Гермиона сопровождала Драко к границе защитных чар лагеря. Только что состоялась его последняя встреча с руководством Ордена накануне обмена пленными. Драко снял Дезиллюминационные чары, и они пошли вперёд, взявшись за руки. Под ногами шуршали осенние листья. Остановившись, Гермиона развернулась к нему лицом. С тех пор, как Драко выложил все карты на стол перед Орденом, он сильно изменился. В нём всё ещё сохранялись и азарт, и решительность, и язвительность, и страсть, но появилось что-то новое.
Она смотрела на Драко, и он казался смирившимся с предстоящим и вместе с тем полным надежды. Гермиона нервничала. У неё не до конца получалось осознать судьбоносное значение завтрашнего дня, отчего голова шла кругом.
— Значит, мы встретимся в Хогвартсе завтра утром?
— На Астрономической башне. Там никого не будет. — Она привстала на цыпочки, потянувшись за поцелуем, и Драко выдохнул ей в губы: — Повеселитесь хорошенько, когда будете штурмовать замок.
Гермионе хотелось заново представить всем Драко, но он настоял на том, чтобы остаться под Дезиллюминационными чарами и избежать любых контактов.
— Спасибо, что понимаешь меня, — сказал он, поглаживая её руки. Но она не была до конца уверена в том, что действительно его понимала. Зная, через какие мучения он вынужден проходить, она просто уступала его желаниям, не споря с ним. — Мне трудно смотреть кому-то из ваших в глаза, — объяснил он, — зная, что я сделал с твоими друзьями.
— Но именно благодаря тебе мы всё ещё живы, — горячо возражала она. — Лишь из-за тебя у нас всё ещё есть шанс на победу — и довольно большой!
Он невесело рассмеялся и отвёл взгляд в сторону.
— Честно говоря, я не знаю, что было бы хуже: столкнуться с их благодарностью или с их гневом. Я не заслуживаю их благодарности…
— Нет, ты зас…
Драко шумно втянул воздух, услышав очередной её протест, и она закрыла рот, бормоча извинения за то, что перебила его. Улыбнувшись, он нежно заправил выбившийся локон ей за ухо. Его самобичевание нервировало Гермиону. До той первой встречи с Орденом он защищал себя, точно зная, насколько ценным был его вклад.
Чёртов
Кингсли.
— Я не заслуживаю их благодарности, — серьёзно повторил он, — и боюсь их гнева. Возможно, я шутил с Уизлеттой, но… — он сделал паузу, вероятно, подчёркивая важность того, что говорил, — но я был там, когда убивали её братьев. — Гермиона вздрогнула, не желая, чтобы он озвучивал это так прямо, но он продолжил: — Уизлетта не была бы настолько всепрощающей, если бы знала об этом. Когда я смотрю в её глаза, то вижу её братьев, стоящих на коленях прямо передо мной. Разве ты не понимаешь, Гермиона? Этот суд — всё для меня. Он позволит мне оставить всё позади, как и другим. Он поможет построить то будущее, в которое поверит каждый. Иначе я не смогу жить в ладу с самим собой.
Гермиона моргнула, глядя на него. Она не могла прожить и дня, не услышав криков Элоизы или не увидев улыбку Дедалуса. А теперь она ещё и несла ответственность за массовое убийство новобранцев, которых заставили сражаться не по своей воле, предложив Ордену взорвать свои же собственные убежища. Она абсолютно точно знала, что значит жить под гнётом ужасных поступков. Но она ни за что не позволила бы кучке трусов, бездействовавших, когда начали охоту на маглов и свергли Министерство, судить её за это.
— Нет! Я понимаю, правда! Но… — её губы задрожали. — Но я хочу быть с тобой, когда всё закончится! Что, если тебя отправят в Азкабан?
— Кингсли сказал, что этого не произойдёт.
Она не понимала, верит ли в это Драко. Гермиона не верила. Не верила ни одному слову этого змея. Задумавшись, Драко водил рукой по волосам.
