Слова Тони утонули в громовом хохоте Тора, и на мгновение Старку показалось, что он мог бы и не говорить правду. Его решимость поколебалась, вокруг нее обмоталась петля вероятности того, что друзья не случайно пропустили его признание. Это мог быть знак, сама вселенная намекала ему держать рот на замке, некая сверхъестественная сила пыталась предотвратить ошибку, которая уничтожила бы его с трудом отстроенную маленькую семью.
В конце концов, не
магия ли вернула его в прошлое?
Камень Бесконечности, который был похоронен под бункером в Сибири, где Земо убил сломанных Зимних Солдат и наладил ловушку на Мстителей, зависевшую, если подумать, от слишком многих переменных.
«
Я потерял всех, потеряешь и ты. Империя, разрушенная врагом, может подняться вновь, но та, что была развалена изнутри, останется мертвой навечно».
Слова Земо сопровождались треском старых динамиков, как и крики матери Тони, заглушенные статикой, когда мгновение спустя включилось воспроизведение записи.
Нет времени, чтобы осмыслить. Нет времени погоревать.
Но сейчас, вооруженный знанием из будущего, Тони мог проанализировать план Земо, и результаты его не впечатлили. Фактически, Земо просто повезло. Каждый шаг зависел от того, что кто-то примет эмоциональное решение, способное привести к следующему. И хотя некоторые из них были предсказуемыми, – например, преданность Стива Барнсу, сосредоточенная на единственном человеке, – то все остальные были предоставлены воле случая.
Тони не подошел бы к Уилсону в Рафте, не упади Роуди с неба – одна мысль о том, что его лучший друг мог быть парализован только потому, что Тони отказался
играть по чужим правилам, была неприемлема и невыносима. Должен был найтись злодей, кто-то, кого он мог бы обвинить, иначе он просто рухнул бы под гнетом всего случившегося. Поэтому он отправился в Рафт и – так недолго, слишком поздно, –
поиграл по чужим правилам, чтобы получить координаты бункера Гидры.
Роуди не упал бы, сосредоточься Вижн только на одной задаче в битве, где так неожиданно на обеих сторонах выступили бойцы насекомьей тематики: Человек-Муравей в форме гиганта был повержен паутиной Человека-Паука, благодаря познаниям последнего в
старых фильмах. Земо не мог предсказать этого, да и сам Тони до самого конца не знал, что будет отчаянно искать кого-то способного на нелетальные сдерживающие меры, и от безнадеги возьмет в команду подростка из Квинса. Ребенка, которого Тони все еще мог перенаправить на безопасный путь, подальше от горя, столкновения с ответственностью и полета под откос, в который превращается жизнь любого супергероя. Он мог бы – но не станет, потому что Локи прав,
это не его выбор.
Но в этот момент, здесь и сейчас, выбор делал именно Тони.
Потому что череда маловероятных и прискорбных совпадений привела его в Сибирь, где он увидел убийство своих родителей, совершенное той же металлической рукой, которая насмешливо мелькала на периферии его поля зрения. И в итоге всего этого он лежал в сломанной броне, умирая рядом с покрытым позором щитом, именно в той точке, где Камню Души было удобнее всего избрать его.
Чудо, в самом деле.
Тони следовало благодарить судьбу за второй шанс, и в основном он действительно был благодарен. Но под слоем признательности тлела обида за каждое событие, которое он не смог предотвратить, разгораясь все жарче после каждого изменения, которое он не смог предусмотреть, от ощущения беспомощности, доводящего до бешенства, особенно в рамках проклятых фиксированных точек. В лучшие дни он чувствовал, что это неизбежно, в худшие ему казалось, что это жестоко. Сегодня был один из самых долгих и худших дней, атака Золы на Джарвиса довела гнев Тони до точки кипения, и теперь он почти ощущал белую струю пара, обжигавшую так, что хотелось орать.
Возможно, он просто слишком остро реагировал, приписывая смеху Тора и прочим совпадениям больше значения, чем стоило бы, но это не влияло на ту непокорность, что текла в его венах и вибрировала на кончике языка.
Локи, похоже, ощутил эту перемену в Тони – от решительности до почти боевого настроя, – и отпустил его руку, зная, что Тони любит жестикулировать, когда говорит о чем-то страстно, но вместо этого прижался к нему бедром, будто лишний раз подтверждая свою клятву остаться. Голень Локи проехалась по лодыжке Тони, когда они оба вытянули ноги, чтобы нивелировать разницу в росте и соприкоснуться коленями. Заземлиться.
Тони не испытал ни удивления, ни трепета от того, как хорошо Локи просчитал его, он чувствовал себя уютно. Они очень быстро научились понимать друг друга почти без слов, общаясь только языком тела.
Улыбка и подмигивание Локи говорили больше, чем целая строчка, прочитанная Тони.
