Натаниэль
– Да перестань ты уже врываться! – Кричит на меня Рико, как только дверь открывается. Я не стал в очередной раз ему говорить, что это временно и моя комната. – Где ты был? – Язвительно продолжает он. – Тренировки – обязательная часть сборов. Бутылка крепкого напитка из тумбочки оказывается в моих руках. Крышка сразу отлетает в сторону и сладковатый, с привкусом мела и орехов, алкоголь попадает в организм. – Ты пропустил день, а теперь пьешь?! Игнорируя его я направляюсь на кухню, громко хлопнув дверью. На последней полке холодильника я достаю банку мороженного и обильно добавляю туда рома. Полночь. В Эверморе объявлен отбой. Но не у меня. Сон все равно не придёт, а ворочаться в постели – желания нет. В ушах до сих пор раздается звуки череды выстрелов. Что если отец успел сбежать? Нет. Он точно мертв и горит в адском котле. Вместе со своими шавками. Тринадцать лет назад я мечтал побывать на его похоронах, но в итоге стал практически свидетелем, после прощения с матерью. Скорби по нем нет ни грамма. Но и злости тоже. Хотел бы я, чтобы он страдал? Возможно. Но свои руки марать не стану. С ним меня теперь связывает только фамилия. Ее менять не буду. Пусть служит напоминанием о том, кем я никогда не должен стать. Никогда. – В холодильнике есть ещё, – не поворачивая головы говорю пришедшему. – Хватит стоять и наблюдать, ощущается жутко. К моему удивлению, Миньярд действительно достает мороженое и опускается на стул с другой стороны стола. Ром он не добавляет. И очень зря, вкус неподражаемый. – Ты проиграл, – через несколько минут комфортного всем молчания говорит он. – Четвертое место у меня. – Деньги завтра отдам, – отмахиваюсь я. Идти к Рико сейчас ровняется вновь выслушивать его поток яда. А учитывая мое настроение — живым он не выйдет. – Два вопроса. Я поднимаю на него глаза, облизывая ложку. Точно. Он же ставил не только деньги. – Вперёд, – ведя рукой, говорю я, – но я имею право отказаться. В памяти всплывает момент, когда я ему рассказал про отца Кевина. И все ещё не признался Кацу. Лучше сделать это завтра, точно не следует портить его и так редкий разговор с матерью. – Как ты связан с Моде? Взгляд неосознанно возвращается к мороженому. – Он мой лучший друг, брат, единственный близкий человек, – отчего-то искренне говорю ему я. Да что со мной? Закройся, Веснински. Но алкоголь и сложные дни сами развязывают язык. – Мы познакомились, когда я только переехал в Японию. Тогда он сказал, что я стану лучшим игроком под его опекой. Собственно, так и произошло. С тех пор, мы всегда друг за друга, даже на расстоянии. Следующий вопрос, Миньярд. Но он замолчал, опуская в рот ещё несколько ложек мороженого. Пока в мое добавлялся ещё ром. От похмелья я обычно не страдаю, поэтому на завтрашней тренировки это не скажется. Миньярд ничего не спрашивает. Поэтому «ужин» продолжается в комфортной для обоих тишине ночного замка.***
Из телевизора, включенного на канале новостей, донёсся звонкий голос телеведущей:– Новость дня: вчера около трёх часов дня в своем особняке было найдено тело Натана Веснински, с топором в области сердца. Известного нам так же, как Балтиморский Мясник. Девятого июня не стало так же его жены – Мэри Веснински–Хэнтфорд. Их единственный сын – Натаниэль Абрам Веснински – уже тринадцать лет проживающий на территории Японии и не поддерживающий отношения с семьёй, сейчас находится в Штатах, на международных сборах экси. Совпадение ли это? Или наследник кровавого бизнеса решил отомстить за то, что его бросили в детстве? С нетерпением будем ждать его комментариев. К следующим новостям…
В столовой повисла тишина. Это видимо уже традиция любых нетипичных ситуаций здесь. – Даже не думай, – прерывает ее Кацу. – Почему? – Мнимо изумляюсь я. – Люди хотят моих комментариев. А я, как порядочный человек, обязан это желание исполнить. – Боги, Нат, – вскинула руки Мэй, – где ты, а где порядочный человек? Подожди, ты вчера ездил к матери? А твоего отца в то время… Луи громко рассмеялся, за что получил неплохой подзатыльник от Вишеса рядом. Этот парень вообще никого не любит, а Пото в особенности. – Вот ты и доказал, что похож на этого ублюдка, – продолжает Луи. – Лучше скажи, как ты над ним поиздевался. Застрелил? Метнул нож? Задушил