Из Уилтшира с любовью...

      — В какое-нибудь магловское место.              У Гермионы отвисла челюсть, на что он усмехнулся. Драко Малфой хотел пойти в какое-нибудь магловское место.              — Уже очень поздно.              — Разве маглы ничего не делают по ночам? — он с вызовом поднял бровь. Он что, хотел, чтобы она показала ему магловскую жизнь? Что же она могла показать ему такого, что бы ему понравилось? Или даже произвело бы на него впечатление?              — Конечно, делают, просто…              Что было открыто в такое время? Рестораны? Она сомневалась, что он захочет есть ту еду, которая была ей по карману. У его семьи, наверное, имеется целый батальон домовых эльфов, которые занимаются только готовкой. Паб? Опять же. Алкоголь. Выпивка. Малфой, облизывающий губы кончиком языка. Серые искрящиеся глаза Малфоя, как тогда, когда они обсуждали, как чистокровные занимаются сексом с маглорождёнными. Плохая идея. Танцы? Обнажённый торс, когда Малфой проверял, нет ли шрама на животе. Руки Малфоя. На которые она сейчас смотрела.              Определённо нет.              О!              Он заметил, как она оживилась, и выражение его лица прояснилось.              — Хорошо, Малфой, я отведу тебя в одно магловское место.              Она посмотрела на него. Он всё ещё был в пижаме.              — Мне придётся трансфигурировать твою одежду. Вставай.              — В магловскую одежду? — спросил он со странной полуулыбкой.              Гермиона поднялась с пола и покрутила палочку в руках. Это будет весело. Совсем не этого она ожидала от их встреч.              Она улыбнулась в ответ.              — Да, в магловскую одежду, — она подошла к нему ближе — он всё ещё лежал на кровати — и оценивающе его оглядела.              Малфой поднялся на ноги. Теперь, когда они стояли настолько близко, он буквально возвышался над ней — по крайней мере, на фут. Она заставила себя сосредоточиться на его одежде, а не теле, взмахнула палочкой и превратила его пижамные штаны в стильные джинсы Levi's 501 на пуговицах. Его футболка выглядела бы вполне приемлемо, если бы не крупная надпись «Холихедские Гарпии», украшавшая грудь. Она сменила надпись на «Тоттенхэм Хотспур» с характерным петухом на логотипе клуба и превратила его мокасины в кроссовки.              Гермиона оглядела свою работу, окидывая Малфоя взглядом с ног до головы. Он был в хорошей форме, что было трудно не заметить. Очень трудно. Хотя джинсы оказались слишком мешковаты, ведь она трансфигурировала их из пижамы. Гермиона взмахнула палочкой и зачаровала ткань так, чтобы она обтягивала тело плотнее.              Малфой поморщился и попытался просунуть руку под пояс штанов, но не смог. Ему пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу, чтобы исправить ситуацию.              — Слишком туго. Эти брюки чересчур тесные.              Она покраснела и резко отвернулась.              — Прости, Малфой. Эм... Возьми свою палочку и исправь всё сам.              Она слышала, как он потянулся за палочкой, лежавшей на книжной полке. Она решила рискнуть, надеясь, что он не нападёт на неё и не наложит Обливиэйт. По крайней мере, сегодня. Учитывая предыдущий разговор и его просьбу, она не видела опасности.              — Почему здесь нет молнии?              От его вопроса она покраснела ещё сильнее и была рада, что стояла к нему спиной, так что он не мог бы этого заметить.              — Кому хочется расстёгивать пуговицы каждый раз, когда идёшь в туалет?              — Это называется ширинка на пуговицах. Сейчас это… очень популярно среди парней.              Она не могла поверить, что ведёт с ним подобный разговор.              — Кажется излишне сложным. И моему члену нужно больше места, чем здесь есть, Грейнджер.              Она покраснела ещё сильнее. Когда они пытались перещеголять друг друга в переписке на галлеонах, затрагивать тему половых органов было куда проще. Но сейчас… сейчас он был прямо у неё за спиной. В её спальне.              — Вообще-то, мне незачем знать, сколько места нужно твоему пенису, Малфой.              Пока он взмахивал палочкой и подгонял джинсы по размеру, она открыла ящик стола и достала несколько фунтов, оставшихся с тех пор, когда она ещё жила здесь.              — Ну, мы уже выяснили, что гриффиндорские члены гораздо меньше, — съязвил он.              — Ради всего святого…              Он рассмеялся над её смущением.              — Можешь смотреть, Грейнджер. Я закончил.              Она повернулась. Он больше не выглядел так, будто ему что-то прищемило. Магловская одежда ему шла. Впрочем, как и форма для квиддича. Как и пижама. Джинсы были ему в самую пору. Отлично сидели. Малфой в джинсах. Его грудь плотно облегала футболка.              Стройный, мускулистый, ладный.              А теперь отвернись, Гермиона.              Она развернулась лицом к двери и бросила через плечо:              — На улице слишком холодно, чтобы идти так. Я принесу тебе одну из курток отца.              Гермионе было немного неловко из-за того, что она так откровенно пялилась на Малфоя. Она выскочила из комнаты и сбежала вниз по ступенькам, чтобы достать из шкафа куртку, а заодно прихватила стильную коричневую кожаную куртку матери на случай, если ей тоже станет холодно. Поднимаясь обратно, она увидела, что Малфой уже стоял на верхних ступенях и собирался спускаться. Его фигура тёмным силуэтом выделялась на фоне разливающегося позади света, а лица было не разглядеть.              Гермиона попятилась по лестнице к входной двери, пока он спускался. Её сердце заходилось в груди, глухо отсчитывая каждую ступеньку по мере его приближения. Малфой не знал, куда они идут, но она знала. Как и то, что это похоже на свидание. Она понимала, как важно для общего дела помочь ему избавиться от предубеждений: тогда он станет более эффективен как шпион. Но внезапно у неё возникло острое чувство, что она снова предаёт Рона.              Отправляясь на свидание с Драко Малфоем.              Настоящее предательство. Но теперь уже слишком поздно. Им пора выходить.              Малфой преодолел последнюю ступеньку, и Гермиона протянула ему чёрную кожаную куртку отца. Он молча взял её и попытался просунуть руки в рукава, но та оказалась слишком мала, и Гермионе пришлось немного увеличить размер. Он надел куртку и посмотрел на неё. Стояла полутьма. Он был слишком близко. От его тела исходил жар. Она взглянула на его губы и попыталась вспомнить, каково это — целовать Рона.              Но не смогла. Она вообще не могла вспомнить, что чувствовала, целуя Рона. Только не сейчас, когда она как завороженная смотрела на губы Малфоя.              По шее медленно пополз румянец. Глаза Малфоя сверкнули в сумраке коридора. Она снова посмотрела на его губы.              Им нужно идти, и поскорее.              — Ладно, — Гермиона протянула руку. — Прибегнем к парной аппарации, чтобы успеть на полуночный сеанс.              Он взглянул на её руку и вложил в неё свою. Его ладонь была тёплой. Она только что была у него в штанах, меньше минуты назад, когда он приводил себя в порядок. От его прикосновений покалывало кожу, словно током. Она посмотрела в его серые глаза, поблёскивающие в темноте. Гермиона попыталась отогнать мысленный образ его рук, опускающихся в штаны — а именно, в эти вот джинсы — подальше.              Она сглотнула. И как она попала в такую ситуацию?              Хлоп!              Они появились в переулке за кинотеатром в соседнем городке. К счастью, поблизости никого не было. Гермиона резко отпустила его руку, отодвинулась на добрых два фута и поборола желание вытереть вспотевшую ладонь о джинсы.              — Мусорные баки, — сухо заметил Малфой. — Удачный выбор, как опровергнуть мнение, что маглы — грязные варвары.              — Ясное дело, что мы здесь не ради мусорных баков, — чопорно ответила она и бросила: — Следуй за мной.              Они обошли здание и направились к парадному входу. Гермиона размышляла, какие фильмы можно посмотреть так поздно и что бы сильнее всего могло его заинтересовать. С тех пор, как в конце шестого курса она подвергла родителей Обливиэйту, Гермиона оказалась полностью оторвана от магловской жизни и культуры.              У входа толпилась длинная очередь. На некоторых были маски героев «Звездных войн». Прямо на тротуаре завязался шуточный бой на световых мечах, и несколько пьяных зрителей подбадривали сражающихся.              Она усмехнулась.              Идеально.              Она вспомнила, как предвкушала выход оцифрованной трилогии в кинотеатрах, а потом совершенно о нём позабыла. Аудиторию полночных сеансов явно составляли одни фанаты.              Обернувшись, Гермиона увидела, что Малфой с интересом наблюдал за импровизированным сражением. Кто-то в маске Дарта Вейдера с мучительным криком упал на землю, делая вид, что потерял руку, и Малфой наклонился к ней.              — Я даже боюсь спрашивать, Грейнджер.              Она не могла сдержать улыбку и пожалела, что у неё нет собственного светового меча, которым она могла бы размахивать.              — Я обещаю, что через два часа ты всё поймешь, — она едва могла сдержать волнение, а он наблюдал за ней и забавлялся тоном её голоса. — О-о-о-о! Это будет так весело. Пойдём!              Забыв о том, как неловко ей было к нему прикасаться, Гермиона схватила его за руку, и он позволил ей затащить себя внутрь кинотеатра и пройти мимо очереди маглов, стоящих за билетами. Вправить промытые мозги Драко Малфою было важнее всего, поэтому она безо всяких угрызений совести применила Конфундус к парочке в начале очереди, чтобы добыть им билеты.              — Спасибо, что придержали наше место в очереди, пока мы ходили в туалет! — поблагодарила она со всей искренностью. — Мы вам очень признательны.              Женщина растерянно моргнула, глядя на неё.              — Ну что вы! Да пребудет с вами сила!              Гермиона улыбнулась и повернулась к кассиру, чтобы заплатить за два билета.              Малфой с ухмылкой смотрел на неё, пока они стояли у кассы.              — Что я вижу, Грейнджер? Лезешь вперёд без очереди? Насылаешь Конфундус на маглов? А я-то думал, что ты ярая сторонница правил.              Она бросила на него испепеляющий взгляд.              — Разумеется, я придерживаюсь правил. Но понятно, что иногда обстоятельства требуют их нарушать.              Он засунул руки в карманы чёрной кожаной куртки. Малфой в коже. Ей следовало дать ему отцовскую лыжную куртку.              — И ты сама решаешь, какие обстоятельства требуют их нарушить?              Что ж, это было лицемерием.              — А разве ты нет?              — Конечно, — ответил он в замешательстве. — Но я никогда и не считал такой тебя.              — Ну, я думаю, ты не очень-то хорошо меня знаешь, не так ли? — дерзко парировала она.              Он окинул её с головы до ног таким оценивающим взглядом, что у неё по всему телу побежали мурашки, и тихо ответил:              — Думаю, да.              Гермиона не знала, что делать, когда у Малфоя было такое выражение лица, и была рада, что подошла их очередь покупать сладости. Она усмехнулась, когда его глаза расширились от явного восторга при виде незнакомых магловских конфет. Её захватил прилив симпатии к нему из-за такого мальчишеского поведения.              Она была удивлена тем, насколько ей это нравилось, и, похоже, ему тоже. Как и тем, что он признался, что не очень хорошо её знает. И она признавала, что не знала его. Совсем. Она наблюдала, как он изучал виды попкорна в автомате.              — Не хотел бы ты запятнать себя какими-нибудь грязными магловскими сладостями?              Он повернулся к ней, слишком соблазнительно сверкая глазами.              — Я бы с удовольствием себя запятнал.              Она сглотнула.              Кошмар. Ужасная идея.              Гермиона снова повернулась к конфетам. Вспомнив, что у Фортескью он заказал шоколадное и клубничное мороженое, она купила фруктовый батончик с хлопьями, шоколадный батончик «Кэдбери» с миндалём, небольшой попкорн, кока-колу, шипучку и пачку жевательного мармелада «Твиззлер». Сумма, по её мнению, вышла чрезмерной, но Малфой явно был сладкоежкой.              Приоритеты. Борьба с промытыми мозгами с помощью магловской вредной еды.              Он помог ей донести сладости до кинозала и последовал за ней к их местам. Они перелезли через ноги буйных зрителей, которые размахивали световыми мечами, и опустились в кресла. Малфой повернулся к ней. Его лицо оказалось всего в нескольких дюймах, и она почувствовала, как её шею снова заливает предательский румянец. Должно быть, раз пятый за сегодняшний вечер. Гермиона не подумала заранее, что они будут сидеть друг к другу так близко. Его черты лица действительно были привлекательными. Скудное освещение кинозала создавало причудливую игру теней. Совсем как тогда, когда он учился вызывать Патронус.              — Итак, я полагаю, нас ждёт что-то вроде пьесы? Но здесь нет сцены.              — Это называется кино. Или фильм. Похоже на пьесу в том смысле, что перед тобой разыгрывается история. Но люди будут на том большом прямоугольнике перед нами. Это экран. Чем-то похоже на то, как двигаются колдографии. Держи, — она протянула ему попкорн.              