Из Уилтшира с любовью...

Июль 1997 года       — Он мог умереть, — голос Рона звучал очень подавленно.       Гермиона внимательно смотрела на своего лучшего друга, который, согнувшись и словно бы уменьшившись в размерах, сидел напротив неё на кровати, обречённо упираясь локтями в колени. С его ресниц сорвалась прозрачная капля и упала на пол, разбившись о половицы. За первой слезой последовала и другая. Протянув руку, Гермиона похлопала Рона по колену, желая поддержать. Его нога была тёплой — именно таким всегда и был Рон.       Гарри выглядел безмерно виноватым. С болью и сожалением он положил руку Рону на спину. Гермиона понимала, о чём думал Гарри. Это всего лишь ухо, но всё могло закончиться совсем по-другому. Джордж чуть не умер, пытаясь вывезти его из дома Дурслей. Аластор Грюм поплатился жизнью. Всего несколько месяцев назад умер Дамблдор. А ещё раньше — Сириус. И его родители. И всё для того, чтобы защитить его и победить Волдеморта, а они так и не приблизились к этой цели. Гарри постоянно винил себя за это.       — Гарри? — тихо позвала она. Он поднял глаза. — У тебя с собой фотография с родителями? Та, на которой все члены Ордена.       Она знала, что этот снимок Гарри всегда держал при себе, как и чувство вины. Он молча кивнул и, потянувшись, достал из кармана сложенную фотографию. Гермиона откинулась на спинку стула и осторожно её развернула. На неё смотрели улыбающиеся лица более чем двадцати волшебников, сражавшихся в Первой Магической войне. Только два человека с этого снимка были ещё живы. И один из них оказался Пожирателем смерти, а другой сидел внизу, на кухне Тонкс.       — Я скоро вернусь. Рон, может быть, тебе захватить что-нибудь с кухни?       Он лишь молча покачал головой, и Гермиона вышла, тихо закрыв за собой дверь. Она в смятении спускалась по лестнице, и каждый шаг сопровождался громким стуком ботинок по деревянным ступеням. На неё стала наваливаться пугающая реальность их ситуации. Да, Орден смог вывезти Гарри, но операция чуть не сорвалась. Сегодня они могли проиграть войну, а их лидер погиб.       Вот так успех.       Ситуация становилась всё более безнадёжной. Её родители теперь жили далеко от неё, в Австралии, и у неё появилось такое мерзкое чувство, что оставшиеся в её жизни взрослые — те, кто вёл эту войну, те, кто должен был обеспечивать безопасность, — понятия не имели, что делать.       Она открыла дверь в кухню и увидела сидящих за столом Кингсли Шеклболта, Нимфадору Тонкс, Римуса Люпина и профессора Макгонагалл. Должно быть, они уже давно сидели в тишине, так как она не слышала, чтобы чья-то речь оборвалась с её появлением. Она поймала на себе усталые и настороженные взгляды.       — Кто возглавляет Орден? — спросила она.       Гермиона предположила, что теперь, когда Аластор мёртв, это будет Римус. Макгонагалл занимала пост директора Хогвартса, Кингсли работал в Министерстве, и, хотя Тонкс была аврором, она всё ещё оставалась самой молодой в этой группе. У Люпина сейчас не было других обязательств. В подтверждение её предположения все взгляды метнулись в его сторону.       Римус, казалось, не испытывал неудобства от ответственности, которая теперь на него возлагалась. Но, возможно, он скрывал неуверенность, чтобы не выглядеть слабым перед остальными. Гермионе стало интересно: у Ордена только четыре руководителя или существовал кто-то ещё?       — Должно быть, теперь это я, Гермиона, — подтвердил он свою роль в Ордене.       Она кивнула и без приглашения села за стол. Римус бросил на неё удивлённый взгляд, ожидая, что она объяснит своё вторжение. Но Гермиона не знала, с чего начать.       — Что случилось? — спросил он.       Глубоко вздохнув, она принялась высказывать свои опасения:       — Сегодня вечером мы были в меньшинстве, хотя знали, что существовала вероятность нападения. Если бы авроры в полном составе прибыли к Дурслям, они могли бы схватить многих Пожирателей смерти и посадить их в Азкабан. Но их там не было, потому что вы не доверяете Аврорату. Аврорату! — настойчиво повторила она, слегка повысив голос на этом слове. — Значит, на Министерство в целом нет никакой надежды. И Хогвартс теперь нельзя считать таким же безопасным, как раньше.       Гермиона тяжело дышала после пылкой речи. Она не хотела, чтобы её слова звучали как обвинение, но вышло именно так. Не то чтобы она злилась на людей в этой комнате, скорее, это было отчаянием из-за их положения в целом.       