Из Уилтшира с любовью...

      — Чего тебе, Драко? — с лёгким раздражением поинтересовался Блейз. Он валялся на диване, когда Драко появился из камина. Резко захлопнув книгу, Блейз встал и подошёл к нему. — Скоро я встречаюсь с Дафной.              Шеклболт посоветовал ему первым делом пойти к Блейзу, но Драко не знал, каких взглядов придерживался его друг. Вместо этого он ещё до того, как прийти в дом Забини, поговорил с Пэнси и Милли. Поэтому теперь чувствовал себя более уверенным, когда двое из его друзей согласились переметнуться на сторону Ордена, узнав, что существовал и другой путь. По крайней мере, они точно не собирались его сдавать.              Драко сомневался насчёт Дафны и не собирался идти к Грегу или Винсу. Когтевранцы, пуффендуйцы и гриффиндорцы казались ему более перспективными вариантами, учитывая то, как они вели себя во время казни заключённых, но всё равно это оставалось очень опасной затеей.              Вспомнив непокорный взгляд голубых глаз Луны, Драко сильнее стиснул челюсти, пытаясь подавить поднимающуюся желчь. Ему пришлось использовать окклюменцию, чтобы отогнать воспоминания о её убийстве и сосредоточиться на поставленной задаче. Поиск потенциальных перебежчиков был частью его пути искупления грехов. Опасность не имела значения.              Драко подошёл к Блейзу ближе, чем при обычной дружеской беседе. Его друг напрягся, сразу почувствовав, что Драко пришёл не для светского разговора. И Драко вкрадчиво произнёс:              — Если бы ты вдруг узнал, что Тёмного Лорда можно убить, стал бы сражаться против него?              Блейз был настоящей загадкой. Его и в лучшие времена тяжело было прочитать, а Драко не настолько уж близко был с ним знаком: Забини перевёлся в Хогвартс только на пятом курсе, когда с матерью переехал из Италии.              Блейз отбросил всё напускное безразличие и, встретившись с ним своими карими глазами, прошептал в ответ:              — Ты что, пытаешься меня подставить?              Драко молча покачал головой.              Глаза Блейза слегка расширились, и он с удивлением выдохнул:              — Ты серьёзно.              Драко прошептал:              — Его можно убить. Он теряет силу. Нам нужна помощь.              — Нам? — Блейз уронил книгу, которую до этого держал в руках. Он даже не обратил внимания, что она шлёпнулась на пол. — Ты что, шпион?              Драко не ответил, но смотрел прямо в глаза Блейзу, пытаясь понять, о чём думал его друг. Если бы только у него была хоть унция способностей к легилименции! Хорошо бы Шеклболт оказался прав, потому что сам Блейз был полностью нечитаем. Воцарилась тишина. Сердце Драко бешено колотилось.              Драко наклонился вперёд, и Блейз отступил на дюйм. Драко снова прошептал:              — Твоя мать не сможет защищать тебя вечно. Он заставит тебя принять Метку, так что тебе всё равно придётся сражаться в Хогвартсе. На чьей стороне ты бы хотел оказаться?              Кадык Блейза дёрнулся. Он был напуган, что обнадёживало. Он не хотел становиться Пожирателем смерти, но насколько близки ему идеи Тёмного Лорда? На время этого разговора лучше поскорее увести Блейза подальше от матери. Драко не знал, каких взглядов придерживалась миссис Забини, и в прошлый раз она до чёртиков его напугала.              Как назло, в гостиную влетела Ясмин Забини под громкий стук собственных каблуков. Не успел Драко обернуться, как через всю комнату пролетела вспышка оранжевого света. Заклинание Ясмин сбило его с ног. Драко рухнул на пол, и его протащило по паркету через весь зал. Перед глазами заплясали звёздочки, когда он впечатался в стену, а его палочка вылетела из рук раньше, чем он успел моргнуть.              — Ыймми?!— до Драко донёсся удивлённый голос Блейза.              Он попытался пошевелиться, но вскрикнул: плечо и спину пронзила вспышка боли. Друг бросился к нему. Пока Драко изо всех сил пытался приподнять голову, Ясмин неспешно приблизилась к ним. В поле его зрения оказались мать и сын, стоявшие по обе стороны от него. Блейз шокированно смотрел на свою мать; глаза Ясмин лучились неистовой яростью.              — Катись к чёрту и не смей приближаться к моему сыну, Драко, — прорычала она.              Желудок Драко скрутило от страха. Он ещё никогда не слышал, чтобы её голос таил столько угрозы.              Как же он попал.              — Да что происходит?! — воскликнул Блейз, не зная, как реагировать на поведение собственной матери.              Проигнорировав вопрос Блейза, Ясмин отступила на шаг, и Драко медленно поднялся, переводя взгляд с друга на его мать.              — Убирайся, — прошипела она.              Драко выдохнул. Она не убьёт его. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Неужели она переживала из-за того, что Блейз мог бы дезертировать?              — Иногда, — сказал он, не отводя от Ясмин взгляда и не сомневаясь, что она тут же прикончит его на месте, если он продолжит говорить с Блейзом, — требуется делать больше, чем просто защищать своих близких.              Её губы растянулись в понимающей улыбке, поскольку он ответил ей её собственными словами, но во взгляде всё еще сквозил яростный гнев. Она покачала головой.              — В Хогвартсе буду я, а не Блейз.              — Что? — Блейз в ужасе уставился на неё.              — Я сделала всё, что могла, но Тёмный Лорд всё равно скоро тебя призовёт, — сказала она, не отрывая глаз от Драко. — Я пойду вместо тебя, — пообещала она, после чего снова с гневом заговорила, обращаясь к Драко: — Убирайся! — выплюнула она, мотнув головой в сторону камина.              Блейз сжал кулаки.              — Ты не можешь сражаться за маньяка, который весь учебный год заставлял меня пытать детей!              Драко с облегчением выдохнул. Блейз не был предан ни Тёмному Лорду, ни его идеям. Он просто боялся за свою жизнь, как Милли или Пэнси. Ясмин же — это другое дело.              — Вы собираетесь сражаться за Тёмного Лорда? — с опаской спросил Драко, переводя на неё взгляд.              — Нет, — ответила она, всё ещё целясь в него обеими палочками. — Как только Гарри Поттер умрёт, Тёмный Лорд станет смертен. Я смогу подобраться к нему достаточно близко, чтобы, не вызывая подозрений, завершить дело. Не втягивай в это Блейза.              Драко расслабился, чуть не рухнув от облегчения. Она тоже работала под прикрытием! Но даже в Ордене никто не имел понятия о том, чем занималась Гермиона, пока она прошлой ночью всё сама им не объяснила. Откуда мать Блейза столько всего знала? Блейз наблюдал за их взаимодействием со всё большим изумлением, понятия не имея, что происходит.              — Как… — начал Драко.              Ясмин перебила его.              — Приходить сюда было слишком опасно. Чего ты хотел добиться? — прошипела она. — А впрочем, неважно. Убери окклюменционные барьеры.              Драко тупо смотрел на неё, но держал барьеры, не ослабляя защиту. Она выжидающе подняла бровь, и он медленно опустил защиту, глядя в её испытующие карие глаза. Раз она знала о крестражах, значит, ей можно было доверять. Именно тогда он вспомнил совет Кингсли сначала прийти к Забини. Но Драко подумал, что тот имеет в виду Блейза. Очевидно, его матери тоже можно доверять. Через мгновение Ясмин одобрительно кивнула.              — А, — ухмыльнулась она. — Тебя прислал Кингсли. — Глаза Драко выпучились от изумления. Он даже не почувствовал, как она вошла в его сознание. И тут к нему пришло понимание: именно она была той, кто обучал Гермиону. Алые губы Ясмин изогнулись в улыбке, как только он это осознал, и она заговорила: — Пэнси и Миллисента? Ты мог бы пойти и дальше. Булстроуды переметнутся. Все они. Не только Миллисента.              — Что? Как вы узнали? — Должно быть, всё это время она читала мысли людей.              — Макмилланы тоже.              — Но… — Драко не мог поверить своим ушам. Вот почему Кингсли хотел, чтобы он пришёл к Забини. Не из-за Блейза, а из-за его матери. Как легилимент Ясмин была даже лучше, чем Тёмный Лорд. Она могла читать мысли невербально и незаметно. Драко никогда ни о чём подобном не слышал.              