***
— О чём ты только думала? — зашипела Тонкс. — Как тебя угораздило выбрать именно такой момент? Прямо перед рейдом? — Он не станет подвергать нас опасности! — выкрикнула Гермиона в ответ. — Ты не можешь знать наверняка, — сердито возразила Тонкс. — Ты сама сказала, что он становится все более неуправляемым. Прикусив губу, Гермиона закрыла глаза. Она боялась этого разговора с Тонкс, и он оправдал все её опасения касательно своей напряжённости. Возможно, Тонкс была права, и Гермиона действительно допустила ошибку. Неужели она подвергла всех опасности из-за своей потребности быть честной с Драко? Нет, он никогда бы этого не сделал. Он изменился, он стал активным участником боевых действий и добровольно предоставлял ценную информацию, неоднократно подвергая себя опасности ради неё и Ордена. Тонкс ошибалась. Но Драко игнорировал её мольбы о разговоре весь этот день. Она не знала, о чём он сейчас думал. — Если бы вы с Римусом поддержали меня в решении предоставить ему помилование, — дрожащим голосом продолжила она, — мы могли бы проголосовать и заставить Кингсли принести клятву. — А как бы поступил Драко, если бы получил Обет? — сверкнув глазами от гнева, спросила Тонкс. — Он бы продолжил шпионить? — Да, — упрямо ответила Гермиона, хотя теперь, после того, что только что произошло, она больше не была в этом уверена. — Он хотел уйти, он сам говорил тебе об этом. Так что перестань оправдываться. Я была о тебе лучшего мнения. — Но он сражался бы на нашей стороне. Он сам предложил присоединиться к нам. — Он представляет ценность только в качестве шпиона. Нам не нужен ещё один пехотинец. У Гермионы отвисла челюсть. Гермиона уже подозревала, что Кингсли придерживался тех же соображений, ещё до того, как обнаружила, что дело в его политических амбициях. Но Тонкс была права. Это было ужасно, но она была права. Гермиона согласилась с её доводами, но тем не менее была убеждена, что Драко всё равно согласился бы остаться шпионом. — Мы обе прекрасно понимаем, что ты бы проиграла в этом голосовании. — Гермиона хмуро уставилась на стол, чувствуя себя совершенно побеждённой. — Вероятно, Минерва могла бы занять твою сторону. Но лишь одно слово от Кингсли о том, как Драко убивал детей, — и ты бы лишилась и её голоса. Гермиона уже понимала это, но разве это имело значение сейчас? — Но он заслуживает быть помилованным, когда война закончится! — хлопнув ладонью по столу, она настаивала на своём. — Всё это несправедливо! — А вот это уже совершенно другой вопрос, Гермиона. И то, что я согласна с тобой, сейчас совсем ничего не значит. Ты совершила чертовски громадную ошибку. Опустив голову, Гермиона выслушивала все упрёки. — Мне следовало заменить тебя, — продолжала Тонкс в ярости. — К чёрту секретность вашей миссии! Я могла бы заменить тебя Гарри или Роном. — Драко не стал бы… — Заткнись! — закричала на неё Тонкс, а затем быстро перевела взгляд на Тедди, всё ещё сладко спящего и завернутого в одеяло, на которое было наложено заглушающее заклинание. Гермиона закрыла рот. Она не имела права протестовать. Она не имела права ничего говорить. Она ещё никогда в жизни не чувствовала себя более пристыжённой и разочарованной в себе. Она считала, что поступает правильно. Драко пришлось пройти сквозь ад и обратно ради неё и ради Ордена. Он заслужил знать, что всё обернётся совсем не так, как он рассчитывал. «Я оставался лишь ради помилования, и ты прекрасно знала, чего мне это стоило». В её ушах всё ещё звучал его ледяной, злой голос. Гермиона знала, что Драко крайне рассчитывал на помилование, несмотря на то, что какое-то время уже не упоминал об этом. Но она не думала, что он бросит их из-за этого. Нет. Тонкс ошибалась. Он был зол, но он их не предаст. Не бросит их. И всё же она почувствовала укол сомнения: а так ли это? Тонкс была права насчёт того, что Драко становится всё более неуправляемым, а Гермиона только что усугубила ситуацию. Ему нужен был свет в конце туннеля. Ему нужно было что-то — кто-то, — что сможет показать ему выход из той тьмы, в которой он жил, пообещает, что всё наладится. По сути, она только что сказала ему, что после всего, что он выстрадал, после