***
Раскольников и Разумихин уже несколько минут сидели и смеялись со слов Штольца о предложении остаться и встретить Шарика. — Ха-ха-ха, ты серьёзно? — Дима бил ладонью парту, задыхаясь от смеха. Рядом с ним сидел Раскольников, который был в том же состоянии, только он сидел, откинувшись на спинку стула и держась за живот. — Дима-а-а, — протянул Штольц, потянув того за руку, призывая того прекратить смеяться над ним. — Я серьёзно, почему нет? Да хватит угарать уже! Жень, скажи им? Онегин, что сидел и с безучастным видом листал что-то в телефоне, ненадолго оторвался от экрана и посмотрел на парней. Ему потребовалось пара секунд, чтобы понять, что происходит: — Успокойся, Андрей. Они сейчас поржут и сами тебя расспрашивать начнут о твоём шикарном плане. Как ни странно, его слова подействовали на Штольца, и тот оставил руку Разумихина в покое. Они сидели вшестером в пустом классе Штольца и остальных. Уроки уже закончились, и Родион с Димой собирались пойти вместе со всеми домой, но, как оказалось, у этих «всех» были другие планы. Они притащили их к себе в класс, точнее только Штольц и Ленский, который поддержал его идею сразу же, как только тот ему о ней сообщил. И вот после слов Штольца, наподобие «Вы ведь знаете про Шарика? Конечно же знаете. Пойдёте его искать?», они начали бить несчастную парту в приступе смеха, пытаясь успокоиться. — Хах, давно я не слышал про Шарика и про то, что кто-то до сих пор в него верит, — улыбнулся Дима, выпрямившись на стуле. — Я не верю в него! Вернее… я просто хочу проверить, — начал говорить Штольц, почувствовав, что сейчас они готовы его слушать. — Но ты ведь в курсе, что это всё придумали старшеклассники? — Да, но сегодня двое из нашего класса рассказывали о том, как они прошлой ночью приходили в школу и увидели что-то, что не смогли нормально объяснить. — И зачем же им понадобилось переться в школу ночью? — Родион подставил кулак под щёку. — Этого я не знаю. Но вам ведь несложно просто со мной походить по школе, когда стемнеет? — Штольц с надеждой посмотрел на этих двоих, пока остальные же молча сидели и ждали, когда они уже согласятся, ведь это был их единственный вариант действий. Разумихин с Раскольниковым переглянулись, а потом Дима заговорил: — Нам несложно, но ты что, боишься темноты? — ухмыльнулся он. — Да, — ни секунды не колеблясь, твёрдым голосом произнёс Штольц. — Боюсь. Сильно. Мало ли, что можно встретить в темноте. — Ага, например, Шарика. И, несмотря на это, ты всё ещё хочешь остаться сегодня в школе? — приподнял бровь Раскольников. — Моё любопытно сильнее любого страха, — просто пожал плечами Андрей. — Ну мы-то согласны, а Женю как уговорим? — Дима кивнул в сторону спокойно продолжавшего читать что-то в телефоне Онегина. Тот никак не отреагировал на это, только закинул ногу на ногу и устроился поудобнее на твёрдом стуле. — А он уже согласен, — подал голос Ленский. До этого он просто сидел рядом с Женей и слушал их разговор. Обломов же делал домашнее задание. Учиться он не любил, но уроки делать надо. Тем более сейчас у него есть свободное время. — Когда вы только успели, — улыбнулся Дима и покачал головой. — Что именно собираешься делать? — спросил Раскольников. — Дождемся ночи, ну или хотя бы позднего вечера и пойдём гулять по коридорам, — сложил вместе руки перед собой Штольц. — Шикарный план, — хлопнул в ладоши и развёл руки Дима. — Как я и говорил, — Онегин отложил телефон. — Да ладно вам, нормальная же идея, — Ленский похлопал по плечу Штольца, как бы поддерживая его. Онегин посмотрел на окно, за которым практически село солнце, а потом