— Это гложет меня изнутри, и мне этого не вынести. Я хочу, чтобы всё это прекратилось.
Слёзы защипали ей глаза.
— Но ты уже искупил свою вину!
Его щёки вспыхнули от её пыла.
— Для меня очень много значит, что ты так считаешь.
— Разве этого недостаточно? — ей было всё равно, насколько отчаянно это звучало. Гермионе хотелось услышать от него, что ему плевать, что она сделает с Кингсли и каким образом он получит помилование, лишь бы оно оказалось у него в руках.
Он смотрел на неё долгим, изучающим взглядом, прежде чем ответить:
— Хотел бы я, чтобы так оно и было.
Больше всего на свете Гермионе хотелось наложить на Кингсли Империус. Она уже придумала, как всё незаметно провернуть. Так было бы проще. Гораздо проще, чем эта её замысловатая схема исследований и поиска улик для шантажа. Но Драко не хотел этого, а она, опять же, уважала его желания. Ведь так было правильно? Она уже не была в этом уверена.
Может быть, существовало ещё какое-то решение, которое она упускала из виду?
Убить Кингсли никак не помогло бы делу, но пальцы Гермионы с наслаждением дёрнулись сами по себе, когда она представила, как душит его. Отбросив мысли об убийстве, она стиснула рубашку Драко, изо всех сил желая удержать его, чтобы он не ускользнул.
Он собирался что-то сказать, когда тишину леса нарушил сердитый возглас:
— Да как ты могла?
Обернувшись, Гермиона и Драко увидели Ханну и Невилла, которые, скорее всего, тоже постарались перед битвой улучить момент наедине. У Гермионы перехватило дыхание: красивое лицо Ханны исказилось от ярости. Невилл выглядел потрясённым.
— Я слышала, что он шпионил для нас, — голос Ханны дрожал от гнева. — Но мне не верилось.
Она отодвинулась от Невилла. Тот потянул её обратно, но Ханна стряхнула его руку и подошла к ним. Гермиона быстро произнесла заглушающее заклинание, не желая привлекать чьё-либо внимание. Обеспокоенная, она стиснула палочку на случай, если Ханне вздумается напасть на Драко, и, оглянувшись, увидела, что его лицо побледнело.
Невилл с опаской приблизился к ним вслед за Ханной.
— Даже не знаю, на кого я злюсь сильнее, — прорычала она, указывая пальцем на Драко. — На него за то, что пытал меня, или на тебя, — выплюнула она, теперь указывая пальцем на Гермиону, — за то, что смотришь на него вот так.
— Ханна, — попыталась объяснить Гермиона, — ты не понимаешь…
— О, я отлично понимаю. Всё как и во время первой войны, — её глаза вспыхнули яростью. — Все Малфои находились под Империусом, не так ли? Каков отец, таков и сын. Он использует тебя, чтобы доказать, что изменился, да, Малфой?
Гермиона мягко протянула к ней руку, но Ханна с отвращением отпрянула.
— Нет. Ханна, он работал на нас…
— Ты не видела, что он сделал с Дедалусом, — перебила её Ханна, дрожа от ярости. — Это ты не понимаешь, Гермиона. Ты не знаешь, как Дедалус нас защищал.
Гермиона вздрогнула, вспомнив улыбку Дедалуса и кровь, бьющую фонтаном из его шеи.
— Послушай, Ханна… — Гермиона замолчала, когда Драко осторожно положил руку на её плечо. Она взглянула на него.
— Продолжай, — мягко сказал Драко, не отводя глаз от Ханны.
Та перевела на него сердитый взгляд и втянула воздух, отступая назад. Гермиона приготовилась к нападению, и Драко напрягся рядом с ней.
— Ты пытал меня! — вырвалось у неё, и её крик эхом разнёсся по лесу. — Ты просто стоял там и пытал меня! И Оливера! И Элоизу! Всех нас! И ты знал! Ты знал, что мы ничего не знаем! — Ханна тяжело дышала. Её длинные светлые волосы, собранные в хвост, который она носила во время занятий по боевой подготовке, растрепались, а из глаз хлынули слёзы. — То, как кричал Дедалус… — она проглотила рыдание. — Это были нечеловеческие крики! — она содрогнулась при мысли об этом. — Это всё твоя вина!
