Ещё один забытый сон

Тарталья комфортно сидел на мягком котацу и осматривал комнату, в которой им придётся жить некоторое непродолжительное время. Как раз в этот момент к нему подошёл Чжун Ли, удерживая в руках какую-то настойку. — Тебе придётся снять с себя всю одежду. И не смей шутить в такой момент, Аякс. Я знаю насквозь все твои повадки. Теперь твоя задача не быть сильным ради подстраивания эмоций под кого-то, а бороться, в первую очередь, для понимания себя, а потом для выражения своей настоящей личности передо мной. Мужчина присел к Предвестнику и провёл пальцами по его ранам, стараясь не нажимать сильно на кожу. Причинить боль сейчас было очень страшно, особенно учитывая и без того плохое состояние тела соулмейта. Тарталья же продрог мурашками от прикосновений и отчётливо понял, что этого не хватает. Когда рядом сидит этот человек и так нежно гладит раны, перед глазами будто всплывает пелена. Он может и почувствует себя эгоистом за подобные мысли, но точно не сейчас. Рука Чжун Ли свободна лежала на мягкой поверхности, пока другая шарила по телу Предвестника, поэтому последний, преисполненный желанием и тревожностью, положил свою ладонь на запястье соулмейта. Он подвинулся ближе, стараясь как можно лучше намекнуть на близость, правда Чжун Ли как-то больно резко отреагировал на произошедшее. Его пальцы исчезли с кожи Тартальи, а сам он неожиданно встал и отошёл, якобы что-то делая. Все это было очень неловко и странно. Парень нахмурился, глядя на эту сцену, и затревожился ещё сильней. В чём же причина такого поведения? Неужели их отношения всё-таки не сдвинулись с мёртвой точки? Или может Чайльд слишком всё торопит? Он, однако, думал, что они стали возлюбленными, но теперь сомнения взяли вверх. Пока Чжун Ли делал вид занятости, парень завис. В его голове появилась тревога, совсем не жалея его и разрастаясь паутиной везде. Юноша не заметил, как сложил руки накрест, создавая себе таким образом подобие морального щита. Чжун Ли открыл настойку и собирался уже намочить ею свои руки, дабы растереть Чайльда, но повернувшись в его сторону, заметил не очень весёлую картину. Он узнал это состояние, и вполне осознавал, что это значит для Тартальи. Мужчина сел обратно к соулмейту и ласково заговорил. — Тебе совсем нельзя двигаться, иначе угробишь нормальные кости. Ко всему прочему я должен позаботиться о тебе, но если ты прикоснёшься ко мне, то я просто не смогу уйти делать это. Парень поджал губы и постарался улыбнуться, скрывая внутренние тревоги. Он не мог остановить этот процесс, как бы не желал. Истинный попросил его, но он снова закрылся. Какие тогда вообще могут быть отношения? Нельзя строить их на лжи.  «А есть ли между нами вообще романтические отношения?», — подумал Чайльд, а вслух сказал лишь: — Лучшая забота с твоей стороны сейчас — это присутствие рядом! Улыбка через силу, и еле сдерживаемые слёзы. Именно с такими ощущениями сейчас сидел Предвестник и старался не смотреть прямо на Чжун Ли. Глаза Тартальи для любого человека покажутся слишком неживыми, словно кукольными, но истинный видел в них крик о помощи. Чжун Ли выдохнул и расслабился, шёпотом плавно протянув имя Чайльда. Мужчина неожиданно поднял свою ладонь и положил её на щеку соулмейта, при этом заглядывая через глаза ему будто в душу. Тарталья поёжился, чувствуя, что его буквально сканируют. Кажется, перед этим человеком просто невозможно адекватно надевать на себя маски. Чайльд решил просто напрямую сказать причину огромной тревоги, что сжирала душу. Его необратимо теперь преследовало ощущение, что негативный ответ может быть не настолько остро отреагирован, как сам процесс надумывания. — Мы в отношениях? — Мы находимся в огромном обществе, выполняем их функции, социально