***
Арсений проснулся от тяжелых и громких шагов за дверью. Он сразу понял, кто идёт. Резко, подскочив на кровати, он разбудил Антона, который всю ночь жался к груди старшего, как котёнок к источнику тепла. — Арс, сука, ты чего? — прокряхтел он, повторяя позу мужчины, приподнимаясь на локтях и всматриваясь в сосредоточенное лицо Попова. Когда ручка двери дернулась, что означает, что её пытались открыть, то и Антон перевёл взгляд на дверь, прекрасно понимая кто там. Шастун тяжело вздохнул и упал обратно на кровать, затягивая брюнета за собой. — Слава Богу, что вчера мои мозги догадались закрыть эту чертову дверь, Арс, — с претензией в голосе сказал парень. — Какой ты у меня умный, кексик, — с явной усмешкой в голосе, произнес мужчина, слыша всё те же шаги, но уже отдаляющиеся от его спальни. — Спасибо, малыш, — он повернул голову к парню и нежно коснулся его губ, сразу проникая языком в податливый рот и залезая рукой сначала под одеяло, а потом уже под футболку парня, мягко оглаживая его живот. — Арс, если ты сейчас хочешь меня тра… — Очень хочу, — дыша в губы и опуская руку под одеялом ниже, сказал Попов. — …хнуть, то я не советую сейчас по одной простой причине, — полностью отстранившись, продолжил Антон, не давая чужой руке лезть в трусы. — Блять, Тош! — возмущенно и недовольно прорычал старший и, не слушая Шастуна, придвинул того снова ближе к себе одним движением. — Он сейчас, наверняка, ушёл к поварам, а потом в свою комнату, которая находится очень далеко. Поверь, — горячо шептал на ухо мужчина. — А меня уже мучает утренний стояк, — он всё же опустил руку к резинке трусов парня, и тут же стал оглаживать набирающий возбуждение член юноши, — так что позволь мне, как ты и говоришь, трахнуть тебя. Антон посмотрел в глаза Арсению, закусив губу и кивая, тут же оказываясь под нависающим над ним Поповым. Одеяло полетело вниз, а следом за ним и боксеры парня. Тот не успел сообразить, как предстал перед мужчиной полностью нагим, в то время как Арс оставался ещё одетым; он явно не спешил раздеваться, так как для начала в его планах было помучить Тошу. — Но ты же понимаешь, малыш, что надо быть тише, чем обычно? — строго спросил Арсений, склонив голову в бок и закусив губу, сидя меж разведенных ног парня и смотря на это милое, покрытое румянцем, с большими выразительными глазками и прекрасными ушками создание. — Угу, — только и смог выдавить из себя Антон, наблюдая за действиями старшего, который, довольно ухмыльнувшись, взял в руку член Шастуна, прошёлся ладонью по всей длине и, услышав тяжелый вдох, полный удовольствия, не стал медлить: он взял уже полностью возбудившийся половой орган шатена в рот. Антон резко открыл рот в немом стоне, продолжая тяжело дышать. Мужчина двигал головой быстро, но не брал на всю длину. Он никогда не делал своим сексуальным партнёрам минет, лишь они ему, что в который раз доказывает его искреннюю влюбленность или большее… Когда Шастуна начало потрясывать, означая приближающийся оргазм, Попов сразу отстранился от члена парня и сжал рукой основание, не давая тому кончить. — Сука… Арс, блять, — скулил юноша, не смотря на его мучителя и извиваясь на кровати, желая получить продолжение. — Кто? — с явной усмешкой в голосе хитро спросил Арсений, совершенно не трогая парня. — Папочка… — сразу исправился Шаст, всё ещё надеясь на продолжение и на то, что ему дадут наконец кончить! Но к сожалению для Антона, Арсений не разделял его планов и желал поиздеваться над таким податливым и красивым телом парня. — Сегодня я решаю, когда ты кончишь, малыш, — властно ответил на скулеж юноши Попов и снова навис над парнем, одной рукой поворачивая лицо того к себе, заставляя смотреть себе в глаза. Арсений накрыл губы Антона своими и сразу начал целовать грубо, требовательно, проникая языком в рот шатена, активно двигая им и покусывая губы младшего, вызывая болезненные стоны. Попов взял ладошки парня