Из Уилтшира с любовью...

      — На землю, Грейнджер! Тридцать отжиманий! И тебе, Миджен!              Гермиона и Элоиза опустились на жёсткую, замёрзшую траву и неохотно приступили к очередному раунду отжиманий. Над ними стоял Дедалус Дингл и кричал на всех остальных:              — Защищать своего партнера так же важно, как и себя самого! Не забывайте о Щитовых чарах!              Рядом пыхтела Элоиза, а у Гермионы горели руки. На улице стоял мороз, но холодно никому не было. Гермиона уже понимала, что не сможет выполнить все подходы.              Она мысленно застонала.              — Миджен! Грейнджер! — рявкнул он. — Вы слышали, что я сказал?              Они тяжело дышали между каждым отжиманием.              — Да, аврор Дингл!              Руки Гермионы задрожали. Элоиза повернулась к ней.              — Ты справишься! — её прерывистый голос прозвучал ободряюще.              Гермиона рухнула на двадцать третьем отжимании. Элоиза всё ещё держалась.              Едва-едва.              — Не можешь закончить? — налетел на неё с издёвкой Дингл. — Ты знаешь, что это значит. Давай, Грейнджер!              С трудом поднявшись, она побежала трусцой вокруг территории их Паддингтонской базы. Позади раздался смех Рона.              — Находишь это чертовски забавным, Уизли? — раздался голос Джона Долиша, отчего Гермиона улыбнулась.              Так ему и надо.              Смех Рона резко оборвался.              — Нет!              — Нет, что?              — Нет, аврор Долиш!              — Иди составь компанию своей подружке! — приказал Долиш.              Она услышала, как Рон выругался себе под нос, а затем бросился её догонять.              

***

             — Похоже, ты и вправду делаешь успехи со Взрывающим заклятием, Рон.              Гермиона поднималась по лестнице их дома в Паддингтоне, практически таща себя руками за перила. Её мышцы ломило. Кажется, завтра она не сможет двигаться, если не намажет их специальной мазью. Деревянная лестница тягуче скрипела при каждом шаге Гермионы и Рона. К тому времени, как они добежали штрафной круг по территории, все остальные уже отдыхали после долгого и изнурительного дня.              А они с Роном только покончили с пробежкой.              — Спасибо, — его голос эхом разнёсся по лестничному пролёту позади неё. — Для меня много значит услышать такое от тебя. Даже не знаю, кто из авроров гоняет нас сильнее. Праудфут всё время наминает мне бока, а за Динглом мне не угнаться. Хоть он и старый, но у него молниеносная реакция.              Иногда Гермиона задумывалась, не была ли она слишком строга к Рону, отчего он стал чрезмерно зависимым от её мнения. Рон не так легко, как она, постигал фундаментальную теорию, лежащую в основе всех заклинаний и чар, и часто испытывал с ними затруднения. Но во время боевой подготовки он выкладывался на всю катушку и, несмотря ни на что, становился всё более компетентным бойцом.              Гермиона добралась до верха лестницы и обернулась, ожидая его. Она наблюдала, как он поднимается следом. Судя по его походке, на сегодняшней тренировке ему тоже досталось.              Она повела плечами.              — Не думаю, что завтра я буду в состоянии двигаться.              — Это уж точно, — согласился Рон. Он наконец шагнул на верхнюю ступеньку, потянулся и поморщился. — Римус и Дингл были к тебе довольно суровы, — Рон потёр затылок. — Когда всё это закончится, если я всё ещё захочу стать аврором, напомни мне, пожалуйста, про сегодняшний адский денёк и как больно мне было.              Они оказались одни на верхнем этаже, и единственным источником света был тусклый луч, пробивающийся из щели под дверью ванной. Рыжие волосы Рона переливались янтарными бликами, похожими на всполохи огня. Гермиона заглянула в его усталые глаза.              — У тебя всё отлично получается, стоит только приложить усилия, — подбодрила она его. — Держу пари, что у тебя не будет проблем с боевой подготовкой. Особенно когда война закончится. Ты даже смог бы обучать новобранцев.              — Может быть, — в голосе Рона звучало сомнение, — я так пашу, потому что хочу защитить свою семью. Хочу победить, — Рон поморщился, потирая особенно болезненное место на шее. — Но я не хочу заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Знаю, что Гарри — хочет. Но я не уверен, чего же хочу я.              — О, — она постаралась не выдать своего разочарования, но он уловил её тон и настороженно обернулся.              