веревкой? Или нет, пошел по семейным стопам и только разрубил топором? Вот почему нам не показали тело. Ну ты то хоть сфотографировал? Он замолкает, продолжая посмеиваться. Никто ничего не говорил, поворачивая головы между этим истеричкой и моей маниакальной улыбкой. – Натаниэль, – встревает Нокс, – ты не должен ничего говорить ни ему, ни журналистам. – СМИ в Америке слишком настырные, – продолжает его фразу Тея, – скажешь хоть слово, и они тебе сто вопросов зададут. – Ну ему же нечего скрывать, – протягивает Луи, – вот и поделишься. Или сын Мясника чего-то опасается? Из груди вылетает смешок, я откидываюсь на спинку стула. Пальцы аккуратно поглаживают нож, лежащий на столе у стакана воды. Из-за своего приступа он не обращает на это внимание. До того момента, когда лезвие пролетает в сантиметре от его головы и не врезается в стену через несколько метров. Его смех моментом стих. – На моих руках нет его крови, – угрожающе шепчу я, но достаточно чтобы услышали все. – А вот твоя очень даже может оказаться. Они ничем не отличаются. Что та красная, что та. Едва заметно для остальных веду головой. Передавая слово. – С этой секунды тема Натана Веснински закрыта, – делая голос чуть грубее, но недостаточно, чтобы стать копией Тетсуджи, говорит Кацу. – Никто не даёт комментариев журналистам и прессе. Если до меня дойдет хоть слово об этом, то будет очень плохо тому, кто решится на это. Доступно? А теперь на тренировку. Он не дожидается реакции и покидает помещение, оставляя после себя оцепление от командного тона человека, который здесь для всех никто. – Когда это он главным то стал? – Встряхивает волосами Рико. На его вопрос не отвечают, а только молча направляются в раздевалку. Где, на удивление, тоже тишина. Даже Морияма с Дэем. Да пусть отца каждый день ради такого убивают. Надеюсь только с дядей все хорошо. И лорд ему ничего не сделал за это. Надо будет позвонить. Но после того, как мы отыграем игру четыре на четыре, с заменами каждые три минуты. Такое упражнение создаёт невероятную динамику, и желание упасть. Кейли Дэй быстро кричит имена, очень важно услышать свое иначе время ещё сокращается. Три раза я попадаю в команду против Рико. Но обойти меня он смог только один раз. Из-за чего в его глазах и загорелся нездоровый огонь азарта. Времени слишком мало, поэтому он не тратит время на «месть». За всю тренировку Рико и Кевин так и не выступили на одно поле. Конечно, это заметили и остальные, но понимая, что они могут друг друга покалечить – не задают вопросов. На «бесконтрольных» тренировках они сами не выступают вместе. Когда тренировка заканчивается все с облегчением выдыхают. Некоторые даже садятся на пол, переводя дух. И только через несколько минут начинают расходиться, когда основательница ушла. Уже на пути я понимаю, что Кацу нигде нет. Недолго думаю и иду обратно. Где вижу что он растирает мышцы на ногах. – Ты не собираешься уходить? – У меня сегодня полный день тренировок, – с улыбкой поднимается он на ноги. – Будь другом, принеси через часа три бутыль с водой. – Ладно, – подозрительно протягиваю я и рискую спросить следующее, – это из-за матери? – Нет, – быстрее отвечает Кацу, понимая, что времени на отдых нет. – Отец. – Давай я с тобой. – Направильно выразился, – усмехается он, – полный день единоличных тренировок. Без отвлечений и так далее. Кстати, отдохни хорошо, чувствую, на двух других над нами тоже неплохо поиздеваются из-за меня. Я заставляю себя улыбнуться и покорно покидаю поле. Не надо задавать вопросов, чтобы понять причину наказания. Абсолютному наследнику экси не разрешено пропускать ни одной тренировки. А вчера он пропустил весь день. В раздевалки все слишком уставшие для того, чтобы говорить. Я валюсь на кровать у себя, заводя таймер на два часа, но не успеваю прикрыть глаза, как на ноутбук поступает входящий вызов. Со стоном безысходности я его принимаю и ставлю на колени. На экране появились улыбающиеся Ноэ с Раном. – Скажи нам сразу в какую тюрьму тебе возить передачки, – говорит Ноэ. Судя по виду на фоне, они уже находятся в общежитие, хотя планировали задержаться на Ибице где-то на две недели, пока не возобновятся тренировки. Прошло только двенадцать дней. Но они, судя по всему, не очень то и расстроены. – Да