перевёл взгляд на их компанию. Чел, который каждый раз придумывает офигенные идеи; чел, что всегда похвалит первого за это; два чела, что поддержат эти самые идеи; чел, который вечно голоден и вечно хочет спать, но иногда у него находятся силы, чтобы учиться и чел, который «ворчливый дед», по словам его друзей. И все они идут выслеживать Шарика. — Илья, ты закончил? — Женя обратился к склонившемуся над учебником парню. — Нет, но меня это уже не волнует. Математичка меня капец как достала, — устало выдохнул он, захлопывая учебник по геометрии. Обломов понимал химию и биологию, но не математику. Мозг просто отказывался запоминать все эти формулы. Так ещё и учительница ничего толком не объясняет, но на дом задаёт прилично. — Потерпишь. Андрей же терпит учителя английского, — он махнул рукой в сторону Штольца. — Выруби свет, пожалуйста. — Ну да, терпит. Как бы его чаша не лопнула, — улыбнулся Обломов и пошёл к выключателю. Щелчок, и весь кабинет погрузился в темноту, лишь из окон проливался свет последних лучей закатного солнца. — И как долго мы будем сидеть так? — спросил Родион и прищурился от резкого свечения экрана телефона. Время было 16:37. — Думаю, ещё долго, — сказал Онегин. — Сейчас только вечер. Если Шарик и появится, то гораздо позже. — И чем мы займёмся на эти несколько часов? — Лично я буду спать, — Обломов сел за соседнюю парту и прилёг на парту, закрывая глаза. — Кто бы сомневался, — произнесли одновременно Ленский и Штольц. — Мы могли бы успеть сходить домой и переодеться, — предложил Ленский. — И обратно не сможем зайти. Если охранник нас и выпустит, то обратно через несколько часов точно не впустит, — возразил Онегин. — Кто сказал, что мы будем спрашивать у него разрешения? — Дима подмигнул Штольцу, на что тот заулыбался. — А правда, ребят, так же интереснее. — И как вы собираетесь пробираться в школу? — выдохнул Онегин, понимая, что скорее всего они действительно так и поступят. — Да как-как: отвлечём охранника и зайдём через дверь. Что сложного? — Дима пожал плечами, задорно улыбнувшись. — Если нас поймают — нам может влететь. — Жень, не будь таким пессимистом, — похлопал его по плечу Дима. — Это если нас поймают, нам влетит, но если нас не поймают, то, соответственно, нам не влетит. — Я реалист, — отмахнулся от его руки Онегин. — Что бы я ни сказал, вы всё равно пойдёте, так что лучше будет, если я пойду с вами. — Мы тебе так благодарны, — протянул Ленский, опираясь локтем на плечо Онегина. — Прекращай, — закатил глаза Онегин, отпихнув смеявшегося Володю подальше. — Пошли тогда. Он встал из-за стола и взял свой рюкзак. Остальные, кроме Обломова, последовали его примеру. Илью же пришлось будить, так как за такое короткое время он уже успел заснуть. — Во сколько встречаемся? — спросил Родион, когда они уже вышли на улицу. На улице было тепло, так что не было нужды закутываться в шарф. С неба падал мелкий и редкий снег, правда, падая на асфальт, он тут же таял. — Давайте часа через два или три? В семь? — предложил Ленский. — Думаю, к тому времени полностью стемнеет. Так что подходит, — кивнул Дима. — Тогда примерно через два часа сзади школы, чтобы нас никто не запалил, — сказал Штольц, шмыгнув носом. — Оденьтесь полегче, — сказал Онегин. — Мало ли, придётся убегать. От охранника или от Шарика. — Очень смешно, — цыкнул Андрей и закатил глаза. — Ну вообще-то я серьёзно, — тут глаза закатил уже Онегин. — Давайте расходиться. Встретимся через два часа. Он махнул рукой и, прихватив Ленского, успевшего только пикнуть и также помахать своим друзьям, пошёл по направлению к своему дому. Володя