Предатель

      Лето выдалось знойным. Яркое солнце безжалостно пожирало всё живое на своём пути. Лужайки с сочной травой приобрели ржавый цвет, сливаясь с потрескавшейся грязью, и рассыпались в пыль при лёгком прикосновении. Люди прятались в прохладный домах. Даже птицы хранили абсолютную тишину, отдыхая в тени сожженной листвы, оживая лишь на краткий миг, когда солнце, гонимое приближающейся тьмой, застывало на горизонте. Оно тонуло за острыми козырьками крыш вместе с мягкими трелями измождённых животных.       — Прекрасная погода, — девушка вальяжно покачивалась на качелях. Лучи солнца колко целовали смуглую кожу, оставляя множество отметин на теле – веснушек. — Если бы все дни в году был такими, я бы наслаждалась каждой секундой, каждым мгновением!       — И превратилась бы в кучку пепла, — из открытой террасы донесся ворчливый голос. Воздух пропитался жарким дыханием июльского солнца. Фигура, скрывающаяся в узкой полоске тени, поежилась, когда по деревянным половицам скользнул золотистый свет.       — Сомневаюсь, Астрид, — девушка в качелях покрутила фиолетовым ноготком в воздухе, — но обязательно сообщу тебе, когда начну подгорать, как яичница без масла.       Девушка громко рассмеялась собственной шутке. Вопреки растущему глубоко в груди недовольству, Астрид не сдержала улыбки. Недовольные ворчания были прервались, и дверь, ведущая на задний дворик, приоткрылась. На террасу волнами полилась прохлада, смешанная с терпким ароматом тлеющий трав. Округлое лицо с копной огненных кудрей проснулось в щель.       — Девочки, — заявила женщина, сверкая глазами, — живо в дом! Джулия!       Девушка на качелях встрепенулась, словно дремавшая птица от упавшей на голову крупной капли дождя:       — Конечно, мама!       Женщина прищурила тёмные глаза, с недоверием глядя на дочь, а потом перевела взгляд на Астрид. Нежная улыбка окрасила смуглое лицо.       — Какой же ты прекрасной стала, — проговорила она. — Всего год не видела, а как ты расцвела. Не могу никак привыкнуть!       Щёки Астрид вспыхнули от похвалы, которую слышала не в первый и не в последний раз. Она покачала головой, кося взгляд в сторону чертыхающейся подруги.       — Ты мне никогда такого не говорила! — вспылила Джулия, но мать уже скрылась за дверью. — Мне кажется, тебя здесь любят больше, чем собственную дочь!       — По той причине, что ты каждую секунду мозолишь глаза, а я время от времени пропадаю, — уверенно заявила Астрид, перекидывая тёмные волосы через плечо. Камешек-кулон из прозрачного горного хрусталя, утонувший в ямке шеи, игриво заблестел и померк под пристальным взглядом Джулии.       Аромат печёных булочек с корицей и изюмом, щедро политых молочным кремом, насквозь пропитал дом. Астрид ещё не видела их, однако живо представляла бронзовые и липкие от сахара бока, щиплющую язык сладость. След терпкого запаха тлеющего шалфея тянулся вдоль коридора и скрывался на кухне. Прикрыв глаза и вдохнув, сквозь веки Астрид различила в чёрной массе струйку лилового дыма, тянувшегося вслед за матерью Джулии. Специфический, присущий каждому человеку аромат, как след дичи для охотника, мог многое рассказать о его носителе. Астрид увлеклась, и время скользнуло, превращая золотистый свет, льющийся из окон, в лужицы загустевшей крови на асфальте.       — Ромашковый или мятный чай? — мать Джулии в малиновом переднике появилась в столовой. С рук опустились глубокое блюдо с пышной выпечкой и пара заварников с залитыми тёплой водой травами. Крупицы подтаявшего сахара искрились на зарумяневшемся тесте, а крем крупными каплями полз от закрученной верхушки.       — Мятный, — Астрид попыталась сделать голос ровным, отмахиваясь от ярких воспоминаний. Знакомые запахи мебели и еды, дневной свет, проникающий сквозь тонкое стекло окон и отбрасывающий канареечного цвета прямоугольники на полу – всё существовало сейчас. Девушка тяжело вздохнула.       Послышался приглушённый писк, а следом громкий топот ног по второму этажу. Скатившись по перилам на животе мальчик лет шести с огненной копной волос, как у матери, и лучезарной улыбкой от уха до уха занял место за столом. Он сверкнул глазами в сторону скучающей сестры и адресовал ей неприличный жест.       — Эдди! — глаза Джулии округлились от удивления. — Где ты этому научился?!       — Кай показал! — с детской непосредственностью заявил мальчик.       Секундой позже, сопровождаемый негромким хлопком, на стуле материализовался широкоплечий парень. Астрид кашлянула от резкого удара в нос нового букета ароматов. Горечь цитрусовых осела на корне языка, девушка поспешно глотнула горячего чаю.       — Мелкий засранец снова начал шкодить, — в своё оправдание заявил Кай, тряхнув светлыми кудрями. — Сейчас застукал за тем, как он копается шаловливыми ручонками в моих вещах. Как объяснишь это, мама?       — Запирай комнату, — ответила названная голосом женщины, в одиночку растившей троих детей.       — Ключ глотать? — вспылил Кай, разрывая тёплую булочку на волокна. Блюдца расписанных вручную кружек звякнули о поверхность стола. Раздражённая женщина хлопнула старшего сына по затылку, прекращая пререкания. С копной пшеничных кудрей вокруг карих глаз Кай ошибочно напоминал ангела, сошедшего с небес, чтобы показать людям, как выглядит красота.       — Влюблённый сам в себя придурок, — однажды заявила Джулия. Астрид с ней полностью согласилась.       Отвлёкшись от прожигания дыры на Эдди гневным взглядом, парень многозначительно подмигнул Астрид. После возвращения в родной город, не приходило ни дня без откровенного флирта. Девушка каждый раз подавляла приступ тошноты и старалась всеми силами показать безразличие. Однако сейчас, глядя на Кая через стол, она испытывала жалость. Раздался громкий стук, и, желая избежать общества надоедливого "ангела", Астрид кинулась к входной двери. Она не являлась хозяйкой дома, но за дни, что провела в гостях, каждый раз вздрагивала, подсознательно ожидая кого-то или чего-то. Девушка сняла пару замков на цепочке, и в коридор хлынул яркий полуденный свет. Фигура на пороге была высокой на столько, что Астрид пришлось задрать голову, щурясь после тусклого освещения.       — Алекс дома? — сквозь пелену слёз девушка увидела, как алые губы дрогнули в улыбке.       На секунду Астрид задумалась, пытаясь понять, откуда знакома подобная манера говорить. Каждый звук тянулся долго и плавно переходил в другой. Короткие слова превращались в удлинённые их версии. Осознание электрическим импульсом прошлось от головы до кончиков пальцев ног и освободило тело от удивления. Астрид резко толкнула парня в грудь, прогоняя с порога. Припавшая к глинистой земле трава сухо захрустела под подошвами ботинок. Холод кожи, сочащися сквозь ткань футболки, пронзил пальцы. Охнув, девушка одернула руку.       — Что забыл здесь? — пробуждающийся в животе гнев опалял горло и пропитывал слова ядом, которые Астрид была намерена использовать, как оружие. Она так долго держала в себе испепеляющее чувство. Теперь оно, получив долгожданную свободу, захлестнуло с головой.       — Надёжные источники нашептали, что ты вернулась, — мужчина ткнул пальцем в небо и улыбнулся, словно Чеширский кот, стаскивая солнцезащитные очки с переносицы.       Пустой взгляд ударил Астрид под дых. Серо-зеленая радужка оказалась алой, ныне напоминая два искрящихся рубина. Гнев неожиданно отхлынул, уступая место скользящему ледяными иглами по разгорячённой крови ужасу. Девушка остро осознала, что лишилась брони. Мужчина заслонил широкой спиной солнце и оценивающим взглядом скользнул по лицу Астрид, которая не стеснялась с любопытством глазеть в ответ. Дело было не только в новом цвете его глаз и волосах, сегодня скрывающих кончики ушей, а в напряжённой позе, сжатых челюстях и взгляде, который упрямо возвращался к входной двери.       — Катись к чертям! — рыкнула Астрид и развернулась к дому. Запястье обвили цепкие пальцы. — Иди нах...       — Постой! — прошептал парень. В голосе мелькнула печаль, мелкой рябью пробежавшая по лицу. — Выслушай меня.       Астрид вздрогнула и замерла, чувствуя, как сердце начинает отчаянно колотиться в груди. Мужчина склонил голову. Их глаза оказались близко на столько, что девушка различила пылающие крупицы в налитой кровью радужке. Сладкий запах мяты облаком бодрящей прохлады опустился на голову.       — Разве мы не обещали, что выслушаем друг друга, независимо от ситуации и одолевающих чувств?       — Анроуз, в твоём распоряжении вечность для того, чтобы искупить вину, — громко заявила Астрид и попыталась вырвать руку из ледяных объятий. — Тем не менее где-то через семьдесят лет не забудь поплакать у моего надгробия! Воспользовавшись настигшим мужчину ошеломлением, девушка высвободилась и двинулась к входной двери, гордо расправив плечи. Кожу кололо там, где пару секунд назад лежали его пальцы. Астрид несметное количество раз представляла встречу с Анроузом, прокручивала в голове каждую фразу, сказанную им, собственные ответы. Вот только она никак не ожидала увидеть хищный взгляд алых глаз. Раковая ночь, что заставила без оглядки бежать Астрид, преобразила не только её. Пустота в груди стала ощущаться зияющей чёрной дырой, будто девушка потеряла часть себя, забытую, но, как оказалось, не утратившую важности.       — Он будет тебя преследовать до конца жизни, — заметила Джулия, когда Астрид захлопнула дверь.       — Надеюсь, таковая у меня будет, — девушка выдавила рассеянную улыбку и протиснулась в столовую.       Эдди весело приветствовал покусанной булочкой. Дрогнувшие уголки губ опустились, стоило Астрид бросить беглый взгляд на Кая, лениво потягивающего чай. Он лукаво подмигнул, скривив все лицо, будто раскусил лимон. От отвращения девушка почувствовала дурноту.       — Астрид, надеюсь, ты у нас надолго, — женщина присела рядом с детьми, — а то Джулия совсем скучает и сидит целыми днями в спальне.       Часы в гостиной запели тихую мелодию, оповещая жильцов о наступлении полудня. Это был стрекочущий звук лиловой птички неизвестной породы, дрожавшей на тонкой пружинке и вылетающей из распахивающихся деревянных дверок.       — К сожалению, всего пара дней осталась. В субботу уеду.       С другого конца стола послышалось жалобное хныканье подруги.       Астрид бежала однажды. Под покровом ночи, сжимая в руках конверт с листами, исписанными грубым почерком отца, Астрид исчезла. Спустя год скитаний и поисков она почувствовала, как невидимые, но прочные нити, пронзавшие рёбра и обвивающие сердце, потянули назад. Астрид старалась затеряться среди серой массы людей, но связь стала балластом, от которого никак не удавалось избавиться.       Болезненные воспоминания заклубились на задворках сознания, как только Астрид оставила позади знак с названием города. Лес грязными штрихами расплывался на стёклах автомобиля. Ныне за хрупкостью человеческого тела и невинными синими, как тонны воды глубокого озера, глазами затаились острые когти и ослепительная ярость. Страшась новых знакомств, Астрид пришла к порогу дома единственных оставшихся от прошлой жизни людей. Джулия приняла беглянку, как старого друга. Великодушно предложила собственную комнату в качестве ночлега, вкусную еду и компанию, потому что не желала отступать. Потому что была верна своим идеалам и хранила тайны.