Призрак

Ынсок перевелся в новую школу в самый разгар учебного года. Родители решили, что вытащить его из самой обычной, государственной, и засунуть его в частную, только для мальчиков — хорошее решение. Ынсок возражал, но не особо: он общительный, легко заводит друзей, да и контакты с прошлыми одноклассниками не терял, так что по поводу новых знакомств не парился. Ему еще и общагу подогнали, так что, по идее, все должно быть хорошо. Школа эта серая, очень большая, и в ней училось очень много парней. Это были старшеклассники, будущие выпускники, как и сам Ынсок. А еще там имелось качественное и уютное общежитие квартирного типа. В каждой такой квартире жило по два человека, но кровать, соседняя с кроватью Ынсока, стояла совершенно… пустая. Ни подушки, ни простыни — ничего, только матрас сверху. И все. — Я эту байку всем рассказываю, и тебе тоже расскажу, — подсел на обеде Сохи, одноклассник. У него были смешные большие глаза и густые волосы. Настолько густые, что походили на какую-то шапку, а не на прическу. Он натянул на усыпанное родинками лицо хитрую гримасу и наколол вилкой сосиску. — Пару лет назад прямо на уроке физкультуры умер парень. Он жил в той же комнате, где живешь и ты, и по ночам его дух ходит по школе. — Умер?! Реально? — ужаснулся Ынсок, едва не поперхнувшись чаем. — Да, — кивнул Сохи. — Он очень любил баскетбол и свалился, когда почти закинул мяч в кольцо. У него остановилось сердце. Сохи щелкнул пальцами: — Раз, и все. И его нет. Он был отличником, в фойе висит его фото. Видел? — Видел. Еще как видел. Фотография была будто сделана для паспорта: умершего звали Хон Сынхан. На снимке в рамке он глядел пронзительно, почти как-то надменно, приподняв черные, как смоль, брови и прищурив глаза. Черты лица у него острые, и в старой стенгазете, где в одной из статей написано про баскетбол в школе, виднелось изображение с ним в полный рост. Ынсок поежился, когда представил, как почти двухметровая местная звезда просто упала. Как Сынхан сделал последний вдох и рухнул на пол, пока все вокруг не поняли, что произошло. Было ли ему больно? Почему у него остановилось сердце, от болезни, что ли? Если да, то почему он так активно занимался спортом? Спросить уже не получится. …подумал Ынсок, пока не встретился с Сынханом лично. Нет, в свою первую ночь в общежитии он не умер. Проснулся в половину третьего и уставился в потолок, когда по телу вдруг пробежал табун мурашек, укатившись от шеи к копчику и скрывшись за резинками пижамных штанов и белья. Стало тяжело дышать, пальцы рук задревенели, сердце застучало часто-часто, а потом Ынсок включил ночник и коротко вскрикнул. Потому что перед ним стоял Сынхан. С таким же выражением лица, как и на том фото, в школьной форме. Он был полупрозрачным, его черные глаза смешались с темнотой прохода в другую комнату; через него проходили редкие точки-пылинки, а ног ниже щиколоток не видно совсем — настолько трудно разглядеть. Тогда Ынсок жутко перепугался и едва не разревелся, но потом, неожиданно, Сынхан заговорил. Его голос звучал так, будто он сам стоял где-то в стороне. Отзывался небольшим эхом, и от теплого тембра на руках вставали дыбом короткие темные волоски. Сынхан сначала поздоровался и представился, а затем объяснил ситуацию. Добавил, что почему-то только Ынсок его видит — ни учителя, ни другие школьники, включая тех, кто жил здесь недавно, не замечали дух покойного студента, что уже многое значило. В целом выяснилось, что Сынхан — очень даже дружелюбный. Он и правда скончался от остановки сердца, причем он даже не знал, что у него с ним какие-то проблемы, а еще он привязан к школе и не может ее покинуть. Не мог. Потому что сумел вселиться в Ынсока. Как Веном или Волрайдер из «Аутласта», исчез в теле, только едва ощутимо шевелясь под кожей. С другими такого не получалось. Подобный трюк они провернули спустя месяц, когда Ынсок уехал домой на выходные. Сынхан подошел к нему вплотную, скопировал позу и пропал. Призрачные руки скрылись в человеческих, из плоти и крови; почти невидимые ноги влезли в настоящие, в белых носках и кедах. Да и вообще, процесс… овладевания живым телом ощущался очень необычно. Сначала стало резко холодно, через миг закружилась голова, а через два Ынсок сказал сам себе: «у нас получилось!». Точнее, это сказал Сынхан. Сделал пару уверенных шагов, подошел к зеркалу и обнял сам себя, наклонив голову в сторону и улыбаясь. Сидя в чужом организме, у него появилась возможность выйти на улицу впервые с момента своей смерти. А еще можно заняться сексом. Призраки не кончают (им нечем) и не трахаются, ибо даже коснуться никого не могут, но Сынхан — слишком сообразительный для самой обычной неупокоенной души. К моменту, как ему в прозрачную голову пришла та самая гениальная идея, они с Ынсоком здорово поладили и могли с уверенностью назвать друг друга хорошими друзьями. В среду вечером, сделав домашнее задание, Ынсок отправился мыться. Теплая вода расслабляла, он с удовольствием стоял под ее струями, скатывающимися с головы и лица вниз по подтянутому телу, смешиваясь с пеной. Та путалась в волосах, сползала по коже и собиралась у решетки слива, напоминая чем-то подобия облачков. Так хорошо! Самое то после тяжелого учебного дня с несколькими тестами подряд. Ынсок