряхнул их и выполз из-под столешницы, отбегая в противоположную часть кухни, прижимая копье ближе к себе. Бежать было некуда. Он в тупике. Остриё копья выскользнуло из дыры в стене. В проеме показалась высокая статная фигура. Узоры на плаще, облегающем его, поблёскивали, точно зажигающийся элемент стихии. Мужчина ловко перекинул длинное древковое оружие. Оно было похоже на то, которое изображали на картинах войны Архонтов, в руках Бога контрактов. От этого становилось ещё хуже. Мужчина окинул его с ног до головы. Чужие глаза переливались от янтаря к золоту и обратно. Они будто светились, горели, сжигали жертву одним своим взглядом. — Никогда не думал, что тебя размажут по стенам из-за каких-то поцелуев? — Мужчина усмехнулся. Правая рука, скрытая под кожаной перчаткой, сжала косяк стены. Набравшись решимости, Тома вскинул голову и ухмыльнулся незваному гостю. — По крайней мере, это того стоило. А вам, наверное, завидно? — Парень выставил копьё вперёд, вставая в боевую стойку. В янтарных глазах вспыхнула ярость, а аккуратные губы изогнулись в оскале, обнажая нечеловеческие клыки. Стена в мгновение ока пошла трещинами от косяка, где располагалась ладонь, а после и вовсе рухнула. Тома чуть дёрнулся, не сводя глаз с мужчины. Может всё обойдётся и он останется жив? Без лишних слов, даже не реагируя на звук открывающейся двери, гость метнулся к инадзумцу, хватая его за грудки, ударяя головой об стену, оставляя на ней кровавый след. Свежая рана на макушку обильно кровоточила, как бы череп не повредился. Тома громко зашипел, так его ещё не прикладывал об стены. Швырнув парня в спальню, попадая точно в появившийся столб, мужчина метнул туда же копьё. Ярость бурлила в нём, заменяя кровь. Желание растерзать блондина было выше здравого рассудка. Тяжёлые шаги медленно надвигались, но парень не мог пошевелить даже пальцами. Он чувствовал, как из-под головы вытекает кровь. Чуть двинув головой, тихо шипя, Тома оглядел себя, как только мог. Левая рука кровоточила, прилетевшее копьё порезало её плоть. Тело будто онемело после сильных ударов. Убийца знал как и куда бить, дабы жертву парализовало. Плакать не было сил, да и мышцы не двигались. Единственное, что оставалось, так это наблюдать за тем, как мужчина скидывает с себя перчатки, обнажая горящие руки, закатывает рукава, оголяя переход янтаря в абсолютную черноту, напоминающую уголь или тёмную скалу. Лишь в некоторых местах на этой тёмной плоти были видны янтарные Гео узоры. Моргнув пару раз, Тома и не заметил, как высокий силуэт навис над ним. Чужие ноги располагались по обе стороны его тела. Копьё ярко сверкнуло в чужих мускулистых руках прямо над ним. Сверкнули и горящие глаза, устремлённые на обездвиженное тело. Управляющий клана Камисато слабо улыбнулся, на большее у него не хватило сил. Вот и наступила его смерть. Нежданно-негаданно она настигла его там, где он даже не подозревал. И всё же, зря он решил навестить своего давнего друга. — Чжун Ли? Мужчина резко обернулся на тихий голос возле двери. Ярость в глазах моментально улеглась. А руки с занесённым копьём опустились. Протрезвевший юноша возле двери опёрся на стену, с ужасом переводя взгляд с высокой фигуры на парализованное тело под Гео колонной. — Чайльд, как давно ты тут стоишь? Разве тебе не пора спать? — Мягко улыбнулся мужчина, склоняя голову набок, чуть щурясь. Он отошёл от тела и подошёл ближе к вошедшему, раскидывая руки в стороны, словно желая обнять парня. Предвестник отпрянул вжимаясь в стену за спиной. Рассудок ещё слегка был пьян, но это не мешало ему бояться человека напротив. — Достаточно давно… — Тарталья сильнее вжался в стену, стоило Чжун Ли подойти ещё ближе, загородив собой зрелище в комнате. Тёплая янтарная ладонь опустилась на холодную, из-за прохлады на улице, щёку, оглаживая её. Чайльд лишь зажмурился. Он не знал куда себя деть. Бежать было неправильно, неправильно бы поняли. Но и оставаться рядом с Чжун Ли было страшно. Сердце металось от искренней любви к человеку напротив, до откровенной ненависти к нему. Он не понимал, кто перед ним стоит. Убийца, готовый растерзать любого, кто притронется к Предвестнику, или его милый сотрудник Ваншэн, обожающий рассуждения о великом, историю Ли Юэ, чай и его? Ему было страшно соединять этих двоих, ведь они оба являются тем, кто по ночам наблюдает за его сном через окно. — Неужели ты меня боишься?