С любовью, Позов

В свой законный выходной день Дима валяется на кровати с книгой Агаты Кристи. Арсений ушёл полчаса назад со словами о том, что ему нужно проветрить мысли на свежем воздухе, поэтому Позов пребывает в тоскливом, но гордом одиночестве. «Может позвать Славу гулять?» — мелькает в голове у парня, но он не успевает ничего предпринять для этого. На телефон поступает входящий вызов. Сергей Борисович Дима протирает глаза, дабы убедиться, что он правильно прочитал буквы и не сошёл с ума. В самом деле гаджет в руках вибрирует от звонка историка. Внутри закрадывается приятное волнение. Облизнув губы и рвано выдохнув, он отвечает на звонок. — Здравствуйте, Сергей Борисович, — первым начинает разговор Дима после недолгого молчания. Абонент по ту сторону телефона молчит несколько секунд и парень проверяет всё ли в порядке со связью. — Позов, когда ты думаешь возвращать мне собаку? — без приветствия интересуется мужчина будничным тоном. Как всегда никаких эмоций. — Ральфа? Да хоть сегодня могу, — заверяет Дима. — Только вот... Вы уверены, что достаточно здоровы, чтобы с ним гулять? — с волнением уточняет второкурсник, кусая губы. — Я в порядке, — безразлично бросает историк. — Но вдруг... — Позов, тебя это не должно волновать, — осекает его Сергей Борисович. «Не должно» — мысленно соглашается с ним Дима. «Но волнует...». — В час возле универа сможешь? — вырывает его из размышлений голос преподавателя. — Да, постараюсь, — спешно отзывается парень и телефонный разговор мгновенно обрывается. Сергей Борисович сбросил трубку. Дима вздыхает, а затем резко подрывается с кровати, отложив недочитанный детектив в сторону, и принимается быстро собираться, чтобы успеть к назначенному времени. Ему нужно добраться на автобусе до родителей Арсения и после этого вместе с Ральфом примчать к учебному корпусу. Задача не из лёгких, учитывая, что в запасе у него остаётся лишь полтора часа. С одеждой Позов решает сильно не заморачиваться, поэтому обходится футболкой с худи, чёрными джинсами и курткой, любезно предоставленной Арсением. Закрывает комнату на ключ и сбегает вниз по лестнице, не здороваясь с вредной комендантшей, чтобы успеть на автобус. Но даже при таком раскладе автобус уезжает прямо у него на глазах и водитель не реагирует на машущего изо всех сил руками парня. — Да мать твою, — ругается себе под нос Дима. Следующий нужный автобус приезжает только через пятнадцать минут. Позов уже осознаёт, что задержится, а значит Сергей Борисович в очередной раз будет недоволен им. Эта мысль хищными когтями неприятно царапает сердце. По пути к дому Поповых Дима покупает бутылку коньяка для папы Арсения и красное вино для мамы в знак благодарности. Всё-таки люди больше чем на месяц приютили к себе чужого пса, заботились о нём, кормили и выгуливали. На пороге квартиры парня вновь встречает Сергей Александрович. Ральф лает и высовывается в подъезд, радостно обнюхивая Позова. Дима треплет его по макушке и вручает купленный алкоголь мужчине со словами благодарности. Сергей Александрович до последнего отказывается принимать подарок, но в конечном счёте сдаётся и желает Диме удачи, когда тот вместе с Ральфом покидает квартиру. — Опаздываю, — вздыхает Позов, сидя в автобусе. Ральф послушно лежит на полу возле его ног. Из-за аварии на дороге образовывается пробка, и автобус никак не может проехать дальше уже несколько минут. Дима нервно трясёт ногой и ежеминутно сверяет время. — Чёрт, — выдыхает парень, заметив, что идёт уже второй час дня. Автобус наконец-то трогается с места, но до нужной Диме остановки он как назло стоит на каждом светофоре. Выходит парень из общественного транспорта, когда часы показывают 13:27, и ровно в тридцать минут он прибегает вместе с псом к корпусу университета, возле которого их томительно дожидается историк в своём строгом чёрном пальто. — Простите, Сергей Борисович, — спешит извиниться перед преподавателем студент, пытаясь отдышаться. Изо рта выходит пар из-за перепада температур. Куртка расстёгнута из-за жары в автобусе. Лицо историка остаётся безэмоциональным до тех пор, пока Ральф не начинает громко лаять и радостно вилять хвостом, прыгая на своего хозяина. На губах Матвиенко мелькает искренняя улыбка. Такое редко явление, что завораживает Диму каждый раз. Студент стоит и не может оторвать глаз от улыбчивого преподавателя истории. Настолько приятное зрелище, что внутри сразу становится очень тепло и душа радуется. — Опоздал на полчаса, — констатирует факт Сергей