всего, через что он прошёл, его ждёт лишь ледяная камера в Азкабане, в которой он проведёт несколько лет. Как это на него повлияет? Тонкс всё ещё ругалась себе под нос, перекладывая Тедди от одной груди к другой. — Я знала, что нужно было отстранить тебя, как только я увидела, что ты в него влюбилась. Гермиона чувствовала себя ужасно. Её попытка загладить свою вину за предательство перед Драко привела к ужасным последствиям: теперь над Орденом нависла угроза. Часики тикали. Было всего лишь вопросом времени, когда армия Волдеморта нанесёт свой удар. Пожиратели смерти нападут на склад, на все их убежища. В любой день, в любое время. Они нападут. Все разом. Если только их не… Глаза Гермионы распахнулись. — Тонкс. Та в ярости оторвала взгляд от Тедди. — Что, если мы взорвем все убежища? Мы всё равно не сможем вернуться ни в одно из них. Тонкс молча смотрела на неё какое-то время, прежде чем заговорить: — Что, если налёт произойдет до того, как мы сможем эвакуироваться должным образом? Как ты сможешь не допустить, чтобы кого-то из наших не убило в процессе? — Как только все, кто приписан к одному из убежищ, будут отмечены в списке прибывших, который составляется на месте эвакуации, мы взорвём это убежище. Пока список не будет полным, мы не станем запускать детонаторы. Тонкс уставилась на неё. Её ноздри раздувались — Чертовски блестящая идея, — пробормотала она, всё ещё стискивая челюсти от злости. — С учётом того, что в убежище будет находиться туча Пожирателей, для нас это станет настоящим прорывом. — Тонкс нахмурилась в раздумьях. — Детонаторы должны быть электронными. Чтобы мы могли активировать их дистанционно. — Да. — Мы сможем использовать идею с электроникой лишь один раз, — бормотала Тонкс себе под нос, обдумывая предложение Гермионы. — Когда они поймут, что произошло, то будут использовать антиэлектрические чары вместе с Антиаппарационным барьером. В следующий раз, когда мы захотим использовать взрывчатку, она должна будет активироваться напрямую, — подведя итог, она подняла взгляд на Гермиону. — Но мы нанесём их армии громадный урон. Оно того стоит. Гермиона кивнула в знак согласия. Ей стало немного спокойнее теперь, когда гнев Тонкс поутих и сменился на размышления о том, как бы обратить ужасно затруднительное положение Ордена в свою пользу. Она наблюдала за тем, как Тонкс положила Тедди к себе на плечо, похлопывая его по спинке, чтобы тот срыгнул. — Мы не должны минировать лазарет, — добавила Гермиона, прикусив губу. — На случай, если на него не нападут. Его строительство заняло слишком много времени. — Как и Пиннер, — согласилась Тонкс, поглаживая спину Тедди. — Если они спасут заключённых, то так тому и быть. Мы всё равно не можем держать их в лагере. И Джастин не был Хранителем тайны этих мест. Гермиона наблюдала за Тонкс, пока та обдумывала детали. — Теперь всё наладится и будет в порядке? — с тревогой спросила Гермиона. — Нет, ничего не будет ни в каком не порядке, — Тонкс наградила её сердитым взглядом. — Ты подала хорошую идею, но это не меняет того факта, что ты подвергла всех опасности. И в том числе Драко. Гермиона пристыженно уставилась в стол. Услышав громкий вздох, она подняла глаза. — Позови Лаванду и Дина. Мы не знаем, сколько у нас времени. Значит, Тонкс закончила отчитывать её. Но была одна проблема с планом. Драко. Тонкс, должно быть, сразу поняла, что взволновало Гермиону. Её лицо смягчилось. — Ты можешь предупредить его, но только после того, как сработает сигнализация. Вся кровь отхлынула от лица Гермионы. — Почему не сейчас? — Рассказав Драко о нашем плане раньше, ты поставишь его в такое положение, когда он будет вынужден предупредить своих друзей и отца. Мы уже знаем его достаточно хорошо, чтобы понимать, что так он и поступит. И что потом? Тедди снова срыгнул, и Тонкс взмахом палочки убрала слюну с плеча. — Он скомпрометирует себя, чтобы не подвергать опасности своих друзей и отца, а мы потеряем шанс использовать электронную взрывчатку. И они узнают, что мы знали о рейде. Мы окажемся ещё в более отвратительном положении, чем сейчас, а Сама-Знаешь-Кто запытает его до смерти. Гермиона пожалела, что додумалась