— Ханна… — запротестовала Гермиона, но Драко сжал её руку, заставив замолчать. Её желудок сжался от ужаса при воспоминании об искалеченном теле Дедалуса. Теперь она знала, что это Драко довёл его до такого состояния.
Ханна перевела взгляд на Гермиону.
— Как ты можешь прикасаться к нему? — она с отвращением посмотрела на руку Драко, сжимающую предплечье Гермионы. — Как ты можешь позволять ему прикасаться к себе? Он же монстр! — закричала Ханна.
— Драко шпионит для нас уже больше года, — объяснила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Он предупреждал нас о рейдах, Ханна. Он помогает нам победить Пожирателей. Он спас твою жизнь. Все наши жизни. — Гермиона перевела взгляд на растерянного Невилла, который не знал, как вмешаться.
— Он пытал меня! — закричала она.
— Пытал, — сказал Драко, снова тем же мягким, прерывающимся голосом. — И мне очень жаль.
— Тебе жаль? — зашипела она, приблизившись к нему вплотную. — Тебе жаль?! — Ханна закричала ему прямо в лицо. — У тебя нет права сожалеть или просить прощения, Малфой! — Она толкнула его в грудь обеими руками, и Гермиона перехватила запястья Ханны, прежде чем она смогла толкнуть его снова.
— Прекрати! — воскликнула Гермиона, борясь с ней.
Драко пошатнулся, пытаясь устоять на ногах, но никак не отреагировал на этот выпад.
— Ханна, — позвал Невилл, дергая её за плечо.
— Либо пытать кого-то, либо смотреть, как умирают его родители, а потом и умереть самому, — Гермиона встала между ними. — Вот какой у него был выбор. — Почувствовав, как Драко съёжился под тяжестью обвинений Ханны, она потянулась назад и взяла его руку. Та была тёплой, и Драко слабо сжал её пальцы в ответ.
Голубые глаза Ханны метнулись с её лица на лицо Драко. Стиснув зубы, она прохрипела:
— Ты не видела, что он делал, Гермиона. Ты не видела, как он изувечил Дедалуса. Мне всё равно, шпионил ли он, — её голос дрожал. — Нормальные люди не могут просто так делать то, что сделал он! Он же зло во плоти!
Она чувствовала, как Драко дрожит, но он ничего не ответил. Гермиона знала, что он не собирался защищаться. Он был согласен с тем, что говорила Ханна.
Гермиона не могла винить Ханну за то, что она чувствовала, и не ожидала, что она поймет. Гнев Ханны был лишь долей того, с чем Драко предстояло столкнуться в Визенгамоте. Она даже не представляла, как будут жаждать мщения его жертвы или семьи убитых им.
И именно этого хотел Драко. Вот почему он продолжал стоять здесь и выслушивать яростные обвинения Ханны.
Пуффендуйка, когда-то полная нежности и тепла, холодно ей усмехнулась. Гермиона глубоко вздохнула:
— Если бы Драко этого не сделал, он был бы мёртв, а тебя всё равно пытали бы. Более того, мы все были бы мертвы или должны были вот-вот умереть. Это ужасно, что ему пришлось делать с тобой, Ханна, — она сжала челюсти. — Но он на нашей стороне. Завтра он будет сражаться за нас.
Ханна окатила её ледяным взглядом. Гермиона посмотрела на Невилла. Ханна всё ещё кипела от ярости, но не могла найти выхода своему гневу. Драко не стал бы драться с ней. Ханна снова сердито выплюнула, смотря в глаза Драко:
— Он же ещё не был шпионом, когда впустил их в Хогвартс, не так ли? — прошипела она. — Позволить своей тёте и этому оборотню-каннибалу отыгрываться на первокурсниках? Мне всё равно, на чьей стороне он сражается сейчас. Он положил начало этой грёбаной войне, Гермиона.