Только они двое знали, где начинаются и кончаются их бессвязные беседы.
Шоумен и кузнец лжи каким-то образом нашли свои величайшие истины – друг в друге.
Тони хлопнул в ладоши, получилось громче, чем он рассчитывал, но это наконец привлекло к нему всеобщее внимание, чего он и добивался.
–Я лгал вам всем, – он проигнорировал ошарашенные смущенные взгляды и продолжил: – Я из будущего, которое все еще может или не может осуществиться, потому что вселенная – та еще сука.
На мгновение воцарилась тишина, оглушительная и напряженная, затем взорвалась хором голосов:
–Тонс, какого черта?..
–Это вообще невозможно...
–Погодите, что?..
–Я выпила или слишком много вина, или недостаточно...
–В смысле «из будущего»?
–Воистину, вы с Локи равно склонны к озорству.
–А будут еще книжки про Гарри Поттера?
–Дарси! – воскликнула Джейн, недоверчиво поворачиваясь к подруге, пока все уставились на них в экране старкпада.
–Что? – Дарси посмотрела в камеру, растянув губы в преувеличенно широкой улыбке. – Я спросила о том же, о чем вы все подумали, и это важно.
–
Важно! – выплюнул Брюс. – Как это может быть...
Дарси пожала плечами, рассчитанным движением подняла и опустила их, заставив Тони прищуриться, наблюдая за ней. Она всегда дерзила, отпуская небрежно-тупые замечания, вставляя в речь случайные отсылки к популярной культуре, но это последнее было
вообще ни с чем не связано.
–Волшебники. Маглы. Хогвартс. Гриффиндор. Рейвенкло. Слизерин, – ее британский акцент искажал слова все сильнее, она произносила каждую гласную так, чтобы это звучало одновременно по-южному и по-шотландски, так, что все затрясли головами и начали посмеиваться над этой глупостью, пока она не вскинула обе руки, победно закричав: – Хаффлпафф навсегда!
Пеппер, тянувшаяся к полупустой бутылке вина, подняла бровь:
–Шмелиный дом, в самом деле?
Роуди опередил ее и наполнил ее стакан, кивнув в ответ на благодарную улыбку.
–Ты
знаешь, что их символ – барсук.
–Но не
медоед же, – заметил Хэппи с интонацией, ясно говорившей, что на эту тему он будет спорить всегда.
–А медоедам пофиг, – Дарси пренебрежительно махнула рукой.
Намеренно.
Вот что изменилось в ее поведении. Каждое движение – отработано, каждое остроумное замечание – обдумано, в очень знакомой Тони манере. Он сам так себя вел на пресс-конференциях. Они оба любили защищаться с помощью юмора – Тони прикрывал себя от нападок шутками, а Дарси использовала нелепости, чтобы обезвреживать эмоционально взрывоопасные ситуации. Он отточил это умение за все прожитые годы, она – приобрела за то время, когда пыталась поддерживать если не мир, то хотя бы что-то издали на него похожее.
Дарси никогда не говорила о своих родителях, ни просто в разговоре, ни на праздниках, и всегда слишком внимательно смотрела на экран, когда в рекламе показывали счастливые семьи, которые кормили детей хлопьями на завтрак и дружно выбирались на природу. При этом она высмеивала такие сюжеты за банальность и потворство вкусам потенциальных покупателей.
До Тони дошло, что, возможно, не он один пытался сшить лоскутное одеяло их семьи воедино, и это осознание принесло ему облегчение – и ободрило.
–«
Гарри Поттер и Проклятое Дитя», – сказал он, вспоминая, как Пеппер закатила глаза, яркие от непролитых слез, когда он вручил ей билеты в качестве подарка на день рождения и одновременно компенсации за расставание. В той временной линии, которая, если он имеет право голоса, никогда не повторится. – Это пьеса, хотя я почти уверен, что они ее опубликуют, и прежде чем ты спросила – я не успел ее посмотреть до того, как, – он шевельнул пальцами, будто показывая фокус, – переместился во времени.
–Когда ты, – Брюс нахмурился, – собирался ее посмотреть?
–Тридцатого июля две тысячи шестнадцатого, – Тони сразу понял, о чем говорит его Брат в Науке. – Я, хм, был заброшен в прошлое двадцать четвертого мая, –
за пять дней до дня рождения. Он вспомнил, как думал о том, что за мерзость Дубина смешает ему в качестве смузи на день рождения, пока постепенно терял чувствительность конечностей, лежа в сломанной броне. – И очнулся... Джарвис, когда у нас было вторжение читаури?
–Четвертого мая, сэр, – произнес Джарвис, разумно не пытаясь пошутить на тему Звездных Войн.