использовать взрывчатку. Лёгкие сжали когтистые лапы страха, ей стало трудно дышать. Драко может подорваться во время рейда. Она должна была вернуть всё, как было. Они не могли… Её палочка выскользнула из руки, и Тонкс, всё ещё прижимая Тедди к плечу, безо всяких усилий поймала её. Понизив голос, она спросила: — Мне стоит наложить на тебя Обливиэйт? — Тонкс! — запротестовала Гермиона в ужасе. — Ты не можешь! Он один из нас! Ты не можешь так с ним поступить! Ты должна его спасти! Если бы это был Гарри, ты бы настояла на том, чтобы он перестал быть шпионом, и поместила бы его в безопасное место. — Если бы это был Гарри, я могла бы его вытащить. Но сможет ли Драко оставить родителей? В её глазах начали собираться слёзы. — Но с Обетом… — К чёрту Обет, Гермиона! — сплюнула Тонкс. — Его не будет! Он связал свою судьбу с судьбой своего отца! Он оставит родителей? — Нет, — всхлипнула она. — Нет, он так не поступит. — Вот почему я не смогу его вытащить. — Тонкс указала палочкой на голову Гермионы. — Драко или Орден, Гермиона. Выбирай. Гермиона уставилась на кончик палочки Тонкс, а затем перевела взгляд на её лицо и встретила неотрывно следящий за ней взгляд жёстких глаз. В ушах стучала кровь, секунды тикали. — Что бы ты сделала, если бы это был Римус или Тедди? Выражение лица Тонкс снова смягчилось. — Будь это так, я оказалась бы скомпрометированной и, вероятно, меня следовало бы отстранить от работы. Но я не в твоём положении, а в своём собственном. И поверь, я не получаю от этого удовольствия. — Она поудобнее сжала палочку, готовая наложить на Гермиону Обливиэйт. — Выбирай. Сглотнув, Гермиона встретила проницательный взгляд Тонкс. Несмотря на то, что выбор был невозможен, Гермиона уже знала, что выберет. Её выбор всегда оставался неизменным. И Драко тоже это знал. — Орден, — выдавила она. Какое-то время Тонкс изучающе смотрела на неё, прежде чем убрать палочку. — Хорошо. Гермиона вытерла слёзы рукавом. — Мне очень жаль, Гермиона. Мне стоило заменить тебя. — Иди ты к чёрту, Тонкс. Схватив палочку, Гермиона вышла из кухни, хлопнув дверью, и по её лицу снова потекли слёзы. —— Примечания автора MistressLynn: В следующей главе: дерьмо? вот вентилятор. Если вы хотите поболтать со мной или покричать на меня, я @mistresslynndramione на tumblr, Lynn Dramione на Facebook, princessrapbattles на reddit и mistresslynn1535 на discord.Часть 68
15 июня 2022 г. в 10:00
Гермиона приготовила целую речь, подбирая, что именно сказать и как лучше всё преподнести. Драко точно рассердится, и она немного боялась, что гнев каким-то образом спровоцирует у него новый приступ, и тогда верх возьмёт его тёмная сторона. Но её успокаивало, что при ней была палочка. На этот раз она была готова к любому исходу.
К тому же, она объяснит всё изменившимися обстоятельствами. Они же не всегда были влюблены друг в друга, и она только недавно поняла, что Кингсли не собирается давать ему помилование. Она скажет ему, что понимает, что он имеет полное право сердиться, и что она согласна с ним. Она осознаёт, что было неправильно утаивать правду о его отце. Он заслуживал знать об этом.
И она извинится. Она будет просить прощения.
Драко должен всё понять, верно?
Но вся её решимость улетучилась в тот же миг, как прибыл Драко. Гермиона была поражена тем, как сильно скучала по нему. Кто знает, когда ей удастся увидеть его снова? И нельзя забывать о налёте. Так что практически мгновенно она оказалась верхом на нём, обнажённом, на кровати.
Прижавшись к нему, Гермиона с болезненным всхлипом потянулась губами к его губам и зажмурилась в попытке остановить слёзы. Она обхватила его лицо руками, потирая скулы большими пальцами, и выдохнула ему в рот. Она дрожала, целуя его, и отчаянно хотела, чтобы он знал: она любит его, она сожалеет, и она делает всё возможное, чтобы всё исправить.
Обхватив её затылок, он проглатывал её мольбы, думая, что она, скорее всего, просто беспокоится о предстоящем рейде. Гермиона углубила поцелуй, скользнув языком в его рот, одновременно проводя руками по его груди и плечам. Он руками прошёлся вверх по её коже, забрался под ткань топа и потянул его, снимая через голову.