Малфой выглядел озадаченным.              — Разве было бы не лучше, если бы люди были здесь, перед нами, а не на этом… экране? — он попробовал попкорн и одобрительно кивнул его солоновато-маслянистому вкусу.              Магловский попкорн был так же вкусен, как и волшебный. А ещё он никогда не взрывался во рту.              Гермиона покачала головой. Очевидно, он не впечатлён: это похоже на колдографии.              — Не обязательно. Точно так же, как в волшебном мире, существуют разные способы рассказать историю. Иногда с помощью книг, иногда с помощью пьес, иногда — опер или графических романов. Чтобы передать историю, можно рассказать стихотворение или спеть песню. У каждого способа есть свои преимущества и недостатки, и восприятие одной и той же истории будет меняться.              Малфой наблюдал за ней с живым интересом, ожидая продолжения. Она скользнула взглядом по линии его подбородка, пока та не скрылась под волосами, которые стали немного длиннее, чем летом, когда она впервые схватила его. Его чёлка отросла чуть ниже ушей. Время от времени непослушные пряди волос падали ему на лицо. Эта небрежность нравилась ей гораздо больше, чем короткая стрижка.              Слишком близко. Он просто был слишком близко. И ей не должно быть никакого дела до его причёски.              Она откашлялась и продолжила:              — Кино — это просто ещё один способ рассказать историю. Его нет в волшебном мире, вот почему я подумала, что оно подойдёт для сегодняшнего вечера.              Он с явным удовольствием слизал с пальцев соль и масло. Её взгляд скользнул вниз, к кончику его большого пальца во рту, а затем она заставила себя снова повернуться к экрану. Между её ног медленно разливалось тепло. Смотреть на его губы было тяжело. Так же тяжело, как и смотреть ему в глаза. В них всегда чувствовался некий накал, независимо от того, какие эмоции он проявлял.              Краем глаза Гермиона заметила, что он всё ещё задумчиво наблюдал за ней, копаясь в пакете с попкорном. Она надеялась, что фильм вот-вот начнётся.              Её охватило необъяснимое нервное возбуждение оттого, что она сидела вот так рядом с ним. Гермиона сделала глоток шипучки, но это совершенно не успокоило её нервы. Она слышала, как он хрустит попкорном, и смотрела прямо перед собой, стараясь не замечать, как его бедро, обтянутое джинсами, время от времени задевало её бедро. Она скрестила ноги и вжалась в кресло так, чтобы больше не беспокоиться о случайных прикосновениях его ноги.              — Что это такое? — он указал на жевательный мармелад у неё на коленях и поставил пакет с попкорном между ног.              — О, это… — объяснение Гермионы было прервано тем, что он скользнул рукой между её бёдер и забрал сладости. Она выдохнула, чтобы прийти в себя от шока. Его пальцы оказались прямо у неё между ног. Теперь там было не просто тепло. Она горела. Прямо-таки закипала.              — Просто ещё одна форма сахара. И клубничный ароматизатор. Я купила несколько шоколадных батончиков и конфет с клубничным вкусом, ориентируясь на твой выбор мороженого в «Фортескью». Они немного…              Малфой засунул одну из конфет в рот, осторожно откусил, а затем потянул зубами.              — Жевательные.              Она снова повернулась вперёд. Смотреть, как Малфой ест конфеты, было плохой идеей. Смотреть, как он делает всё что угодно, было плохой идеей. Она сделала ещё один глоток шипучки, а он отпил своей колы. Внезапно свет померк, и начались трейлеры.              Наконец-то.              Он подпрыгнул от внезапного громкого звука. Часть попкорна вылетела из пакета и рассыпалась ему на колени.              Гермиона рассмеялась, и он, пристально посмотрев на неё, игриво бросил горсть попкорна ей в лицо. Она подумала, что ей было весело, и ему тоже. И они хорошо проводили время. Словно раз она разрушала его фанатизм и вдохновляла на большую лояльность Ордену, то зарождение их дружбы было исключительно положительным моментом.              Однако сексуальное напряжение, возникшее между ними, таковым не являлось. Помимо развития её отношений с Роном, перспектива стать с Малфоем больше, чем просто друзьями, серьёзно усложнила бы и её роль куратора. Она не знала, что с этим делать, и не обсуждала такой вариант развития событий с Тонкс, когда та давала ей советы. В то время она даже и подумать не могла, что между ними может появиться сексуальное влечение. Это было абсурдно.              