–Ты серьезно? – Роуди заглянул Тони в глаза и, похоже, обнаружил то, что искал, так как закрыл лицо руками. – Ты серьезно, – его смешок был заглушен ладонями, сложенными чашечкой. – Какого черта ты вечно влезаешь в очередное сраное дерьмо? Это уже просто талант какой-то!
–Я удивлен, что это вас удивляет, – промурлыкал Локи, подняв бровь в ответ на скептичный взгляд Роуди. – Учитывая впечатляющую историю жизни Тони – пролет через бездну, где он выжил, создание душ и вдыхание жизни в металл, использование звезд и пламени, дабы исполнить его волю, я думаю, что перемещение во времени, если использовать мидгардские идиомы, для него в порядке вещей.
И вновь мгновение молчания.
–Он прав, – Пеппер кивнула и вскинула взгляд на Тони – острый и хрупкий, как нож из стекла. Или, возможно, сделанный изо льда, потому что он оттаял, и теперь она смотрела на него с согревающей любовью. – И это не худшее, чем ты занимался на моей памяти.
Хэппи что-то согласно пробурчал.
–Вторжение читаури, – прошептала Джейн, но микрофон старкпада четко уловил ее голос. – Так это была червоточина? Или дуговой реактор? У тебя ведь был реактор в броне там, в будущем? Или это ракета? Радиоактивность может дестабилизировать...
–Вообще-то, ничего из перечисленного, – перебил ее Тони, развеселившийся, несмотря на ворочающееся в животе беспокойство. – Вы помните, как я притащил домой Камень Бесконечности?
–Камень Души из Сибири, – услужливо напомнил Джарвис в наступившей тишине.
–Да, эту хреновину. Понимаете, когда я говорил о путешествии
во времени, я должен был сказать, что это было путешествие
души, – застенчивый взгляд Тони встретился с не очень впечатленными лицами остальных. – Наверное, я должен начать сначала, которое, на самом деле, конец, но не совсем, потому что время – оно такое вибли-вобли...
–Тони, – Брюс сверкнул на него глазами, их блеск усиливали надетые очки. – Говори.
*
–ЩИТ оставил скипетр у себя после Нью-Йорка.
Тор дернулся, осознавая значимость отсутствия одного из главных доказательств, оправдывающих его брата.
*
–Я угрожал Мандарину в прямом эфире национальных новостей...
Хэппи осуждающе фыркнул в адрес Тони и его всеми признаваемой плохой привычки насмехаться над террористами.
*
–Понятия не имею, что случилось в Лондоне, но полностью уверен, что ты спасла всех с помощью своей офигенной техники.
Джейн улыбнулась – вначале Тони, затем Тору, когда тот согласился с ее мастерством в научной сфере.
*
–Проект «Озарение» заключался в том, что три хеликэрриера...
Морщинка меж бровей Брюса становилась глубже по мере того, как Тони продолжал.
*
–Все файлы были выпущены в сеть одновременно, хорошие, плохие и злые.
Дарси ахнула, представив себе последствия, и Тони постарался не съязвить на тему того, что до гражданской дошло мгновенно, а самопровозглашенная супер-шпионка не сообразила, во что это выльется.
*
–Ультрон должен был стать броней для всего мира, но он был искажен скипетром и... и вышел в онлайн раньше времени.
Свет стал тусклее в знак траура, затем загорелся ярче – это ощущалось как объятие, и Тони напомнил себе, почему было
неправильно запирать Джарвиса в убежище, хотя в глубине души он все еще жалел, что не имел подобного тогда, чтобы спасти того Джарвиса.
*
–Заковианские соглашения были ратифицированы ста семнадцатью странами, которым надоело, что их граждане гибнут, пока мы надираем зад плохим парням, и...
Локи положил руку на плечо Тони и осторожно сжал, возвращая его в реальность, во время, где Чарльз Спенсер был живым, а не голографическим снимком; прочь от всплывающих воспоминаний о падающем городе и группе героев, пытающихся поступить правильно.
*
–Ты упал и я... я не смог тебя поймать. Я пытался, Роуди, я правда пытался...
Роуди в ответ встал и потянулся.
*
–Стив знал, но не сказал мне, наверное, боялся, что я буду охотиться на Барнса и пристрелю его, выстрелю прямо в лицо. Я бы сказал, он не сильно ошибся, – Тони хохотнул, горько и сломленно. – В любом случае, завязалась драка. И, ну, я проиграл. Они ушли, – он уставился на собственные руки, не понимая, когда успел наклонить голову, и не находя сил или смелости снова ее поднять. – А следующее, что я помню – как Большой Парень рычит на меня, и я снова в Нью-Йорке.
Молчание приветствовало его, будто он попал в беззвучную яму, которая могла поглотить его целиком, но Тони продолжил говорить, наполняя ее ходульными предложениями и запинаясь на отдельных словах.
