People - Wolves/Люди-Волки

Половину дня я ходила как зомби, а моя подруга все это время упрямо топталась рядом, не отходя ни на секунду. Наконец, видеть ее круглые и наполненные обиды и разочарования глаза мне надоело, и я завела её на черный вход. - Говори уже. - У кого-то проснулась совесть, неужели! - съязвила подруга. - Я могу сейчас уйти, и твои мысли будут донимать тебя всю ночь и весь день, а, значит, ты просто сгоришь от любопытства. Я-то знаю, что это такое - когда у тебя язык чешется. - Сволочь! - раздосадованно прошипела она. Где-то с двадцать минут я выслушивала увлекательный рассказ о том, что она нашла кучу материала про сны, подсознание и прочую неизвестную мне чушь; потом ещё десять минут - какая я бездушная дрянь, наплевательски относящаяся к ее великим трудам, и, в конце концов, что я хренов скептик, который её уже бесит настолько, что когда-нибудь я выгребу чем-нибудь объемным по черепушке. - Выговорилась? - спросила я, улыбнувшись, когда оратор прервал свое выступление. - Да чтоб тебя! Слова тебе не скажи - все мимо! - Не вопи, голос сорвешь. Второй раз рвать мне уши бранью не получится, - ухмыльнулась я. Она набрала воздуха в щеки от возмущения. - Тихо. Спокойно, споко-ойно. Если мы сейчас же не поднимемся в кабинет, рвать уши бранью будут не мне и не ты. Поговорим после. Сипло рыкнув, она все же решила последовать моему предложению. После уроков, как и обычно, мы с этим недоразумением плелись домой. За несколько минут мы успели договорится, что встретимся у меня дома и, так уж и быть, обсудим все её размышления на наболевшую тему. Распрощавшись, мы разошлись по расплылись по перекрестку: подруга в один конец, я - в другой. Я воткнула наушники в уши и жмякнула на кнопку play. Долгожданное спокойствие заполнило меня,и я, закрыв глаза, смело пошла вперед, ничего не слыша и не видя. И, конечно же, меня чуть не раздербанило камазом по асфальту. Чертова тарантайка. Я пешеход, я тут закон! Голосить было поздно - господин водитель умчал на своем разукрашенном бабами корыте за горизонт. Что насчет дальнейшего пути: домой идти не было желания вообще. Ноги подкашивались, спать хотелось ужасно; в наушниках звенела музыка, а отяжелевшие веки упали. И лишь одна единственная вещь заставила меня очнуться от моей полудремы. Спросите какая? А вот какая: у нас на улице кто-то купил довольно большой участок, что-то там строили, возились как муравьи; ну так вот: перед стройкой было целое, мать его, озеро, целое озеро глины, и, естественно, мою задницу занесло именно туда! Причем заметила я, что странствую по глине, только тогда, когда рабочие уже ржали, как кони. Помимо этого, я в течении ещё нескольких минут, крича благим матом, металась по залитому глиной пространству, дабы выбраться оттуда и не увязнуть ещё больше. И все это под дикий, уже переходящий в истерический, смех рабочих. Наконец, я выбралась из этой фигни под аплодисменты строителей и, набрав в легкие побольше воздуха, поспешила удалиться. Через полчаса я уже плелась через всю улицу по уши в глине. Вся улица: соседи, знакомые, коты удивленно пялились на меня. Такое чудо, знаете ли, не каждый день увидишь. Собирая на себе все взгляды и прячась в воротник, как черепаха в панцирь, я дошла до ворот своего дома. Лучше бы я туда не заходила. Сестра ошарашенно уставилась на меня: - По каким гребеням тебя носило!? - Я буду отвечать на вопросы только в присутствии своего адвоката, - фыркнув, я хлопнула дверью. Сестра безнадежно покачала головой. Да, знаю, я неисправима. Зато без моих косяков жизнь была бы довольно пресной. Поэтому, вздохнув, я разулась, скинула с себя грязные вещи, запихнула их в машинку и с мешком мыслей за плечами пошла готовиться к приходу подруги.