Perigrinatio est vita

В темноте малоизведанного пустующего участка космоса всего на секунду блеснул корпус звездолёта, на предельной скорости летящего строго вперёд, как будто его владелец со всей поспешностью мчал навстречу самой судьбе. Фары бесполезно пялились двумя чёрными глазницами, и единственным источником света были полосы голубого пламени, вырывающиеся из звездолёта и дающие понять, что корабль движется почти на предельной скорости. Рассекая пространство, Хэд мчал вперёд, но ни разу не использовал лучевые прыжки, разом съедающие действительно огромные расстояния сотен и тысяч световых лет. Проблема заключалась в том, что для такого прыжка нужны координаты точек входа и выхода*, но юноша сидел неподвижно, лишь мерцая кончиком сигареты и, очевидно, не собираясь рассчитывать их. Да и знать, где он собственно находится, ему не хотелось. На деле же, Хэд никуда не спешил, иррационально выжимая из плазменных двигателей всё, что мог. Черноволосый стремился, но стремился в никуда. Парень полагал, что яростным бесполезным скоростные движением выплеснет всё отчаяние, уже с лихвой накопившиеся в нем. Только оно разрасталось и начинало переходить в гнев. Что ж, это было предпочтительней. Парень сидел в пилотском кресле в густой, почти сплошной темноте, закинув ноги на недавно поломанную и теперь потухшую часть приборной панели и отдав управление под ответственность бортового ИИ. Не самый ответственный подход для того, кто и так находится чёрт знает где, но Хеду было откровенно всё равно, что с ним случится и куда он залетит, более того, в глубине души юноша желал столкнуться с каким-нибудь астероидом и оставить всё это. Скучать особо никто не будет. Отличный конец. Только вот время не самое подходящее. Он был так близок к своей цели и, заполучив книгу, которая должна была рассказать ему всё, открыть каждую тайну его происхождения и последующей жизни, он нашёл в ней только бесконечную пустоту. Сдаться теперь было бы самым логичным решением, но при этом опустить руки, так и не узнав даже сотой доли жизни своих сородичей и его места среди них, это противоречило всей натуре Хэда. Он может не стать кем-то особенным и не добиться ничего в этой сумбурной равнодушной вселенной, но узнать, хотя бы одним глазком заглянуть в свою истинную историю — это всё, чего он сейчас желает. Так неужели же и это недоступно? Пилотскую кабину окутывала сплошная тьма. Экран иллюминатора не горел и лишь бессмысленно открывал взору юноши такую же непроницаемую черноту космоса. Сдавленный полустон разнесся по небольшому помещению. Хэд резко сменил позу, поставив ноги на металлический пол и согнувшись почти пополам, и обхватил голову руками в жесте отчаяния. Всё не должно быть так, не должно. Он так хотел вскрыть всё, что можно, готовился к тому, что ему это не понравится, но в итоге гнойник оказался лишь пустышкой. Столько сил и времени и всё зря! Бледный юноша гневно сжал голову, нащупав  шероховатые нервные выросты в копне смольных волос. Они продолжали расти. Почти незаметно всё больше выпирали, прибавляя по сантиметру почти каждое десятилетие. Очень медленно для кого-то, невыносимо отвратительно для Хэда. Его пальцы безжалостно впились в ненавистные отростки с такой силой, что один из длинных чёрных когтей резко обломился, и вокруг ногтевой пластины начала собираться тёмная фиолетовая кровь. Хэд не обратил внимания на боль, продолжая сидеть в том же положении. Его хвост непрерывно подрагивал, стукаясь своим концом о пол, но этот звук также не трогал парня, как и все остальное. Так прошло несколько секунд или даже минут, но для парня время оставалось неподвижно и только грузно давило на плечи, делая и без того поганую осанку черноволосого ещё более неправильной, а его позу совершенно сломленной. В такие моменты слабости он ощущал себя, своё тело и саму сущность так, будто всё в нем одновременно вспыхивало миллионом ярких очагов боли и отчаяния, будто его