Подумав о Кингсли, он вспомнил и о том, как яростно и страстно защищала его Гермиона. Она оказалась более жестокой, чем показывала, и он испытал извращённое удовольствие, вспоминая, как она угрожала Шеклболту. Может быть, он найдёт время встретиться с ней и сможет прокрасться к ней в палатку между визитами к потенциальным перебежчикам.              Ясмин с интересом наклонила голову набок.              — Флинты. Родители, а не сын.              — Да, я не стал бы обращаться к Маркусу, — согласился он.              Блейз замер на месте, лишь сжимая и разжимая кулаки, пока наблюдал за их разговором.              Ясмин покачала головой и пренебрежительно махнула рукой:              — Не бери в голову. Не нужно связываться с ними: они попытаются убедить Маркуса, и он предаст Орден.              Ох.              — Вместо этого иди к Пьюси. И Турпинам. И, конечно, к собственной матери.              — А мой…              — Нет, твой отец не согласится.              У Драко похолодело внутри. Это будет сложно. Он должен был как-то переубедить свою мать. Но что потом делать с отцом? Ему стало интересно, знает ли она, что думает Северус.              — Снейп.              Мать Блейза повернулась, внимательно всматриваясь ему в лицо.              — Я не могу читать мысли этого человека, но из твоих воспоминаний выходит, что он явно на стороне Ордена. О, и Драко? — Он приподнял брови от внезапной игривости в её голосе. Губы Ясмин растянулись в сладкой улыбке, которая уже не сквозила таким смертоносным гневом. — Держи свою львицу на коротком поводке. Я не хочу причинять ей боль, но в случае чего мне придётся.              По его рукам забегали мурашки, а кровь отхлынула от лица. Той, о ком говорила Гермиона, когда собиралась шантажировать Кингсли, была Ясмин.              Вот же ад. Гермиона была сумасшедшей. Разве она не понимала, с кем имеет дело?              — Она не станет, — очень спешно произнёс он, пытаясь убедить мадам Забини. — Я не хотел, чтобы она…              Ясмин махнула в его сторону палочкой, теперь указывая ему в область сердца.              — И лучше убедись, что она тебя послушает.              Он молча кивнул, понимая, что, отправив его к Забини, Кингсли не только подстраховал его от рисков при поиске перебежчиков, но и полностью нейтрализовал Гермиону как угрозу, да ещё и не собственными руками.              Изворотлив змей. Ясмин сверкнула зубами.              — Что. Тут. Происходит?! — прорычал Блейз.              Она повернулась к сыну с той же милой улыбкой.              — Блейз, будь добр, принеси перо и пергамент для своего друга. Я назову ещё несколько фамилий.              Блейз бросил на неё непокорный взгляд:              — Я буду сражаться, ыймми. Ты не пойдёшь вместо меня.              С раздражением выдохнув, она отбросила прядь своих длинных тёмных волос за плечо.              — Мы обсудим это позже. У нас с Драко есть дела.              Драко поднял брови, одновременно испытывая облегчение и… неподдельный страх.              — Вы пойдёте со мной?              — Да, — её карие глаза впивались в него. — Тебе повезло, что ты обратился ко мне. Но ты уже исчерпал свою удачу.              Блейз уставился на мать, и её лицо медленно помрачнело. Она уже знала, о чём он собирался спросить.              — Гринграссы — нет. Дафна работала на них задолго до того, как получила свою Тёмную метку. Я прочитала её мысли на летней вечеринке у Малфоев. Это она подлила зелье в ваши напитки, чтобы узнать, кто действительно верен Тёмному Лорду. Она предаст тебя.              Драко от удивления и обиды приоткрыл рот. Неужели Дафна так с ними поступила? Он же учил её летать на метле, когда на первом курсе у неё возникли проблемы с полётами. Неудивительно, что Ясмин её ненавидела. Драко сразу же почувствовал жалость к Блейзу.              Лицо Блейза помрачнело.              — Но я люблю её.              — Прости, хабиб, — Ясмин протянула руку и погладила его по волосам. — Она предаст тебя.               