Борисович, вновь принимая безмятежное состояние и безразличное выражение лица. — Извините, возникли проблемы с транспортом, — объясняется Дима, глядя в строгие карие глаза напротив. До чёртиков красивые. — Проехали, — отмахивается от него мужчина и Позов печально поджимает губы, утыкаясь взглядом в носки своих кроссовок. — Голоден? — внезапно спрашивает историк, осматриваясь по сторонам, хотя наверняка прекрасно знает все окрестности университета. Для Димы это оказывается слишком внезапным и неожиданным вопросом. Таким же, как если бы летом пошёл снег. Он стоит, приоткрыв рот от удивления, и пялится на Сергея Борисовича, не в силах сказать и слова. — Нет, — неоднозначным тоном голоса, будто сомневаясь в собственном ответе, отзывается парень. Матвиенко, вздёрнув бровь, смотрит ему в глаза, слегка прищуриваясь. — С каких пор у нас студенты сытые ходят? — насмешливо хмыкает мужчина. — Пошли давай, — командует он, следуя в неизвестном для студента направлении. — Куда? — глупо спрашивает Дима, хлопая пушистыми ресницами. Историк, обернувшись на него через плечо, тяжело вздыхает, всем видом показывая, насколько нелепо прозвучал вопрос. — В ресторан тебя свожу, — отвечает мужчина таким голосом, будто это сама собой разумеющаяся и очевидная вещь, которую приходится объяснять. — Надо же тебя как-то отблагодарить за Ральфа. Он больше ничего не говорит и возобновляет движение, а Позов, находясь в ступоре, стоит ещё некоторое мгновение на месте и только потом срывается на бег, догоняя преподавателя с псом. Походка мужчины статная, шаг размеренный и твёрдый. От историка веет уверенностью, в отличие от волнующегося второкурсника, плетущегося рядом с ним. Дима нервничает. Во-первых, из-за того, что холодный и неприступный Сергей Борисович пригласил его в чёртов ресторан. Совершенно резко и спонтанно. Во-вторых, по той причине, что за все свои прожитые девятнадцать лет Дима ни разу не посещал такие заведения и не знает, как там правильно есть те или иные блюда. В-третьих, одет он совсем не для похода в ресторан. Его сегодняшняя одежда больше подходит на случай, когда нужно сходить выкинуть мусор, а не идти в приличное заведение. А возможно, что все эти факторы рождаются на фоне излишней тревожности, и Диме нужно просто взять себя в руки и успокоиться. Подумаешь, он будет сидеть напротив историка в такой интимной обстановке. Позов знает, что обычно в ресторан приглашают на свидания, туда ходят молодые пары, женатые, семьи. Но разве туда ходят преподаватели со своими студентами? Уж тем более с таким преподавателем, как Сергей Борисович. Вот же человек-неожиданность. Идут молча, и именно это напрягает Диму в данный момент больше всего. Позов любит тишину и спокойствие, но сейчас внутри него бушует такой ураган эмоций, который ему просто жизненно необходимо куда-то направить, иначе он умрёт от переизбытка чувств и любви к историку. Он хочет завести диалог, а не просто нелепо идти рядом и молчать, как на первом свидании, но в голове возникает миллион сомнений. — Сергей Борисович, — всё-таки осмеливается на разговор Дима, обращаясь к мужчине. Историк мельком бросает на него взгляд, давая понять, что он услышал, и вновь возвращает его на горизонт перед собой. — Почему Вы решили стать преподавателем? — интересуется студент, пытаясь заполнить угнетающее молчание. Он не рассчитывает на подробный и красочный ответ, но попытка не пытка, как говорится. — Не планировал, так сложилось, — чуть поразмыслив, отвечает Сергей Борисович. На его волосы падают мелкие снежинки, мгновенно тая, и из-за этой картины Позов залипает настолько, что чуть не врезается в фонарный столб. Благо, что Матвиенко вовремя одёргивает его в сторону. — Смотри, куда идёшь, — недовольно упрекает мужчина, взглянув на второкурсника таким взглядом, словно тот ничего не понимающий пятилетний ребёнок, за которым нужен глаз да глаз. — Спасибо, — тихо произносит Дима, сглотнув. — Вы рады, что так вышло? — возвращается к теме разговора парень. Позов вдруг замечает какие-то перемены в историке. Внешне его выражение лица никак не меняется, но после заданного вопроса Дима как будто бы чувствует изменение внутри преподавателя. Словно его что-то терзает изнутри. Нечто личное, сокровенное и болезненное. — Неважно, — тихо бросает мужчина. После этого ответа Дима понимает, что прав. Он на верном пути, но больше решает не тревожить Матвиенко такими вопросами, пока всё не испортил и не разозлил преподавателя. Сергей Борисович останавливается у входа в