солерская часть соединялась с ноцерской**, и они наконец-то приходили к единому соглашению, сливаясь в общем водовороте страдания. Но как бы Хэд не лелеял в себе этот краткий миг целостности, в последствии он всегда казался себе не более чем жалкой гибридной игрушкой, в очередной раз придавленной тяжестью мира. Именно это чувство, пока не оформившееся в нем, но подсознательно всегда сидевшее в гибриде, всегда прекращало его минуты жалости к себе, сокращая их до каких-то секунд помутненного разума. Так вышло и сейчас. Хэд резко поднялся с кресла, чуть не потеряв равновесие от смены положений, и упрямо подошёл к панели управления, не дожидаясь, когда обычно острое зрение прояснится, а головокружение сойдёт на нет. Как только многочисленные подсвеченные кнопки и тусклые экраны данными стали различимы, юноша уверенно запустил голосовой искин ИИ, который до этого безмолвно вёл корабль. — Следует свернуть в сторону Паловой системы***, данный маршрут неизвестен, возможно столкновение, — механический мужской голос не оставался в стороне ни на минуту и сразу же замигал перебежкой синих линий на одном из экранов, — Сменить курс? — бесстрастность и вместе с тем назойливость ИИ иногда (на самом деле довольно часто) раздражала черноволосого, но без верного помощника он уже не представлял себе полёта. Он верил, что набор микросхем и кусков кода — единственное существо, которому он может доверять. — Паловой?! Ещё чего! Вперёд и только вперёд, Верс****! — Хэд притворно оживился, стараясь отогнать гнетущие мысли, — Врубай мотор, музыку, подачу воздуха — всё на максимум. И давай мне координаты настоящей точки, — экран вспыхнул, разом освещая комнату, и Хэд не зажмурился только благодаря строению глаз, зрачок которых сразу сузился, ограничивая попадающий свет. — Тёплый поток? — просто вопросил ИИ, не обращая внимания на горячность юноши. — Как же! Только холодный, Верса, ну, встряхнись же, — Хэд поджёг обычную бумажную сигарету, которые сейчас не так-то легко найти, и выкрутил рубильник плазменных двигателей. Звездолёт разом заполнил шум: работа моторов отдавалась вибрацией во всем корабле, воздушные потоки холодными руками обхватывали юношу, из небольшого встроенного в панель динамика грянул тяжёлый ритм. По потолками зазмеились потоки сине-зелёного света. Корабль ожил, а вместе с ним и его хозяин, хотя весёлость Хэда и была наигранной, не имеющей ничего общего с радостной активностью. Он был истерично взвинчен, но это не волновало юношу. Фальшиво подпевая какому-то столетнему хиту, парень вывел на экран координаты и намеренно выключил радар, лишает корабль возможности различить маловероятное, но все же возможное столкновение с чем бы то ни было. Верс тут же начал убеждать Хэда в нецелесообразности его действий, но нажатием одной кнопки, полоса голоса ИИ распрямилась и потухла прежде, чем компьютер успел закончить хоть одно предложение. Его слова тоже не волновались черноволосого. Парень настроил приборы и выровнял маршрут так, чтобы корабль не сбивался с чёткой прямой ни при каких обстоятельствах. Прибавив несколько сотен лет к нынешнему положению, Хэд занёс взглянул на стрелки, терпеливо указывающие на зелёную шкалу, и занёс руку над серебристым рыжочком лучевого прыжка. В таком месте ничто не должно сбить его, но космос на то и космос, что никогда не знаешь, что в нем находится. Необъятное полно сюрпризов. Хэд соврал бы, если бы сказал, что не ожидает их, даже если они и являются угрозой. Бледнолицый смотрел в иллюминатор, открывающий вид на неприступную темноту, и его зрачки медленно расширялись от предвкушения. Хэд любил эти прыжки, хотя обычно ими пользовались только по необходимости, и даже специально готовились к резком изменению положения, как физически, так и психологически, но черноволосому казалось, что он всегда был готов на несколько мгновений исчезнуть и возникнуть в совершенно ином месте. Юноша резко дёрнул рычаг со смелостью