же жил по соседству. — А, и да, когда будете идти к школе, старайтесь не попадаться никому на глаза, — обернувшись, напоследок кинул Онегин. — Ладно, мы тоже пойдём. До встречи, — Штольц и Обломов тоже вместе направились к своим домам. — Лишь бы прошло нормально, — выдохнул Раскольников, за что получил по животу от Разумихина. — Не каркай мне тут. Пошли, нам ещё в магаз зайти надо. — Нам? Мне ничего не надо. Так что я пошёл домой, — он развернулся и собирался уже идти, но его схватили за шкирку и развернули обратно. — Ты идёшь со мной. И без разговоров, — не теряя больше времени, Дима потащил Родиона к ближайшему продуктовому. — С тебя мороженое. — Как скажешь.***
Была ночь, и всё небо заволокли тучи, но благодаря зданиям, в которых горел свет, на улице было не так темно, как могло быть. — И где все? — произнёс вслух Андрей, постоянно оглядываясь и ища взглядом своих друзей. — Не могли же они передумать и ничего мне не сказать?.. Штольц выдохнул и опёрся спиной на стену здания школы. Честно говоря, он не удивился бы, если бы они решили просто забить на всё и не прийти. Наверняка, он давно уже достал их своим поведением. В конце концов, они были бы не первыми и не последними, кто так поступил бы с ним. — Ты чё тут мёрзнешь? Повернув голову на источник звука, он увидел тёмную фигуру, что светила фонариком телефона на него. Штольц зажмурился, и, когда парень убрал телефон, то он разглядел Онегина. — Мне не холодно. Ты один? — А что, ты видишь ещё кого-то, кроме меня? — Женя подошёл ближе и встал рядом с ним. — Вот именно, что я вижу только тебя, — вздохнул Андрей. — Ты беседу не открывал последние полчаса, как я понял? — посмотрел на него Онегин. — Беседу? А что там? — Штольц вынул из кармана телефон и зашёл в их беседу, куда они скидывали всякую дичь и писали, когда им требовалась какая-то помощь по учёбе. — Ты уже и сам видишь, но я всё же скажу: Илья проспал, и сейчас, я надеюсь, он уже одевается; Володю задержала младшая сестра. Сам знаешь, Олю лучше не злить. Вся в Таню пошла… — пробормотал Женя, вспомнив старшую сестру Ленского, которая часто доставала его в то время, когда она ещё училась в школе. — А Дима и Родя после продуктового зашли ещё в несколько магазинов, так и забыли про время. И таким образом, только мы смогли прийти вовремя. Но все скоро должны подойти. Вот и Володя бежит. И правда, из-за угла показался Ленский в серой куртке, торопившийся к ним. — Простите… я чутка… опоздал, — пытаясь отдышаться, проговорил Володя. В беседе парни и правда написали, что могут опоздать и почему именно они могут опоздать. Штольц усмехнулся под нос своей глупости. Было глупо думать, что его друзья так просто его оставят, он ведь тут всего ничего простоял и даже не проверил сообщения, а уже надумал всякого. — Идиот, — прошептал Штольц, пока Ленский жаловался Онегину на свою младшую сестру, а тот только закатывал глаза. — Нам осталось ещё троих дождаться. — А, я видел Диму и Родиона. Они шли позади меня, я не стал их дожидаться и поспешил сюда. Они должны были уже дойти, — ответил Ленский. — Илья идёт, — оттолкнувшись от стены ногой, сказал Онегин. — И эти тоже. С одной стороны к школе подходил Обломов, а с другой шли Раскольников и Разумихин, о чём-то между собой разговаривая. — Все здесь, значит заходим внутрь, — Онегин подошёл к двери чёрного входа и потянул её. — Как и ожидалось, она заперта. Кто будет отвлекать охранника? — Камень, ножницы, бумага? — предложил Дима. Решали, как взрослые люди. И решили, что отвлекать будет Обломов. Мало кто знал, но он был хороший актёром. Даже он сам об