ресторан с названием «Большая кухня». Он привязывает Ральфа за поводок и открывает дверь, пропуская Позова внутрь первым, словно кавалер даму. Дима слегка краснеет от такого жеста, но в душе невероятно радуется. Бабочки в животе оживляются. Позов неловко мнётся на месте, не зная, куда лучше сесть, поэтому дожидается Сергея Борисовича и следует за ним. Мужчина занимает место у окна. Укромное от лишних глаз и с красивым видом на улицу. Мысленно Дима одобряет такой выбор, но вслух сказать об этом не решается. Сергей Борисович снимает с себя пальто и вешает его за петельку на стоящую рядом напольную чёрную вешалку. Он протягивает руку студенту и тот с запозданием понимает, что от него требуется. Нервозность явно даёт о себе знать. Быстро скинув с себя куртку, парень протягивает её преподавателю и тот аккуратно вешает её рядом со своим пальто. Позову до сих пор не верится, это скорее похоже на сладкий сон, нежели реальность. Преподаватель садится за кожаное кресло и Дима следует его примеру. Пока мужчина передаёт ему второе меню, студент оглядывается по сторонам, разглядывая обстановку. Всё здесь выглядит поистине волшебно. Огромная хрустальная люстра, дорогая обивка кресел, приятная, не режущая глаз подсветка. Вдалеке виднеется бар с множеством алкоголя. По залу ходят официанты с вежливой улыбкой и в опрятной форме. — Заказывай, что хочешь, — предлагает парню Сергей Борисович. Дима с изумлением смотрит на мужчину напротив. Его меню уже закрыто и отложено в сторону, значит он уже определился с выбором, поэтому Позов торопится. — Кроме алкоголя, — попутно добавляет Матвиенко, когда второкурсник останавливается на разделе алкогольных напитков. Глаза разбегаются от количества предложенных блюд. Большинство названий Дима видит впервые и для него они совершенно сложные и непонятные. Картинок блюд, к сожалению, нет, а спрашивать что-либо у историка не сильно хочется, поэтому парень решает остановиться на классике. К этому моменту к ним как раз подходит молодой официант с записной книжкой. — Говори, — приказным тоном произносит мужчина. Дима до ужаса стесняется, но спорить сейчас будет глупо, поэтому Позов называет выбранные блюда. — Греческий салат, карбонару и зелёный чай. — Что для Вас? — любезно спрашивает официант, посмотрев на Матвиенко. — Американо, — только и произносит Сергей Борисович. Официант уточняет заново весь заказ и с лучезарной улыбкой удаляется на кухню, пока Диму охватывает неимоверное чувство стыда за то, что он так много себе заказал, в отличие от самого историка. «А что если это была проверка? Нужно было вообще ничего не заказывать, придурок» — ругает себя мысленно Позов, опуская голову вниз. Он утешает себя лишь тем, что сам заплатит за счёт в конце. Парень поглядывает на историка, бездумно копающегося в собственном телефоне, и молчит, в тишине любуясь красотой преподавателя. Светло-голубая рубашка, чёрная жилетка и галстук в полоску. Слишком превосходно и потрясающе. Диме остаётся лишь терять дар речи, и вот так сидеть и наслаждаться до невозможности красивым видом преподавателя. Интересно, он специально так оделся или ресторан был его спонтанной инициативой? Время до подачи блюд проходит в тишине. Историк всё это время неотрывно глазеет в экран своего телефона. Позов не знает, чем он так там занят и занят ли вообще, но отрывать его не решается, пользуясь возможностью бессовестно любоваться мужчиной. И какого вообще чёрта он такой красивый, Дима искренне не понимает. Наконец официант возвращается и аккуратно выставляет на стол с подноса все заказанные блюда. Чашку американо ставит перед преподавателем и, пожелав приятного аппетита, оставляет их наедине. Сергей Борисович наконец-то блокирует свой гаджет, убирая его в карман, и делает глоток кофе. Дима решает начать с салата. Салат на вкус оказывается превосходным, безумно вкусным. Позов решает угостить историка, поэтому, аккуратно выловив вилкой помидор, он протягивает руку со столовым прибором Матвиенко и улыбается уголками губ. Историк недоумённо, а затем нахмурено косится на него. — Ненавижу помидоры, — отрезает мужчина, возвращаясь к своему горячему напитку. Разочарованный Дима возвращает кусочек помидора в тарелку и тоскливым взглядом смотрит на преподавателя. — Извините, — тихо буркает Позов. — Ешь уже, — советует ему историк. Дима, видимо, чересчур громко вздыхает, потому что Сергей Борисович смиряет его уставшим недовольным взглядом. — Ну чего тебе? — Почему Вы такой злой? — не отрывая взгляд от тарелки с