самоубийцы, и знакомые чувства сжатия и растяжения как всегда заставили его сердце пропустить глухой удар, а кишечник скрутиться в узел. Звездолёт, чёрный точкой рассекающий космический мрак, вытянулся и загорелся, словно кометный хвост, и в следующую же секунду исчез. Хэд раз за разом совершал прыжки, веривший в свое везение, не подводившее его только в полётах. Он не встречал на пути ни одного, даже крохотного обломка астероида, только тьма и куча космической пыли, но не более. Неизвестно, как долго он продолжал бы это бессмысленное рисковое дело, если бы не включил небольшой голографический коммуникатор. Устройство начало мерцать перебежкой алых огней, указывающих на попытки связаться с Хэдом. Юноша хотел было отключить его и продолжить веселье, но коммуникатор яростно завибрировал и вспыхнул фиолетовым, означающим текущий звонок, и парню ничего не оставалось, кроме как с раздраженным вздохом принять вызов. — С тобой связаться как с Советом*****! — голограмма вспыхнула голубоватым силуэтом крайне разгневанной девушки с всклокоченными длинными волосами и рядами тонких аккуратных полос и витееватых узоров на оголенных плечах, — Какого чёрта ты вообще делал?! — девушка возмущённо сверкала своими огромными чёрными глазами, с темным белком и в жизни отливающие зеленоватым. Хэд был готов к такому приёму, и даже ждал его, но все равно недовольно поджал губы, выслушивая гневные обвинения, пока наконец не смог прервать тираду девушки. — Я достал её, Лар******, — с наигранным спокойствием сказал он. Голограмма девушки сразу замолчала. Её лицо вытянулось в изумлении и тут же потеряло всякое выражение. — Включи свой экран, я хочу тебя видеть, — Ларка говорила бесстрастно, и посторонний мог бы подумать, что её интерес к парню уже пропал, но Хэд знал, что этот требовательный холодный тон был свойственен ей только в минуты напряжения. Юноша не хотел ни с кем говорить, а тем более передавать свою голограмму, зная, что сейчас он выглядит крайне паршиво, но спроить не имело смысла, так что он послушно выполнил сказанное подругой. Перед Ларкой образовалась бледно-голубая фигура Хэда, оставляющая желать лучшего. Обычно прямые и гладкие волосы были в ещё большем беспорядке, чем вьющаяся длинная копна самой Лар, а под глазами с непривычно широким зрачком залегли тени. Чёрная облегающая тело ткань верхней одежды выдавала изможденность черноволосого, а свободная рубашка была безнадёжно измята. Чёрный хвост с костяным наконечником безжизненно повис. Юноша выглядел так, будто провел в пилотской кабине несколько суток без еды и сна. Ларка никак не прокомментировала его вид, за что Хэд был бесконечно благодарен подруге. — Покажи книгу, — просто сказала она, оценив его состояние. Хэд кивнул, и девушка услышала шелест страниц, когда он сканировал фолиант. Через несколько секунд  перед Ларкой была голограмма книги. Большая и сразу видно — очень старая, гораздо старше самой Лар, да и Хэда, как долго бы не жила его раса. Держать в руках книгу, пусть даже и в виде её сканированного трёхмерного изображения, было странно. Сейчас вот таких вот бумажных отголосков прошлого почти не найти, последние десятилетия все остатки бумажной продукции чётко разделились на два вида: бесполезные и важные книги. К первым относили абсолютно всю литературу, которая давно есть в электронном формате. Сами же книги уничтожались, терялись и сдавались на окраиние планеты, где развитие сильно отстаёт, а значит и сохраняет свою значимость книгопечатание. Едва ли надолго, но пока оно там есть. В средних же орбитах можно найти бумагу разве что в редких полуразрушенных библиотеках, хранимых только энтузиазмом любителей. Немногочисленных любителей. Они ещё есть кое-где по всей системе, но их количество стремительно сокращается, так что в итоге и им придет конец. Просто потому что никто не живёт вечно. Вторая же категория бумаги — важные книги, тщательно охраняется Советом. Это были рукописи или