Римус внимательно посмотрел на неё и откинулся на спинку стула.       — Очень проницательно. Но нет причин об этом беспокоиться. Мы просто проявили осторожность.       Никто, казалось, не собирался возразить ему. Гермиона с раздражением окинула собравшихся взглядом. Четверо взрослых и одна семнадцатилетняя девушка. Она чувствовала, что к ней относятся несерьёзно, словно делая скидку, терпя её прихоть находиться среди них.       Римус продолжил:       — Министерство неплохо держится, и нет причин полагать, что Хогвартсу угрожает опасность. Минерва займёт место Альбуса на посту директора, и на нашей стороне многие другие профессора.       — Нет причин? — Гермиона не могла поверить, что он так сказал. Не могут же они отрицать очевидное. — Предельно ясно. Министерство падёт, а после него и Хогвартс. Орден ничем не лучше Фаджа, если отказывается воспринимать реальность. Какой у нас план? Надеяться на лучшее? Мы все будем мертвы. Как Грюм и Дамблдор.       Римус прищурился, глядя на неё.       Тонкс наклонилась вперёд, желая вступиться за мужа. В её глазах стояли непролитые слёзы скорби по Аластору. Гермиона помнила, что он был её наставником. Они были настолько близки, насколько близким можно представить общение с Грозным Глазом.       — Мы работаем над этим, Гермиона, — объяснила Тонкс. — Потеря Аластора и Альбуса ничего не меняет.       Гермиона раздражённо повернулась к ней. Как именно они планировали свои операции? Во время учёбы она восхищалась профессорами Макгонагалл и Люпином. В них она была уверена, они точно делали всё возможное, чтобы выиграть эту войну. Но Гермиона мало что знала о Тонкс и Шеклболте. Лишь то, что они авроры. Но насколько они хороши как руководители подпольного сопротивления?       — Так в чём же план? Это война. Как вы собираетесь победить?       Все переглянулись, и Макгонагалл решительно произнесла:       — Мисс Грейнджер, нас только что предал человек, которому Альбус просил нас верить. Пусть мы и делимся информацией с вами и другими членами Ордена, чем меньше людей знает о нашем следующем шаге, тем лучше.       Гермиона поддерживала такую политику. Они с Гарри и Роном никому не говорили о крестражах именно по этой причине. Но что-то должно объединять миссию «Крестраж» и стратегию Сопротивления. Она понятия не имела, в чём заключалась эта стратегия, и у неё было неприятное чувство, что они тоже этого не знали.       Какой тактики они придерживались в долгосрочной перспективе? Со стороны казалось, что они могли только реагировать на действия Волдеморта и Пожирателей. Возможно, всё так складывается, потому что Орден остался без руководителя. Уже во второй раз. Но нужно отказаться от оборонительных действий. Они не приведут к победе.       Гермиона продолжила, ничуть не смутившись:       — Министерство падёт. Хогвартс падёт. Пожиратели смерти увеличат свою численность и убьют нас одного за другим, как они сделали в прошлый раз. Хватит ли у нас хотя бы убежищ для тех, кому придётся скрываться? Или нас останется так мало, что об этом не стоит беспокоиться? В последний раз соотношение сил было каким, двадцать к одному?       — Откуда эти данные? — спросил Римус, пристально глядя на неё.       Гермиона выдержала его взгляд, но не ответила на вопрос. Ну правда, почему люди всегда считали, что факты — такая тайна, которую можно сохранить?       — Итак, каков наш следующий шаг?       Римус наклонился вперёд и успокаивающе произнёс:       — Мы работаем над этим, Гермиона. Можешь довериться нам.       Она не знала, сказал ли он так потому, что ей по возрасту не полагалось знать больше, или из-за общей секретности, но, похоже, они вообще не воспринимали её всерьёз. И гнев вырвался наружу:       — Дело не в доверии! — Из-за разочарования Гермиона не могла полностью себя контролировать, и её голос стал звучать громче. Она швырнула принесённую с собой фотографию на стол. Все наклонились вперёд, чтобы рассмотреть изображение. Лицо Римуса вытянулось, когда он увидел близких друзей, тех, кого действительно убивали одного за другим.       С тихим вздохом Римус протянул руку, поднял снимок и с грустью на него посмотрел. Его глаза блуждали по фотографии, на мгновение погружаясь в воспоминания о тех, кого с ними больше не было, и уголки губ приподнялись в грустной улыбке. Тонкс взяла его за руку и переплела их пальцы. Он погладил её, большим пальцем проводя по костяшкам.       