в свои, создавая из рук обоих замочек и прижимая руки к кровати по обе стороны от головы Шастуна. Времени становилось всё меньше, и Арс чувствовал, что и терпение отца ждать сына тоже. Надо было ускоряться. Арсений отстранился от желанных губ младшего и, отпустив его руки, перевернул на живот и приподнял за бедра, заставляя встать в колено-локтевую позу. Антон не успел сообразить, как в него у же вошёл первый палец мужчины в холодной смазке, отдавая неприятные ощущения. Попов решил долго на растяжке не задерживаться, поэтому сразу ввёл второй, делая из пальцев так называемые ножницы, растягивая ими парня. Антон правда старался быть как можно тише. Кусал губы, руку и даже подушку в рот сувал, но всё равно снизу доносились стоны и скулёж. Они были не громкими, так что то, что их могут услышать — маленький процент. Мужчина не добавлял третий палец. Он быстро разделся сам и, выдавив немного смазки на ладонь, провел ей по своему стоящему колом члену. Антон призывно повилял бедрами и Арсений силой придвинул парня к себе ближе. Арсений резко вошёл в парня сразу на всю длину, вызывая своим действием протяжный, но тихий стон, который Антон пытался подавить то подушкой, то одеялом. Мужчина вбивался в расслабленное тело быстро и безжалостно, держа руки на талии младшего и сам дыша словно бык. — Прогнись в спинке, маленький, — тот послушно прогнулся в спине, как самый настоящий кот. Арсений почувствовал как Антон непроизвольно сжался внутри, что означало его подступающий оргазм. В парне стало невероятно узко, от чего больно, но до безумия приятно. — Дотронься до себя, — хриплым шёпотом приказал мужчина, продолжая вбиваться в тело юноши. Спустя пару резких толчков и таких же движений по члену Антона, он кончил с протяжным стоном. Шастун ещё не упал на кровать из-за рук Попова, держащих его за талию. Арс излился внутрь парня и сразу вышел. Оба обессиленно упали на кровать, тяжело дыша. — Арсений Сергеевич, — кивнул ему Александр при встрече, — вот анализы Антона. Он чист, — врач протянул ему несколько бумаг с результатами анализов Шастуна на инфекции ВИЧ и СПИД. Арсений пролистал бумаги; убедившись, что всё отлично, благодарно пожал руку Александру и, сказав простое «Спасибо, до свидания», закрыл дверь за уходящим врачом. Все это происходило в день второй игры. — Арс, — промычал расслабленный Антон, лежа на груди мужчины и смотря в потолок, — я люблю тебя. Люблю так, как не любил никогда. Я уже не представляю жизни без тебя. Если ты меня бросишь, я… Я просто не смогу жить как раньше… я… покончу с собой, — он сам не понял, что же его так пробило на откровения. Внутри было какое-то смешанное чувство. Вроде, он сейчас счастлив, обрёл взаимную любовь. Но что-то всё равно не давало покоя. Наверное, это просто волнение и стресс, который преследует его на протяжении уже двух недель. — Тош… Я тоже тебя очень сильно люблю, и я тебя никогда не брошу. Клянусь. Нет, это не стресс. Это самое настоящее предчувствие чего-то… Чего-то.***
— Блять, где же Антон, — разочарованно и пугливо проскулил Дима, когда они уже шли на игру. — Будем надеяться, что он придет уже в зал, — ответила Клава, будучи испуганной не меньше парней. Те мысленно с ней согласились и продолжили свой путь. Игроки, коих осталось двадцать пять, зашли в как всегда обычный белый зал. Но в этом кое-что отличалось. В нём в ряд стояло много манекенов, на которых были надеты что-то на подобие жилетов. Все они были пронумерованы от одного до двадцати пяти. Люди в непонимании уставились на них, совершенно не зная, что с этим делать. Игроки пару секунд потупили на них взгляд. Было понятно, что они должны выбрать одну из, но ставило в тупик то, что никто не знал зачем и что они с этим будут делать. Пугала неизвестность. — Игроки, выберите одну из жилеток для дальнейшей игры. — Ну спасибо блять! Это и так понятно! — саркастически ответил кто-то из игроков, продолжая метаться