древние печатные образцы, хранящие в себе историю прошлого. Развитие рас, катастрофы, распространение технологий, списки самых могущественный родов, причины исчезновения того или иного правила и стремления на будущее: всё это было доступно только людям из Совета, масса же получала сильно упрощённое и не глубокое представление о прошлом. Сейчас мало кто интересовался своими корнями или вообще событиями, произошедшими сотни и сотни лет назад. Всё эти исторические носители находились на территории Совета, в пределе звёздных планет. Каждое здание архива, охраняемое и неприступное, несло информацию об определённой эпохе. Никто не знал, что конкретно там хранится, но все понимали, что лучше бы и не лезть. Книга, лежащая перед Хэдом, ещё день назад находилась в одном из архивов. — Так что ты нашёл? Я вижу, тут запечатлён каждый род солерсов. Даже каждый человек! — Ларка заинтересованно листала свою голограмму, пробегаясь глазами по разветвленным семейным древам давно вымершей расы. — Да, каждый, — тускло согласился Хэд. Ему казалось, что всё это — книга перед ним, разговор с Ларкой, взлом хранилища, происходило в общем-то не с ним. Парень потух, и окружение становилось все более неважным. Его охватило тупое безразличие. Ларка резко вскинула чёрные глаза на друга, заметив его отрешенность, не сулящую ничего хорошего. Девушка ничего не сказала, только выразительно посмотрела на бледнолицего, но для них этого было достаточно, чтобы понять друг друга. Хэд сдался. — Обо мне ничего. Совсем. Как будто меня никогда и не существовало, — с тяжёлым вздохом ответил парень, низко опуская голову и закрывая лицо руками. Безразличие дало трещину. Ларка отметила сломанный кровоточащий ноготь, и почти пожалела о своей напористости. Почти. — Ты нашёл своих родителей? — осторожно спросила она, понимая, что им нужно было разобраться с всем этим, несмотря на то, как тяжело будет Хэду переживать то, что он уже и так испытал. Отчаяние безответных вопросов не заглушить, она знала. — Тридцать пятая страница, — поднимая голову и отводя взгляд, прошептал юноша. Ларка поняла его нежелание проговаривать увиденное и быстро пролистала книгу до нужного места, одновременно включая цветовой передатчик. Страница окрасилась настоящими цветами, теряя голубую бедность голограммы. Точно, вот оно. Со страниц книги на Лар смотрела добропорядочная пара. Настоящие солерсы — светлые воздушные одежды, яркие лучистые глаза, бледная кожа, общее благополучие и умиротворение только что не сочились из голографических страниц. Род Хертиров*******. Вот его отец — Кантред******** Хертир, светловолосый мужчина с тускловатыми глазами цвета старого золота, настоящий солерс и тот самый летописец, на трудах которого и основана данная книга. Вот и мать, Элсиль********* Хертир, красивая женщина с идеальными чертами лица и чистыми лазурными глазами. Ветви родового древа уходили на предков Хэда немного беспорядочно, но последнее поколение было изображено чётко и ясно. Кантред и Элсиль. Последние Хертиры. Детей нет. Так кончался разворот, а следующий был посвящен другому роду. И больше ничего. Действительно, ни одного упоминания о том, что Хэд вообще существовал. — Что-то ещё.? — растерянно спросила девушка, пролистывая книгу в попытке найти хоть какую-то зацепку. — Что именно? Я узнал только то, чего не хотел бы знать. Обычная раса, обычная жизнь. Могущественная, конечно. Достаточно уважаемая. Они долго и славно жили, пока однажды не произошло жестокого нападения туземцев. Не знаю, какая-то другая раса, быстро поднявшая свое развитие на подачках солерсов и решившая свергнуть их. Обыкновеннейшее предательство, так пишет от… Кантред, — Хэд говорил безнадёжно и незаинтересованно, нахмурившись лишь на имени летописца, который должен быть его родителем. Лар не перебивала, но отметила боль, промелькнувшую в глазах друга. — Не густо, — кивнула девушка, — и довольно странно, — Лар нахмурилась, теперь