Драко смотрел на неё с восхищением. Она не могла этого вынести. Он смотрел на неё так, словно она была какой-то богиней, дарующей спасение. Но его любовь и обожание были слишком велики, она их не заслуживала.
Напряжённым взглядом, полным страсти, он окинул её тело, и, когда их глаза встретились, он прошептал:
— Я люблю тебя.
— Я знаю, — дрожащими губами ответила Гермиона.
Драко нахмурился. Он понял, что дело было не только в рейде и что-то ещё было не так. Но Гермиона пока не хотела говорить об этом. Она надеялась дать ему как можно больше времени, чтобы продлить мгновения, в которых он чувствовал себя защищённым, обожаемым и счастливым. Пока любовь не была запятнана предательством.
Она хотела, чтобы у них был хотя бы ещё один раз, прежде чем… прежде…
Гермиона нервничала. Она не знала, как он отреагирует. Она вспомнила синяки, оставшиеся после их занятий любовью; как он кричал на неё, требуя причинить себе боль; как удерживал её запястья, нависая над ней, и бил её ладонью по заднице; и как его губы искривились в безумной улыбке, когда он сомкнул пальцы вокруг её горла.
Это предательство было намного хуже, чем простое неповиновение его желанию, и она не знала, что он сделает.
Прежде чем Драко успел что-либо сказать, она привстала на коленях и направила его член к своему входу. В предвкушении он прикусил нижнюю губу, и Гермиона со стоном на него опустилась. Он толкнулся вверх, ей навстречу. Поведя бёдрами, она замерла и несколько мгновений просто сидела на нём, раздвинув колени, наслаждаясь тем, как он её заполняет.
Гермиона провела пальцами по мышцам его живота, наблюдая, как по его гладкой коже бегут мурашки от её прикосновений. Он пристально смотрел на неё, и они возобновили медленные, чувственные, ритмичные толчки навстречу друг другу.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» — она молча умоляла каждый раз, как прижималась своим тазом к его. — «Пожалуйста, прости меня».
Гермиона, с трудом сдерживая слёзы, наблюдала, как его глаза скользят по её телу, вниз, туда, где они соединялись, по животу, груди, а затем обратно к лицу.
Пожалуйста, это всё, что я могу дать. Пусть этого и недостаточно.
Они извивались, обнимая друг друга, и между её ног начало распространяться знакомое тепло. Будет ли он всё ещё хотеть её после того, как она признается?
Ладони Драко легли на её талию, прежде чем скользнуть вверх и обхватить её груди. Слегка поглаживая кожу, он обвёл соски большими пальцами.
Он всегда тянулся к ней. Всегда приходил к ней, всегда был так предан. Она накрыла его руки своими, пока он ласкал её, не желая, чтобы он прекращал. Она запрокинула голову, выгибая спину.
Останься здесь, со мной.
Отвергнет ли он её? Она не знала.
Желая усилить стимуляцию клитора, она склонилась ниже, упираясь руками в его грудь для большей устойчивости, и принялась потираться о него с каждым толчком.
— Гермиона.
Её имя — почти молитва на его губах.
Так несправедливо. Ведь она подвела его.
— Прикоснись к себе. Позволь мне посмотреть.
Что угодно. Она сделает для него всё что угодно.
Всё ещё опираясь на него и не нарушая их ритма, Гермиона протянула руку вниз и принялась массировать клитор, костяшками пальцев потираясь о его лобок. Драко не сводил с неё пристального взгляда, пока она проводила пальцами там, где они были тесно соединены, смачивая их и распределяя смазку по клитору.
Гермиона, не сдержавшись, застонала, когда всё её тело прошил внезапный спазм удовольствия. Драко наблюдал за ней, и его губы приоткрылись в восхищении. Она ускорила темп, и его руки принялись мять её груди, пощипывая соски, а затем скользнули вниз, по её рёбрам, и обхватили сзади. Её кульминация приближалась, и Гермиона скакала на нём, а её распущенные волосы щекотали его грудь.
Она насадилась на него в очередной раз, ускорив темп, но он замедлил её, впившись пальцами в бёдра.
— Подожди, — прохрипел Драко. Её рука замерла, и Гермиона, тяжело дыша, обеспокоенно посмотрела на него.
— Нет, — сипло пояснил он, — ты продолжай. Это я кончу слишком быстро, — уголки его губ слегка приподнялись. — Давно у нас этого не было.