Тонкс с сочувствием посмотрела на Гермиону.       — Мы все расстроены, Гермиона. Я знаю, что тебе пришлось сделать, чтобы защитить собственных родителей. Мы все потеряли людей, которые нам дороги.       Гермиона проигнорировала её фразу и снова повернулась к Римусу. Она искала не сочувствия. Сочувствие сейчас ничем не поможет.       — Разве вы не видите? Вы единственный со снимка, кто выжил! — Это прозвучало более обвиняюще, чем она намеревалась.       Его тёмные глаза медленно переместились с фотографии на неё, и он поскрёб щетину краем снимка.       — Так вот почему ты спустилась сюда? Ты думаешь, что мы не пытаемся победить? Ты боишься, что мы проигрываем?       — Как вы выиграли в прошлый раз? — парировала она.       Последовала пауза. Ему явно не нравился ответ на её вопрос, и Гермиона заметила, как у него изменилось выражение лица.       — Мы не выиграли.       — Именно, — подтвердила она.       Они все молчали, неохотно признавая справедливость слов Римуса. В прошлый раз волшебному сообществу повезло. Волдеморт исчез сам, когда попытался убить Гарри. Многие посчитали его мёртвым. Всё это время у Пожирателей смерти не было руководителя, и поэтому они не оказывали такого влияния на Министерство, а многие из них отбывали сроки в Азкабане. Хотя очевидно, что из-за отсутствия сил или желания поймать и осудить их всех Волдеморт так легко снова восстановил свою власть.       Гермиона продолжила, повысив голос:       — Орден всегда уходит в оборону, всегда реагирует одинаково. Так же, как в прошлый раз! Разве не ясно, что не получится выиграть войну таким образом! Нужно думать наперёд! Никто из вас не рассказал мне, как спасти родителей! Мне самой пришлось это сделать! Сколько маглорождённых и их семей должно умереть, прежде чем мы начнём их прятать? А как назвать то, что произошло сегодня вечером?!       — Гермиона, — задумчиво произнёс Кингсли. Она прервала свою тираду и, переведя дыхание, повернулась к нему. — Что именно ты бы сделала по-другому?       Её глаза округлились от удивления.       Кингсли ещё ничего не говорил с тех пор, как она вошла. Он сидел, скрестив руки, и постукивал указательным пальцем по предплечью, задумчиво глядя на неё. Она не встречалась с Кингсли до сегодняшнего вечера, когда внезапно оказалась с ним в паре во время операции по спасению Гарри. Сидя на фестрале, она пряталась за его спиной и была до смерти напугана, вынужденная отстреливаться от преследователей простейшими заклинаниями.       — По-другому? — на автомате повторила она, и он кивнул. — В сегодняшней операции?       — М-м-м-х-м.       Она знала, что бы она сделала по-другому. Сегодня всё было бессмысленным, но она не хотела заявлять об этом с такой категоричностью. Это бы означало, что смерть Аластора тоже оказалась бы бессмысленной.       — Я бы вообще не отправляла Гарри на лето к Дурслям.       Брови Кингсли заинтересованно приподнялись.       — Но он должен был оставаться под опекой до совершеннолетия, — объяснила Макгонагалл, не испытывая сомнений на этот счёт. — Альбус всегда говорил, что там самое безопасное место для него, помимо Хогвартса.       Гермиона боролась с желанием закатить глаза от того, насколько безопасным был для них Хогвартс. Ситуации, в которых любой из них мог умереть, возникали не реже двух раз в год.       — Какой был смысл посылать его туда на целый месяц! Там даже не было волшебников, которые смогли бы его защитить. А ему не разрешалось колдовать, пока он не достиг совершеннолетия! Когда он находился там на пятом курсе, это не помешало дементорам напасть на него.       — Тогда всё произошло за пределами дома, — поправила её Макгонагалл. — Этим летом Гарри обещал вести себя осторожнее.       Гермиона не потрудилась ответить и повернулась к Тонкс.       — Почему бы не привезти его в безопасный дом твоей матери сразу после учебного года? В любом случае мы сейчас здесь. Или в Нору? Где будет свадьба на следующей неделе? — она снова перевела взгляд на Римуса. — Мы знали, что произойдёт нападение. Потому что во время перемещения он наиболее уязвим. Зачем думать, как предотвратить нападение, если можно просто устранить причину?       Римус задумчиво посмотрел на неё.       — Всё верно, Гермиона. Но по истечении времени недостатки всегда виднее.       — Это именно то, о чём я и говорю! — она снова хлопнула ладонью по столу.       — Успокойтесь, мисс Грейнджер! — предостерегла её Макгонагалл. — Мы все на одной стороне.       Щёки Гермионы вспыхнули от смущения. Она и не осознавала, насколько громко говорила.       — Извините, профессор.       Выражение лица Макгонагалл стало мягче.       — Это была ужасная ночь.       Гермиона смущённо кивнула. Грозный Глаз убит. Джордж потерял ухо, и ему повезло. Они с Кингсли столько раз оказывались на волосок от гибели, что и не сосчитать.       — Ладно, — сказал Кингсли, потирая большим пальцем свою гладко выбритую челюсть. — Если предположить, что Министерство и Хогвартс падут, то что дальше?       Гермиона уставилась на него, приоткрыв рот. Он проверял её, это точно. Она так много размышляла бессонными ночами, глядя в потолок, думая о будущем. Вот почему она стёрла память родителям. Вот почему она спустилась сегодня вниз ради этого разговора. Но она никогда не разрабатывала стратегий для всего Ордена. Её внимание было сосредоточено на себе, на родителях, на друзьях, и она не так хорошо знала обо всей ситуации в целом.       Но Кингсли спросил её. Он ожидал ответа. Что они должны делать?       Войну не выиграть без денег, солдат, оружия и информации.       Её разум лихорадочно обдумывал нынешнее положение. По сути, всё зависело от денег, и чем больше средств они найдут, тем лучше будут оснащены члены Ордена и тем подготовленнее они окажутся к войне. И тем больше шансов на победу. Поэтому она начала с самого важного:       — Мы должны найти дополнительные источники финансирования.       Никто не ответил. На лице Кингсли не отразилось никаких эмоций. Гермиона продолжила, не зная, как реагировать на их молчание:       — Как только членам Ордена придётся скрываться, они потеряют доход. А ещё нельзя забывать про маглорождённых и их семьи. Они станут мишенью, их необходимо спрятать. Их нужно было спрятать ещё вчера. И я держу пари, что многие из них захотят сражаться. Они потеряют всё, если Сами-Знаете-Кто победит, — по ходу речи она стала набирать обороты, поэтому заговорила быстрее. — И в связи с этим нам нужно активно набирать новобранцев. Опять же, понадобятся деньги, чтобы содержать их. Нам нужны постоянные члены Ордена и те, кто всё ещё останется работать на своих старых должностях, тайные участники сопротивления, которые смогут предоставлять нам важную информацию, — она посмотрела на Кингсли. — Как вы в Министерстве. И профессор Макгонагалл в Хогвартсе.       Гермиона перевела взгляд на Тонкс и продолжила:       — Нимфадора, вам следует сейчас же спрятаться. Они знают, что вы замужем за членом Ордена, и ваш отец маглорождённый. Зачем ждать, пока выйдет ордер на арест? Лучше использовать пропуск для рейда в Аврорат, пока он ещё действует.       Губы Тонкс приподнялись в лёгкой улыбке — первой, которую Гермиона увидела за этот вечер. Неужели у неё появился союзник?       Гермиона расправила плечи, приободрённая реакцией Тонкс.       — Мы не сможем обращаться в Мунго, поэтому нам нужны целители и больничные койки. И дополнительные волшебные палочки. Нам понадобятся запасы лечебных зелий и ингредиенты для их приготовления и всё самое необходимое для сражений. Например, портключи. Во время Первой Магической войны люди постоянно пропадали без вести. Прежде всего, нам нужны портключи: они дадут возможность сбежать из-под Антиаппарационных чар. И нам нужны убежища со спальнями и тренировочными залами, помещения для будущих лазаретов, камеры для заключённых. Опять же, всё это требует немало галлеонов.       — Это весь список, Гермиона? — Римус откинулся на спинку стула, выглядя слегка удивлённым, но теперь он начал воспринимать её всерьёз. — Что-нибудь ещё?       — Ну… — она глубоко вздохнула и придвинулась, наклоняясь вперёд. — Нужно действовать на опережение и перейти в наступление. Мы ничего не знаем о том, что планирует Сами-Знаете-Кто. Господство Магического сообщества — довольно нечёткая формулировка, — съязвила она. Кингсли тихо рассмеялся. — Мы не можем полагаться на верность Аврората, теперь они не станут расследовать дела об убийстве маглорождённых и их семей. Вместо этого мы сами могли бы похищать Пожирателей смерти и допрашивать их. Как только Министерство падёт, Пожиратели перестанут скрываться. И нам нужно вербовать шпионов и использовать полученную информацию, чтобы выработать тактику наступления. И стоит использовать магловское оружие.       