салатом спрашивает Позов, но на ответ, разумеется, не надеется. — Это не я злой, а ты слишком добрый, — ловко парирует Сергей Борисович, смотря на студента. — Твоя доброта тебя когда-нибудь погубит, — предупреждает преподаватель холодным тоном голоса. Дима в момент напрягается, поэтому старается сконцентрироваться на еде и спокойно поесть. — Ну и пусть, — пожимает плечами парень. Он кладёт вилку на край тарелки и с сочувствием и беспокойством в глазах смотрит на историка. Мужчина не отворачивается и не утыкается взглядом в телефон, что не может не радовать. — Меня больше волнует, что Вас так ранило в прошлом, что теперь Вы плюётесь во всех ядом? — Если ты сейчас сидишь напротив меня, значит яд не такой уж и смертельный. Так что возьми вилку в руки и ешь, Позов, пока я окончательно не разозлился, — строгий тон голоса Сергея Борисовича звучит на порядок ниже. Всем своим видом Сергей Борисович показывает, что если любопытный второкурсник скажет ещё хоть слово, он либо вышвырнет его за шкирку из заведения, либо встанет и уйдёт сам. Дима, быстро смирившись с очередным своим поражением, беспрекословно берёт в руки столовый прибор и возобновляет приём пищи, изредка бросая взгляд на преподавателя. Всё оставшееся время Матвиенко просиживает в своём телефоне, совершенно не вылезая оттуда, что разочаровывает парня. Когда Дима допивает свой зелёный чай, историк подзывает к их столику официанта и просит принести счёт. Позов достаёт свою банковскую карточку для оплаты, как и задумал в самом начале. Официант приносит электронный терминал, вводит туда итоговую сумму и предоставляет его для оплаты. Когда Дима протягивает руку со своей карточкой, Сергей Борисович хватает его за запястье и грозно смотрит в растерянные глаза студента. — Чего творишь? — рассерженно спрашивает мужчина, не расслабляя крепкую хватку пальцев на руке. — Оплатить хочу, — сглотнув, тихо отвечает Дима. Историк закатывает глаза и отпускает руку второкурсника. — Убери, — приказывает он жёстким тоном. Парень решает не перечить преподавателю и отстраняет руку. Сергей Борисович достаёт из кармана пальто свою банковскую карточку и оплачивает счёт, и на Диму снова накатывает волна стыда, что за него заплатили. — Я Вам переведу сейчас деньги, — настаивает на своём Позов, когда официант уходит. Матвиенко, набросив на себя пальто, устало смотрит на студента с раздражением, а затем наклоняется к нему. — Позов, успокойся ты уже, — изрекает Сергей Борисович. — Если бы я не был в состоянии оплатить счёт, я бы не повёл тебя сюда, — чеканит историк, пока Дима пытается не сойти с ума из-за чересчур близкого расстояния между ними. Снова аромат духов, снова глаза в глаза. Снова Дима Позов пропадает и утопает в этом чёртовом омуте. — Но себе Вы взяли только кофе... Неудобно вышло, — расстраивается парень, чувствуя вину перед Матвиенко. Мужчина устало потирает переносицу большим и указательным пальцем, прикрыв глаза, явно не зная, как вдолбить в голову этому несчастному студенту свою мысль. — Я могу себе позволить накормить в ресторане голодного второкурсника, так что успокойся, одевайся и пошли уже, — Сергей Борисович выпрямляется в полный рост, пока Дима с восхищением смотрит на него снизу. Внутри сейчас так хорошо и приятно, так тепло, что Позов не может подавить в себе искреннюю широкую улыбку. Набросив на себя куртку, он следует за историком на выход. На улице их встречает радостный и успевший заскучать Ральф. Мужчина отвязывает пса и вопросительно смотрит на студента. — Чего лыбишься? Лучше бы застегнулся, — строго советует преподаватель, разглядывая расстёгнутую куртку Позова. Шапки с шарфом нет, верхняя одежда нараспашку, зато улыбка до ушей. — Мне не холодно, — отнекивается Дима. — Застегнись, — указывает ему Матвиенко. — Да правда нехолодно, — пытается убедительно говорить студент. Сергей Борисович, прищурившись, смотрит в эти честные и открытые глаза напротив, но его такой расклад явно не устраивает. Собственными руками он берётся за молнию на куртке Позова и застёгивает её до конца, пока изумлённый второкурсник пытается переварить произошедшее. Сергей Борисович сама галантность. — Спасибо, — тихо благодарит Дима. — Шапку пора носить, заболеешь ещё, — упрекает Матвиенко, продолжая осматривать внешний вид Позова. — Не заболею, — перечит ему студент. — Смотри мне. Пропустишь хоть одно занятие — будут серьёзные последствия. — Я понял, — вздыхает Дима. — Надеюсь, — произносит Сергей Борисович и смотрит на время. — Завтра после пар