Улыбнувшись ему, она возобновила движения, поглаживая свой бугорок. Одной рукой она всё ещё опиралась на его грудь, и теперь сжала его торс бёдрами. Внутри неё распространился огненный жар, и она заскулила, дрожа от напряжения.
Гермиона резко втянула воздух, дёрнувшись вперёд. У неё внизу до сих пор всё пульсировало. Он смотрел на неё своими серыми глазами, яркими и очарованными. Когда от вспышки удовольствия остались только отголоски, она ослабила хватку на его груди.
Гермиона прильнула к нему, задыхаясь, и Драко снова принялся двигаться в ней, насаживая её на всю длину своего члена. Их тела были скользкими от возбуждения и пота, и она прижалась ещё сильнее, позволяя ему задавать темп, впиваясь в её бёдра, наблюдая за тем, как он приближается к собственному оргазму.
Вот так. Используй меня.
Веки Драко затрепетали, а бёдра напряглись, слегка подрагивая. Гермиона не хотела, чтобы это заканчивалось — ведь тогда она должна будет сказать ему. Может быть, она могла бы продлить его удовольствие? С этой мыслью она остановилась как раз в тот момент, когда он собирался кончить. Оказавшись на грани, Драко издал мучительный стон. Он попытался опустить её обратно, погрузиться в неё, но она упёрлась руками ему в грудь, вынуждая замереть, снова сжимая его торс бёдрами.
Драко удивлённо открыл глаза.
— Сука, — с улыбкой выдохнул он. Через мгновение, тяжело вздохнув, он попросил: — Сделай так снова.
Всё что угодно.
Гермиона подождала несколько секунд, пока ноги Драко не перестали дрожать под ней, а затем снова опустилась на его член. Его губы приоткрылись, а лицо покраснело. Вместо того, чтобы помогать ей скользить вверх и вниз, он положил руки ей на бёдра, позволяя самой задавать темп. Она насаживалась на него в собственном ритме, и он помогал ей, двигая тазом навстречу. Гермиона внимательно наблюдала за его лицом: она заметила кончик языка между губ, то, как его дыхание стало отрывистым, когда он прикусил нижнюю губу, а мышцы шеи напряглись. Она дождалась, пока его бёдра не напрягутся и затрясутся, после чего остановилась.
Драко содрогнулся от ощущения ускользающего оргазма.
— Чёрт возьми, — прохрипел он. Спустя несколько рваных выдохов он открыл глаза. — Хочу ещё.
— Ты уверен?
— Я справлюсь.
— Точно?
Он с вызовом поднял бровь, как будто Гермиона сомневалась в его сексуальном мастерстве. Но она не это имела в виду. Она не знала, сможет ли он выдержать правду о её предательстве. Если бы только он мог контролировать себя и последствия использования тёмной магии! Эта война отнимала у него так много, и у него совсем не было кого-то, на кого можно положиться.
Даже на неё, как оказалось, нельзя положиться.
Драко тяжело вздохнул, выглядя так, словно не мог решить, стоит ли продолжать, или просто перевернуть Гермиону на спину и оттрахать её. Его громкое дыхание слегка успокоилось, и она снова принялась насаживаться на него, практически сразу же заставив отчаянно вскрикнуть. Всё его тело напряглось, и он повернул в сторону исказившееся в мучительном удовольствии лицо. Светлые волосы были влажными от пота. Гермиона сделала очередное движение бёдрами, и его таз дёрнулся вверх, а сам Драко издал болезненный всхлип и впился пальцами ей в бёдра. Его руки задрожали, а он захныкал. Она заскользила вверх и вниз, и он резко выдохнул сквозь зубы, зажмурившись от ощущений.
Гермиона качалась над ним в волнообразных движениях, и каждая его мышца дрожала от напряжения. Кожу саднило в тех местах, где его пальцы вдавливались в её плоть, но она продолжала двигаться, а затем снова остановилась, как только он подошёл к оргазму.
Драко вздрогнул, вжался лицом в подушку, и всё его тело содрогнулось, толкая её вверх. Вскрикнув, он отпустил её бёдра и сжал простыни тут же побелевшими костяшками пальцев. Его вскрик звучал так, словно он был ранен. А вдруг так оно и было?
Всё ещё смотря в сторону, Драко стиснул зубы. Она возобновила движения, но он остановил её.
— Ещё рано, — выдохнул он.