***

                     Гермиона подняла полог, войдя в палатку, и отпустила, позволив упасть позади себя. Теперь она чувствовала себя намного лучше, хотя всё ещё нуждалась в дневном сне, особенно после продолжительного планирования битвы, которая предстояла в Хогвартсе. Лаванда и Дин радовались тому, что месяцы их обучения не прошли даром и они в очередной раз смогут продемонстрировать свои таланты и умения всему Ордену. Моральный дух постепенно восстанавливался.              Гермиона ушла, а Тонкс разбила всех на группы, рассказывая о ролях, которые им придётся сыграть в день обмена пленными. Ежедневное использование Миорелаксирующих чар позволило ей практически полностью вернуться к привычной нагрузке, хотя Мэри всё ещё не допускала её к бою.              Несмотря на окклюменцию, которая спасала её днём, по ночам её продолжали преследовать кошмары с Беллатрисой и кинжалом, и она не могла перестать думать о том, что Римус, Фред, Луна, Чарли, Парвати, Терри и остальные мертвы.              Она несколько раз просила Джинни поспать вместе с ней. Конечно, Джинни не могла подарить то чувство безопасности и уюта, которое Гермиона испытывала в объятиях Драко, но даже это всё равно помогало. Она не просыпалась посреди ночи с криком. И Джинни тоже спалось рядом с ней гораздо спокойнее.              Гарри ходил угрюмым и подавленным с тех пор, как Гермиона рассказала о том, что он — последний крестраж. Было неловко находиться рядом с ним после этого. Его поведение, а ещё поддержка Рона и Джинни укрепили веру Гермионы в то, что она поступила правильно, не сказав ему обо всём в прошлом году. Руководство решило пока не рассказывать остальным членам Ордена о его скорой смерти вплоть до самой финальной битвы, чтобы поддержать боевой дух. Они также не стали обнародовать информацию о казни заключённых.              Гермионе было трудно смотреть в глаза Рону и Джинни, зная, что двое их братьев мертвы. И её голос звучал глухо и надломленно, когда она пыталась их подбадривать, говоря что-нибудь о том, что Орден скоро придумает, как всех вытащить. Гермиона была рада, что не ей придётся рассказывать правду. И она не спорила с руководством на эту тему. Иногда она была благодарна тому, что оказалась самой юной в совете. Остальные не ожидали, что именно она должна озвучивать плохие новости или принимать решения о том, как лучше поступать в таких случаях.              Гермиона прикусила губу, пытаясь сдержать слёзы. Она скучала по Луне. Она скучала по Римусу. Она скучала по Чарли, Фреду, Парвати и Терри. И она так сильно скучала по Драко, а ещё переживала из-за того, как складываются его поиски возможных перебежчиков, и ничего не хотела сильнее, чем быть с ним. Он так много делал для Ордена, а грёбаный Кингсли продолжал эксплуатировать его, чтобы продемонстрировать, что система работает, и играть на его стремлении искупить собственные грехи. Но должен быть и другой путь. Если вдруг Драко передумает. Один намёк на то, что он хочет помилования, и она возьмёт Кингсли на прицел своей палочки. А возможно, пустит в него ещё пару каких-нибудь заклинаний для пущей убедительности.              Гермиона сердито запустила руку в кудри. Она шла, еле волоча ноги, к своей кровати, как вдруг остановилась. Было отчётливо видно, что на её кровати сидел кто-то, скрытый Дезиллюминационными чарами. Заулыбавшись от уха до уха, она бросилась в объятия Драко и опрокинула его на одеяло. Он охнул, впечатываясь в матрас, а затем усмехнулся, когда она стала осыпать его лицо поцелуями, попадая в самые неожиданные места, поскольку не могла его толком видеть. Он обнял её, нежно целуя в губы, лицо и шею.              — Я так скучала по тебе, — всхлипнула она ему в рот. Она почти забыла, какие мягкие у него волосы и губы.              — Тише, — прошептал Драко ей в шею. Она хотела ощущать его тело и его тепло. Гермионе не хотелось ничего, кроме как раствориться в нём.              — Это так странно, — между поцелуями приглушённым голосом произнесла она. По ощущениям ей казалось, что она целует его в щёку и челюсть. — Я действительно совсем не вижу тебя.              — Тебя допустили до активных физических нагрузок? — спросил Драко, скользнув рукой вверх вдоль шеи и под затылок и зарываясь пальцами в её волосы.              — Ещё нет, — ответила она, вспоминая тот день, когда Мэри извлекла его имплант, оставив сухие, профессиональные инструкции. — Но есть некоторые позы, при которых женщине не приходится так сильно напрягаться физически.              — Я сомневаюсь, что это одна из них, — произнёс Драко ей в щёку, после чего перевернул её на бок. Она зачарованно смотрела, как свет преломляется, проходя через его прозрачные очертания. — Ложись под одеяло, — хрипло сказал он.              Её охватил трепет возбуждения. Любой мог зайти и застать их, но ничего такого не должно было случиться. Тонкс инструктировала предварительно разбитых на отряды бойцов тому, как прочёсывать Хогвартс после первого и второго ударов.              Забравшись под одеяло, Гермиона легла лицом к выходу из палатки, и Драко устроился позади неё. Погасив свет, она прижалась к нему. Он притянул её ещё ближе, крепко обняв, чтобы она могла положить голову ему на плечо.              — И где у тебя болит? — Горячее дыхание Драко опаляло ей ухо, пока его рука пробралась под её джемпер, прокладывая путь к груди.              — Вообще-то, я в порядке, — с улыбкой ответила Гермиона и резко вдохнула. Другая его рука скользнула под её лифчик, приподняв его вверх, и накрыла грудь. — Я просто не должна перена-а-а-а… — задохнулась она, когда он нежно потянул её за сосок. — Перенапрягаться.              — М-м-м-м, — он втянул в рот мочку её уха, и она прижалась ягодицами к его твёрдому члену, а потом потянулась назад, хватая его за задницу и крепче прижимая к себе. — Значит, тебя ничего не беспокоит… — голос оборвался, когда его рука опустилась ей между ног, — вот здесь?              Жар разлился у неё внутри, когда он упёрся членом ей в задницу.              — Не помешает уделить этому месту немного внимания, — задыхаясь, произнесла Гермиона, пока он нежно ласкал её грудь. Другой рукой он ловко расстегнул пуговицу и молнию на её джинсах.              Драко стягивал джинсы с её задницы, и Гермиона подвигала бёдрами, помогая ему, пока его пальцы пробирались всё глубже. Она отчаянно пыталась дотянуться и расстегнуть его молнию, но не смогла: он то и дело плотно прижимался к ней.              — Как насчёт небольшой разминки? — предложил он, уже нанося пальцами выделившуюся у неё смазку на клитор.              — Небольшая разминка будет кста-а-а-ати, — простонала она, когда его пальцы закружились по её клитору, и она начала извиваться в его руках. Наконец, ей удалось расстегнуть его ширинку, но она не смогла спустить брюки. Расстроенная, она повернулась к нему лицом. При выключенном свете она не могла разглядеть даже его очертаний. Гермиона наощупь нашла его живот, схватила штаны и стянула их вниз до колен.              — Вставь уже в меня свой член, Малфой. — Она снова развернулась и придвинулась ближе, прижимаясь задницей к его члену, и опять подвела его руку к своей промежности. — И дай мне уже кончить.              — Думаешь, ты можешь указывать, что мне делать? — прорычал Драко ей на ухо. Но сделал то, что она просила: пристроился позади неё и со стоном вошёл.              Она задохнулась от горячего и стремительного вторжения.              — Конечно, могу!              — Властная… — усмехнулся он, обводя пальцами её клитор, — заучка.              Он сжимал её грудь и продолжал толкаться в неё.              — Хватит болтать, Малфой. Ты не… — она застонала, задыхаясь и находясь на грани оргазма, — не уделяешь должного внимания.              Он стимулировал её клитор и был глубоко в ней, когда свет неожиданно зажёгся.              В палатку вошла Джинни.                _______ Примечания от автора MistressLynn: В следующей главе: другое золотое трио. Драко, Гермиона и Джинни.