приходишь ко мне в аудиторию. Советую подготовиться, если не хочешь меня разозлить, — делает предупреждение историк, со всей строгостью глядя студенту в глаза. Дима поджимает губы и несколько раз быстро кивает. — Всё, до завтра, — бросает напоследок мужчина и, даже не дожидаясь, пока второкурсник с ним попрощается, следует дальше по улице вместе с Ральфом. — До свидания, Сергей Борисович, — выдыхает Позов в пустоту улицы. Он смотрит вслед преподавателю, надеясь, что Матвиенко обернётся. Однако Сергей Борисович не оборачивается и вскоре скрывается за углом вместе с псом. Дима разочарованно вздыхает и отправляется на станцию метро. Дима не может перестать улыбаться, он буквально весь сияет и светится от счастья, широко улыбаясь. Давно на сердце не было так хорошо, как сейчас. Историк лично позвал его в ресторан, оплатил счёт, а потом ещё и куртку застегнул. Неужели ледяное сердце этого сурового мужчины начинает потихоньку таять и он даёт волю своим чувствам? Позов так свято в это верит и надеется, что очень боится потом разочароваться из-за своих завышенных ожиданий. Это же Сергей Борисович, здесь нельзя быть таким наивным. Но в любом случае Дима остаётся довольным от такого времяпрепровождения вдвоём с преподавателем, даже несмотря на строгие взгляды и замечания Матвиенко. По пути в общежитие Дима забегает в магазин и пятнадцать минут торчит у полки с шоколадками, не в силах определиться с выбором. В итоге берёт молочный шоколад с лесными орехами и направляется на кассу.

***

Позов подпирает спиной стену, стоя рядом с закрытой аудиторией, и читает параграф из электронного учебника в телефоне, повторяя материал, который он заучивал весь вечер. Парень так сильно погружён в историческую эпоху, что не замечает подошедшего к нему преподавателя. Матвиенко показательно прочищает горло, привлекая к себе внимание студента. — Здравствуйте, — сразу же выкрикивает Дима, как только поднимает голову и сталкивается со строгим взглядом карих глаз. — Проходи уже, — монотонно произносит историк, пропуская второкурсника первым. Когда Позов переступает порог аудитории, мужчина заходит за ним и закрывает дверь на ключ, чтобы никакие уборщицы, студенты и преподаватели им не мешали. Сергей Борисович терпеть не может, когда его отвлекают или перебивают. Дима стоит посреди кабинета и не знает, где ему располагаться. — За первую парту, — раздаётся голос историка сзади. Студент слегка вздрагивает и послушно присаживается за первую парту, доставая из рюкзака ручку и чистую тетрадь. В ожидании дальнейших указаний Позов наблюдает за мужчиной, который достаёт из своей сумки тест с ручкой и направляется к первой парте. Он останавливается рядом с партой студента и поджимает губы, сталкиваясь с недоумённым взглядом карих глаз, скрывающихся за линзами очков. — Двигайся, — поясняет историк, и Дима, искренне удивившись, пересаживается на соседний стул. Матвиенко занимает место рядом с второкурсником и кладёт перед ним проверенный тест. Позов честно пытается сконцентрироваться на объяснениях преподавателя, но, к несчастью, их колени аккуратно соприкасаются под партой, а лёгкие заполняются фруктово-цветочным запахом, витающим в воздухе. Парень сглатывает и глубоко дышит, тщетно пытаясь прийти в себя, но обстановка просто не позволяет этого сделать. Голос историка такой низкий и бархатный, что Дима им наслаждается, не вникая в смысл сказанного. Сергей Борисович сидит прямо рядом с ним в пустой аудитории истории, объясняя материал лично для Позова, жестикулируя руками и ругая за глупые совершённые ошибки. Студент поднимает глаза на преподавателя и ощущает, как сильно колотится сердце. Как же хочется взять мужчину за руку, приложить к своей груди и сказать: «Разве Вы не видите, что я люблю Вас?». Честно и преданно посмотреть в глаза напротив и наблюдать за реакцией. Что бы сделал Сергей Борисович в первую очередь? Разозлился? Ударил? Накричал? Выгнал, схватив за шкирку? Возненавидел ещё больше? Но при любом исходе Диме бы явно стало легче на душе и возможно его пылкие чувства постепенно бы сошли на нет. — Ты оглох что ли? — повышенным тоном голоса окликает историк, нахмурив брови. Позов моргает пару раз и возвращается в реальность из своих сладостных мечтаний. По растерянному виду студента Сергей Борисович понимает, что тот его не слушает, и прискорбно выдыхает. — В общем и целом, тест ты написал ужасно, превышая допустимое количество ошибок. — Но я ведь не решил его до конца, Вы забрали, — напоминает мужчине