Она выждала, пока его дрожь утихнет. Он жадно глотнул воздух, собираясь с силами, и через несколько мгновений повернулся и открыл глаза. Его лицо покраснело от напряжения. В её груди защемило. Он не мог больше этого выносить. Ей придётся признаться. Драко медленно разжал пальцы, отпуская простыни, и провёл руками по её бёдрам. Она дала ему ещё несколько мгновений, чтобы прийти в себя, прежде чем сжаться вокруг него и принять внутрь всю длину его члена, готовясь снова оттрахать его.
Зажмурившись, Драко выкрикнул несколько ругательств, одно громче другого. Он дёрнулся всем телом и притянул её ближе, крепко прижимая к своему тазу. Гермиона вздрогнула, ощутив, как его пальцы впились в её задницу. Гермиона зачарованно наблюдала, как он задрал подбородок к потолку, напрягшись, и на его шее выступили жилы. На теле отчётливо проступали все мышцы, пока оно содрогалось спазм за спазмом. Он толкнулся в неё с жалобным воплем, и Гермиона упала на его грудь, прижимаясь к нему всем телом.
Член Драко пульсировал в такт выплескам горячего семени, и она прильнула к нему ещё ближе, желая чувствовать его как можно лучше. Она изо всех сил пыталась сдержать слёзы, ожидая, пока Драко отойдёт от оргазма. Его горячее дыхание обжигало ей шею. Судорожно вздрогнув, он глубоко вдохнул и медленно ослабил хватку. Его голова была всё ещё запрокинута назад в экстазе.
Застонав, он положил руку на лоб. Его дыхание постепенно выравнивалось. Грудь Драко блестела от пота, а глаза до сих пор были плотно закрыты. Она ещё никогда не видела, чтобы он так кончал. Его оргазм выглядел столь же болезненным, сколь и приятным. После того, как он немного пришёл в себя, она легонько коснулась его губ своими.
— Ты когда-нибудь пробовал так раньше?
— Никогда, — всё ещё не открывая глаз, Драко приподнял уголки губ в улыбке.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Гермиона.
— Да. Это было… — его улыбка стала шире. — Все мои мышцы как желе.
Она любила его так сильно, что сделала бы это снова, если бы он захотел. Гермиона осыпала его челюсть и губы лёгкими поцелуями. Он до сих пор улыбался, разрумянившись после секса, и словно светился изнутри.
— Гермиона?
— Да?
— Хватит двигаться, — пробормотал Драко в её губы, порхающие по его лицу. — Иди сюда.
Прижавшись к нему, Гермиона смотрела, как он дышит, довольный и улыбающийся.
Она чувствовала себя ужасно. К горлу подкатил комок, и она безуспешно пыталась его проглотить.
От беспокойства её начинало подташнивать. Дотянувшись до палочки, она держала её рядом, но так, чтобы Драко не видел.
Время пришло. Время пришло. Время пришло.
Она должна была рассказать обо всём Драко. Она больше не могла откладывать это.
Собрав всё своё мужество, она мысленно пыталась подготовиться. Гермиона любила его и не могла продолжать лгать ему. Она поступит правильно.
Желудок свело. Сейчас её вырвет.
— Драко, я должна тебе кое-что сказать.
Его глаза распахнулись, и он уставился на неё.
— Ты снова безо всякой причины отправляешься на какую-то убийственную миссию?
— Нет. — Гермиона сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, прикрыла глаза, а затем посмотрела прямо в настороженные серые глаза Драко. — Видишь ли…
У неё была подготовлена целая речь, а она не могла вспомнить ни слова.
Вот чёрт.
Она сказала как на духу:
— Твоего отца не помилуют.
Он резко сел, ненароком дёрнув за волосы, и Гермиона поморщилась.
— Что?
Гермиона нервно сглотнула. Теперь пути назад не было. Вот он, момент истины.
— Твой отец не получит помилования. Ему придётся предстать перед Визенгамотом наравне с остальными.
— Но… тогда… — Драко посмотрел в сторону, будто что-то выглядывая. — Тогда он отправится в Азкабан.
— Возможно. — Она прочистила горло. Не было смысла приукрашивать. — Да.
Драко взволнованно зарылся пальцами в волосы.
— Это потому, что я не продемонстрировал достаточной лояльности?
Она приподнялась на локте, стиснув палочку. Драко перевёл взгляд на её руку, а затем снова на лицо, глядя на неё уже с подозрением.
— Нет. Ты её продемонстрировал.
— Тогда… — он изучающе смотрел на неё, и его глаз дёрнулся. — Ему и не собирались давать помилование, не так ли?