— Это не… — внезапное Силенцио Ханны заставило её замолчать.
— Я не хочу этого слышать, — выдавила Ханна.
Гермиона сняла заглушающее заклинание и собиралась выстрелить в ответ, но Драко опустил её руку, в которой она сжимала палочку.
— Не надо, — тихо попросил он. — Дай ей высказаться.
Насупившись, Ханна бросила на Драко убийственный взгляд и ткнула в его сторону пальцем:
— Ты, чёрт возьми, не заслуживаешь ни одного моего слова, Малфой, — выдавила она, прежде чем развернуться и направиться обратно в лагерь.
Гермиона вцепилась в руку Драко. Ярость Ханны её обеспокоила.
— Невилл, ты должен поговорить с ней. Если она… захочет отомстить ему, завтра у неё появится такая возможность. — Гермиона знала, о чём говорила, ведь она и сама под шумок собиралась напасть на Кингсли. — Исход битвы будет зависеть от Драко.
Если Ханна собиралась поддаться соблазну напасть на Драко, этим аргументом можно будет её отговорить. Ведь только что они стали свидетелями тому, что одно дело слышать слухи, и совсем другое — встретиться лицом к лицу со своим мучителем и видеть, как он сражается бок о бок с тобой.
— Ханна бы никогда… — голос Невилла затих, а затем он кивнул. — Хорошо. Тогда тебе, вероятно, следует поговорить с Оливером. Завтра нам не нужны сюрпризы.
— Я поговорю с ним, — с облегчением пообещала Гермиона. Теперь, когда Невилл согласился, она наконец-то смогла выдохнуть.
— Гарри и Рон знают? — спросил он, указав глазами на Драко.
— Конечно.
— Так я и думал, — Невилл вздохнул и перевёл взгляд на Драко. — Ты тот, кто спас Гермиону?
Прочистив горло, Драко положил руку ей на талию.
— Да.
Невилл посмотрел на пальцы Драко, и те рефлекторно сжались сильнее. Гермиона знала, что принятие Драко Гарри и Роном произвело на Невилла впечатление, как и тот факт, что Драко спас ей жизнь. Но по выражению лица Невилла она видела: изнутри его раздирало осознание того, что Драко также пытал Ханну в подземельях Малфой-Мэнора. Без сомнения, Ханна рассказала ему всё, что с ней произошло.
— Ещё увидимся, Гермиона, — кивнул ей Невилл и побежал догонять Ханну.
Явно потрясённый встречей, Драко затравленно смотрел ему вслед, а затем медленно перевёл взгляд на неё. Как только он увидел выражение её лица, пустой взгляд сменился знакомой выразительностью, а губы растянулись в лёгкой понимающей улыбке, как будто он точно знал, о чём она думала.
Она собиралась пылко отрицать все слова Ханны. Но прежде чем успела раскрыть рот, Драко наклонился к её лицу, поцелуем поглощая весь жар, полыхающий в её груди, с которым она была готова броситься на его защиту. Драко обхватил её скулы, языком проникая ей в рот и проводя по её языку — снова, и снова, и снова. Он издавал мягкие утробные звуки, как будто не мог насытиться сполна. Выдохнув ему в рот, Гермиона потянулась к его волосам, зарываясь в них пальцами. Она тоже не могла им насытиться. Губы Драко были горячими и отчаянными, когда она накрыла их своими, не желая отпускать его. Она так сильно любила его и хотела, чтобы он был с ней.
Всегда.
Притянув его ещё ближе, она захныкала. Драко пришлось разорвать себя на части, чтобы приблизить их мир к тому, в который они оба могли бы поверить. Он приносил им разведданные, помогал уничтожить крестражи, предупреждал о рейдах, завербовал группу перебежчиков и больше года подвергался пыткам и жил в постоянном ужасе.
И теперь он хотел получить прощение от общества, которому, по его мнению, нанёс урон?
Это было неправильно.