внимательнее листая книгу. — Может, не так уж и странно? — теперь Хэд в упор смотрел на подругу, высказывая свое сокровенное предположение. Тон парня заставил девушку медленно оторваться от истертых страниц с иллюстрациями кровопролитного уничтожения солерсов. — Что ты имеешь в виду? — Лар подумала, что ей не понравятся следующие слова, но не могла не спросить. Хэд помолчал, невольно выдерживая драматичную паузу, и устало сел в свое глубокое кресло перед панелью управления, направляя на хаотично мигающие кнопки рассеянный взгляд. — Просто… Может это я ошибался? — черноволосый водил непокрытой перчаткой рукой по панелькам и индикаторам, пытаясь собраться, — Может я и никакой не солерс? Всё, чем я мнил себя, оборачивается фальшивкой, а значит я обманулся светлыми мечтами. Ведь кто я на самом деле? Изгой, отверженный язычник, не более. Гидрид, не имеющий места ни в одной из орбит и так яро причислявший себя к сильным мира. Ну разве не глупо? Может у меня просто нет прошлого, какой-то великой истории и вообще всего, что я искал? — Хэд повернулся к девушке и его лицо заставило Лар вздрогнуть. — Вселенная не обязана исполнять прихоти каждого. Всегда есть лишние детали, так скажи мне, разве же они заслуживают внимания? — его лицо было ещё более бледным, чем обычно, почти прозрачным на голограмме, а зрачки вновь превратились в узкие прорези, делая взгляд пустым и жестоким. Девушка не сразу собралась, но её импульсивная натура дала о себе знать в самый подходящий момент, придавая Ларке достаточно сил для возражения юноше. — Да! Даже так, ты заслужил знать, я уверена в этом. Подбери сопли, судейский сынок, ты боролся за свое прошлое с тех пор, как я тебя знаю, и сейчас, когда ты как никогда близок к нему, ты вдруг сдаёшь назад?! Я не потерплю этого от тебя, Хэдейн Хертир! — Ларку пронзила жгучую злость в ответ на апатию парня, и она хотела, чтобы он разделил её чувства. Впрочем, ей это удалось. Черноволосый бросил на неё гневный взгляд и вскочил с кресла. — Близок?! Я ближе, чем ты думаешь! Вот эта дурацкая книга, прямо перед тобой, не заметила? Да только нет там ничего! Как ты можешь звать меня Хертиром, не зная этого наверняка? — его зрачки расширились, придавая лицу более безобидный вид, что сильно контрастировало с его взбешенным выражением, но Лар знала, что это было проявлением эмоций, и мысленно записала этот момент, как собственную победу. Ярость рождает хоть что-то, выгорание убивает. — Или может ты знаешь что-то, недоступное мне?! Так просвети же жалкого отщепенца, ну же, прошу! — он с секунду прожигал непоколебимую девушку взглядом, — Я так и знал. У тебя ничего нет, так что не раздражай меня больше. Это конец. — Хэд оперся на панель и постарался успокоится, не одобряя свои вспышки агрессии, которые последнее время вызывались особенно легко. — У меня ничего нет, — совершенно спокойно кивнула девушка, удивляя юношу резкой сменой настроений, — Но у тебя точно что-то должно быть, Хертир. Если, конечно, ты ещё не растерял былую хватку, — насмешливо произнесла Лар. Хэд нахмурился, не поняв настроя и тона Ларки. — Не морочь мне голову, черноглазка, что ты хочешь сказать? — О, значит растерял? Ну годы берут свое, я понимаю, что ж поделать, ты ведь не молод. А как жаль! Я вот помню тебя ещё таким юным, Хэдди, — девушка откровенно издевалась над другом, с удовольствием наблюдая, как его зрачки расширяются в напряжении и плохо скрыто раздражении. — Да говори же, ну! — не утерпел парень, мгновенно выпрямляясь. Девушка усмехнулась, наклоняясь ближе к коммуникатору так, чтобы Хэд смог прочитать что-то в её глазах. — А с чего ты взял, что всё написанное правдиво? — она сразу подумала об этом, не найдя в книге упоминания своего друга. Черноволосый выглядел удивлённо. Похоже, эта мысль даже не приходила в его голову, забитую неприглядными ярлыками, которые с детства навешивали на него, и ощущением собственной неважности. Ларка медленно кивнула и