И вправду, Мата Хари.              — Это реклама фильмов, которые будут показывать в кинотеатре через несколько месяцев, — пояснила она. Он наклонился ближе, чтобы слышать её сквозь громкий звук. Его горячее дыхание обдало ей подбородок и щёку, и низ её живота скрутило в приятный, ноющий узел. — После трейлеров начнётся наш фильм.              Гермиона бросила взгляд на Малфоя. Он с широко распахнутыми глазами смотрел, как на экране мелькают изображения. И вот зазвучала знакомая музыкальная тема из «Звёздных войн», зрители зааплодировали, размахивая яркими световыми мечами в темноте. Он протянул ей попкорн, и она взяла его, взамен отдав фруктовый батончик и «Кэдбери». Лишь бы он не вздумал снова взять их с её колен.              Она не хотела, чтобы его руки были рядом с ней.              Особенно там.              Малфой молчал весь фильм, полностью увлечённый картинкой, музыкой и сюжетом. Да, некоторые истории просто удивительно притягательны для каждого. Гермионе было интересно, о чём он думает. Когда она впервые попала в волшебный мир, то поначалу благоговела и восхищалась всему вокруг. Магия оказалась реальной. Сказки оказались реальными. Фэнтези — реально. Всё, что Гермиона раньше могла только представить себе, вдруг стало можно увидеть, услышать и потрогать.              По сравнению с этим, мир маглов казался довольно приземлённым. Как же тогда произвести впечатление на волшебника, для которого привидения и единороги были обычным, повседневным явлением жизни?              Конечно же, научной фантастикой.              В волшебном мире не было космических кораблей. Спутников. Ракет. Пришельцев. Гипердвигателей. Миры разошлись ещё до появления таких авторов, как Жюль Верн, Мэри Шелли, Герберт Уэллс и Айзек Азимов. Научной фантастики для них просто не существовало. Гермиона взглянула на Малфоя и улыбнулась, чрезвычайно довольная собой. На его лице было написано то же благоговение и восхищение, что и у неё, когда она впервые ступила на Косой переулок.              Фильм не был реальным, но он был чем-то новым. Малфой никогда раньше не видел ничего подобного и был поражён.              Неловкостей избежать не удалось. Несколько раз они соприкасались руками и ногами, случайно задевая друг друга, и ей приходилось напоминать себе, что руки и ноги следует держать скрещенными и плотно прижатыми к телу. Внутренняя поверхность бёдер до сих пор горела, когда Гермиона вспоминала, как его пальцы коснулись её там, когда он брал мармелад. Иногда он предлагал ей конфеты, но она отказывалась, не желая рисковать и касаться его пальцев.              Никаких прикосновений к Драко Малфою.              В остальном же совместный просмотр фильма был как глоток свежего воздуха.              Она забыла о себе и своей роли в Магической волшебной войне, забыла, что её родители в Австралии и понятия не имеют, кто она такая, забыла, что время Гарри, возможно, истекает, забыла о неловкости с Роном и о растущем расколе в их трио, забыла о своих обязательствах.              На короткие пару часов она перенеслась в далёкое прошлое, в далёкую-далёкую галактику, где добро всегда побеждало зло.              Гермионе было интересно, чувствовал ли Малфой то же самое.              Вероятно, да.              Фильм закончился. Зазвучали одобрительные возгласы фанатов, которые принялись восторженно размахивать световыми мечами. Гермиона встала, собираясь выходить. Малфой взглянул на неё, но не встал.              — Мы можем подождать, пока закончится музыка?              Гермиона улыбнулась. Она слышала знаменитую музыкальную партитуру Джона Уильямса больше раз, чем могла бы сосчитать. Для него же это было впервые. Она снова села.              — Конечно.              Они сидели вместе, пока зрители медленно выходили из зала. До конца титров остались лишь несколько человек, которые, как и они, слушали музыку. Ей стало интересно, какие именно из её компакт-дисков он включал, когда был один в её комнате, и какая музыка ему нравилась. Гермиона скрестила руки и ноги и обняла себя за плечи. Она остро ощущала присутствие Малфоя. Наконец отгремели последние титры, и он повернулся к ней.              — И это всё?              — Это всё.              — Грейнджер, ты действуешь столь же завуалированно, как летящий в лоб бладжер.              