этом не знал. Ему об этом сказал Разумихин. Только что. — Да не ссы, всё прекрасно будет, — похлопал он по плечу Илью, что страдальчески смотрел перед собой. — И что же я должен сделать? — Сделаешь вид, что подскользнулся, и упадёшь перед охранником. Он к тебе прибежит, в это время мы быстренько зайдём в школу. Скажешь охраннику, что что-то сломал, и он побежит звонить в скорую, тогда ты встанешь и тоже зайдёшь в школу, пока он занят. Всё предельно просто, — рассказал всё Раскольников. — Но ведь темно, он может меня и не заметить, — возразил Илья, сомневаясь в успешности плана Родиона. — Заметит. Ты просто погромче кричи, — сказав это, Родион толкнул его в сторону будки охранника, что находилась в метрах двадцати от обычного их входа. — Но если его телефон будет не в будке, а рядом с ним же? — спросил Обломов, но ему никто не ответил. Сжав кулаки, он направился в сторону будки. Сделав вид, что он подскользнулся на скользкой дорожке, он упал с криками на землю: — Ай! Блять! — прошло полминуты, но никто так и не подошёл к нему. Только парни угарали за стеной школы. — Эй! Кто-нибудь! Я не могу встать! Но, опять, никто так и не подошёл к нему. Полежав так ещё недолго, он решил встать и проверить будку охранника. Он осторожными шагами, прихрамывая, так как он больно упал на мягкое место, стал подходить к будке. Спустя минуту на телефоны парней пришло сообщение: «Харе угарать, я всё слышу. Это раз. Во-вторых, дуйте сюда: охранника нет.» — Я из-за вас задом ушибся, — простонал Обломов, поглаживая больное место. В ответ Дима лишь рассмеялся, Илья пытался его пнуть, но не смог без скулёжа даже поднять ногу. — Да ну тебя, — махнул на него рукой Обломов, больше заботясь о своей пятой точке. — Ну и где он? — задал вопрос Штольц, приложив палец к подбородку. — Возможно, в школе, — сказал Родион. — Вот чёрт… Если он будет в школе, то это будет худшим раскладом, — Ленский потёр пальцем лоб. — Вот кла-а-асс! Так же вдвойне интереснее, — улыбнулся и запрыгал Штольц, за что получил подзатыльник от Онегина. — Это уже не смешно. Если он увидит нас в школе, то точно можем охватить. — Это если он нас узнает и если мы вообще попадёмся ему на глаза. А мы ведь не бу… — Диме не дал закончить Онегин, наступивший ему на ногу. — Вы ещё собираетесь прятаться от охранника, попутно пытаясь наткнуться на Шарика? — Какой Шарик? Ты тоже веришь в эту байку? — Разумихин очень сильно сомневался в этом. — Мы не узнаем, пока не увидим. Вот как я считаю. Тем более, мы же здесь как раз для этого, — ответил Онегин. — Ладно, давайте быстрее решать: идём или нет. — Идём, конечно же! — Штольц взял за локти Онегина и Ленского и потащил их ко входу. — Ну чего вы встали? Пошли скорее. — Ты вроде не очень хотел идти, — шепнул Жене Ленский, пока их тянули к дверям. — Что-то поменялось? — У меня есть свои на то причины, — отмахнулся Онегин и отвернулся от Володи. Ленский понаблюдал за Женей, но не заметив чего-то странного, бросил это занятие. В здании было гораздо темнее, чем на улице. Хоть глаз выколи, ничего почти не было видно. — Сейчас наша главная задача — не наткнуться на охранника, — прервал тишину Родион и его голос эхом раздался в коридоре, из-за чего Ленский и Штольц шикнули на него. — Ладно-ладно, молчу. — Поэтому придётся обойтись без фонариков, — Онегин выглянул из-за стены и осмотрелся. — Никого нет. Они шли по коридору первого этажа, направляясь к лестнице на второй этаж. Сами не понимая почему, но они все единым разумом думали, что именно на втором этаже может что-то произойти. — Я впервые ночью в школе, кстати, — тихо сказал