Не то чтобы она не одобряла нежелание Рона становиться аврором, просто он не хотел этого делать из-за того, что это требовало слишком много усилий. Гермионе нравилось, что сейчас он выкладывался на полную, не жалея себя, но сам Рон был другого мнения. Она смотрела на его напряжённое выражение лица и размышляла, не слишком ли далеко выводит его за пределы зоны комфорта, как тогда, когда они изучали крестражи. И если так, то, возможно, это его обижает.              У Рона не было таких же амбиций и стремления к большему, как у неё. Возможно, ей следовало бы перестать приставать к нему и просто принять те цели, которые он перед собой ставил. Гермиона не получала удовлетворения, если не доводила себя до предела, но ведь им не обязательно быть одинаковыми, чтобы быть вместе.              Ведь так?              Гермиона не хотела, чтобы он унывал. Особенно когда так сильно старался. Видит Мерлин, он только что вышел из лазарета. Ну, по крайней мере, рейд в дом Нотта прошёл без сучка и без задоринки.              Рон был верным, сильным и храбрым, и на него можно было без сомнений положиться в бою. Она не раз слышала об этом от других членов Ордена и сама знала по их приключениям в Хогвартсе. Гермиона не могла винить его за то, что после окончания войны он хотел более спокойной и простой жизни. Он хотел остепениться, а не продолжать воевать.              Они неловко смотрели друг на друга, стоя на вершине лестницы.              — Хочешь, я помассирую тебе шею? — предложила она, надеясь скрыть своё недовольство.              Гермиона не знала, стоит ли ей пойти за Роном в его спальню, или же они пойдут к ней. И ещё нельзя было забывать о соседях по комнате. Гарри всегда быстро ретировался, если ему казалось, что между друзьями что-то намечается, но Рон обычно этого стеснялся. Может, ей стоит начать планировать их сеансы поцелуев заранее? Например, договориться с Лавандой — что тоже было непросто, учитывая их с Роном историю, — так, чтобы у Гермионы иногда получалось уединяться в своей комнате.              Похоже, им не очень-то везло, когда они оставались наедине спонтанно. Она удивлялась, почему так происходит, ведь все остальные вокруг, казалось, прыгали к друг другу в постель без особых раздумий. Некоторые находили постоянных партнёров, другие — временных. Казалось, что трахаются все, кроме них. Но, по крайней мере, Рон больше не боялся, что она разревётся, как только они начнут целоваться.              — Хм, — он посмотрел на неё, пытаясь понять, что кроется за предложением сделать массаж.              Гермиона не была уверена, ясно ли она выразилась. Она чуть ли не вешалась ему на шею. А он выглядел довольно счастливым после её визита в лазарет. Она не могла не вспомнить о Малфое. Если бы она предложила сделать ему массаж, он, вероятно, набросился бы на неё через полсекунды.              Почему между ней и Роном всё было так сложно?              И тут они услышали тихий стон. Он был негромким, но прозвучал совершенно отчётливо. Глаза Рона расширились. Он тоже его услышал. Звук раздался снова, на этот раз немного громче. Они заговорщицки переглянулись, тихо подошли к двери, из-за которой доносился звук, и присели на корточки перед дверной ручкой.              Ещё один низкий стон.              Гермиона зажала рот рукой, подавляя смешок. У неё появилось ощущение, словно она вернулась в Хогвартс и пробиралась тайком вместе с Роном и Гарри по коридорам после комендантского часа.              — Невилл, — беззвучно произнёс Рон с широкой улыбкой. Его голубые глаза искрились весельем.              — Ханна? — одними губами произнесла она в ответ, изображая руками знак вопроса.              Рон нетерпеливо кивнул, а Гермиона показала большой палец. Они обменялись понимающими взглядами и прикрыли рты, чтобы подавить смех, пока Невилл во весь голос наслаждался обществом Ханны. Гермиона обрадовалась за них обоих и наложила на дверь Заглушающие чары, чтобы дать им спокойно уединиться.              Было здорово, что Невилл и Ханна перешли на новый уровень. Может быть, теперь пришёл и их с Роном черёд?              Гермиона соблазнительно, как ей показалось, улыбнулась Рону, переплела свои пальцы с его и повела их в сторону своей комнаты. Когда Рон увидел, в каком направлении она его ведёт, то резко начал качать головой. Он не хотел пересекаться с Лавандой. Ему было стыдно за то, как он вёл себя с Гермионой в прошлом году. Но ей казалось, что порой он доводит свой стыд и сожаление до крайности.              Гермиона и Лаванда помирились на шестом курсе — война многое сделала для того, чтобы сгладить мелкие школьные ссоры — и ещё больше сблизились, разделив комнату в убежище Паддингтона. Конечно, трения между ними ослабли в том числе и потому, что у Лаванды появился интерес к Оливеру Вуду. Или всё же к Дину, когда они начали работать вместе? Но на днях она видела, как Лаванда целовалась с Джастином Финч-Флетчли. Гермиона не могла уследить за всеми парнями, с которыми спала Лаванда. Казалось, она перебирала их быстрее, чем меняла свою причёску.              