канун для Святого Марка

      Если бы Чонгука попросили описать свою жизнь в пяти словах, он бы непременно ответил: «Что я вообще здесь делаю?». Этот вопрос мучает его каждый раз, когда Хосок или его кузины Соён и Хвиин принимают посетителей. Или когда пихают ему в руки разноцветные визитки, которые нужно "незаметно рассовать по всем уголкам академии". Или когда вместо тусовок с его одноклассниками, Чонгук остаётся дома чтобы послушать жалобы их клиентов на «неизлечимые» болезни, сексуальные недостаточности или неудачи в жизни, чтобы потом кто-то из его родственников получил за это приличную сумму денег. Семья Чонгука зарабатывает на предсказаниях. Разложить таро, сделать приворот или прочитать будущее по ладони обычное дело для всех жителей Буллет Вэй 111. Всех, кроме Чонгука. Видения не приходят к нему во снах, он не умеет читать будущее, не увлекается хиромантией или гаданием. Однако, это не даёт ему ровным счётом никаких привилегий. Для большинства из его класса он всё ещё остаётся «тем странным парнем с фиолетовыми волосами из семьи шарлатанов». И всё же несмотря на слухи, Чонгук лучше всех знает, что предсказания, которые выдаются его семьёй являются может и неопределенными, но бесспорно верными. Его старший брат Хосок всегда правильно предвидит сумму за коммунальные платежи в начале месяца. Кузина Соён может напеть любимые песни за несколько минут до того, как те начинают звучать по радио. А Хвиин, тоже его старшая кузина, часто угадывает на какой товар в 7/11 или Волмарте ближайшее время появится скидка. Особый дар Чонгука заключается в его превосходной эмоциональной проводимости. По словам Хвиин, души людей чувствуют его тепло и раскрываются на приёме. Он знает о судьбах всех его соседей в районе, которые когда либо приходили к ним посетовать на бытие. И порой Чонгук мечтает просто очистить кэш в своей голове.