Дима. — Сомневаюсь, что твой результат стал бы лучше, — парирует Матвиенко. — Завтра у тебя будет устный зачёт по датам. Материал скину тебе, так что учи и готовься, спрашивать буду строго. Сергей Борисович отправляет студенту файл с историческими датами и парень с ужасом лицезреет, что их более двухсот штук. Он поворачивает голову в сторону преподавателя, чтобы кое-что уточнить, но моментально забывает собственный вопрос, потому что историк одним ловким движением поправляет его очки, сползшие на кончик носа. Так легко и непринуждённо, совершенно с непроницаемым выражением лица, будто в этом жесте нет ничего такого. В нём действительно нет ничего особенного, только у Димы перехватывает дыхание и напрочь вылетает всё из головы. Прозрачные линзы за секунду превращаются в розовые очки и Позов в очередной раз смотрит на Сергея Борисовича влюблёнными глазами, с приятным покалыванием в подушечках пальцев и щекочущем чувством в груди. — Чего уставился? — рушит всю романтику мужчина. — Свободен, — бросает историк и поднимается с места, следуя за свой стол. Позов начинает торопливо собираться, но вспоминает о купленной вчера шоколадке. Подойдя к преподавательскому столу, Дима осторожно кладёт её перед историком. Матвиенко поднимает на него вопросительный взгляд. — Что за подачка? Убери. — Это в знак благодарности Вам за ресторан, — пытается объяснить второкурсник. — Не люблю молочный, так что забирай. Я не собираюсь объедать бедных студентов. — А какой Вы любите? — моментально загорается Дима, надеясь узнать любимый шоколад любимого человека. — Тебе то какое дело? Иди уже, — начинает раздражаться историк, и парень, поджав губы и опустив голову, прощается и медленно плетётся к выходу. Молочная шоколадка всё равно остаётся лежать на столе. Когда он поворачивает ключ в двери и кладёт пальцы на ручку, сзади доносится голос Сергея Борисовича. — Тёмный. Дима замирает. На губах появляется довольная улыбка, с которой он оборачивается на историка. Позов не произносит ни слова, говоря лишь одним взглядом: «Спасибо». После занятия Дима спешит на работу, опаздывая на смену. Слава встречает его широкой улыбкой и крепкими объятиями, несмотря на собственную усталость. Он так рад видеть Поза, что не может оторвать от него глаз, пока тот надевает фартук и приводит себя в приличный внешний вид для работы. Димка до невозможности красив. Его выразительные карие глаза, словно кофейные зёрна, греческий нос и пухлые губы, которые ему не позволено целовать, заставляют сердце Славы стучать быстрее, чем обычно. Мурашки пробегаются вдоль позвоночника, когда Позов поворачивается к нему лицом и обаятельно улыбается. — Ну, я работать, — произносит Дима, покидая служебное помещение. Комиссаренко выходит к нему через пару минут и на прощание крепко обнимает со спины. Всё равно посетителей пока что нет, за исключением одной девушки, сидящей в конце помещения за столиком спиной к ребятам. Раздаётся звон колокольчиков, оповещающий о новом клиенте. Дима смотрит на дверь и бледнеет, когда видит на пороге историка. Сердце уходит в пятки. Он торопливо скидывает руки Славы с себя и приветствует посетителя, пока бледная кожа покрывается предательским румянцем. Комиссаренко неловко прощается и уходит под пристальным взглядом вошедшего мужчины. Когда дверь закрывается, Сергей Борисович переводит глаза на покрасневшего Позова и, ничего не сказав, следует к последнему столику, за которым сидит девушка. Только сейчас Дима обращает внимание на посетительницу, узнавая в ней Топольницкую. Минутная неловкость быстро сменяется на разочарование. Неужели свидание здесь решили устроить? Мысли прерываются, когда Юлия разворачивается к нему и подзывает пальцем. Вообще-то это не ресторан и Позов не официант, но он всё равно мысленно пересиливает себя и направляется к столику, вежливо улыбаясь. — Можно мне ванильный раф, — просит Юлия и обращается к мужчине. — Серёж, ты будешь что? — Американо, — бросает историк, не удосужившись поднять взгляд на Позова. Парень принимает заказ и возвращается за барную стойку, начиная готовить напитки. К сожалению, столик находится на достаточно далёком расстоянии от его рабочего места и он не в силах подслушать разговор. Но от воспоминаний, что это тот самый столик, за которым в последний раз сидел преподаватель и всматривался в Димино лицо, дёрнув его на себя, парень покрывается мурашками и сглатывает. Сергей Борисович сплошная головоломка. — Обязательно было сюда меня звать? — негодует Матвиенко, испепеляя