мы думали нам Сато своим криком комнату разрушит, – продолжает он. – Какую комнату? – Встревает Ран. – Всю общагу. – Зато, твою фамилию теперь знают поголовно все. Он обещал запереть тебя вообще, как только ты вернёшься. – Ага, – щелкает пальцами Ран, – ещё и нам пригрозил. Как твоим друзьям. – Ой, да какая разница? – Цокает Ноэ. – Лучше расскажи как там? Вас тренируют основатели? А соревнования уже были? Моде уже дрался с наследниками? – И кто победил? В этот момент дверь медленно, но без скрипа, отворяется и Рико заходит в комнату, сразу валится на кровать. Собственно, как и каждый день, но бужу его почему-то именно я. Он вообще делает что-то кроме тренировок, сна и постоянных перепалок? Хотя здесь у всех нет сил ни на что кроме перечисленного. – Кацу, конечно, – принципиально громко говорю я. – О великие сыновья экси сосредоточены на личной вражде. – Кто из них сильнее? – Тараторит Ноэ. – Они уже проверяли? Рассказывай, давай. – Сильнее? – Смеюсь я в экран. – Да эти двое просто невозможны, их корона слишком велика для этого мира. И не так важна. Подушка попадает прямо в меня, а сам Рико поворачивается на другой бок, молча посылая меня и подсовывая одеяло под голову. – Какие мы обидчивые, – оставляя подушку себе, говорю я. – Там Морияма, он не настроен на разговор, но передает вам пламенный привет. Ноэ и Ран с подозрением переглядываются, ведя молчаливый диалог. – Мы ждём всех подробностей по твоему приезду, – будто упрекает меня Ноэ. – Передайте Сато, что я не имею никакого отношения к отцу. И ещё, действительно думал, что моя мать мертва. И пусть больше не срывается на вас. – Хороших тренировок, – одновременно проговариваю они, но я вижу, как они замялись, не решаясь прервать связь. – Слушай, Нат, – прокашливается Ран, - мы твои друзья, поэтому ты должен знать, что Сато не настроен спускать этот конфликт тебе с рук. Ты же знаешь, как он печется о добром имени Японии. В общем, наш тебе совет, не болтай слишком много. А когда приедешь – все решишь, мы поможем. До встречи. Они отключаются, не давая больше ничего спросить. С тренером я разберусь по приезде. Он действительно помешан на патриотизме, но не станет же меня выгонять за конфликт в Америке. Что за глупость? Я приношу ему достаточно денег и славы. Не думал, что могу скучать по Котам, но сейчас ощущаю именно это. Мне не хватает спокойных тренировок. Без постоянного чувства конкуренции и ссор между всеми. Хотя тут и есть некоторые люди, которые приятны мне в общении. Но впереди нас ждёт гениальное состязание между принцами экси, вечеринка и разрешение проблем с наследством. Кацу вроде говорил, что у него появилась идея. Но в подробности не посвятил. Сегодня с ним говорить нет смысла. Ещё надо рассказать про отца Кевина. Лучше сначала первое. Но учитывая, что у Кевина и Кейли было нормальное, как для Дэев, настроение, то к ним с лишними вопросами никто не подходил. Знает ли сам Кевин то, что играл в команде своего отца? Через три часа я забрал один из бутылей в столовой, пока служанки готовили стол к обеду, а сидящих там попросили перейти в игровую. Зачем мне вода, никто не спрашивал. Я застал Кацу прыгающего на ступеньках трибун с низкими приседаниями с гантелями. Его ноги едва заметно тряслись. Но учитывая, что его тренировка длится уже семь часов, то можно сказать именно сейчас он делает себе перерыв. – Кацу, – кричу я, подходя к нижнему ряду, – вода. Он никак не реагирует, а продолжает упражнение. На сиденьях лежат три пустые бутылки по пол литра и полотенце. Им он вытирает лицо, шею и руки, когда допрыгивает до низу. – Кивни если нужна еда? Моде не будет говорить из-за необходимости контролировать дыхание, любое лишнее слово может привести к потере сил. Он отрицательно машет головой и возвращается на поле. Мячи закидывает в корзину также выполняя упражнения. Ни минуты перерыва. Один раз я мельком увидел его такое занятие. Принеся воду и немного лёгкого перекуса(к которому он не притронулся). Ещё раз десять он отправлял меня домой и запрещал приближаться из-за единоличной тренировки. Но если тут его контролируют родители и именно они приказали сделать такое занятие. То кто следил за ним в Японии? Никто же не заставлял добросовестно исполнять. В его с ними отношения я