Особенности национальных праздников

Полицейский, дежуривший на автомобильной стоянке около здания Центральной Библиотеки, уже давно поглядывал на тёмно-серый пикап, припаркованный почти у входа. Автомобиль подъехал сразу после начала его смены, но до сих пор из него никто не выходил, хотя за слегка затонированными стеклами кабины вполне просматривался силуэт крупного мужчины. Периодически от странной машины доносились непонятные, довольно громкие звуки: скрип, скрежет, пощёлкивание… вот и сейчас… – Я тебе точно говорю, Проул: пустышку тянем! – Айронхайд так увлекся докладом, что перешел в звуковой диапазон, пугая проходящих мимо людей своим кибертронским. – Он уже четвёртый джоор там сидит, в бумагах роется!.. Нет, из здания не выходил!.. Да, внутри дислокацию менял! Вот, Блюстрик записал: отдел уфологии, отдел археологии, сейчас в отделе истории штата сидит, фолиантами обложился! Не знаю, чего уж такого там можно найти!.. Нет, к нему никто не подходил, и он, кроме библиариев, тоже ни к кому! Тут, знаешь ли, народ кругом серьёзный – все молча сидят, уткнувшись в свои бумаги, читают! Блю, бедный, извёлся весь! Вот, опять вызывает – он долго молчать не может! Переключаюсь на него, до связи! «Наверно, опять федералы или ЦРУшники со спецтехникой работают, какого-то маргинала пасут», – решил бдительный страж порядка и, погрозив дубинкой группе тинейджеров, проявляющих повышенный интерес к новенькой навороченной «Ямахе», припаркованной неподалеку от странного автомобиля, продолжил обход… … Хаунд, в голоформе молодого мужчины европейской внешности, увлечённо копировал старые национальные рецепты домашнего изготовления спиртосодержащих жидкостей из ячменя, пшеницы, батата, кукурузы, риса, сахарного тростника, дикого винограда, яблок, кактусов и прочего, прочего, прочего, дивясь людской изобретательности. «Ну молодцы, десы, к какому неиссякаемому источнику присосались! – думал он. – А мы-то, как беспроцессорные, сидим на урезанном пайке, хотя вокруг столько сырья пропадает!». Его корпус спокойно стоял в соседнем от Айронхайда и Блюстрика ряду, надёжно прикрытый голограммой альтмода Джаза… … Сам Джаз отнюдь не спокойно стоял напротив Старскрима, разобиженного автоботской неблагодарностью, и напряжённо анализировал ситуацию на предмет, как успокоить аэрокоммандера, не выставив его при этом предателем десептиконских интересов перед Саундом. Да, пожалуй, лишка он расшатал нейросеть авиатора – тот может сейчас психануть и отказаться говорить вообще, типа ты с меня уже все получил… Так что диверсант, мысленно обругав себя за то, что дал волю желаниям, прикидывал теперь, какой отступной дать со своей стороны, чтоб удовлетворить самолюбие десептикона и при этом не слишком уронить себя… Наконец он глубоко провентилировал и, шагнув вперёд, медленно склонил шлем: – От себя и своего командира я благодарю тебя, Старскрим. Я понимаю, что делал это ты не ради нас, а ради сохранения спокойствия братанов и вас самих, но всё равно – спасибо! И прости, что в своей гордыне я не сразу понял это! Поднимая голову, он успел перехватить крайне удивлённое, даже немного растерянное выражение лицевой сикера. Но длилось это какой-то наноклик: аэрокоммандер быстро справился с собой и с обычным для себя выражением превосходства над всеми и каждым чуть качнул шлемом: – Извинения приняты, – небольшая пауза, и совсем уже царственно: – Наказания не последует… «Ах ты ржа крылатая! Он ещё о наказании что-то трещит!» – вихрем пронеслось в процессоре диверсанта, но он сумел сдержаться и, отвесив шутовской поклон, выдал лишь: – Благодетель ты ж мой милостивый! Целый ворн Праймаса молить за тебя буду! Затем, моментально став серьёзным, он продолжил: – Ну всё, к делу! Старскрим, я хочу, чтобы ты рассказал – как произошла фатальная ссора Мегатрона и Оптимуса, тогда ещё Ориона Пакса, что они наговорили друг другу, как вообще, из-за чего между ними пошел раскол? Авиатор, дёрнув закрылками, недоверчиво усмехнулся: – Зачем это тебе? Это ж было сотни ворн назад! – Чтобы понять, почему они никак не могут договориться сейчас! Ты же был с ними с самого