Слёзы жгли глаза. Гермиона молча кивнула.
Он прищурился так сильно, что его глаза превратились в щёлочки.
— Ты знала об этом.
С бешено колотящимся в груди сердцем она крепче сжала палочку.
— Да.
— С каких пор?
— С самого начала.
Драко вздрогнул, словно получил пощёчину. Гермиона думала, что он рассердится, но он смотрел в окно, и она не могла видеть выражение его лица.
— Я вовсе не хотела лгать тебе, — принялась оправдываться она. — Но мы не могли рисковать тем, что потеряем тебя как шпиона. Это имело решающее значение для военных действий. Ты был важен… И ты важен до сих пор. — Она нервно сглотнула. — Твоя мать сможет получить помилование, — продолжила она, пытаясь немного подсластить пилюлю. — Но… вот только… — Гермиона не могла выговорить остальное.
Он медленно повернулся и посмотрел ей в лицо, отчего в её жилах застыла кровь. Его глаза были холодными и ожесточёнными, как в тот раз, когда он пытал её в своем доме. Он казался совершенно другим человеком.
— Вот только — что?
— Я… Я… — она никак не могла перестать заикаться, и ей пришлось просто выпалить остальное: — Я узнала совсем недавно, что тебе тоже не собираются давать помилование. Но я пытаюсь всё исправить. Я пытаюсь…
— Какого хрена?! — закричал он, перебив её, и Гермиона подпрыгнула от неожиданности. Она крепко держала палочку наготове, если та понадобится. — Я и так оказался в плену обстоятельств, а после всего меня ещё и бросят в тюрьму?! Значит, я напрасно подвергаю опасности себя и своих родителей?
Встревоженная, Гермиона потянулась к его руке, но он отдернул её. Гермиона нахмурилась.
— Ты действительно веришь, что это было напрасно, Драко?
Его ноздри раздулись.
— Ты солгала мне.
— Ты тоже лгал мне, — напомнила она ему. — И я простила тебя. Я поняла.
Он уставился на её руку, покоившуюся на его бедре. На мгновение она подумала, что этот разговор всё же может повернуть в другое русло, но затем он стряхнул её ладонь со своей ноги.
Его отказ прикасаться к ней сильно задел Гермиону.
— Ты использовала меня.
— Ты меня тоже использовал.
— Да пошла ты, Гермиона, — огрызнулся он, и она вздрогнула. — Я полюбил тебя и с тех пор не использовал ни разу. И я чертовски уверен, что уж точно не использовал тебя так, как ты использовала меня. Я отчаянно хотел свалить и послать всё к чертям! И ты знала об этом! — Она сморгнула слёзы. Это было правдой. — Может быть, мы бы уже придумали, как исчезнуть, если бы не ты.
Гермиона не смогла сдержать слёз, но Драко лишь усмехнулся.
— Но я не знала, что они не дадут тебе…
— Ты знала, что мне нужно выбить помилование для отца, чтобы я мог убедить его уйти, — прервал он её. Всё, что он говорил, было правдой. — Всё, чего я когда-либо хотел, — это чтобы моя семья убралась отсюда подальше, — выплюнул он. — Я оставался лишь ради помилования, и ты прекрасно знала, чего мне это стоило.
Он рывком откинул одеяло с ног. В отчаянии Гермиона стёрла с лица слёзы и потянулась к нему, но он спрыгнул с кровати, желая оказаться подальше от неё.
— Ты смотрела, как надо мной проводили грёбаные эксперименты, — продолжил он, натягивая брюки. Она запаниковала, поняв, что он уйдёт, если она ничего не предпримет. — И плевать, насколько я важен. Я лишь делаю грязную работёнку для вашего грёбаного Ордена только ради того, чтобы ваши руки оставались чистыми.
Это именно то, к чему стремился Кингсли. Но она этого не хотела. Она не бросит его.
— Нет! Это неправда! — Гермиона на коленях подползла к нему по кровати. — Драко, я тебя не брошу. Я обещала тебе, что мы будем вдвоём. Я не лгала. Я здесь, я с тобой, я пытаюсь…
— Ты знала! — заревел он. — То, что я сделал с… — закрыв лицо руками, он закричал: — Я убивал людей! Я разорвал себя на части, Гермиона!
Этот мучительный крик глубоко ранил её. Всё, что он говорил, было правдой. Её грудь разрывалась от осознания боли, которую она причинила ему. По её лицу текли слёзы.