девушку недовольным взглядом. Юлия закатывает глаза, вздыхает и хитро улыбается. — Отличная кофейня, чего тебе не нравится? Бариста симпатичный, — подмигивает она, но Сергей Борисович никак не реагирует на это замечание. — Ну и чего звала? — переводит тему преподаватель. — Может дождёмся напитков? — предлагает Топольницкая. — Не томи. — Ну ладно, — пожимает плечами девушка. — Короче я влюбилась, — смущённо вздыхает она и тут же спешит добавить, сталкиваясь с настороженным взглядом мужчины: — Не в тебя, не переживай, — смеётся Юлия. — Ну слава богу, — облегчённо выдыхает Сергей Борисович. — И что, всё серьёзно? — Кто ж знает, — загадочно улыбается Топольницкая. — Сейчас да, а там посмотрим. Но ты же понимаешь, к чему этот разговор? — уточняет девушка. — Можешь считать контракт расторгнутым, — отмахивается историк, получая кивок благодарности в ответ. — Будешь искать новенькую партнёршу? Или партнёра? — играя бровями, откровенно смеётся Топольницкая. — Сам разберусь, — только и отвечает преподаватель. К этому времени Дима приносит к столику два стаканчика с горячими напитками и ставит их перед Юлией и Сергеем Борисовичем. — Оплата картой или наличными? — спрашивает Позов, глядя на девушку. Взглянуть на историка он не в силах. Девушка молча достаёт из кожаной белой сумочки пятьсот рублей и протягивает её бариста. — Сдачи не надо. — Спасибо, — коротко благодарит Дима, возвращаясь на своё рабочее место. Матвиенко с Топольницкой сидят ещё некоторое время, обсуждая то, что Позову не дано услышать, а затем покидают кофейню. — До свидания, — говорит им вслед парень, но не слышит ничего в ответ. Эту ночь Дима проводит с банкой энергетика и распечатанными историческими датами на нескольких листах А4. Сейчас, сидя за первой партой в ожидании историка, его сильно клонит в сон. Веки слипаются, моргать становится всё сложнее, так и хочется прилечь на парту и вздремнуть хотя бы пару часов, но нельзя. Громкий резкий хлопок. Дима дёргается и протирает глаза. Вернувшийся в аудиторию Матвиенко, бросив на стол внушительную стопку бумаг, устало смотрит на сонного второкурсника. — Бери стул и иди сюда, — указывает преподаватель, удобно обустраиваясь в своём кресле. В томительном ожидании он наблюдает за тем, как студент волочит за собой стул и отчаянно пытается проснуться. Дима ставит стул напротив Сергея Борисовича и садится на него. Реальность воспринимается тяжело. Студент щипает себя за кожу, не бросая попытки взбодриться. Наверное, стоило взять кофе в автомате... — Позов, ты спал сегодня? — с прищуром интересуется историк, заметив красные белки глаз, неважный внешний вид и частое моргание глаз. — Да, — откровенно врёт Дима, но даже голос выдаёт его. Из него вырывается зевок, который он стыдливо прикрывает рукой. — Не смей мне врать. — Нет, — со вздохом признаётся второкурсник, мечтая лишь о мягкой подушке и тёплом одеяле. Преподаватель громко вздыхает, пальцами потирая переносицу. — Мне что тебе читать лекцию о здоровом сне? Неужели сам не соображаешь? — ворчит Матвиенко, только вот студент никак не реагирует на его замечания, медленно проваливаясь в сладкий сон. — Позов! — вскрикивает мужчина и Дима тут же просыпается, растеряно хлопая ресницами. — В каком году был Соляной бунт? — В 1648, — быстро отвечает парень. — Год заключения Тильзитского мира? — 1807. — В каком году произошло присоединение Твери? — 1485. Дима безошибочно отвечает ещё на два десятка вопросов, но с каждым разом он волнуется всё сильнее, боясь разочаровать преподавателя. Такая мозговая встряска вырывает его из цепких лап коварного сна. Уровень сложности вопросов повышается и Позову уже необходимо время на подумать, но историк игнорирует эту потребность, задавая следующий вопрос. Сергей Борисович аргументирует это тем, что это формат блиц-опроса и студенту должно быть достаточно трёх секунд для дачи ответа. Дима начинает ошибаться, множество дат в голове путаются между собой и раз за разом он выдаёт неправильные ответы. — Видишь что происходит, если не спать всю ночь? — заключает мужчина, складывая руки на груди. Он недовольно косится на студента, снова проваливающегося в сладкую дрёму. — Позов, твою налево! — ругается Сергей Борисович, вскакивая с места. Наглость какая — откровенно спать прямо перед преподавателем, когда с ним ведут диалог. — Извините, я сейчас возьму себе кофе, — обещает Позов. — Какой к чёрту кофе! Езжай домой и спи, понял? — Вы меня уже отпускаете? — с удивлением уточняет Дима. — Свободен, только