начала – они были товарищами, какие скраплеты между ними тогда пробежали?! Оптика Старскрима заинтересованно сверкнула: – А что ты сам знаешь об этом? Джаз коротко пересказал официальную автоботскую версию раскола между лидерами фракций, по которой виноватым явно выходил Мегатрон, начавший восстание вопреки договорённости. – Так ты что, сам не слушал их дебатов в Сенате, не был среди выборщиков со стороны Прайма? – удивился Старскрим. – Каких выборщиков? – в свою очередь не понял Джаз. – Да на публичных дебатах, в Айаконе! Ты ж автобот, это нас мало кого туда допустили, а от вас, правящей фракции, целое представительство было! – Насчет правящих – это не про меня! Ты думаешь, раз автобот – то с активации энергон коллекционный кушал и в масле с блёстками купался?! Многие из нас не меньше вашего отработки хлебнули! Мне перед войной не до политики было: возраст подошёл – выкинули из спаркариума в «большую жизнь», и крутись как хочешь, лишь бы на куб энергона заработать! – Раз так, чего ж ты к этим прислужникам Сената пошёл, а не к нам?! – К вам?! Да ваши тогда только за синий цвет оптики магистрали вспарывали!.. – Да… – Старскрим сбавил накал перепалки. – Злости у всех много накопилось, когда ваш Прайм нашего Мегза кинул… – Как это – Прайм кинул?! Это Мегатрон… – Нет. Они чётко договорились тогда, перед дебатами! Мегз уступил Ориону, хотя большинство из наших были против этого. Он согласился идти на выборы, они оба выставили свои кандидатуры, подготовили программы и выступили с ними в дебатах перед Сенатом и представителями общественности. Ну и, типа, «народ голосовал»… Выбрали, естественно, программу Ориона – у Мегатрона она куда радикальней была, а в представительстве – большинство автоботов, побоялись они… – Ну, я и говорю: Мегз в отместку сразу поднял восстание, стрелял в Оптимуса!.. – Не-ет! Они договорились, что, кто бы ни победил, берет второго к себе в команду, и они начинают вместе реализовывать всё задуманное … – Но Мегатрон не стал ждать и… – Да не перебивай ты, торопыга! Хотел узнать, что я сам видел и слышал – так не мешай! Тем более, мне самому тогда хотелось понять, что же произошло с Орионом… Они ведь на самом деле дружили, ваш Прайм и наш Мегз, и автоботов среди оппозиции было немало, и о войне мы ещё не помышляли… – Но почему же… – Мегатрон-то как раз ждал, как договаривались. Сразу после дебатов Ориона, как победившего, Старейшины позвали на Совет, и он буквально исчез больше чем на декацикл. Не появлялся нигде, не отвечал на запросы… Мегз вызывал его по их личному каналу – тоже молчание… Он приказал Саунду: любой ценой выйти на Ориона – тоже без результатов… Короче, тот наконец сам объявился, почти через два декацикла. И… был уже другим… ещё не нынешним Праймом, но и не Орионом… – То есть?.. – Погоди, слушай дальше! Мы втроём тогда были еще в Айаконе: Мегз и я с Саундом. Сидели в захолустной заправке, в очередной раз пытались решить, что же сейчас делать: продолжать ждать, надеясь на Ориона, или начинать действовать самостоятельно – ведь после выборов ничего фактически не изменилось, по холовизорам и аудио транслировалось выступление Ориона, зачитывались отрывки его программы, но реально… Следить за нами стали жёстче, посыпались проверки тех, кто поддержал Мегза. Прайм назначил встречу через джоор в центральной Публичной Библиотеке – типа, там легко затеряться и оторваться от слежки. Мы пошли вместе, на всякий случай. Он тоже пришёл не один – с Айронхайдом и Проулом… Повёл нас на уровень ниже, в архивы. Мы остались в рекреации, как и Хайд с Проулом, а Прайм с Мегзом зашли в какую-то комнату, дверь закрыли… И разговор у них сразу пошел на повышенных тонах – через дверь было дословно не разобрать, но орали они знатно! Ни один не хотел уступать, задавали вопросы и не слушали ответов, Мегатрон обвинял Прайма в нарушении договора, тот отвечал резко, как никогда бы не сделал Орион, обвинял в ответ… Короче, Мегатрон выскочил оттуда, шипя от злости, хлопнул дверью и скомандовал нам «Уходим!», а Проул с Айронхайдом, наоборот, метнулись в комнату. Но Мегз тогда Ориону ничего не