взглядом по всем манекенам. — И че делать? — пожал плечами Дима, тоже пытаясь выбрать. Никто из людей в зале так и не пошевелился, продолжая тупить взгляд на манекенах и пытаясь осмелиться или хотя бы понять, для чего им пронумерованность. Работники, видимо, поняли, что никто не будет ничего выбирать, пока не поймут для чего. Поэтому уже человеческим голосом через колонки было сказано: — В этом порядке вы будете проходить игру. Все тут же ринулись разбирать номера посередине. Дима, Сережа и Клава так и продолжили стоять, ничего не поняв. Когда все жилеты, кроме самых последних были разобраны, они боязливо переглянулись. — Ну, че делать, пойдемте брать их, — поджав губы, сказала Клава. Двери в уже игровой зал открылись, и все, кроме них, ушли туда. Ребята пытались распределить номера двадцать три, двадцать четыре и двадцать пять. — Эм, ну давай, Клав, тебе двадцать три, — Сережа снял жилет с манекена и протянул его девушке. Та сразу поспешно его надела. Дима взял двадцать четыре, ну а Серёжа –самый последний. — Антон так и не пришел… — грустно сказал Дима, когда они вошли в зал и за ними захлопнулась дверь. Перед ними предстал огромный зал, примерно такого же размера, как и зал третьей игры. Помещение было тёмное, освещённое лишь небольшим количеством фонариков на столбах рядом со стеклянным мостом. Мост был из двух стеклянных полос. Игроки встали в ряд их номеров. — Есть два вида стекла: обычное и закалённое. Ваша задача угадать где правильное и пройти до конца моста. У вас пятнадцать минут. Снимите обувь. До ребят дошло, что у них самые большие шансы выжить. Все покорно сняли обувь. Время пошло. Первый игрок стоит, не рискуя сделать шаг. Страх парализовал. — Шевелись! Время идет! Из-за тебя могут умереть все! — прокричал кто-то из середины. Парень неуверенно сделал шаг вперёд на правое стекло — и, о боже, повезло. На это же стекло в следующую секунду прыгнул второй игрок. Первый сделал снова шаг опять на правое стекло. Мимо. Стекло с треском разбивается, и парень летит вниз в оглушительным криком. Его кровь от столкновения тела и твёрдой поверхности пола фонтаном испачкала пол. Второй игрок, которым являлась девушка, нервно сглотнула и шагнула на левое стекло. Теперь выбор за ней. Куда идти — сплошной рандом. Эта игра — везение. Она неуверенно шагнула на левое стекло: оно разбилось под весом ее тела. Уже два трупа лежат далеко внизу. В таком темпе умерло уже девять человек, а дошёл последний до середины. Всего стёкол тридцать. Двадцать второй игрок уверенно шёл по первым двадцати пяти стеклам. Оставшиеся пять — его выбор. Сзади него стояли Клава, Дима и Сережа, выжидающе смотря на парня, который разглядывал стёкла, пытаясь выбрать верное. Оставалось три минуты. Его выбор пал на правое и к счастью, он угадал. До победы четыре стекла. Он идет на правое и снова везет! Он облегченно выдыхает. До финала три стекла. Следующие два оказываются левыми. Последнее. По логике должно быть правое, так как предыдущие два левые. Он так и делает. Идёт на правое. Что ж, на этом его везение закончилось. Стекло разбивается, он летит вниз, на счетчике пол минуты, внизу двадцать два трупа.***
— Двадцать пять? Что-то как-то много в этом году, — Сергей был явно удивлен количеством игроков попавших в полуфинал. — Прикинь, — холодно ответил ему Арсений, сложив руки на груди и сидя на диване рядом с Пашей, стараясь не смотреть на прохождение игры, в то время как отец восторженно наблюдал за ней. — Уххх, жестко этот сдох, конечно, — попивая свой любимых коньяк, прокомментировал Попов-старший. Будто футбол смотрит. — Отец, давай смотреть в тишине. Пожалуйста, — Сергей недовольно на него посмотрел, но все же замолчал, а Арсений тут же опустил взгляд, достав телефон. Он зашел в вк и увидел Антона в сети. Снова зашёл на аккаунт с его ноутбука, гаденыш. Арсений Попов. ты не представляешь, как мне противно тут сидеть (Антон Шастун.