не лезу. Знаю все, но в саму душу ни ногой. Он их уважает, это точно, но любит ли, как родных? Братьев – да, а вот старшие под вопросом. – Где Кацу? – Недоуменно спрашивает Мэй за столом. – Уехал? – Обеспокоенно поднимает голову Ванесса. – С ним что-то случилось? – Это неважно, – отмахиваюсь я. На удивление, больше про него не спрашивают. Только Миньярд на несколько секунд задерживает на мне взгляд. Неужели я увидел в нем что-то кроме скуки? Или показалось? Если в первые дни некоторые ещё ругались на жёсткую, даже для профессионального спорта, спортивную диету, то сейчас поглощают с удовольствием и это. Сборы действительно забирают намного больше сил, чем обычные тренировки. А сборы с основателями экси сразу становятся в сто раз сложнее. Но результат этого точно стоит. В раздевалки мы застаём Кацу, с капающей водой с волос и формой, липнувшей к мокрому телу. – Все в порядке? – Спрашивает Джереми. – Просто надо было отъехать, – с улыбкой отвечает он. – Все в абсолютной норме. Все приходят в недоумение, когда на поле, где уже растворенные фишки с расстоянием около четырёх метров, видят Тетсуджи Морияму. Он проходит ледяным взглядом по всем, заметно для меня, игнорируя Кацу, прекрасно понимая, что это его сильно заденет. – Первый раз змейка вокруг фишек. Второй отжимания между ними. Третий раз приседания. Четвертый – приседание, подпрыгивание, планка, отжимание. Делаете пять кругов. Пока ждёте чередуете планку и стояние на одной ноге. Моде остаётся, остальные в сторону. Кто-то сомневался? Я мысленно пожелал ему удачи и выполнил приказ. Круг первый он выполняет достаточно быстро. На четвертом немного сбавил скорость. Всего двадцать две фишки. Но закончив он все равно посылает нахальную улыбку Тетсуджи, на что тот не реагирует, а вызывает следующего. Братья из Ирландии выполняют, как можно быстрее первые два круга. Но при третьем уже берут лёгкие передышки, хотя и пытаются это скрыть. Кевин вывозит на скорости. Он не даёт себе ни доли секунды передышки, делая все на отлично. И возвращается даже без сбивчивого дыхания. Рико, выступающий после него, не старался набрать такую скорость, а вот упражнение были выполнены за невероятно короткое количество времени. Он церемониально отряхнул руки и прошел рядом с Дэем в планке. Как малые дети. Нокс и большинство остальных делали на качество, поняв, что занятие это не на время. Я не чувствовал себя уставшим после второго круга. На четверти пятого пришлось замедлиться, дабы в конце вовсе не ослабнуть. Но скорость и хитрость – мои главные преимущества. Так что не могу сказать о усталости. А вот Луи после меня хотел делать все в агрессивной манере. Но травма ему явно испортила все планы. И на третьем круге он едва не задыхался. Миньярд же, на удивление, делал все быстро, но не качественно, а с желанием поскорее покончить с этим. И я его понимал. – Кацу Моде, – произносит Тетсуджи и по залу проходит гул из шёпота спортсменов. Без лишних слов он опять идёт на выполнение. Змейка, отжимания, приседания, четверка. Змейка, отжимания, приседания, четверка. Змейка, отжимания, приседания, четверка. Змейка, отжимания, приседания, четверка. Змейка, отжимания, приседания, четверка. Под конец его грудь вздымалась все чаще. А одежда насквозь пропиталась потом, как и волосы. Но он по прежнему не давал слабины, а если где-то и пошатывался, то следующий раз делал только лучше. И вновь нахальная улыбка посланная отцу, но в этот раз ещё и со смешком. Тетсуджи стал вызвать по второму кругу. В этот раз даже двойняшки не рисковали набирать скорость, а делали на качество. На второй половине четвертого круга я думал мои руки просто отказались отжиматься. Но я всё равно закончил. Луи же скрипел зубами от боли уже на третьем. – Кацу Моде. Гул шёпота сменился вздохами. Ладно, это только третье повторение. Пока Кацу не позволял себе показывать слабину, я пытался восстановить дыхание. Его пальцы трусились, поэтому он сжал руки в кулак, когда поднимался после последнего круга с улыбкой на лице. Теперь я уловил едва заметный кивок со стороны Тетсуджи, говорящий: «Хорошо, сын, будет по твоему» Четвертый повтор выполняли ещё медленнее. Храня силы и энергию. – Вот теперь я понимаю почему Рико и Кевин чемпионы, с такими то