сделал, даже по фейсплейту не врезал, хотя следовало бы – просто ушёл… И сразу – в Каон, объявил готовность номер один. Ну, что было дальше – всем известно. Вновь они встретились уже при штурме Айакона, и опять – вот шутка Праймаса! – в той же Центральной Библиотеке! Тогда Мегз и стрелял в него... – Что, прям так с ходу и выстрелил? Или они всё же о чем-то говорили? – продолжал допытываться Джаз. – Не знаю, меня там не было – я, знаешь ли, со своей армадой с неба штурм вёл! Ну что, я рассказал о их первой ссоре всё, что знаю сам – закрыл я свой проигрыш? – Да, мы квиты, Старскрим, ответь только на последний вопрос – кто из ваших был рядом с Мегатроном в момент их встречи во время штурма? Короткая заминка перед ответом «Не знаю! Сказал же – я в небе был!» дала диверсанту повод решить, что рядом с Мегатроном был Саундвейв и наверняка зафиксировал, что там происходило. Но он явно слушает сейчас их беседу, и Старскрим это понимает. Ну и, естественно, не сдает «коллегу», чтоб в ответ не быть сданным Лидеру десептиконов, да ещё и с риском добираться из Америки до Сибири своим ходом… На поляну уже упали косые тени от зубцов скал – день клонился к вечеру, приближалось оговорённое время связи и встречи с Хаундом, а полученной информации было явно недостаточно. Услышать о том, что сам Оптимус нарушил договорённость с другом, было неприятно, но не это было главным. Получается, Прайм вполне сознательно пошел на обострение конфликта… Действительно, это не вязалось с декларируемым автоботами взаимоуважением и стремлением к миру. И Джаз, решив не показывать, что знает о прослушке, повторил вызов, который первым прозвучал на этой поляне: – Лейтенант команды автоботов Джаз вызывает лейтенанта армии десептиконов Саундвейва! …Саундвейв ждал этого вызова. Его уже давно интересовал автоботский лейтенант. Порой он раздражал как заноза в бампере – его незримое присутствие уже мерещилось, заставляя постоянно перестраховываться при планировании операций, порой провоцировал жгучее желание деактивировать собственными манипуляторами – после провернутых им особо дерзких диверсий и миссий по внедрению, но одновременно вызывал тщательно маскируемое восхищение умением импровизировать и выкручиваться из, казалось бы, абсолютно безвыходных ситуаций. Вчера была именно такая – автоботы сами полезли в ловушку, он, Саундвейв мастерски её захлопнул, и алозначные должны были – должны! – подчиниться требованиям Повелителя и отдать древние реликвии Сигмы! Но этот мелкий шарк умудрился заморочить процессор не только Мегатрону, но и ему, Саундвейву! Это и возмущало, и восхищало одновременно, и требовало отмщения – ведь из-за этого хитробамперного авти он подвёл Лидера, не распознав подтасовку фактов сразу. Да, изначально связист намеревался взять реванш в радиоигре. Но когда разговор на поляне свернул на взаимоотношения лидеров фракций много ворн назад, он почувствовал – вот его шанс наказать удачливого противника! – и откликнулся сразу: – Саундвейв на связи! – Саундвейв, ответь, пожалуйста: много ворн назад, при штурме Айакона, ты был с Мегатроном, когда он встретился с Оптимусом в Центральной библиотеке? – Отрицательно. Саундвейв обеспечивал связь подразделений, – без запинки ответил десептикон. Зависнув на клик, диверсант переформулировал вопрос: – Но ты наверняка был на прямой связи со своим Лидером, значит, слышал всё, что происходило вокруг него? – Подтверждаю. – У тебя сохранилась запись? Расскажи, пожалуйста, что там произошло? Почему Мегатрон, сдержавшись в первый раз, тут сразу выстрелил на поражение? – Запись сохранена. Но Саундвейв – не должник Джаза. Эта фраза ясно показала диверсанту, что уговаривать связиста, взывать к совести, необходимости и т. д. – бесполезно. Но – десептикон, кажется, сам чего-то хочет от него, иначе бы просто отказал. Значит, можно поторговаться! – Предлагаю обмен информацией. Что ты хочешь узнать от меня за свою? Диверсант был уверен, что Саундвейв потребует сообщить о намерениях автоботов в свете последних событий – не напрасно же они буквально нашпиговали Оптимуса микрофонами с передатчиками, но обломались