У Визенгамота не было морального права на то, чтобы даровать ему искупление. Лишь Драко мог искупить собственную вину, и он уже это сделал. Она крепко прижала его к себе, выдыхая ему в рот, и между её бёдер распространился жар. Задрожав, Гермиона резко выдохнула через нос. Ей не хотелось его отпускать. Руки Драко тисками сжались вокруг неё.
Не отбирай у меня этот шанс. Пожалуйста.
Её сердце сжалось, когда она вспомнила его слова. Драко желал судебного процесса — даже нуждался в нём! Она не хотела идти против его желаний. Гермиона вспомнила его насмешки, когда он обвинил её в том, что она манипулировала им так же, как и его родители. Гермиона не хотела быть ещё одним человеком в его жизни, который лишит его свободы выбора, и всё же…
Всё это было неправильным.
Должен существовать другой способ спасти его.
Она крепко зажмурилась, и горячие слёзы скатились по её щекам, попадая в рот. Дрожа, она зарылась пальцами глубже в его волосы, и Драко застонал. Скользнув рукой вниз, он обхватил её задницу и прижал к себе. Как только она подумала, что поцелуй может привести к чему-то ещё, он вырвался, переводя дыхание и прикрыв глаза. Привстав на цыпочки, Гермиона снова потянулась к нему, но он, ухмыльнувшись, отклонился.
От поцелуя его голос стал хриплым:
— Как мне с тобой повезло.
— Драко, — выдохнула она, снова потянувшись к нему. — Я не допущу…
Шикнув на неё, он приложил палец к её губам.
— Знаю, — скользнув пальцем под её подбородок, он потянул вверх, слегка запрокидывая её голову. — И для меня этого достаточно. А теперь мне пора.
Драко легко поцеловал её и, прежде чем она смогла снова вцепиться в него, попятился. По его лицу расползалась ухмылка.
— Приказ кузины.
И он аппарировал.
***
День накануне битвы был полон эмоциональных перепадов, словно американские горки, и легче не становилось.
Гермиона смотрела, как Молли крепко прижимала Гарри к груди. Она рыдала, часто и прерывисто всхлипывая, и по её лицу текли слёзы. Все Уизли, за исключением Фреда и Чарли, собрались в палатке, пока Гарри рассказывал им, что ему предстоит сделать, чтобы окончательно победить Волдеморта.
— Ты наш сын, — воскликнула Молли, целуя его. — И всегда им был.
— Я знаю, Молли, — в голосе Гарри слышались сдерживаемые рыдания, когда он обнимал её в ответ. — Ты стала мне матерью.
Гермиона прикусила губу, когда слёзы потекли и по её щекам.
— Такой храбрый, — прошептала Молли, закрывая глаза. — Мой храбрый мальчик. Все мои дети такие храбрые… — её плечи вздымались, когда они, обнимаясь, плакали. — Прямо как Фред и Чарли!
Тонкс собиралась сообщить новость о казни завтра во время напутственной речи перед боем и обратить всеобщее горе в ярость. Но весть о предстоящей смерти Гарри распространялась из уст в уста, а не объявлялась официально, чтобы предотвратить общий сбор, где всё внимание будет направлено на него.
Но подойти к Уизли было его решением: Гарри сам захотел сообщить им новости. Они были его семьей.
Сжав руку Гермионы, Рон прошептал:
— Не могу поверить, что это уже завтра.
— Я тоже, — она вытерла щёку рукавом. Они смотрели, как Джинни притянула к себе Гарри, обняла и зарыдала на его плече.
— Но мы ведь только нашли друг друга, — отчаянно причитала она с мокрым от слёз лицом. — У нас почти не было времени!
Плечи Гермионы затряслись, и она прикрыла рот рукой, пытаясь подавить рыдания.
— Прости, Джинни. Если бы я знал, я бы никогда…
— Нет! — Джинни крепче прижала его к себе, впиваясь кулаками ему в спину. — Нет! Не говори так! Я бы ни на что тебя не променяла!