растер гель для душа по телу и повесил синюю мочалку на крючок. Провел широкими ладонями по шее, груди и плечам, намылил спину и двинулся к животу. Погладил его, прикусив губу, и обхватил ладонью член. Перед этим он выглянул из душевой кабинки, но дверь в ванную была закрыта — Сынхан смотрел видео на «Ютуб» в комнате. Так лучше, не придется краснеть лишний раз, а то тот ходил по пятам буквально по всей школе и порой не давал спокойно жить. Зато списывать помогал. Ынсок провел скользкой ладонью по отвердевшему стволу, издав вздох, тут же утонувший в шуме воды. Девочки в этой школе не учились, поэтому приходится делать приятно себе самому. Он умел, но в последнее время так уставал, что после душа почти сразу шел спать. Кулак медленно двинулся от основания к головке, размазывая по коже пену с запахом каких-то фруктов. Ынсок вздохнул, внизу живота резко потеплело от разгоревшегося внутри прилива возбуждения. Какой же кайф. Но внезапно похолодало. Из живота показалась прозрачная рука, и он, испуганно дернувшись, обернулся. Сзади стоял Сынхан. Очень близко, ухмыляясь и не обращая никакого внимания на капли воды, проходившие через него. Он смотрел в глаза, но в последний момент опустил взгляд вниз. — Ты выглядишь очень сексуально. — Что… что ты здесь делаешь? — краснющий Ынсок отвернулся, попытавшись прикрыться. Сынхан же подошел к нему. Потоки воды из душа лились на него, словно через голограмму, кусок его ноги без труда прошел через бутылочки с шампунем и гелем. Он явно был доволен тем, что видел. — У меня и при жизни было мало секса, а ты единственный, в кого я могу вселиться. Позволь мне, Ынсок-ки, — попросил Сынхан, на что тот прерывисто вздохнул. — Пожалуйста. Стыд и возбуждение смешались, и он не знал, в каких пропорциях. Ему было очень неловко под таким тяжелым, оценивающим взглядом, но в воображении всплыли разной степени непристойности картинки, так что Ынсок в итоге сдался. По телу, от головы до пят, прошла острая волна холода, которую тут же смыло водой. Ынсок пошатнулся и понял, что совершенно себя не контролирует. Когда он выбирался за пределы школы, Сынхан, оказавшись на улице, сразу же покидал свой живой сосуд, но здесь он, оказывается, мог запросто управлять чужим телом. — Вау, — сказал Ынсок и округлил глаза. Это не его слова. Это не он сказал! Точнее, он, но… — Круто. Говорил Сынхан, но через Ынсока. Заставил выпрямиться, одну руку, что прикрывала пах, расслабил, а вторую положил на грудь. Палец лег на сосок, смахнул каплю и круговым движением вжал его в светлую кожу, на что Ынсок удивленно округлил глаза. Член дернулся, и Сынхан незамедлительно обхватил его ладонью. Медлить он не решился. — Я уже и забыл, каково это, — сказал Сынхан, активно надрачивая. Он сжимал член ладонью так, что перед глазами, которые приходилось жмурить из-за воды, льющейся сверху, темнело. Дыхание перехватывало, ноги подкашивались, но Сынхан полностью контролировал ынсоково тело и точно знал, какие мышцы нужно напрячь, чтобы не упасть. Он заставил его прильнуть к стене и уткнуться красным от смущения лицом в сгиб локтя. Крупные капли стекали по подбородку и нижней губе, Ынсок громко всхлипнул, невольно толкнувшись бедрами вперед. Если раньше ему было тепло, то сейчас стало жарко. Своим ртом он говорил слова Сынхана, такие беззастенчивые и пошлые, что голова от них шла кругом еще сильнее, чем после момента вселения в тело: призрак нахваливал каждую часть тела и не скупился на похабные комментарии. — Ты такой красивый. — Я никогда еще не кайфовал так от простой дрочки. Вот что значит быть живым. — Мне нравится, как ты реагируешь на меня. О, да. Казалось бы, как можно завестись настолько сильно от обыкновенной мастурбации? По телу гуляли руки Ынсока, но возбуждал его больше факт того, что управлял ими не он, а тот, кто копошился рядом с сердцем и заставлял извиваться, несдержанно стонать и умолять быть быстрее. Ынсок ни на секунду не прекращал работать рукой: надавил пальцами на промежность, едва коснулся их кончиками поджавшихся яиц и переключился на головку. Розовую, блестящую в свете лампы на потолке и на которую падали бесчисленные капли воды, сливаясь с выступившим предэякулятом. Ынсок сглотнул, крупно вздрагивая. Он уже слабо соображал, позволил Сынхану захватить и разум, потому просто получал удовольствие и краснел пуще прежнего, стоило в мыслях всплыть чему-то вроде «я видел у тебя в шкафу коробку с дилдо, когда ты думал, что я не в комнате. Давай попробуем?». — Я знаю, о чем ты думаешь, Ынсок-ки. — Замолчи. Сынхан на это лишь ускорился. Ынсок простонал, поджал губы и прикусил нижнюю. Он не знал, сколько это все продолжалось, но был несказанно рад, когда оно закончилось. Спустя пару резких движений он кончил, запачкав светло-серую плитку. Сынхан покинул тело только после того, как «выдоил» остатки спермы, невзирая на то, что после яркого оргазма Ынсок стал намного чувствительнее и просил дать отдышаться.

***

— Я аж сам это ощутил, вау. Через полчаса они лежали в одной постели. Ынсок, одетый в пижаму, поправил рубашку и перекатился со спины на бок. — Естественно, — выдохнул он, смутившись. — Ты же был… внутри меня. Байку от Сохи нужно дополнить. Призрак Хон Сынхана не просто таскается по школе, но еще и отменно трахается.