с этим благодаря хорошим радиоэкранам базы автоботов и его собственному умению находить иновнедренку, – и не видел смысла делать тайну из того, что мнение штаб-совета автоботов о том, что предпринять дальше, разделилось. Наоборот, он считал, что сможет вызвать доверие десептиконов, показав, что его действия – не уловка, а попытка прийти к договорённости… Он никак не предполагал, что первую часть их совещания и разговор в медблоке десы великолепно слышали и примерный расклад намерений автоботов представляют – иначе не стал бы столь опрометчиво предлагать такой обмен… – Джаз правдиво ответит на любой вопрос? – Ну… за исключением доверенной мне личной информации… А в остальном – на любой! Ответ на ответ! Спрашивай! Но прозвучавший вопрос Саундвейва стал для него подобен разрыву светошумовой гранаты прямо под ногами… – Кто из автоботов находится сейчас в районе Медведёвой пади? Если бы Джаз знал о свойствах новых трансмиттеров, если бы не зациклился на идее договориться с десептиконами о перемирии, если б учел, что Саундвейв – в первую очередь контрразведчик… Если б вопрос прозвучал хотя бы как «Есть ли кто-то из автоботов в районе Медведёвой пади?»… Но нет, вопрос был сформулирован так, будто десептикон точно в курсе, что у них «гость», и хотел лишь узнать – кто именно, чтобы ставить облаву на конкретного бота, с учетом его способностей. Мало того, утвердительный контекст вопроса предполагал, что сам Джаз устроил «рандеву лейтенантов» лишь для того, чтоб отвлечь заместителей Мегатрона от этого «гостя»… И это означало, что его шансы вызвать доверие десептиконов и склонить их к сотрудничеству стремительно падают к нулю… Всё это вихрем пронеслось в процессоре диверсанта, но… Эта небольшая заминка в ответе напрочь лишила его возможности с чистыми голубыми линзами выдать: «В посёлке братанов? Да нет там наших! У нас что, схемы закоротило – снова туда лезть?» Сразу такой ответ, возможно, прокатил бы, но пауза затянулась, и стоящий поодаль Старскрим уже вопросительно склонил шлем набок, с усмешкой поглядывая на автобота прищуренной оптикой… И Джаз понял, что попался. Врать явно не имело смысла – оставалось лишь любой ценой спасать Миража и попытаться объяснить десам, что всё это – не подстава, что ему действительно важен ответ на заданный им вопрос… – Саундвейв, в районе посёлка действительно находится мой разведчик. Его задание – ничего не предпринимать, только слушать и записывать, о чем говорят между собой десептиконы… – Его позывной? Но Джаз упорно продолжал гнуть свою линию: – Наш предыдущий визит был с той же целью: понять, насколько изменились ваши намерения воевать до победного конца. Но вы включили подавители записи, до оффлайна наэнергонили Прайма, и моим словам на штаб-совете просто никто не поверил: слишком невероятные вещи, противоречащие всему, что мы знали о вас раньше, я рассказывал… – Его позывной?! – Необходимо было добыть подтверждение моих слов, а лезть к вам мне самому Прайм категорически запретил. Но сейчас важно не это: если мой разведчик не вернётся вовремя или подаст сигнал опасности, штурм ваших баз начнётся без промедления. Это не нужно ни вам, ни нам, это не нужно Кибертрону… – Его позывной? – Вместе у нас есть всё, чтоб возродить жизнь на нашей планете, кроме главного: доброй воли к этому у наших лидеров – и здесь я сейчас именно поэтому, и пытаюсь найти решение этой задачи, и прошу вас помочь… Его речь прервал странный звук, напоминающий одновременно шелест трепыхающейся на ветру магнитной ленты и осыпающихся мелких стеклянных осколков. Саундвейв… смеялся?! – Автоботы… Они всегда сначала обещают, затем угрожают, затем вешают изолетик на аудио вместо того, чтобы просто сделать то, что обещали! Позывной! – Да Саунд! – ошалев от небывалого «всплеска эмоций» десептикона и несправедливого обвинения, Джаз сам потерял контроль над эмо-блоком. – Ты же и так понял, кто может быть у вас с таким заданием! Да, в этот раз я облажался, ты сделал меня, переиграл по полной, ткнул фейсом в отработку! Но он-то ни в чём не виноват, он вместо меня пошёл к вам просто слушать… – Позывной!!! – Да