При этих словах все удивлённо приподняли брови. Губы Тонкс снова изогнулись в улыбке. Да, у неё определённо был союзник.       — Да, — повторила она, чувствуя больше уверенности после реакции Тонкс. — Магловское оружие. Оно потрясающе эффективно.       — Но стоит учесть, — вставила Тонкс, — что потребуется всего лишь одно заклинание Манящих чар, чтобы разоружить всех. В первый раз это может иметь эффект неожиданности, но не стоит того времени и усилий, которые придётся затратить на приобретение и обучение. Магловские средства коммуникации тоже не подойдут: их можно легко отключить в пределах заданного радиуса с помощью простого защитного купола. По сути, всё сводится к единичному использованию, во время которого удастся застать противника врасплох с помощью магловского оружия, прежде чем оно будет навсегда нейтрализовано. Это не стоит таких усилий, и, как ты заметила, мы достаточно ограничены в средствах. Химическое оружие тоже потеряет эффективность после простого заклинания Пузыря.       Гермиона моргнула. Она была поражена тем, что Тонкс не только знала очень многое о магловском оружии, но и продумала возможные последствия его использования. Её отец был маглорождённым — это многое объясняло.       — Взрывчатка, — возразила Гермиона, наконец-то придумав контраргумент. — Заклинания, которые могли бы сдерживать взрыв, неэффективны. Если не знать заранее, где находится бомба, то она сможет нанести значительный ущерб раньше, чем будет произнесено любое заклинание.       — Это опасно и требует высокого уровня подготовки, — не теряя ни секунды, возразила Тонкс. — Особенно если ты предполагаешь, что волшебники сами должны устанавливать бомбы. Мы скорее покончим с собой, чем с врагом.       — Мы могли бы пройти эту спецподготовку.       Тонкс откинулась на спинку стула и задумчиво посмотрела на неё.       — Это лишь в долгосрочной перспективе. Результаты от таких действий не видны сразу.       Кингсли, Римус и Макгонагалл спокойно наблюдали за их разговором.       — В войне нужно учитывать выгоду от долгосрочной перспективы, — ответила Гермиона. — В предыдущий раз война длилась одиннадцать лет. Мы можем нанять магловского специалиста, чтобы он обучил несколько человек изготовлению и установке самодельных бомб.       Тонкс лишь потёрла руки.       — На это нам также понадобятся деньги, — продолжила Гермиона. — Как и на всё остальное. Но это не повод отказываться от использования взрывчатки.       Макгонагалл посмотрела на свою бывшую ученицу.       — Всё это нелегко, мисс Грейнджер.       — Я и не говорила, что это легко, — запротестовала Гермиона. — Но, понимаете, — попыталась объяснить она, беспокойно ковыряя пальцем выщербину в столе, — я понятия не имею о текущей стратегии, и вы поставили меня в тупик таким вопросом, — она украдкой взглянула на Кингсли, но он всё ещё казался заинтересованным её речью. — Может быть, я недостаточно много знаю о событиях двадцатилетней давности и обо всём, что происходит сейчас. Но, похоже, в Первой Магической войне не было никакой стратегии. Никаких реальных разработанных планов для победы. Просто горстка храбрых людей, которые пытались уничтожить Сами-Знаете-Кого, и в конечном счете… — она виновато посмотрела на Римуса. — Они проиграли.       Несколько напряжённых мгновений она молча наблюдала, как все переглядывались. Тонкс подняла бровь, глядя на Римуса, и тот кивнул.       Нимфадора изменила цвет волос с пшеничного на розовый и наклонилась вперёд, нависая над столом и обращаясь к Гермионе:       — Последние полгода я копировала секретные документы, касающиеся тех Пожирателей смерти, о которых мы знаем, и следила за своими коллегами, которых мы подозреваем в пособничестве Сама-Знаешь-Кому. И не я единственная в Министерстве. Поэтому мы не останемся отрезанными от информации, когда мне придётся скрываться. И не волнуйся, — она искренне улыбнулась Гермионе, — я действительно не собираюсь ждать, пока меня арестуют.       — О, — тихо ответила Гермиона.       Ей стало стыдно. Конечно, у них есть другие люди в Аврорате и Министерстве. Конечно, они готовились. Они не были глупыми, на их плечах лежала огромная ответственность. Они заранее планировали свои действия. Им можно было доверять.       