продолжила. — Сам подумай, у нас достаточно подтверждений твоего солерского генома, и единственное, что заставляет сомневаться в этом — твоя отвратительная самооценка, так что я даже не беру это в расчёт. Также мы знаем должности твоих родителей и, более того, род, которому они вместе с тобой принадлежат. Но при это тебя в книге нет, так? И как же, позволь узнать, теперь верить остальному? — девушка довольно точно отразила все, что они имели на данный момент, и парень не нашёлся с ответом. Восприняв его молчание правильно, Ларка продолжила. — А теперь пойми, твой отец как раз таки и был сильным мира, историком, летописцем, солерсом, имеющим определённую власть, которая, как ты сам знаешь, не может быть идеально чиста, — Хэд хотел было возразить, до последнего надеясь на добропорядочность своих предков, но Лар жестом прервала его, — Нет, ты можешь думать о них все, что угодно, но наверняка мы знаем только то, что события прошлого имеют тенденцию искажаться, — в этом черноволосый был согласен с девушкой, — Ну вот, а ещё мы знаем, что правда где-то да есть, — Лар убедительно посмотрела на юношу и смахнула свою голограмму книги. — Было ли в архиве что-то странное? Ты пробыл там по меньшей мере несколько минут, вспомни их, — девушка выглядела уверенно, но внутренне трепетала от мысли о том, что у них не останется зацепок и Хэд не найдёт подлинную книгу. Ларке казалось правильным то, что настоящая история и даже прошлое зеленоглазого должно скрываться гораздо тщательнее, чем эта милая книжонка, а значит есть, просто обязана быть другая. Истину сложно найти. — Всё как обычно — полки книг, огромные до потолка, сигнализация на входе, узкие проходы, путанные указатели, камеры, я не понимаю о чём ты? — юноша был явно заинтересован ходом мысли Лар и хотел, чтобы она оказалась права, но просто не знал, за что ухватиться. — Если ты о том, что книга досталась мне слишком просто, то я тоже так думаю, но что это даёт? Ты считаешь, что это сглаженная история, и есть другая? — глаза Хэда загорелись, когда он раскусил догадку девушки. Это давало ему шанс. — Именно так я и думаю. Тебя даже не увидели, слабовато для сокрытия исторических тайн, не находишь? — удовлетворенно кивнула Ларка. — Прошло по меньшей мере пять секунд, прежде чем архив встал на уши, — энергично закивал бледнолицый, все больше оживляясь, — На самой книге не было сигнализации, я достал её совершенно бесшумно. — Вот именно. А теперь опиши мне всё помещение, — девушка была, несомненно, рада воспрявшему духу друга, но сейчас первостепенно было понять, куда двигаться дальше. Юноша задумался, прикрыв глаза и вытянув из памяти картинку. — Первая сигнализация работает на любой материальный и не материальный объект. Прямо на входе. Достаточно сбить её направление, чтобы обезвредить. Дальше стеллажи, — черноволосый протянул руку, показывая на них, будто Лар могла представить то, чего не видела, — Справа и слева — все в книгах. Пометки на полках. Красный, жёлтый, белый — для каждой планеты своя. На другой стене древние карты размещения системы и окружающих звёзд, а над ними трёхмерное цветное изображение переплетенных лиан в круговом орнаменте, дальше… — Орнамент? — Ларка насторожилась и прервала воспоминания юноши. — Да, я полагаю, он изображает саму систему, а каждый круг — определённая орбита. Ты же не думаешь, что это.? — Думаю, зачем в архиве орнамент, тебя это разве не сбило с толку? — девушка постоянно удивлялась тому, насколько тренированным и собранным мог быть её друг при его полнейшей невнимательности. — Хм, ты можешь быть права. Но зачем лианы? — черноволосый серьёзно задумался над этим тусклым неприметым кругом. — А мне-то почём знать? — Лар немного расслабилась, понимая, что теперь Хэд не успокоиться, пока не проверит каждое предположение, а значит проигрыш отменяется. Хотя бы на время. — Я должен проверить, — твёрдо сказал юноша, в точности озвучивая мысли девушки. Ларка кивнула