Мираж там у вас, Мираж! Доволен?! Добился, чтоб я ощущал себя последним куском шлака?! Дальше последовало то, чего Джаз абсолютно не ожидал: привычно-монотонный голос Саундвейва произнёс: – Ответ засчитан. Условие обмена информацией выполнено. Включаю запись. Соблазн получить то, на что была потрачена «американка», то, ради чего выстраивалась вся сегодняшняя встреча, был очень велик, но диверсант сделал единственное, что считал возможным в этой ситуации: – Подожди, Саундвейв! Прерывисто провентилировав, он опустился на одно колено и коснулся манипулятором земли: – Джентльмехи! Позвольте моему разведчику уйти! Я могу предложить себя взамен него, но… очень сомневаюсь, что смена заложника сыграет роль в принятии решения о штурме… – Тебе не нужна моя информация? – вопрос связиста звучал… заинтересованно? – Нужна… Очень нужна! – Джаз снова с шумом сбросил перегретый воздух и твёрдо произнес: – Но не такой ценой. – Тебе так важен конкретно этот мех? – ухмыльнулся подошедший ближе Старскрим. – Мне важен каждый мой разведчик, – поднимаясь, ответил Джаз. – А Миража в свое время я сам убедил войти в мою группу, обещал помощь и защиту… И сегодня он пошёл к вам ради меня, чтоб рассказ мой подтвердить, хоть знал, что риск велик… А сам я здесь так же, как и вы, без ведома своего начальства – не разрешили бы ни за что: Прайм типа беспокоится за мой актив, а Проул просто во всеуслышание назвал меня предателем интересов автоботов… И если я не выручу Миража, я им и стану… Джаз не блокировал свои ЭМ-поля, и близко стоящий сикер ощутил всю бурю его эмоций: переживание за товарища, ощущение своей вины, досада от собственной ошибки и… какое-то смешанное, сложное чувство по отношению к ним, к нему и Саунду: признание вновь открывшихся достоинств?.. уважение?.. И отчаянную мольбу освободить его друга… «Саунд, он определенно не врёт. Отключи глушилки, пусть отзовут этого своего… невидимку, – обратился Старскрим к связисту по коммлинку. – Ничего важного он всё равно услышать не мог, а вот благодарность его лейтенанта, думаю, нам вскоре может очень пригодиться!» «Согласен», – после кликовой паузы ответил Саундвейв и уже вслух повторил: – Джаз может отозвать своего подчинённого в течение одного брийма. Затем будет запущена запрошенная им запись. По завершении записи контроль за периметром территории десептиконов будет восстановлен. Двинувшись к воронке открывающегося земного моста, Старскрим слегка ткнул кулаком в плечевую накладку диверсанта: – Не забудь оказанной тебе услуги, лейтенант автоботов Джаз! … Джаз стоял посреди поляны, опустошённый калейдоскопной быстротой последних событий: своё мгновенное превращение из охотника в добычу, ощущение захлопнувшегося капкана и неожиданная уступка десептиконских лейтенантов, резкий переход от полной безнадёжности к облегчению от сброшенного Би короткого «Мираж на базе!»… И раз за разом прокручивал скопированную запись многоворновой давности, не в силах до конца вникнуть в ее смысл: «– Какая неожиданная встреча, мой бывший друг! – Не скажу, что рад тебя видеть! – Ну почему же? Если ты внял голосу разума и готов выполнить наши договорённости, я еще могу остановить эту бойню! – Какие могут быть договорённости с тем, кто попрал все права граждан Кибертрона на жизнь и свободу?! – Я попрал?! Помнится, ты говорил, что эти права попраны Сенатом! – Сенат поддерживает закон и порядок, а ты несешь хаос и разрушение! – Да, с тобой или без тебя, я снесу те порядки, при которых одни купаются в роскоши, а другие – не могут заработать на пайку топлива! Последний раз предлагаю – вспомни наш Манифест, давай вместе добиваться социальной справедливости! За мной идут десептиконы, за тобой – автоботы, вдвоём мы сможем свернуть горы! Два лидера народов Кибертрона, действующих заодно… Орион! Орион, что с тобой?! А в ответ – звуки начинающейся трансформации и низкий, рокочущий голос: – ЛИДЕРОМ КИБЕРТРОНА МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ОДИН! – Орион! Юникронова Искра, что происходит?! – ОДИН ВОЗВЫСИТСЯ, ОДИН ПАДЁТ! – Ты… Ты – не Орион!!! И выстрелы – один, другой, третий…»