Гермиона зажмурилась, и сквозь пальцы просочился новый поток слёз.
— Это несправедливо, — хрипло и приглушённо продолжил Рон. — Для него не должно всё так закончиться. Родителей убили, Сириуса убили, у него была дерьмовая жизнь до Хогвартса, и как раз когда война уже должна вот-вот закончиться… умрёт он сам? — голос Рона надломился, и он принялся тереть налитые кровью глаза. — Почему?
— Я не знаю, — ответила Гермиона, и слёзы снова хлынули у неё из глаз.
Соль горчила на языке, а горло саднило от сдерживаемых рыданий. Она уткнулась в грудь Рона, и он, утешая, обнял её.
Лицо Джорджа осунулось. Нехарактерные ему морщины залегли там, где раньше обитало лишь веселье. Время от времени Гермиона замечала, как он еле заметно поворачивал голову вправо — это походило на нервный тик, — прежде чем снова смотреть лишь вперёд. Её сердце сжалось, когда она поняла, что он поворачивался, чтобы что-то сказать Фреду, и в очередной раз осознавал, что его там нет.
— Гермиона, — с мольбой в голосе прошептал Артур, глядя на неё опечаленными карими глазами. — Гермиона, должен быть другой путь.
Она вытерла слёзы и покачала головой.
— Мне жаль, но его нет, — её голос сорвался.
Один за другим Артур, Рон, Билл, Джордж и Перси встали и присоединились к объятиям. Джинни оглянулась на Гермиону, по лицу которой всё ещё текли слёзы, и поманила её рукой. Гермиона, всхлипнув, медленно подошла к толпе Уизли. Чья-то рука — она даже не знала чья — притянула её и погрузила в настоящую неразбериху из рыжих волос и веснушчатых лиц и рук.
— Гарри? — тихо позвала она, не зная, где он.
Она скорее почувствовала, чем увидела, как он обхватил её рукой за талию и крепко прижал к себе. Гермиона рвано всхлипнула, и её слёзы закапали на пол. Мокрая лужа становилась всё шире.
***
— Вау, — выдохнул Гарри, забирая у Рона бутылку огневиски и одобрительно причмокивая. — Никогда не пил настолько хорошего виски! Где ты его достала?
— У Минервы, — ответила Гермиона, решительно вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Она думала, что уже выплакала все, и их больше не осталось, но ошиблась.
Нога затекла, её закололо иголочками, и Гермиона пересела поудобнее. Они втроём, скрестив по-турецки ноги, расположились на земле за пределами лагеря, надёжно укрытые от посторонних глаз. Гермиона взглянула на Рона, и он в ответ одарил её понимающей улыбкой, которая, однако, не коснулась его глаз. Гарри был полон решимости поддерживать атмосферу лёгкости и непринуждённости в их последнюю ночь вместе, но ей и Рону это давалось с трудом.
— Я серьёзно! — Гарри повернулся к ней, выглядя прилично удивлённым. — Кто бы мог подумать, что Макгонагалл окажется такой заточенной фанаткой виски? — он с благодарностью сделал очередной щедрый глоток. Гермиона отметила, как его щёки вспыхнули.
— Не перестарайся, — предупредил Рон, стараясь ради Гарри говорить шутливо. — Не стоит отправляться в бой с похмелья.
— Ко мне это не относится, — усмехнулся Гарри, передавая бутылку Гермионе. — Мне сражаться не придётся. Пусть уж лучше меня вырвет на ботинки Сами-Знаете-Кого, прежде чем начну умолять его избавить меня от последних страданий.
Вздрогнув, она взглянула в глаза Рону. Ему тоже было не смешно. Это причиняло боль. Симус, Луна, Фред, Чарли, Терри, Римус, Парвати, Дедал… а теперь Гарри.
Рон ещё даже не знал о своих братьях. Гермиона уставилась на бутылку огневиски. Она сегодня не хотела выпивать. Не хотела смеяться. Не хотела улыбаться. Она была не в силах делать всё это.
