Письма омег.

      «Прошло 2 месяца. Ты перестал писать ровно 17 дней назад. Что случилось? Я слышал, что в блоке 78 сейчас затишье. Так почему же ты перестал писать?! Знаешь, мне так сложно сейчас. Малыш слишком беспокоен. Он вытягивает все мои силы. Но я рад. Рад, что мы успели. Успели до войны.       Вчера приходил Лухан. Он любит сидеть со мной и трогать животик. Мне так жаль его. Он же такой чистый и светлый. Почему?! Почему Судьба забрала у него Сехуна?! Пожалуйста, вернись живым! Я просто не переживу твою смерть!       Мы много ругались до войны. Я даже думал уйти. Уйти насовсем. А ты узнал об этом (Кённи мне всё рассказал). Узнал, но ничего не предпринимал. Быть может, хотел уйти не я, а ты?       Но мне так хочется, чтобы ты вернулся. Вернулся до рождения малыша. Я уверен, он уже безумно тебя любит. Умоляю, ответь мне. Я не ценил то, что было, но я, правда, люблю тебя.

БекХён»

***

      Запечатав конверт, БекХён устало посмотрел в окно. Улицы были пусты. Омеги сидели дома. Каждый неотрывно следил за новостями, либо писал письма, как БекХён, или же скорбел по погибшим. Война была слишком жестокой. Давно страна не видела столько смертей. Каждая семья молилась, чтобы не дай Бог получить телеграмму о прибытии «груза 200».       Бекхён положил ладошки на живот. «Пинается» ― с улыбкой подумал он. Шёл уже 7 месяц. Он до сих пор помнит, с каким волнением прощался Чанёль. Альфа прибыл последним на вокзал. Ему было страшно отпускать Бекки. Но больше всего он боялся не вернуться. Боялся больше не увидеть «жену» и ребёнка.       Они так хотели его, а когда омега сообщил о беременности, Чанёль чуть ли не танцевал ламбаду, разбрасывая конфетти по дому. Он до безумия любит Бека. ― Что же случилось? Милый, почему ты не пишешь? Мне так плохо одному... ― поднявшись со стула, Хён взял конверт и засеменил на почту. Чтож, он будет ждать.