Ленский. — Смотрите под ноги, — предупредил их Онегин, когда они начали подниматься по ступенькам. Онегин поднимался первым, периодически слыша за собой тихий отборный мат и не обращая на него внимания. Оказавшись на втором этаже, они решили пойти в сторону их класса, но услышав шаги в той стороне, им пришлось быстро спрятаться в ближайшей открытой комнате. Этой комнатой оказался мужской туалет. — Кто это? — прошептал Штольц, хватаясь за чью-то руку, чтобы окончательно не запаниковать в темноте и тесноте. — Тсс, — приложил палец к губам Родион, вслушиваясь в шаги по ту сторону двери. Это были неровные шаги, словно шедший прихрамывал на одну ногу. Он постоял немного рядом с дверью туалета, за которой парни задержали дыхание, ведь если этот человек откроет дверь, им конец. Но всё обошлось, и парни облегчённо выдохнули, когда шаги отдались и почти совсем перестали быть слышимы. — Это охранник, — сказал Раскольников, тихонько открывая дверь и выглядывая через щель. — Как ты понял? — спросил Дима. — Звук был неровный. А охранник наш хромой, — вместо Родиона ему ответил Онегин, выходя из туалета вслед за Раскольниковым. — Пронесло. Если бы он открыл эту дверь, то нас бы отругали, — слабо улыбнулся Ленский. Последним выходил Штольц, осторожно закрывая за собой дверь. — Надо быть осмотрительнее. Нам повезло только в этот раз, в следующий раз может и не свезти, — сказал Разумихин. — Думаю, все и так это понимают, — добавил Обломов, вдруг его взгляд зацепил Штольц, что замер на одном месте, уставившись куда-то. — Андрей, ты чего? Штольц не в силах был ему ответить, ошарашенный видом перед собой. — Р-ребята… н-на… б-бежа-ать… — еле проговорил он. — Что с тобой? — обратили на него внимание и остальные. Ленский и Обломов подошли к Штольцу, и их взгляд тут же изменился. Они стали выглядеть так же, как и Штольц. Приоткрыв рты и расширив глаза, они стояли, шокированные зрелищем. — Что у вас там? — наконец и Онегин не выдержал и подошёл к ним. Они стояли рядом со стыком двух стен, находясь в одном коридоре и устремив свой взгляд внутрь перпендикулярного к нему. В глубине тёмного коридора, освещённого светом из окон, стоял Шарик. Он был точно таким, каким его описывали их одноклассники утром. Мохнатое, грязное, на двух лапах, с красными мигающими глазами. Ростом — как сами парни. Он просто стоял и смотрел на них, так же, как и они. Но вот он сдвинулся с места и медленным шагом направился к ним. — Что вы там увидели? — Родион и Дима не успели подойти, потому что остальные словно очнулись и наперебой закричали: — Валим к хренам отсюда! — Твою мать, что это за нах?! — Бежим отсюда! — Быстрее! Он идёт к нам! Все тут сорвались с места и начали бежать. Онегин оглянулся назад и увидел, что Шарик не просто шёл за ними, он так же рванул, как и они. — Сука, он бежит! На первый этаж, живо! — Жене не было нужды говорить это, ведь все остальные и так уже спускались по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней. Штольц, кажется, бежал к выходу быстрее всех. Впрочем, все они бежали сломя голову на улицу, спасаясь от ужасного монстра. — Где он?! — крикнул Разумихин. — Не оглядывайтесь, эта собака прямо за нами! — крикнул Онегин, обгоняя Обломова и подтягивая его за руку. — Просто оставьте меня здесь, — он уже выдохся. — Смерть от лап сутулой псины не такой уж и плохой вариант. — Я сам тебя грохну, если не будешь бежать! — Нет! Я не выдержу твои пытки! — Так-то лучше! Дверь была узкой, поэтому все разом выйти, конечно же, не смогли. От этого паника усиливалась и тело начинало сильнее дрожать и неметь, ведь Шарик уже