Как бы то ни было, Рон давно перестал быть причиной их соперничества.              Гермиона подняла указательный палец и тихо подошла к двери своей спальни. Она открыла её и заглянула внутрь. Лаванда сидела на кровати и листала последний номер «Ведьмополитена», с громким чавканьем жуя жвачку. Она надула большой пузырь, и тот с хлопком лопнул.              — О, привет, Гермиона. Как руки, уже слушаются тебя?              Лицо Гермионы вытянулось. Она услышала, как Рон уходит прочь, видимо, не желая целовать её, думать о том, чтобы поцеловать её, пытаться поцеловать её или даже думать о попытке поцеловать её перед Лавандой. Гермиона обернулась и увидела, как он идёт к своей комнате. Лаванда сразу всё поняла и наклонилась вперёд, вглядываясь в направлении коридора, хотя и не могла увидеть его со своего места.              — Из-за меня ему всё ещё неловко? — извиняющимся тоном произнесла она, продолжая звучно жевать жвачку. — Хочешь, я уйду?              — Нет, всё в порядке, — прошептала Гермиона в ответ, покачав головой. — Спасибо. — Она нахмурилась. Даже убранные в конский хвост, волосы Лаванды выглядели намного короче, чем вчера. — Ты подстриглась?              Лаванда поникла.              — Волосы обгорели, а Дину оторвало палец. Мэри легко приделала его обратно, а… — Гермиона увидела слёзы в её глазах, — а вот я не могу ничего теперь поделать со своими волосами!              — Почему бы тебе не сделать пучок?              — Ну, теперь-то придётся! — заплакала она. — Уйдёт целая вечность, чтобы отрастить такие же длинные волосы без секущихся кончиков.              Оторванный палец Дина Лаванда упомянула лишь вскользь, что заставило Гермиону задуматься, как часто эти двое оставались без пальцев на уроках по изготовлению бомб. Или, может быть, Лаванда действительно думала, что её волосы важнее. Соседка вытянула несколько прядей вперёд и горестно их осматривала.              — Я уверена, что для этого существует зелье, — сказала Гермиона.              Лаванда, казалось, ничуть этим не утешилась и, продолжая жевать резинку, выискивала на прядях секущиеся кончики.              Гермиона закрыла дверь и пошла за Роном в его комнату, чувствуя себя слегка уязвлённой. За исключением их первого поцелуя, когда она расплакалась, ей казалось, что она постоянно за ним бегает.              Рон ждал её у двери своей комнаты. Открыв её, он вошёл внутрь. Гермионе казалось, что она навязывается, и ей пришлось собраться с духом, чтобы зайти. Рон направился прямо к своей кровати и со стоном плюхнулся на неё лицом вниз. Она просунула голову в дверь и увидела, что Гарри, к счастью, там нет. Должно быть, он развлекался где-то ещё с Джинни. Она взглянула на Рона, лежащего на кровати, и села рядом с ним. Её руки нещадно ныли, но она могла немного помассировать ему шею.              Гермиона неуверенно потянулась к нему. Ей всё ещё было неловко прикасаться к нему вот так. Массирующими движениями она начала выводить круги от его шеи к плечам. Он ничего не говорил, и она продолжала. Она промяла его шею, плечи, верхнюю часть спины, а затем снова поднялась к шее.              — Тебе нравится? — спросила она, не уверенная, приятно ли ему это, больно ли, помогает ли. Он так ничего и не сказал.              — Да, пойдёт, — ответил он.              Пойдёт?              Она продолжила ещё немного, а затем остановилась. У неё тоже болели руки, и она не была уверена, действительно ли он наслаждался её массажем или просто терпел, не желая ранить её чувства. В третий раз за сегодняшний вечер она спрашивала себя, почему всё было так трудно.              — Рон? — её голос прозвучал тихо и неуверенно.              — Да? — он повернул голову, чтобы взглянуть ей в лицо, и нахмурил брови от её нерешительного тона.              — Ты хочешь быть со мной?              Со стоном боли он перевернулся на бок и, изучая выражение её лица, обдумал свой ответ.              — Разумеется.              Разумеется.              Как будто само собой разумеется? Как будто уже существовало негласное соглашение о том, что они будут вместе?              Гермиона не чувствовала, что они были вместе. Они вместе тренировались, охотились за крестражами, иногда целовались. Не так уж и часто. Первые две вещи они делали, когда рядом постоянно находился Гарри, а последняя почти никогда не обходилась без неловкости, за исключением лишь нескольких мгновений, когда сладко замирало сердце.              