Лухан»
***
Громкие крики заставили омегу отвлечься от листка бумаги и выглянуть в окно. ― Вернулись! Альфы вернулись! Война закончена! ― верещали радостные омеги, несясь в сторону вокзала. ― Вернулись... ― повторил себе под нос Лухан, ― Хунни вернулся! ― взвизгнув, омега скорее выбежал из дома, тоже направляясь в сторону вокзала. Лухан бежал так быстро, как только мог. Вокруг царил хаос. Каждый искал родных. ― Хунни! Хунни, ты где? ― кричал Лу, вертя головой в разные стороны. Вдруг сильная рука схватила его за запястье и потянула в сторону. Лухан обернулся, в надежде увидеть любимого, но перед ним стоял Кай ― лучший друг Сехуна. ― О, Кай! Как я рад тебя видеть! Где мой Хунни? Я не могу его найти. ― Лухан, послушай, ― начал альфа. Ким чувствовал, как скручивается желудок, будто он наелся сырого теста, пока Су не видел, разогревая духовку, ― Сехун не придёт. Он погиб. Он уже давно погиб. Пойми! ― Нет! ― закричал Лухан, выдёргивая руку из хватки альфы. ― Я не верю в это! Зачем? Зачем вы все так жестоко шутите?! Сехун жив! ― звонкая пощёчина заставила ошарашенного альфу задержать дыхание. ― Пойми, идиот! Он мёртв! Он не вернётся! Твой Хунни мёртв! Уже давно мёртв! Разуй глаза! Мы не шутим! ― злобно верещал Кёнсу, потирая руку. Он не хотел ударить Лухана, но другого способа отрезвить его Кённи не нашёл. ― Мёртв? ― прижимая ладошку к щеке, прошептал Лу. Он будто очнулся после долгого сна. Осознание непосильным грузом свалилось на него. Внутри стало так больно. В груди закололо, словно его ударили кулаком. Судорожно втягивая воздух, Лухан последний раз посмотрел на друзей и сорвался прочь. Он бежал домой. Ему нужна защита. Дом ― лучшая крепость. Пару раз споткнувшись и счесав кожу на ладонях, омега забежал в дом, запирая дверь на все замки и припирая её комодом, который еле смог придвинуть к двери.***
― Папа! Папа! ― визжал Пуошань, расталкивая людей вокруг и протягивая ручки в сторону папы. Тао бежал за ним, чувствуя, что ребёнок оказался куда выносливее мамочки, ― Папа! ― снова прокричал малыш, оказываясь поднятым на руки. Он крепко обнял папу, пряча своё личико в его плече, как делал это когда был совсем маленьким. ― Мы так скучали по тебе! ― Я тоже скучал, мой хороший, очень скучал! ― крепко обнимая ребёнка, шептал альфа. ― Ифань! ― наконец пробравшись через толпу, закричал Тао. Он скорее кинулся к мужу, начиная плакать. ― Тао, ― придерживая одной рукой ребёнка, Ифань обхватил любимого омегу за талию, прижимая его к своей груди, ― я вернулся, Тао, ― на глазах альфы выступили слёзы. Он так мечтал увидеть свою семью. Все эти месяцы он жил с мыслью, что должен вернуться, чего бы это ему не стоило. ― Папочка, мамочка, я люблю вас, ― обнимая родителей, радостно воскликнул Пуошань, мысленно благодаря тётеньку Судьбу, что вернула папу обратно.***