Она задавалась вопросом, что ещё происходило за кулисами, в то время как она практически ничего не делала в течение всего лета, беспокоясь лишь о своих родителях. Она хотела спросить об этом, но почувствовала, что это не её дело, учитывая то недоверие, граничащее с неуважением, которое она проявила к ним только что.       Кингсли прочистил горло.       — Мы ещё не определились с источником финансирования. Как можно догадаться, многие богатые чистокровные семьи поддерживают Сами-Знаете-Кого по собственной воле или по принуждению. У нас есть несколько потенциальных меценатов как в Англии, так и за рубежом, иностранное финансирование — приоритет, — Гермиона подняла голову и удивлённо посмотрела на него. Её прямо сейчас информировали о финансовом положении, которое, как она и предполагала, было очень шатким. Его губы растянулись в тонкой улыбке. — Я скоро получу повышение и покину Аврорат, заняв должность заместителя министра.       Глаза Гермионы расширились.       — Но зачем? Тонкс говорила…       Он кивнул.       — Когда Министерство падёт, весь удар примет на себя Аврорат. Нет смысла находиться в обречённом отделе. И у меня будет больше возможностей на новой должности.       Она нахмурилась.       — Но все знают, что вы всегда были сторонником Дамблдора. Разве они не будут подозревать вас?       В его глазах промелькнул злобный блеск.       — Не после того, как я помогу им уничтожить Аврорат.       Её рот приоткрылся в замешательстве.       — Зачем вам это делать? — Гермиона перевела взгляд на Тонкс, чтобы понять, как та воспримет эту новость, хотя она, должно быть, уже знала об этом.       Он пожал плечами, но выглядел чрезвычайно довольным собой.       — Они так и так это сделают. Если я помогу им, моя преданность новому режиму, основанному на чистоте крови, не будет подвергаться сомнению. Я выпускник Слизерина, чистокровный волшебник, один из Священных двадцати восьми. У меня будет больше возможностей действовать вне подозрений, если они поверят, что я на их стороне. Моё повышение имеет вторичную выгоду.       Гермиона не могла в это поверить. Она была одновременно потрясена и обрадована тем, насколько он хитёр, и от стыда спрятала лицо в ладони.       — Простите. Я не должна была сомневаться и обвинять вас. Конечно, вы думаете о том, как выиграть войну. Я не знаю, что на меня нашло, — она встала со стула и развернулась, чтобы уйти.       — Куда это вы собрались, мисс Грейнджер? — голос Макгонагалл звучал так, словно она застала Гермиону разгуливающей по коридорам Хогвартса после комендантского часа.       Гермиона обернулась и увидела, что директор бросила на неё укоризненный взгляд.       — Садитесь.       Гермиона медленно опустилась на своё место и застенчиво оглядела всех собравшихся. Она чувствовала себя глупой и невежественной. Они были правы, осадив её. Ей не следовало говорить всего этого.       — Ну, нам не стоит удивляться, — Римус обратился к остальным. Его голос был мягким, с оттенком гордости. Гермиона удивлённо подняла взгляд, и он повернулся к ней. — Эта девушка догадалась, что я оборотень, когда ей было всего тринадцать.       — Я учила мисс Грейнджер шесть лет, — нехарактерно для себя фыркнула Макгонагалл, — поэтому нисколько не удивлена.       — Это будет долгая ночь, — предупредил её Кингсли. — Кофе?

***

Август 1997 года       Гермиона присела, успокаивая Мэри Кроткотт и держа её за руку. Они прятались в ванной, и Рон наложил Заглушающие и Дезиллюминационные чары на них троих. Дин Томас и Чжоу Чанг вместе с мужем Мэри, Реджинальдом, пробежали дальше. Они сразу же почувствовали, что на дом установлены антиаппарационные барьеры. Трое Пожирателей смерти гнались за ними, на бегу пуская проклятия. Но Гермиона не могла понять, был ли кто-нибудь из них ранен.       Гермиона впервые столкнулась с Пожирателями смерти, пытаясь уговорить семьи, в которых были маглорождённые волшебники, спрятаться, и вот они в западне. Она надеялась, что Пожиратели смерти решат, что все выбежали через заднюю дверь. Она боялась пошевелиться, не зная, кто может поджидать их поблизости.       Комиссия Амбридж по регистрации маглорождённых пыталась вести их учёт. Но благодаря тому, что Гермиона убедила Орден посчитать этот вопрос приоритетным, многие успели скрыться. Министерство, должно быть, догадывалось, что именно Орден стоит за исчезновением разыскиваемых волшебников и ведьм. Теперь её интересовал вопрос, означало ли появление здесь Пожирателей смерти, что план Амбридж перешёл в активную фазу. Гермиона предполагала, что армия Волдеморта попытается сделать что-то подобное, поэтому ещё на прошлой неделе попросила, чтобы её поисковый отряд пополнился новобранцами.       