взаимодействуем и… — Романтических, Чжун Ли. Я имею ввиду романтические отношения! Мужчина сидел с лицом «Ты серьёзно?», но в то же время замолчал и опустил руку с лица истинного. Оба просидели в абсолютной тишине пару минут, пока Тарталья снова не стал чувствовать нарастающую тревогу. Он уже улыбнулся и был готов сменить тему, однако Чжун Ли неожиданно «проснулся», хватая ладони истинного в свои. — Аякс, это и была причина твоих переживаний… — скорее не спросил, а уточнил он. — Кажется, я не прояснил ситуацию до конца, извини меня. Позволь мне кое-что объяснить. Я люблю твои глаза… Люблю твои руки, тонкие и чуть холодные. Внезапность твоего волнения, непредугаданность твоей усмешки. Как ты, при всей своей изысканности — прост. Истинный, учащий меня человечности. Да и мы с тобой, возможно, оба не были людьми до встречи. Но может это лишь громкие слова, всё же я жду твоего личного решения. На огромное удивление Чжун Ли в этот момент проявляет свои высшие способности в проницательности, заставляя Чайльда зажиматься и уводить взгляд. Не каждый день парень видит человека, который может буквально заглянуть в его душу и без отвращения порыться там по своей воле. Парень отвлёкся на время за счет новой неутешительной мысли. Он сражался с собой как мог, стараясь не жёстко обрубить все мосты к Чжун Ли своей замкнутостью, а наоборот расчистить путь. Но как же неловко было сказать о том, что сейчас так сильно на него давило. Рой неприятных мыслей начал надоедать Предвестнику уже слишком сильно. «Это ты виноват в своем недоверии», «Если бы ты был нормальным, то забыл бы тот случай». Чайльд поджал губы и выдохнул. — Можно, я обниму тебя… — сжимая свои пальцы от волнения сказал он. — Лучше я. Чжун Ли оправдал свои слова и потянулся к истинному, обнимая того легко и ненапрягающе. Парень чувствовал всю заботу и хотел плакать от того, что в его голове всё ещё есть какие-то сомнения. Он уткнулся мужчине в плечо и во всём сознался. — Мне страшно, Чжун Ли… тот отказ, он… Внушил определённые страхи, мне сложно так сразу. Мужчина дослушал соулмейта и кивнул. Правда сказать что-то он не успел. Тарталья быстро начал заглаживать сказанное: — Но! Но это не значит, что я не люблю тебя тоже! Мои чувства не изменились, я хочу быть с тобой, однако мне очень тревожно! Впрочем, эта проблема не так уж и важна, поэтому… — Аякс… Чжун Ли взял его от волнения повсюду мотающиеся ладони в свои и спокойно улыбнулся. — Завтра мы уплываем. Ты вернёшься к своей семье, а я выйду на порте Ли Юэ. Парень дёрнулся и раскрыл от ужаса глаза, пытаясь вставить свое личное слово, однако истинный взглядом показал, что сейчас закончит и всё объяснит. — Как только ты сделаешь для себя выводы и сможешь принять меня, приглашаю тебя и всех твоих родных погостить в Ли Юэ. И начиная с этих слов, Тарталья стал увлечённо думать. Размышлял и переживал в себе много разных эмоций, стараясь прийти к адекватному выводу. Сделать это оказалось слишком тяжело, даже спустя целых семь дней. Всю неделю Чжун Ли с Предвестником залечивали свои раны (к сожалению, пока что только физические) и решали оставшиеся дела, связанные с Сердцем Бога. Тарталья даже посетил Яэ Мико, расспрашивая её о помощи, что она оказала его соулмейту, открывая для него кое-что новое и важное. Всю неделю оба вели себя так, будто вернулись обратно в прошлое. Туда, где Чайльд впервые прибыл в Ли Юэ и старался угодить своему новому знакомому, а последний вел себя отстраненно. И всё вроде бы понятно, ведь Чжун Ли и правда не зря попросил Тарталью всё обдумать. Если он постоянно будет жить в страхе и сомнениях рядом с ним, разве из этого получится хоть капля хорошего? Тарталья, на самом деле, уже отчаялся. Он так сильно хотел прикосновений Чжун Ли, но