― Мама! Мама, я вижу его! ― закричал ЁнМин, несясь в сторону отца и утягивая за собой брата и мать. ― ЧонДэ! ― позвал Сюмин, наконец увидев мужа. Заметив свою семью, альфа скорее поспешил к ним. Достигнув цели, мальчишки кинулись обнимать папу. ― Аккуратнее, у папочки больная рука, ― забеспокоился Сюмин, глядя на перевязанную руку мужа. ― Ничего, папочка переживёт, ― улыбнулся Чондэ, ― мамочка, иди сюда, ― он раскрыл объятья, ожидая, когда Сюмин подойдёт к нему, и, смыкая их, ощутит, как омега плотнее жмётся к нему, шепча, что альфа дурак, но такой любимый дурак, что Сю не может на него злиться, ― Пойдёмте домой, думаю, Ву нас уже опередили, ― улыбаясь говорит альфа, наблюдая, как семейство Ифаня уже почти выбралось из толпы. Мальчишки шумят, предвкушая, какое веселье сегодня будет, и бегут вперёд родителей, искусно пробираясь сквозь мешанину тел, ― Я скучал, ― шепчет Дэ, целуя любимого в щёку и приобнимая за талию, ведёт вперёд. ― Я тоже, ― отзывается Сюмин, сильнее прижимаясь к мужу. ― Кто-то хотел, чтобы я спел ему, ― ухмыляясь, тянет Чон, ― ну чтож, готовься к концерту, мамочка.***
― Бекки! Бекки! ― крутя рыжей головой, зовёт Чанёль. Ему кажется, что он «прорыл» всю толпу уже несколько раз, но так и не нашёл свою омегу. ― Чанни! ― вдалеке слышится знакомый голос, и Чанёль сразу же поворачивается. В самом конце толпы, придерживая живот, стоит Бекки и машет ему ручкой. Растянув губы в безумной улыбке, Чан рвётся к нему, распихивая в стороны людей и попутно извиняясь. ― Нашёл! ― подхватывая омегу на руки, шепчет Ёль. ― Чанни, ты вернулся! Вернулся! ― как обезумевший бормочет Бек, гладя ладошками лицо альфы, ― Почему ты не отвечал?! Я весь извелся! Мне же нельзя... Ай! ― лицо Бекки исказила гримаса боли. Он схватился за живот. ― Что? Что случилось? ―дрожащим голосом спросил напуганный Чанёль. ― Кёнсу, найди Кёнсу. Началось, ―корчась от боли, говорит БекХён. ― Я мигом! Потерпи, мой хороший, ― срываясь с места, Чанёль судорожно стреляет взглядом по сторонам, стараясь отыскать в толпе нужное ему лицо. Кёнсу он замечает рядом с Сухо и ещё каким-то пареньком, что держит альфу за руку, ― Су, скорее, нужна твоя помощь! Бек... Он... Короче, началось! ― отпихивая альфу в сторону, Кёнсу несётся в сторону омеги. Ох, он же видел его всего пару минут назад. Никуда нельзя отлучаться!***
Прошла неделя с того дня, как альфы вернулись с войны. Лухан по-прежнему сидел, заперевшись в доме. Он не ел всё это время, теряя вес с катастрофической скоростью. Нервное напряжение высасывало все соки из его организма. Одежда уже начала висеть на костлявом теле. Неделю он не видел солнечного света. Не знал, что Сухо нашёл своего омегу, спася Исину жизнь на войне. Бекки родил малыша омегу, которого назвали МинХён. Чен и Сюмин вернулись в свой город, пообещав навестить семейство Ву в скором времени. Рука Чондэ почти зажила, так что Кёнсу отпустил их с чистой совестью. Лухану не было дела до этого. Он уже неделю лежал на кровати в куче разбросанной по ней одежды Сехуна. Ему хотелось пропитаться запахом альфы. Чтобы чувствовать его всегда. «Мёртв» ― как красной лампочкой горело в голове омеги. Он больше не увидит его. Никогда. Голова кружилась от голода, а мысли пребывали в голове, словно липкая серая каша. Лу подумал, что у него галлюцинации, когда услышал, как голос Сехуна зовёт его. Но осознание реальности пришло, когда оглушительный, для этой тишины, звук раздался по всему дому. Это был комод. Тот самый тяжёлый комод рухнул. Возможно, он