не усни в автобусе. — Я на метро. — Тем более. Парень вздыхает и поднимается с места, испытывая внутри колкую неловкость за своё состояние. Вот если бы Сергей Борисович предложил довезти его до общежития на своём мотоцикле, Дима бы проснулся в этот же момент и уже через минуту стоял бы на парковке возле железного коня, предвкушая совместную поездку. Но историк больше ничего не говорит, возвращаясь к своим рабочим делам. На вопрос о домашнем задании мужчина просто отмахнулся, словно от назойливой мухи. Позову остаётся попрощаться и покинуть аудиторию, отправляясь на станцию метро. Весь путь до дома Дима честно старается не отрубиться. Даже в вагоне метро он не решился сесть. Стоит и держится за поручень, но даже при таком раскладе его жутко вырубает. Только открыв дверь комнаты, Позов, даже не раздеваясь, падает на кровать и быстро проваливается в крепкий сон. На следующий день Дима также приходит на дополнительное занятие к историку после своих пар. На этот раз Сергей Борисович задаёт ему прочитать несколько параграфов из учебника и составить по ним краткие конспекты. Позов с радостью принимается за задание, иногда позволяя себе отвлечься на красоту преподавателя, усердно работающего за ноутбуком. В пустой, за исключением историка и одного второкурсника, аудитории слышится лишь, как пальцы мужчины стучат по клавишам на клавиатуре. Он выглядит серьёзным и сосредоточенным. Когда парень дописывает последний конспект, он не уведомляет об этом Сергея Борисовича, решив, что хочет посидеть и полюбоваться им. Историк сегодня полностью в чёрном: рубашка, брюки, туфли и пиджак. «Интересно, он сам знает, насколько красив?» — размышляет Дима, откровенно засматриваясь на мужчину. Позов крутит в руках ручку и вдруг на него находит какое-то озарение. Перелистнув страницу в тетради, он начинает выводить слова красивым почерком. Ты такой холодный, как айсберг в океане, А мои чувства к тебе сильнее, чем в любом литературном романе, Хочу от тебя хоть толику внимания получить, Но после каждого занятия ты стараешься меня забыть. Могу ли я рассчитывать на взаимные чувства? Наверняка ведь нет, у тебя на сердце так пусто... А ты любил когда-нибудь кого? Наверняка ведь да, и от этого больней всего. Награди меня своим взором суровым, Взглядом карих шоколадных глаз, Хотя бы на минутку почувствовать себя нужёным, Мне так это нужно, ведь в собственных чувствах я увяз. Позов перечитывает строчки и сам не понимает, что за поэтическое вдохновение на него нашло. Он не претендует на звание поэта, но вышло не так плохо, как могло бы быть. Улыбнувшись листу тетради, он ставит в конце подпись. С любовью, Позов Да, именно Позов, ведь только так историк его и называет. Только почему — непонятно и никому неизвестно, кроме самого Сергея Борисовича. Дима никогда не интересовался и не спрашивал, за что его так выделяют и почему преподаватель ни разу за полтора года не обращался к нему по имени. Тайна под семью печатями. Но разве, задав этот вопрос, Дима сможет рассчитывать на честный, не язвительный ответ? Или просто хоть на какой-то ответ. Реакцию Матвиенко легко предугадать, вариантов здесь совсем немного. Историк либо проигнорирует его вопрос, либо ответит сарказмом. Вряд ли он разозлится из-за этого, хотя и такого отрицать нельзя, но Дима явно не услышит то, чего хочет. — Ты закончил? — раздаётся голос прямо над ухом и Позов испуганно закрывает тетрадь, поднимая голову на стоящего рядом с ним мужчину. Матвиенко, вздёрнув бровь, вопросительно смотрит на него. — Да, — кивает Дима. — Тогда сдавай тетрадь и можешь быть свободен. — Сейчас, одну минутку, мне нужно здесь... — Позов не успевает договорить и вырвать из тетради листок с нелепыми стихотворными строчками. Сергей Борисович вырывает тетрадь у него из рук одним резким движением и поднимает у себя над головой. Из-за разницы в росте Дима при всём желании до неё не дотянется, поэтому даже не пытается. Если историк увидит его каракули, ему точно конец. — Свободен, Позов, — отчеканивает мужчина, занимая своё рабочее место. Пальцы снова стучат по клавишам, а Дима наивно верит в то, что всё будет хорошо. Как обычно попрощавшись и не услышав ничего в ответ, парень покидает аудиторию и выходит в пустой коридор. Только сейчас Позов замечает боль в горле и небольшой насморк, но самонадеянно рассчитывает, что всё будет в порядке. Он следует к станции метро и надеется, что историк не обратит внимания на его поэтическое творчество, иначе он провалится сквозь землю от стыда.