— Ну же, — Гарри толкнул её локтем. — Разве мы все не достаточно наплакались? Я не хочу, чтобы на моей последней вечеринке кто-то грустил.
— Прости, Гарри, — Гермиона шмыгнула носом, сглатывая слёзы. Он был прав. Ей следовало взять себя в руки. Ради него. — Я пытаюсь, просто…
— Ну, ты могла бы, — он помахал рукой в воздухе, — использовать свою окклюменцию, или что ты там умеешь? Ты же поступала так весь год.
— Я устала от окклюменции. — Но она могла бы к ней прибегнуть, если ему нужно. Для него она это сделает. Зажмурившись, Гермиона глотнула огневиски, прежде чем передать бутылку Рону. По телу приятно разлилось тепло.
— Знаешь, что она использовала окклюменцию, когда бросала меня?
Гермиона настороженно взглянула на Рона, но на его убитом горем лице была улыбка.
Гарри повернулся к нему:
— Как грубо.
— И это было чертовски странно, — продолжал Рон. — Как будто все эмоции разом покинули её.
— Но… — она не была настолько уж плоха в окклюменции. Ведь правда же? Её первой реакцией стало защищаться. Может быть, именно этого и добивался Рон: встряхнуть её и вывести из коматоза. Она ему улыбнулась.
— О да, я понимаю, о чём ты говоришь, — Гарри вскочил, довольный тем, что сменили тему разговора. — Как будто она чёртов человек-стручок, — он с усмешкой посмотрел на неё. — Ты думала, мы побоимся тебе об этом сказать, да?
Фыркнув от смеха, Гермиона вытерла глаза.
— Кто? — переспросил Рон, отглотнув из бутылки и передав её обратно Гарри.
— Человек-стручок, — без объяснений повторил Гарри. — Я бы не удивился, если бы однажды утром мы обнаружили, как стручок-Гермиона вытряхивает прах настоящей Гермионы в урну.
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь?!
Гермиона улыбнулась Гарри, но её улыбка была фальшивой.
— Нам придётся устроить для Рона ускоренный курс по научной фантастике.
— Заучной фантастике?!
Гарри с Гермионой посмеялись над его каламбуром, но смех всё ещё казался натянутым. Гарри снова выпил и передал бутылку ей.
— Лучший момент с Гарри, — прервал её фальшивый смех Рон.
Гермиона с удивлением на него посмотрела. Его голубые глаза покраснели от слёз, или от огневиски, или и от того, и от другого, но он ободряюще кивнул ей.
Блестяще.
Да. Она могла подыграть.
Гермиона первый раз за вечер улыбнулась искренне, мысленно благодаря Рона за это предложение. Раздумывая, она поднесла бутылку к губам. Виски приятно покалывал, опускаясь в желудок.
— То, как он в первый раз сотворил Патронус.
Гарри удивлённо повернулся к ней:
— Серьёзно?
Глаза у Гермионы припухли, и их пекло от пролитых слёз, но её улыбка на этот раз была искренней.
— Безусловно. У тебя не выходило его вызвать, а я сказала, что не мог твой отец появиться и спасти тебя и Сириуса. А потом я просто смотрела в твои глаза и видела, как все кусочки паззла встали по своим местам, и появилось осознание… — Гарри слегка улыбнулся при этом воспоминании. — Думаю, что именно в тот момент я поняла, что ты был — и остаёшься — таким невероятным волшебником, Гарри.
— Эй! — возмутился Рон. — Меня там не было!
— Вот именно! — ответила она, поглаживая Гарри по ноге. — Это делает момент по-настоящему
лучшим. Я провела несколько замечательных мгновений с ним наедине!
Гарри усмехнулся, когда Рон выхватил у неё бутылку.
— Ну, мой любимый момент в жизни с участием Гарри — это спасение Джинни из Тайной комнаты, — Рон с шумом хлопнул Гарри по плечу. — Ты спас мою сестру, и мы увидели, как Локонс сам на себя наложил Обливиэйт. А ты позволила змее-переростку превратить себя в камень. Гермиона — слабачка.