даже развалился на щепки. ― Лухан! ― закричал альфа, ― Где ты, Лухан? ― послышался топот ног и скрипящий звук деревянных ступенек, ― О Боже, ― ошарашено выдохнул Сехун, подбегая к кровати и тряся омегу за плечи, ― Лухан! Лухан, посмотри на меня! Что ты с собой сделал?! ― нервно кричал О, смотря в чуть живое лицо Лу. ― Я же говорил им, что ты жив, Хунни, ― еле слышно прошептал Лухан, чувствуя, что всё плывёт перед глазами, ― мне плохо, Хунни, полежи со мной и станет хорошо. ― Чёрт! ― выругался альфа, подхватывая, словно кукольное, тело омеги на руки.***
― Кёнсу! Пожалуйста, сделай что-нибудь! ― истерично верещит Сехун, опуская тело любимого на кушетку, ― Пожалуйста! Пожалуйста! ― голос срывается, а глаза застилает пелена рыданий. ― Кай, уведи его, ― командует омега, и альфа послушно кивает, уводя друга в другую комнату.***
― Сехун, успокойся! Всё будет хорошо, ― пытается успокоить товарища Ким. ― Хорошо?! Почему он лежал там в таком состоянии, а?! Где ты был все это время?! Ты не мог зайти к нему?! Что ты за друг такой?! ― разъярённо орал младший, схватив другого альфу за грудки, ― Он мог умереть! Понимаешь? ПОНИМАЕШЬ?! ― Прости, я думал, что лучше его пока не беспокоить, ― тихо проговорил Кай. Он чувствовал себя сейчас предателем. О чем он думал?! Лучше? Нельзя было и на день оставлять Лухана одного. Какой Ким кретин!***
― Ну, вы времени зря не теряли, ― смотря на полученные анализы, говорит Кёнсу, ― Сехун, можно смело называть тебя «папочка», ― улыбаясь, произносит До. ― Сехун, дорогой, ― Лухан трясёт за руку своего альфу, который не моргая сидит рядом, ― с тобой все хорошо? ― Папа... Я буду папой! Дааа! ― внезапно вскакивает Сехун, чем пугает омег, ― Кай! ― кричит он, надеясь, что друг, который ждёт за стеной, услышит. Через секунду в палату вбегает Ким, испуганно таращась на друга, ― Чёртов альфа, я скоро буду папой! Представляешь!***
― Столько беременных омег уже перелечил, а мне так и не рожаешь! Даже фамилию мою не взял! ― обиженно тянет Ким, складывая руки на груди. ― Во-первых, я врач. И все меня знают под этой фамилией. Так что, менять её не рационально. А во-вторых, кто сказал, что не рожаю? Скоро рожу, ― протягивая небольшую бумажку альфе, хитро жмурится До. ― Это как это?! Когда?! Как? ― тупо моргает глазами Кай. ― Тц, Ким, тебе ли не знать как, ― вздыхает Кёнсу, собирая бумаги со стола, ― пошли домой, я устал. А беременным нельзя.***
― Сехун-ге, а страшно в плену было? ― обняв ладошками подушку, спрашивает Пуошань. ― Хён, тебя пытали? ― интересуется ЁнНам. ― А тебе страшно было? ― перебивает брата ЁнМин. ― Папа, а как ты убежал? Поднимается гомон. Целая орава детей, перебивая друг друга, засыпает Сехуна вопросами. Уже 100 раз он рассказывает, как попал в плен на войне, и как ему удалось сбежать. ― Я так больше не могу! ― ревёт альфа, хватаясь за голову, ― Уберите их кто-нибудь! ― Терпи, мужик! ― гаденько посмеивается Кай, ― Дети, а хотите, чтобы дядя Сехун рассказал, как он с врагами расправлялся? ― подливает масла в огонь Ким. ― Да! ― одновременно кричат дети, начиная шуметь с новой силой. ― Тебе конец, Кай! И никакая Судьба не спасёт! ― потирая кулаки, шипит О.