был практически за ними. Онегин выбегал последним, и монстр чуть ли не схватил его за капюшон, но Женя успел пригнуться и выпасть на улицу. Упав, он тут же встал и побежал к остальным, которые успели отбежать и только обернулись назад, заметив, что Онегин отстал от них. — Стойте… он больше не бежит, — заметил Раскольников, останавливая других и, протянув руку Онегину, подтягивая его ближе ко всем. Все посмотрели на вход школы и увидели Шарика, что стоял, не двигаясь, в дверях. — Но… почему он… остановился? — задал волновавший всех вопрос Ленский. — У меня есть мысль, что он не может выйти за пределы школы, — предположил Разумихин и шумно выдохнул, подняв голову к небу, пытаясь отдышаться. — Может быть, — кивнул Онегин, присев на корточки, продолжая наблюдать за Шариком. Постояв пару минут, он медленно закрыл дверь и больше не появлялся. — Моё сердце чуть не выпрыгнуло, — прошептал Штольц, схватившись за бок. — Не только твоё, — рядом с ним стоял Обломов, опираясь на плечо Андрея, и еле проговорил это. — Чтоб мы ещё раз послушали твою идею, — сказал Раскольников, глянув на Штольца. — Клянусь: таких идей больше не будет. Мне самому плохо стало. Ощущение, будто моё сердце в глотке где-то бьётся, — Штольц активно затряс головой и взялся за горло. — Мне стрёмно здесь находиться. Пойдёмте отсюда. А то меня не отпускает чувство, будто за нами кто-то наблюдает, — Ленский протянул Онегину руку, помогая тому подняться. — Согласен. Нет ощущения безопасности, — кивнул Женя. Не говоря ни слова они все направились в сторону выхода с территории школы. Эта ночь запомнится им надолго, и уж в будущем они не будут рисковать повторить такое. Наверное.***
Шарик стоял около окна и наблюдал за уходящими парнями. Послышался тихий смех, заглушаемый головой костюма. Сняв его, парень, не сдерживаясь более, засмеялся во весь голос и присел на подоконник. — Вот идиоты, — он усмехнулся и погладил гладкую шерсть недавно купленного костюма. Он даже уроки ради этого пропустил. Тут к нему на телефон пришло сообщение, об этом оповещала короткая вибрация телефона. — Достать бы ещё. Ему понадобилось немало усилий, чтобы достать телефон из кармана джинс, на которых ещё были штаны костюма. — Неужели, — парень расслабленно выдохнул и открыл новые сообщения. «Тебе бы в фильмах ужасов сниматься» «Знал бы, что будет настолько страшно, не пошёл бы» «В общем, я хотел сказать спасибо. Надеюсь, они вынесли какой-нибудь урок из сегодняшней ночи» «До встречи в школе, Гриша» — В фильмах ужасов, говоришь? — ухмыльнулся Печорин, печатая ответ. «Да не за что. Я ведь и не планировал пугать твоих друзей. Купил этот костюм по приколу. А тут ты мне сегодня написал, я подумал, что это будет весело» Спустя минуту ему пришёл ответ: «Очень весело, клоун» Закатив глаза, Печорин стал печатать сообщение: «Девушкам нравятся весёлые;) А ты угрюмый и вечно недовольный, поэтому у тебя никого и нет» Как и ожидалось, ответ последовал сразу же: «Завались» «Ой, а почему так грубо?:( Вот поэтому тебя Танька и бросила)» «Мы и не встречались» «О, правда? Ну раз так, то мне, видимо, показалось, что между вами что-то было?» «Когда кажется, креститься надо, Печорин. Всё, мне пора» «Хм… жаль. Так хотелось ещё с тобой пообщаться, но ты разбил мне сердце (T_T) Даже спокойной ночи не пожелал» Выключив телефон, Печорин собирался пойти в тот самый туалет, в котором недавно прятались наши парни, ведь именно там лежали его вещи, и хотел переодеться. Но его остановило уведомление о новом сообщении. «Ужасных тебе снов» Улыбнувшись, он принялся отвечать: «И тебе сладких снов, Жень~»