Слава Мерлину, что она это сделала.       Она услышала три слабых хлопка аппарации и с облегчением вздохнула. Должно быть, друзья вместе с Реджинальдом смогли сбежать. Рон опустился на колени рядом с Гермионой и прошептал:       — Как думаешь, они ушли?       В ответ они услышали, как хлопнула дверь, когда Пожиратели смерти снова вбежали в дом. Она подскочила на месте, а её сердце забилось в бешеном ритме. Она слышала, как один из них прокричал:       — Чёрт! Он за это оторвёт мне голову!       Гермиона сразу же по акценту узнала, что это Долохов, с которым они уже сталкивались в Отделе тайн. На лбу выступил пот, и она рассеянно опустила руку, потирая бок, в который попало его проклятие. Мэри напряглась и крепче сжала её ладонь.       Гермиона наклонилась и прошептала с большей уверенностью, чем ощущала на самом деле:       — Они не знают, что мы здесь. Нужно переждать.       Как она и полагала, когда усилилось давление на маглорождённых, помощь, которую предлагал Орден, стала эффективной тактикой вербовки. Так в их рядах появились Дин, Чжоу и многие другие. Мэри была маглорождённой и работала целительницей в больнице Святого Мунго. Оставалась надежда, что в будущем она поможет организовать лазарет, как только найдётся подходящее для него убежище. Но всё пока упиралось в средства.       — Хватит уже здесь торчать.       — Кто это? — прошептала Гермиона Рону, не узнав того, кому принадлежал этот явно раздражённый голос. Рон знал о Пожирателях смерти больше, чем она.       — Бакли? Беркли? — неуверенно прошептал он в ответ. — Кем бы он ни был, он не из ближайшего окружения, в отличие от Долохова.       — Это было чертовски простое задание! — крикнул Долохов. Послышалось, как он что-то пнул, и следом раздался звук бьющегося стекла. Это заставило всех прятавшихся в ванной подпрыгнуть. — Как они узнали? Круцио!       Они услышали, как кто-то с глухим ударом упал на пол, и раздался пронзительный крик. Гермиона стиснула челюсти. Она не могла слушать, как пытают человека, не имело значения, кого именно. Мэри тоже не могла этого вынести, она прошептала:       — Это ужасно.       — Антонин! Какого чёрта ты творишь? — закричал то ли Бакли, то ли Беркли.       Гермиона подползла к приоткрытой двери и посмотрела в щель. Сквозь неё удалось увидеть обоих Пожирателей смерти. Один из них схватил за руку другого, но тот лишь отмахнулся и продолжил пытать третьего, который кричал и извивался на полу. Этот третий сейчас ничего бы не смог сделать, так что не было особой проблемой, что Гермиона не видела его. Рон потянул её за плечо, чтобы она держалась подальше от посторонних глаз, даже несмотря на то, что находилась под Дезиллюминационными чарами.       Она яростно прошептала Рону:       — Ты оглушишь Долохова, а я возьму на себя того, что справа. На счёт «три».       Крики стали ещё громче и пронзительнее. Рон наклонился, чтобы заглянуть в дверную щель, и она отметила, что его дыхание стало прерывистым. По её телу прокатилась волна адреналина. Гермиона поудобнее перехватила палочку.       — Один, два, три!       — Остолбеней!       Оба Пожирателя смерти мгновенно упали на пол, когда Рон и Гермиона выскочили из ванной. Она посмотрела на третьего Пожирателя, который теперь постанывал, свернувшись в позе эмбриона. Они связали всех троих, и Гермиона собрала их палочки. Не теряя времени, она начала обыскивать их, как её учила Тонкс.       Дин и Чжоу ворвались через парадную дверь с палочками наготове. Они очень удивились, увидев трёх связанных Пожирателей на полу.       — Чжоу, — Рон махнул ей рукой. — Уведи отсюда Мэри.       Смертельно перепуганная Мэри вышла из ванной.       — Я даже не знаю, как вас отблагодарить.       Гермиона резко повернулась к ней.       — Мы не можем здесь долго задерживаться. Вам что-нибудь нужно, кроме палочки?       Мэри кивнула и побежала по ступенькам, её шаги гулко отдавались наверху. Дин указал на троих Пожирателей смерти, переводя дыхание после бега.       — Что теперь с ними делать?       Гермиона закончила досмотр одного из них и сняла с него маску. Это был не Долохов, и она не знала этого человека. Она перевела вопросительный взгляд на Рона, и он посмотрел вниз, на связанного.       Его губы скривились от отвращения.       — Биксли. Так его зовут, — вспомнил Рон, когда Гермиона взмахнула палочкой, повторно проверяя его на наличие магических артефактов. Тот был чист.       Гермиона повернулась к Дину.       — Нам нужно доставить их на конспиративную квартиру для допроса. Ты сможешь левитировать его за пределы купола и принудительно аппарировать?       — Да, — ответил Дин, направляя свою палочку на Биксли и осторожно поднимая его. — Я пошёл.       Римус тренировал их во всех видах аппарации, пока навык не дошёл до автоматизма. Дин не сводил глаз с парящего тела: он очень усердно старался не ударить Биксли о дверной косяк.       Гермиона уже осматривала Долохова, когда Мэри снова спустилась к ним, сжимая под мышкой несколько книг и держа в руках сумку с медикаментами. Её тронутые сединой волосы слегка растрепались от таких спешных сборов. Гермиона мысленно улыбнулась. Она бы идеально подошла на роль целительницы Ордена.       Чжоу потянулась к Мэри Кроткотт и взяла её за руку.       — Идёмте, Мэри, Реджинальд волнуется.       Мэри смотрела на третьего Пожирателя смерти, который даже связанным продолжал вздрагивать и пытаться поджать под себя ноги.       — Подождите, — сказала она Чжоу.       Мэри вытянула руку с палочкой и пробормотала заклинание, направляя его в область поясницы связанного Пожирателя. Они все наблюдали за тем, как с кончика палочки целительницы яркой вспышкой сорвалось золотое сияние и стало распространяться по всему телу пострадавшего.       Гермиона с любопытством посмотрела на неё.       — Что вы сделали?       Стало ясно, что заклинание подействовало. Человек на полу издал тихий стон облегчения. Он перестал вздрагивать, и его тело расслабилось.       — Миорелаксант, — объяснила Мэри. — В отсутствие зелий это единственное, что можно предпринять, чтобы помочь справиться с последствиями Круциатуса, — она помолчала немного, а потом добавила: — Никто такого не заслуживает.       Гермиона кивнула, с содроганием вспомнив, как истошно он недавно кричал.       — Согласна.       — Ну, не знаю, — возразил Рон. Мэри неодобрительно посмотрела на него.       — Вам пора, — настойчиво напомнила Гермиона Чжоу. — Поскорее уведи Мэри отсюда. — После этих слов Чжоу и Мэри выбежали через заднюю дверь.       — У Долохова тоже ничего интересного с собой нет, — Гермиона сняла его маску и содрогнулась, в очередной раз вспомнив о его проклятии. — Рон, ты сможешь аппарировать его отсюда?       — И оставить тебя наедине с этим? — он указал на лежащего на полу Пожирателя.       — Это Долохов, — раздражённо пояснила она. — Очень важно, чтобы он как можно скорее попал на допрос.       Рон сомневался. Он не хотел оставлять Гермиону одну во время операции. Это противоречило регламенту. Гермиона понимала его беспокойство, но Долохов был существенным уловом, и им не стоило так рисковать. Орден смог бы вытянуть из него много информации.       — Даже если бы он не был связан, он не в той форме, чтобы напасть на меня. И у него нет палочки. Я не стану задерживаться надолго, просто проверю, что у него нет с собой ничего опасного.       Рон всё ещё колебался, не зная, что делать.       — Слушай, если я не появлюсь через десять минут, вернёшься за мной. Пошлёшь Патронус… — она посмотрела на неизвестного Пожирателя смерти, который пытался шевелить связанными руками, но теперь он больше не стонал от боли. Не стоило при нём разглашать слишком много информации. — …Лунатику. Им нужно допросить Долохова как можно скорее.       Это было очень волнительно. До этого они ещё не захватывали Пожирателей, хотя Тонкс и строила такие планы. Но теперь они схватили сразу троих. А Долохов был чрезвычайно важной птицей, потому что состоял в Ближнем круге.       — Десять минут, Гермиона, — Рон выглядел обеспокоенным, но понимал, что время дорого, и не стал спорить. — Не больше.       — Десять минут, — согласилась она.       Рон на прощание сжал плечо Гермионы и принялся левитировать тело Долохова. Она услышала глухой удар, с которым голова Пожирателя ударилась о дверной косяк.       — Упс, — произнёс Рон без намёка на сожаление.       Гермиона решила поскорее закончить всю необходимую процедуру с обыском, чтобы тоже аппарировать в штаб-квартиру. До сих пор она не имела представления, кто перед ней. Этот Пожиратель ещё не сказал ни слова. Гермиона стянула с него маску вместе с капюшоном и чуть не выронила палочку.       — Малфой?