Они поднялись. Гермиона в замешательстве нахмурилась.              — Что ты имеешь в виду?              Она вовсе не смотрела на его задницу, обтянутую джинсами, пока следовала за ним по проходу к двери. В вестибюле он повернулся к ней и приподнял бровь.              — Империя? Дарт Вейдер? Они не напоминают тебе никого из наших знакомых?              Она уставилась на него, всё ещё невероятно смущённая.              Он закатил глаза, как будто она уже должна была знать ответ.              — Тёмный Лорд? Его Пожиратели смерти?              Гермиона в шоке открыла рот. Она даже не подумала об этом, но, конечно же, он сумел провести параллели с войной, которую они вели. Теперь, когда он указал на это, всё казалось чертовски очевидным.              — О, — вот и всё, что она смогла из себя выдавить.              — Выходит, святой Поттер должен быть Люком Скайуокером? — он продолжил с ноткой насмешки в голосе. — А Орден — это Повстанцы?              Она была ошеломлена тем, что он с такой готовностью назвал Волдеморта и его последователей Империей зла, которую необходимо свергнуть. Гермиона знала, что он чувствовал нависшую над собой угрозу и хотел выбраться из-под их гнёта. Но если он в самом деле рассматривает происходящее именно так, то это означало решительный сдвиг в его восприятии конфликта.              — А кто же ты? — дразняще спросил он и протянул руку к её волосам, чтобы вытащить несколько застрявших кусочков попкорна. — Принцесса Лея?              Малфой игриво потянул за локон и отпустил. Она чуть не споткнулась. Он коснулся её волос вот так, так… ласково?              Был ли он… Неужели он… Она думала, что все его сексуальные намёки были направлены лишь на то, чтобы заставить её чувствовать себя неловко. И они срабатывали. Но нравилась ли она ему? Она не могла ему нравиться.              Или могла?              Нет. Это просто смешно.              Драко Малфой не мог увлечься Гермионой Грейнджер.              Конечно, ей было весьма лестно, что он сравнил её с культовым персонажем, сыгранным Кэрри Фишер. Но на самом деле, если проводить аналогии, то принцесса Лея была бы смесью Римуса и Тонкс. Гермиона была бы… Она не знала, кем бы она была.              Она бросила на него пытливый взгляд. Это был сарказм? Возможно, это был просто сарказм.              — Я не думала об этом в таком ключе.              Он недоверчиво посмотрел на неё и скрестил руки на груди. Она старалась не отводить взгляда от его лица, чтобы не смотреть на очертания его тела, проступающие через футболку и куртку. Но почему-то смотреть ему в глаза оказалось ещё хуже.              — Серьёзно, Грейнджер. Разве не это было задумано в качестве поучительной истории на этот вечер?              — Я понятия не имела, какой фильм будут показывать и что мы вообще пойдём в кино, — сказала она, напомнив ему, что это была его идея выбраться куда-нибудь и что решение было принято под влиянием момента. — Это популярный фильм, и я подумала, что он тебе понравится. А ещё ты, кажется, интересовался магловскими исследованиями космоса.              Он насмешливо хмыкнул.              — И, к тому же, — фыркнула она, — Сам-Знаешь-Кто вовсе не был бы Дартом Вейдером.              — Нет? — в голосе Малфоя звучало неподдельное любопытство.              — Нет, характер Дарта Вейдера намного сложнее. Сам-Знаешь-Кто был бы Императором Палпатином.              — Кто такой император Палпатин?              Губы Гермионы растянулись в лукавой улыбке. Она выбрала удачный фильм. Удачный во всех отношениях.              — Он появится в следующей части.        Примечания автора MistressLynn: Повествование действительно вписывается (практически) в реальную временную шкалу. Фильмы «Звездные войны» в цифровом формате были выпущены в Штатах в начале 1997 года (я знаю, потому что ходила тогда на несколько ночных сеансов!). Полагаю, что между выходом фильмов в Штатах и их выходом в других странах может быть несколько месяцев задержки. А еще бывают такие богемные кинотеатры, в которых показывают фильмы уже когда они сняты с проката, — с билетами по сниженным ценам. Или кинотеатры, которые специально устраивают ночные показы некоторых культовых классических фильмов, например, таких, как «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Короче говоря (слишком поздно!), вполне вероятно, что они могли попасть на ночной показ «Звездных войн». Дальше нас ждёт... тусовка в змеином логове!