я щас умру от волнения.
Как там мои?!!!
Арсений неохотно поднял взгляд. Арсений Попов. удивительно везение. выбрали самые последние. Антон знал, что там за игра, поэтому облегченно выдохнул.Антон Шастун.
фууууух
я жду тебя, Арс
Мне скучно!
Арсений Попов. мне тоже без тебя плохо, кексик еще минут десять и я приду!Антон Шастун.
жду!)
Арсений невольно улыбнулся. Таким счастливым он не чувствовал себя никогда. Казалось бы, обычный паренёк. Студент по возрасту, а на деле трудится на нескольких работах ради сестры. Это создание такое улыбчивое и милое, с улыбкой такой яркой, искренней… Он смог заставить Арсения — холодного и никогда не любившего –почувствовать. Полюбить. Он скрасил его дни сурка и его одиночество. Заставил искренне смеяться и не тонуть в своих мыслях по ночам. Арсений теперь не чувствует той апатии. Депрессия отступила. Казалось, что это нереально, но стоило простому парню появится в его жизни, Арсений уже не тот. Паша очень благодарен Антону. Он просто уже не справлялся. Он не знал, как оживить друга. Они безусловно шутили, смеялись, но Воля чувствовал, что это не искренне, а это причиняло ему боль. Арсений был ему самым дорогим человеком в жизни, и он бы не хотел его потерять. А Паша чувствовал, что ещё бы чуть-чуть и Попов бы точно отбросил коньки. Особенно его убила новость, которую он узнал год назад. После неё он не разговаривал два месяца. Ничего не ел. Не выходил из комнаты. Паша тогда туда-сюда метался из Москвы к Арсению и обратно. Потом Арсению полегчало, он хотя бы заговорил. Но стоило появится Антону в его жизни, он снова засветился. Полгода назад. Предновогоднее время. — Паш, — Арс задыхался от смеха и чуть не падал с дивана, — боже, — он уже минут пять не мог отойти от приступа смеха и всё из-за истории Паши, как однажды его сын насрал ему на голову. Но стоило телефону Арсения завибрировать в звонке, смех тут же ушёл и его лицо стало напряженным и каменным. — Арс? Кто это? — Паша сам заглянул в телефон друга и, увидев «отец.», так же напрягся. — Лучше ответить, вдруг что важное. Арсений кивнул и послушно взял трубку. — Чего тебе? — грубо и раздраженно вместо приветствия спросил он. — Здравствуй, сын, — холодно ответил он, — звоню сообщить неприятную для тебя новость. Мне-то похуй, ты это прекрасно знаешь, — через трубку было слышно, как тот хмыкнул, — Александра попала в аварию и умерла. Сергей тут же отключился. Арсений встал в ступор. Телефон выпал из рук, а из глаз непроизвольно пошли слезы. Он откинулся на спинку дивана и спрятал лицо в руках. Его всё детство приучали к стереотипу, что мужчины не плачут, но сейчас ему было глубоко посрать. Умерла Саша. Единственный человек (кроме Паши, естественно), которого он искренне любил и дорожил им. Его Саша. Его, хоть и не родная, но сестра. — Классная игра была, — одобрительно усмехнувшись, высказал свое мнение Сергей, вставая с дивана. — Рад, что тебе понравилось. Арсений так же поднялся с дивана и, больше не сказав ни слова, направился в свою комнату. Они находились в специальном помещении для просмотра игр, так что до его спальни идти около пяти минут. — Тош… — парень уже спал. Не смог подождать всего десять минут. — Я бы не смог без тебя.