Несмотря на неожиданно разочаровывающий ответ, Рон сдвинулся в сторону и освободил ей место, чтобы она могла лечь рядом с ним. Она прижалась к нему и переплела их пальцы. Несколько минут они молча смотрели друг на друга, лёжа на одной подушке. Его глаза были такими ясными и такими голубыми. Он выглядел озадаченным. И снова промелькнула мысль о Малфое. Гермиона не думала, что смогла бы вот так лечь рядом с Малфоем. Она бы на него набросилась. Или он бы на неё набросился. Они бы не мешкали и не медлили ни секунды, между ними прямо-таки гудело притяжение. Очевидное и бесспорное.              Она должна была перестать сравнивать их обоих. Это просто нелепо. Она же не сравнивала Рона и Гарри. Или Рона и Невилла. Или Рона и кого-нибудь ещё.              Возможно, у них с Роном лучше получалось дружить, чем быть возлюбленными. Но они никогда и не пытались стать больше, чем друзьями, не так ли? И, даже будучи друзьями, они обычно были рядом с Гарри, что полностью меняло динамику их отношений. Осмелев, Гермиона отпустила пальцы Рона и провела рукой по его спине вниз, к изгибу ягодиц.              Она закрыла глаза и прижалась губами к его губам, заставляя его приоткрыть их.              Они целовались медленно, неуверенно, нежно. Она обхватила пальцами его задницу, и он обнял её одной рукой, прижимая ближе. Она подумала, что, возможно, между ними всё ещё может разгореться огонь, но Рон вдруг поморщился.              — Прости, Гермиона. У меня в самом деле очень болит шея.              Она отстранилась.              — Хочешь, я помассирую её снова?              Что ж, на сегодня никаких поцелуев, но она могла бы сделать ему хороший массаж.              — Нет, всё в порядке.              Разочарованная, Гермиона встала, чтобы уйти, но Рон протянул руку и схватил её за плечо.              — Останешься со мной ненадолго? Пока Гарри не вернётся?              Гермиона улыбнулась. Они могли бы полежать рядом. Она снова потянулась к его руке. Держаться за руки — беспроигрышный вариант. По крайней мере, до сих пор хотя бы это не вызывало неловкости.              Она удовлетворённо вздохнула, сжала его пальцы и прильнула к плечу.              — Итак, если ты решил не становиться аврором, то чем тогда будет заниматься Великий Рональд Билиус Уизли после войны?              Он погладил костяшки её пальцев.              — Ты имеешь в виду после того, как мы уничтожим все эти чёртовы побрякушки и закопаем Сама-Знаешь-Кого на шесть футов под землю?              Гермиона фыркнула от смеха.              — Трудно представить себе жизнь без охоты за этими чёртовыми крестражами, правда?              Поиски затягивались. У них не было ни единой зацепки, что невероятно расстраивало. Она, Гарри и Рон уже совсем отчаялись.              — Даже не знаю, что я ненавижу больше: Сама-Знаешь-Кого или его крестражи. — Он снова вытянул шею, поморщился и вернулся к её вопросу: — Честно говоря, я не знаю. Думаю, что хотел бы заняться чем-нибудь в области квиддича. Я не настолько хорош, чтобы играть профессионально, но зато можно было бы заняться какой-нибудь организационной работой или чем-то вспомогательным.              — Держу пари, что у тебя будет бонус в виде бесплатных билетов на матчи, — заметила она.              — Вполне возможно, — ответил он с усмешкой. — На самом деле, есть и такие должности, на которых мне даже могут платить за то, что я буду посещать матчи по квиддичу.              — Ты уверен, что готов такое выдержать? — спросила Гермиона с наигранной серьёзностью. — Похоже, тебе придётся пойти на ужасные жертвы ради этой твоей потенциальной работы.              Он испустил вздох притворной покорности судьбе:              — И всё же я готов.              Они уставились в потолок, и Рон громко зевнул. Ей тоже захотелось спать, и она зевнула следом.              — Но не волнуйся, — продолжил он, снова зевая. — Я обязательно позабочусь о том, чтобы достать билеты для своих друзей. — И он нежно сжал её запястье.              Она чувствовала, как он засыпает. Его дыхание замедлилось и стало ровным.              Рон устал и не заметил, что назвал их двоих друзьями. Это просто вырвалось само собой. Непроизвольно.              И это всё, чем они были? Просто друзьями?              Неужели только ожидание того, что они должны быть чем-то большим, заставило их задуматься о романтических отношениях?              Поэтому всё было так сложно?        ---------- Примечания от автора MistressLynn: Я слышу, как вы все кричите по ту сторону экранов: «Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!» В следующей главе будет ещё больше Теодора Нотта! И ещё больше Звёздных войн!