— Ты не понимаешь! — выдавила она. — Я пытаюсь…
— Как ты можешь сначала говорить, что любишь кого-то, а затем смотреть, как он медленно разрушает себя? — Он всплеснул руками. — И ты мне ничего не рассказала! — Глубоко вздохнув, он сердито взглянул на неё. — И какое удобное время ты выбрала для этого признания! Прямо после того, чем мы сейчас занимались? Это ты тоже спланировала?
Драко говорил так, будто она руководствовалась заветами Макиавелли. Так и было. Но ведь она рассказала ему всю правду сейчас, а это должно было хоть что-то да значить?
— Мне показалось, что рассказать обо всём сегодня вечером — безопаснее всего, — пояснила она, вытирая дорожки слёзы. — Ты не… твои глаза не тёмные. И у нас есть время поговорить об этом. Пожалуйста, останься, — она знала, что умоляет его. Ей было всё равно. — Я не хотела продолжать лгать тебе. Я знаю, что была неправа, и мне очень жаль. Я пытаюсь всё исправить. Я люблю тебя.
Он молча смотрел на неё, взбешённый.
— Пойми, я всего лишь пыталась…
— О, я прекрасно понимаю, — Драко натянул брюки на задницу и застегнул их. — Я такой же расходный материал для Ордена, как и для Тёмного Лорда.
Она вздрогнула. Он был прав.
— Ты бы не стал продолжать шпионить, как только получил бы то, что хотел, — запротестовала она. — Это твои слова. Мы бы проиграли, мы бы погибли!
— Так было раньше, Гермиона.
— Да! — воскликнула она, надеясь, что теперь они хоть в чём-то сошлись. — И ты изменился! Так что я говорю тебе обо всём сейчас! Я должна была сказать раньше, я знаю!
— Так почему же ты этого не сделала?
— Я… — её голос дрогнул. — Я не была уверена, что ты продолжишь шпионить. Ты хотел примкнуть к Ордену.
Он прищурился, глядя на неё.
— Ты не можешь решать за меня. Если бы я хотел, чтобы мной манипулировали любящие меня люди, то обратился бы к родителям, — выплюнул он.
— Но я передумала! Я собиралась сказать тебе! И я сказала! Я просто… я отложила это — тебя пытали, помнишь? Я не могла сказать тебе в тот раз! Я знаю, что должна была! И после этого я испугалась. Твои глаза были тёмными! И я надеялась, что, когда придётся сказать тебе об этом, я уже найду способ…
— Какой способ? — он нетерпеливо перебил её.
— Заставить того человека дать обет о помиловании!
— А почему он не хочет этого делать?
Слова застыли в её горле. Произносить это было кошмаром.
— Послевоенная политика.
Он уставился на неё широко раскрытыми глазами, а затем расхохотался. Она с ужасом наблюдала за тем, как он согнулся пополам, и его плечи задрожали в приступе истерического хохота. Это было хуже, чем гнев.
— Чёртов Орден, — пробормотал он, заикаясь от безрадостного смеха, — такой же ушлый, как и эти говнюки в…
— Нет! Это только один человек, Драко! И я пытаюсь исправить эту ситуацию!
— Всегда всё будет именно так, верно? Что бы мы ни делали, это не имеет значения.
— Деспотичное правительство под руководством Сам-Знаешь-Кого совершенно отличается от…
— Не надо, — сказал он, прерывая её.
Теперь его голос был холодным. Бесчувственным. Гермиона скорее предпочла бы опасный, непредсказуемый гнев и потемневшие глаза. Она потянулась к его руке, но он отдёрнул ту и отвернулся.
— Драко, я…
— Я не хочу этого слышать, — ответил он, натягивая футболку. Дёрнув ткань вниз, он схватил палочку, свирепо посмотрев на неё.
Гермиона встала с кровати, прикрывая грудь простынёй. Паника внутри только нарастала.
Драко уходил. Он не останется.
— Подожди, Драко. — Она почти съёжилась оттого, как отчаянно звучал её собственный голос. — Пожалуйста, останься, я пытаюсь всё исправить!
— Ты пытаешься всё исправить? Это бессмысленно! Я бы назвал тебя чертовски наивной, но для этого ты слишком искусно манипулируешь людьми, — усмехнулся он. — Ты не грёбаная гриффиндорка. Тебе было бы самое место на Слизерине.
В отчаянии Гермиона снова потянулась к нему, но он с отвращением отстранился.
— Подожди, Драко… — взмолилась она.
И вздрогнула от оглушающего хлопка, с которым он исчез.
Чёрт.