–Я не был уверен, что происходит. То ли я галлюцинировал, то ли это – мой персональный ад, но постепенно я начал думать, что у меня появился второй шанс, возможность исправить ошибки, ну вы понимаете, о чем я. Как будто вселенная хотела, чтобы я наконец принял на себя ответственность за все те разы, где продолбался, – он тряхнул головой. – В любом случае, я пытался сделать все лучше или хотя бы не сломать по второму разу. На время это помогло, я не дал Киллиану взорвать кучу людей и старался уменьшить сопутствующие потери, потому что в тот раз мы были по уши в дерьме, когда зашел разговор о Соглашениях, и я не хотел, чтобы меня опять поймали со спущенными штанами, – он сморщил нос, сообразив, какой туалетный юмор у него только что вышел с этой смесью идиом. – Но теперь... все не так, как раньше. Вся эта история со ЩИТом и Золой...
Внезапно Локи снова коснулся его, и это помогло Тони поднять голову, чтобы встретить взгляд его изумрудных глаз, которые сияли от воспоминаний об их первой ночи. Локи успокаивающе погладил большим пальцем костяшки его ладони и вновь отодвинулся.
Знание побуждает к переменам, а перемены обесценивают знание.
–Так вот что ты имел в виду, – сказал Брюс, осознав правду. – Когда ты сказал, что не можешь снова потерять Джарвиса. Ты решил, что Зола – версия Ультрона из этой временной линии.
–Да, – тихо признал Тони. – Я сделал все, чтобы Ультрона не было, но природа не терпит пустоты и заполнила ее безумным нацистским суперкомпьютером.
–И поэтому, – Брюс откашлялся – раз, другой, но все же его голос остался хриплым, когда он снова заговорил: – Ты поэтому не хотел, чтобы я оставался в Башне?
Вопрос был настолько дурацким, что Тони мог лишь моргать в ответ.
–Теперь все понятно, абсолютно все. Почему ты практически сбежал с того дебрифинга. Наташа, Клинт и Стив сражались против тебя в той Гражданской Войне, – Брюс закатил глаза, но смотрелось это в лучшем случае неестественно. – А я... Я помог тебе создать Ультрона. Вот почему ты не хотел видеть никого из нас.
–Нет! – ошеломляющая ненависть к себе, исказившая черты Брюса, вырвала Тони из его транса. – Вовсе нет, я хотел, чтобы ты остался...
–Я заставил тебя, – Брюс заговорил громче, обвиняющим тоном, хотя было понятно, что целится он в себя. – Я нашел тебя на кухне и припер к стенке...
–Все было не так, я хотел, чтобы ты был здесь, Брюс. Ты мой друг.
–И где я был во время Гражданской Войны, а? Если мы были
друзьями? – он швырнул последнее слово, как проклятие. – Ты ни слова обо мне не сказал после той катастрофы, и я подозреваю, это потому, что после Ультрона ты меня выпер...
–Тебя там не было, потому что ты ушел! – вопреки здравому смыслу, Тони ощутил вспышку гнева. Истощение, физическое и эмоциональное, подтачивало его самоконтроль. – Ты улетел после Заковии, потому что всегда так поступаешь. Видишь, что становится трудновато, и сваливаешь.
–Я не сваливаю! – Брюс вскочил на ноги, выглядя так, будто намерен хлопнуть дверью, но передумал, так как это противоречило его словам, и просто напряженно стоял на месте, сжав кулаки. – Это ты меня гонишь.
Тони тоже вскочил, только схватился руками за голову, зарывшись пальцами в волосы.
–Нет! Я тебя не гнал! Можешь оставаться, сколько влезет! – выплюнул он.
–Тогда я не сваливаю!
–И отлично!
–Прекрасно! – проорал Брюс.
–Замечательно! – с той же громкостью огрызнулся Тони.
–Чудесно!
–Фантастически!
–Потрясающе!
–Джеронимо! – влезла Дарси – и с извиняющимся видом пожала плечами, когда Тони и Брюс уставились на нее. – Ой, простите, вы все еще ругаетесь? Я думала, мы уже перечисляем любимые восклицания Доктора. Можете продолжать спорить о том, как Тот Брюс ушел, а Этот Брюс остался, потому что, ну вы знаете, они ведь
абсолютно один и тот же человек.
Ее сарказм был достаточно острым, чтобы прорезать туманную логику их спора.
Никто из них не был тем же самым человеком. Тони точно не был, хотя он считал себя собой, основные характеристики остались прежними, но выборы и приоритеты изменились. Ему хотелось думать, что в лучшую сторону.
Брюс улыбнулся ему – не слишком широко, но неподдельно.
–Я заканчиваю спор, если ты тоже закончил.
–Хорошо, – Тони плюхнулся рядом с Локи.
–Отлично, – Брюс тоже сел на свое место.
–Боже, только снова не начинайте, – картинно простонала Дарси.