ему, немного улыбаясь. Перед ней стоял прежний Хэд, пусть и только в виде голограммы, но такой же упертый и решительный, как и раньше. — Это будет гораздо сложнее, ты понимаешь? — решила удостовериться девушка. Один раз ему сошёл с рук взлом здания Совета, второй раз так может не повезти, и это было единственным, что заставляло Лар беспокоиться. — Я знаю, — очевидно, это его не волновало. — Подозрение падёт в первую очередь на тебя, — продолжала девушка, — Кража одной книги про солерсов может быть делом чьих-угодно рук, но если ты найдёшь вторую, то Совет станет искать именно тебя, как последнего задокументированного представителя этой расы. — Задокументированно я давно погиб в несчастной случае при неудачном переходе в разреженную атмосферу, — усмехнулся Хэд, вспоминая свою поддельную смерть. — Да, но все остальные солерсы погибли ещё раньше. Искать будут тебя, — Лар была неумолима. — Впрочем, это так. Но как видишь, я неплохо скрываюсь, — беспечно отвечал зеленоглазый, садясь обратно в кресло и спокойно закуривая. — После взлома тебе придётся сменить корабль и документы, не забудь об этом, — Ларка знала, что он не забудет, но решила удостовериться в этом. — О, спасибо за напоминание, но мне не пять лет, подружка, я вполне могу позаботиться о том, чтобы меня не нашли! — забота, в любом её проявления, удивляла Хэда, и он привычно отмахивался от неё. — Ну что ты, мне прекрасно известен твой возраст, вот я и подумала, вдруг старческий склероз уже одолел тебя? Так не грех и напомнить! — парировала девушка, подхватывая его тон. Волноваться о ком-то для неё было также странно, как и для бледнолицего. Мрачная атмосфера окончательно развеялась, и друзья улыбнулись друг другу. Между ними царило полное понимание, на котором и держались эти слишком самостоятельные, некогда брошенные создания. — Я скроюсь на окраине. Залягу на дно, пока другой звездолет не будет готов, а там меня никто не станет искать, сама знаешь, — уже серьёзно заговорил юноша. — Отлично, — Ларка кивнула, одобряя его план действий. Разговор исчерпал себя, и оба поняли это. — Ну, береги себя, Хэдди, — девушка взяла в руки коммуникатор и подняла кисть в прощальном жесте. — И ты себя, Лар, — черноволосый тоже встал и помохал ей, — Спасибо тебе, — все же сказал он, вопреки своим принципам. Девушка явно не ожидала этих слов и только удивлённо улыбнулась. — Не помри там, старик, — кивнула она, принимая благодарность в своей привычной манере и наконец отключила устройство, пока они не наговорили друг другу ещё чего-нибудь. Хэд с секунду смотрел на то место, где до этого стояла Ларка, а потом устало откинулся на спинку кресла, закрывая глаза. Он чувствовал себя гораздо лучше, чем несколько минут назад, но прояснение в сознании повлекло за собой усталость, которая была и до этого, просто не ощущаласть, затопленная тупым отчаянием. Юноша знал, что ему нужно делать, но теперь он ещё и ощущал пульсирующую головную боль, неприятные ощущения в обломанном когте и головокружение от недостатка сна. Перед таким делом ему нужно быть в форме, но сейчас он был способен только на то, чтобы тяжело встать и опрокинуть полную пепельницу в мусорный контейнер. Хэд положил руки на панель и его пальцы с мастерством профессионала забегали по кнопкам и экранам. Радар был включён, пространство просканировано, навигатор сам указывал расстояние до ближайшей планеты, музыка, автоматически прихишая во время разговора, теперь совсем смолкла, а Верс обрёл голос. После всех этих манипуляций, парень вновь опустился на сиденье, понимая, что теперь точно израсходовал остаток сил. Не слушая речь ИИ, Хэд сказал ему направить корабль к планете и с ногами забрался в кресло. Хвост умиротворенно обернулся вокруг талии юноши. — Как скажете, Хэд. Курс построен. Данные корректны. Корабль направляется в сторону средней орбиты системы, — монотонно проговорил Верс. Ответом его послужило только тихое дыхание спящего солерса.