тренерами, – пытается пошутить Ванесса. Я сбавил скорость. Но продолжал делать все для видимости полной отдачи. Нельзя. Кто знает сколько Тетсуджи будет продолжать это. – Кацу Моде. Кого не вызываю прекращают тренировку. Пятый повтор. Он больше не выполняет с такой отдачей. И если его разум продолжает бороться, то тело явно показывает знак – стоп. А вот на лице все равно вырисовывается улыбка. – Кацу, дорогой, – приходит после выхода к нам Мэй, – ты можешь перестать его провоцировать. – Можешь уйти, – рискует ответить он, теряя контроль над воздухом, – он ничего не скажет, обещаю. Кевин с Рико продолжают из всех сил соревноваться друг с другом на качество. Но под конец видно, что оба хотят перерыва. Луи, корейцы, Жасмин, Сузу, Ромен – садятся на пол, оканчивая. Шестой повтор. Вновь улыбка, но уже без кивка. Братье Келли, Ванесса, Вебер и Никита присоединяются к остальным отдыхающим. Осталось меньше половины. Все, до дрожи в теле, устали, но Тетсуджи это не волнует. Пол мокрый от потных ладоней, что усложняет выполнение отжиманий. И заставляет больше силы переносить на пресс и ноги. Седьмой повтор. В счастливчиках оказываются Мартин и Тея. Последняя заметно злится, но никак не реагирует, опуская голову на поджатые колени. Восьмой повтор. Горло ужасно пересохло. Но если попить, то будет ещё хуже. Да и воды тут тоже нет. Пришлось потратить секунд десять, чтобы подняться на ноги после пятого круга. Но на девятом повторе выпадаю уже я, Нокс, Миньярд и Мэй. С облегчением я падаю на пол после планки, опускаясь щекой на прохладную поверхность. Но она тут же нагревалась. Я не чувствовал ни рук, ни ног, спина с животом горели огнем. Дэй в планке едва заметно шевелился вперёд-назад, немного перенаправляя силы. Десятый повтор. Вызывают всех трёх наследников. Как и на одиннадцатом. Но стоит Кацу после двенадцатого улыбнуться и направится обратно как его имя звучит вновь. Рико и Кевин с грохотом валяться на пол после стояния на ноге. – Сумасшествие, – с хрипотцой произносит Тея. Тринадцатый. Четырнадцатый. Пятнадцатый. Шестнадцатый. Семнадцатый. На последней планки слышится приказ основателя: – Моде один убирает поле. Вечерняя тренировка в тренажёрном зале. Некоторые с облегчением выдыхают, другие же понимают, что через несколько часов все повторится. – Тебе помочь? – Кричит Нокс, поднимающемуся на трясущихся ногах Кацу. Он отрицательно качает головой. – Резинка у кого-то есть? Обычно завязанные в хвост на тренировку волосы, сейчас были насквозь мокрые, а его собственная порвалась. Мэй отдает ему свою и после лёгкого касания его щеки, проверяя состояние, уходит. Взглядом я нахожу практически полный бутыль с водой и следую за остальными. Он не примет помощь. – Рекорд сегодняшней тренировки больше тридцати одного километров упражнений, – свистит старший Келли, выходя из душа с подсчётам. – Кто-то понял момент, когда тренер Морияма перешёл к открытому издевательству над Моде? – Хороший вопрос, – облокачивает голову на шкафчик Рико, его взгляд, впервые со дня нашего знакомства, полон не насмехательства, а раздумий. Но с ним согласны. Перед вечерней все надевают новые спортивные костюмы. Мокрые волосы Кацу затянуты в плотный хвост. А руки спрятаны в карманы, скрывая дрожь. Никто не задает вопросов о пропущенном ужине с его стороны и о том, что он совсем не выглядит отдохнувшим. Хотя так выглядели и остальные. Но реплика Рико всплывёт в их головах, когда уже оба основателя дают ему самые большие веса и большее количество подходов. В груди зарождается странное чувство страха, когда я вижу, как штанга трусится над головой. Его страхует сам Тетсуджи, до этого установивший вес в сто килограмм. Но это не означает, что в случае чего, он не позволит своему сыну получить ещё один урок в виде упавшего на грудь снаряда. Все обходится. Когда проходит полтора часа нет ни одного человека, кто чувствовал бы тело. Любые обсуждение, споры и ссоры единогласным молчанием были перенесены на завтра. Я нахожу взглядом Кацу, посылая глазами фразу: «Все закончилось, пошли». Из его носа стекала кровь из-за давления, а плечи находились в неестественном напряжении. Уже практически все ушли, когда на плечо Моде опустилась рука Кейли, но посмотрела она на меня: «До отбоя ещё два часа».