***

– Чимин, я же говорил, я не смогу придти сегодня к вам вечером. У меня семейные дела, – Чонгук спешно прощается со своим лучшим другом и убирает телефон в карман. На кладбище очень холодно, хотя мёртвые ещё даже не появились. Если он продолжит болтать по телефону, зарядки хватит меньше чем на 10 минут. Каждый год, Чонгук и Хвиин приходят в одно и то же место - на кладбище за старой католической церковью. И каждый раз в этот день холодно. От самой церкви здесь остались только наружные стены, крыша и этажи давно уже обрушились внутрь. Всё снаружи поросло виноградной лозой и мхом, а штукатурка давно облетела. Сегодня канун праздника в честь Святого Марка. 24 апреля для большинства жителей Америки – обычный рутинный день. Они учатся, работают, ходят гулять по паркам и торговым центрам, представления не имея ни про какой день Святого Марка. Это не лень школьных каникул, никто не обменивается подарками. Никаких уличных фестивалей или праздничных распродаж. Никто не отмечает в своем календаре 25 апреля. По правде говоря, в окружении Чонгука никто из живых даже не знает, почему день Святого Марка назван в его честь. Хосок сидит в центре полянки из мха. Вокруг него горит 5 толстых свечей, расставленных по углам воображаемой звезды. Это первый раз когда Хосок заменяет Хвиин, потому что та улетела в Корею к родственникам. Конечно, перед всем этим Чонгука спросили, пойдет ли он, как обычно. Но вопросом это вряд-ли можно назвать. Чонгук всегда ходит, все из его семьи знают это. Чонгук вспоминает утренние слова Хвиин перед отъездом. «Сегодня ночью, Чонгук». По его коже пробегают мурашки. Последние десять канунов для Святого Марка он сидит в стороне и наблюдает за кузиной, пока та черпает его энергию на приход мёртвых. Но сегодня ощущения совсем другие. Сегодня особенная ночь. – Ты мог не ходить сегодня, Гуки, – говорит Хосок. Чонгук окидывает брата суровым взглядом. Рукам очень холодно, он суёт ладони в карман толстовки. Зря он оставил в машине варежки. – Если бы я мог, мама и Хвиин бы не брали меня с собой последние 10 лет. – У меня больше эмоциональных ресурсов, чем у них. Мы могли бы попробовать с Соён, а ты отдохнул бы. – Какая разница, я всё равно уже здесь. Чонгук не хочет говорить о словах Хвиин. Каменная стена, на которой он сидит, кажется, больше даёт холода, чем помогает согреться. По крайней мере, в этом году нет дождя. – Наверное страшно было в первый раз это делать, да? – Хосок тихо спрашивает и приобнимает себя руками. – Не знаю. Когда тебе всего 7 лет и тебя тащат за город к могилам, не особо что-то понимаешь, – Чонгук пожимает плечами. Он всем не помнит как чувствовал себя в первый раз, – Не переживай, ты всегда можешь взять сколько нужно моей энергии. – Мертвые не кусаются, верно? – Хосок почти бесшумно ухмыляется и встаёт с земли. Он смотрит на часы на запястье. – Без трёх минут одиннадцать. Ты готов, Гуки? Чонгук кивает. Старые легенды рекомендуют наблюдать за энергетическими линиями церквей в полночь, но мертвым никогда недостаточно времени. Особенно, если на небе нет луны, как сегодня. – Кажется, они идут. Чонгук достаёт небольшой блокнот и ручку из кармана толстовки. Каждый год, когда кто-то стоит в центре свечного круга, уставившись в никуда, он перечисляет Чонгуку имена, черпая энергию из его души. Для Чонгука церковный двор пуст, но для Хосока – он полон мертвецов. Не тех, кто мертв к настоящему моменту. Хвиин и Хосок видят духи тех, кто умрет в ближайшие двенадцать месяцев. Чонгук будто слушает односторонний разговор. Но если бы сейчас он не был рядом, Хосок не смог бы услышать мертвых, а мёртвые бы не сказали Хосоку свои имена. – Хоби, видишь кого-нибудь? Хосок почему-то очень тих. Чонгук немного нервничает, что если слова Хвиин относятся к тому, что сегодня всё пойдёт не так. Но через пару секунд брат уже озвучивает ему первое имя. Всё кажется идёт хорошо. — Нечто только что коснулось моих волос. Мурашки бегут по рукам Чонгука от низкого хриплого голоса, когда Хосок снова говорит: — Будущие мертвые должны следовать по дороге покойников через ворота. Этот какой-то другой, Чонгук. У Хвиин когда-то было подобное? «Сегодня ночью». – Словно он вызван твоей энергией... Чонгук? Хосок поворачивается в его сторону и несколько секунд изучающе осматривает, словно видит впервые. Чонгук знает, что ему следует молчать, чтобы духи не отвлекались на его присутствие. Внезапно Хосок отворачивается и начинает уверенно говорить с кем-то. – Ваше имя? Лилит Триган? Хорошо. Вы Робин Бладрэйн? Джейк Ким? В след за голосом Хосока, Чонгук быстро записывает имена, которые слышит. Периодически, когда провидец молчит, он мельком поднимает глаза к тропе, надеясь, что сможет разглядеть хоть что-то. Но как и всегда, поляна кладбища пуста. Единственное, что Чонгук чувствует, это как его руку сводит от долгого держания ручки и как их его груди по чуть-чуть, маленькими капельками, высасывают энергию. «По крайней мере, я все еще могу быть частью этого» – мрачно думает Чонгук. Он подносит блокнот как можно ближе к лицу, чтобы посмотреть не пишет ли он всё в одной строчке. Голос Хосока становится всё увереннее и увереннее, с каждым именем в блокноте. Всё идёт хорошо. – Погодите-ка... Что? – Хосок внезапно замирает и пришуривается, всматриваясь в темноту. Чонгук заинтересовано поднимает голову от блокнота и смотрит в направлении, откуда кажется идут духи. И тут он видит его. – Чонгук, тут... Разве это не- – Тэхён? – Чонгук ужасается от того, как напуганно звучит его голос. Боковым зрением он видит, как Хосок поворачивает голову на него. – Тэхён, что ты тут делаешь? Парень его лучшего друга – Ким Тэхён. Он выглядит как-то странно, размыто и грязновато. Чонгук зовёт его ещё раз, но Тэхён словно не слышит и медленно беспорядочно двигается в направлении церковной двери. Чонгуку требуется пару секунд, чтобы понять, что это может значить. – Хосок, почему я вижу его? Почему он здесь? Щёки Чонгука дерёт от сырости и холода. Слёзы стекают с его лица. Ким Тэхён... его друг. Он же парень Чимина. Они ждали, что Чонгук придёт к ним сегодня вечером на марафон кино. А сейчас Чонгук видит дух Тэхёна среди тропы мертвых? Его сердце стучит, словно кулак по ребрам. Где не должно быть никого, всё ещё стоит Тэхён. – Хосок, – Чонгук снова тихо зовёт брата, – Хосок, он же умирает. Хосок поворачивается в его сторону тропы. – Нет пока. — Почему… почему я могу видеть его? Чонгук всё ещё смотрит на растворяющийся в церковной двери дух своего друга. Его щеки обдувает холодным ветром, а руки окончательно замерзают. Тэхён пропадает в темноте и тепло немного возвращается к нему, но засасывающая грусть казалось образует внутри него бесконечную тревогу и скорбь. «Сегодня ночью». Вот так мы держим свой путь к смерти? Постепенное исчезновение вместо осознанного финала? — Есть только две причины, по которым невидящие могли бы видеть духов в канун дня Святого Марка, – говорит Хосок, – Или ты его настоящая любовь, или ты убьёшь его.