из-за их паузы во взаимоотношениях, он не может позволить себе что-то такое. И так бы Предвестник остался недовольным до самой Снежной, если бы, оставшись в каюте вместе с Чжун Ли, у обоих не сдали нервы. Парень лежал на кровати, но туловищем он облокотился на спинку кровати. Чжун Ли, естественно, далеко от него не был. Он сидел на постели настолько близко к истинному, что они могли столкнуться лбами. Причём, этот исход был вероятнее всего. — Пауза в отношениях у нас какая-то больно странная… — набирая воздух в перерыве от поцелуя, сбивчиво произнёс Тарталья. — Это что значит, мы не станем выполнять тот план действий, который ты диктовал неделю назад? Мужчина отвел взгляд и явно задумался. — Нет. Скорее я просто хочу оставить тебе хорошие воспоминания со мной, если вдруг ты решишь остаться в Снежной. Разъехаться молча и в общем недоумении было бы гораздо больнее. Глаза Предвестника покраснели, будто заслезились, он обвил шею Чжун Ли руками и притянул его в поцелуй. Юноша не рассчитал эмоций, поэтому даже не заметил, как откинулся назад, и истинному пришлось упереться в постель руками, чтобы не упасть Чайльду на грудь. Этот поцелуй был наполнен такой тоской, что Чжун Ли еле как сдерживал себя, чтобы не отказаться от идеи разъезда. Однако, как больно не было, так нужно, иначе Чайльд долго не протянет. Как бы не хотелось его спасти от сомнений и страха отношений, но сделать это может только сам он. Он готов принять Предвестника любым, однако если его душевные проблемы связаны с самим Чжун Ли, то наилучшим вариантом будет не причинение себе боли пребыванием рядом с ним, а самостоятельный анализ данной тревожности. Нежно переплетая языки, оба закрыли глаза и не могли насытиться. Оба осознавали тот факт, что будут очень скучать и долго раздельно не протянут, но вслух не находили причин это озвучивать. Чжун Ли первым оторвался от него и, вздохнув, плавно всё же опустился на грудь истинного. Тарталья облизал губы и без всякого зазрения совести положил на его макушку руку, начиная ласково перебирать волосы. Они были мягкие и пахли ванильными свечами, а золотистые концы придавали его личности некий шарм. — Я буду скучать, Аякс… Парень глупо улыбнулся и ментально ощутил насколько сложно проявлять Чжун Ли чувства, но тот искренне старается. Он поднял подбородок чуть вверх и чувствовал невероятное спокойствие, как будто никаких проблем не было и в помине. Он был очень рад происходящему, ведь больше даже и не надеялся на близость. — И я тоже, Чжун Ли… С трудом нагнувшись, Тарталья чмокнул истинного в макушку и, увидев поднятый на него взгляд, мазнул губами ещё по виску и лбу, в общем везде, до куда дотянулся. Парень очень сильно боялся за тот факт, что Чжун Ли практически не спит, оправдывая это своей «нечеловечностью», правда Чайльду всегда хотелось увидеть, как он хотя бы отдыхает. И сейчас как раз представилась такая уникальная возможность наблюдать, как бывший Архонт заснул прямо на груди у своего истинного. Посмотрев на это, Тарталья уже не знал, куда девать свою радость. Он широко улыбнулся и подвинулся к стенке, укладывая сначала голову, а потом тело истинного на кровать рядом с собой. Он перевернул его лицом к себе, чтобы в последние часы понаблюдать за его выражениями. Чайльд протянул руку к щеке возлюбленного и погладил её, с улыбкой думая, что вот, он живой, готов оправдать все плохие ожидания, однако героически даёт тебе время определиться. От переизбытка чувств Предвестник поджал губы, но не удержавшись, чмокнул Чжун Ли в уголок губ, где только что лежала ладонь. Таким образом, один спал до конца поездки в Ли Юэ, а второй смотрел и любовался тем, чье лицо находится прямо перед ним. Как жаль, что совсем скоро нужно будет выходить по разные берега.