Гермиона лишь послала ему в ответ улыбку.
— Ну, если бы не я, вы бы даже не знали, в каком направлении двигаться! Так бы и сидели в Запретном лесу, визжа при виде пауков.
— Пф! — Рон отмахнулся от её заявления. — Мелочи.
— Вот как! — вытерев лицо рукавом, Гермиона засмеялась. — Ты помнишь выражение лица этой жабы, когда Гарри без конца повторял, что Сам-Знаешь-Кто вернулся?
Рон усмехнулся, когда Гарри несколько раз откашлялся, произнося «кхм» на манер Амбридж.
— Это пустяки по сравнению с тем, как мы разгромили её дом, — сказал Гарри, широко улыбаясь. — Я никогда не думал, что бить фарфоровые тарелочки может быть так весело.
Гермиона улыбнулась, вспоминая:
— Ничто не украшает день лучше старого доброго вандализма и поджога.
— В Дурмстранге всё тоже прошло довольно весело, — добавил Рон.
— Для вас двоих — возможно, — нахмурилась Гермиона, и они рассмеялись. — Напомните мне заблаговременно проверять размер груди каждой следующей женщины, в которую я решу превратиться.
— Кстати об Оборотном, — добавил Гарри, — ты упустила возможность увидеть гостиную Слизерина. У них отличный вид на глубины Чёрного озера.
— Нет, вообще-то, я видела её, когда мы спасали уче…
— О да! — Рон рассмеялся, перебив её. — Когда мы думали, что Малфой… — резко замолчав, он повернулся к Гермионе. — Нам всё ещё разрешается смеяться над Малфоем?
Она взглянула в полные надежды глаза Гарри и резко выдохнула. Гарри медленно выпятил нижнюю губу, преувеличенно надувшись, а Рон снова рассмеялся. Гермиона закатила глаза, и Гарри расплылся в улыбке.
— Помнишь, как он боялся идти в Запретный лес на первом курсе? — Рон насмешливо поднял брови.
— Пусть только мой отец узнает об этом! — передразнил Гарри высоким писклявым голоском, подражая интонации Драко.
— У Поттера есть «Нимбус-2000», отец, — Рон выпрямил спину и попытался ухмыльнуться, превозмогая смех. — Почему у меня нет «Нимбуса-2000»?
Гарри рассмеялся.
— О, моя рука! Он убил меня! Он убил меня!
— ХОРЁК! — закричали Гарри и Рон, с громким хохотом хватаясь за животы. Гермиона, прищурившись и подперев подбородок рукой, молча наблюдала за ними.
Гарри и Рон уже плакали, но теперь от смеха.
— Я не имею ничего против, — сквозь смех произнёс Гарри, виновато глядя на Гермиону. — Уверен, что он замечательный парень и всё такое.
— Ага, — хмыкнул Рон. — Разве что избалованный нытик, а так замечательный парень.
Гермиона смотрела, как они изо всех сил старались снова не рассмеяться, но их губы всё равно подрагивали.
— Я удивлена, что никто из вас не вспомнил о полёте на драконе, — набрав воздуха, произнесла Гермиона.
— О да! — глаза Рона округлились. — Полёт на драконе!
— Забудьте всё, что было сказано! — воскликнул Гарри, уже не говоря о Драко. — Полёт на драконе определённо был лучшим из моментов.
— Да, но... — Гермиона хитро ухмыльнулась, — мне удалось оседлать двух драконов.
Они оба с отвисшими челюстями повернулись к ней.
— Чёрт возьми, Гермиона, — пожаловался Рон, имитируя рвотные позывы. — Я думал, что после войны не буду нуждаться в Целителе разума. Но ты только что нанесла мне неизлечимую психологическую травму.
— Мне нужно переключиться на что-то безопасное и привычное, — взмолился Гарри, а затем рассмеялся. — Отведите меня обратно в комнату Амбридж с котятами. — Рон громко заржал, чуть не упав. — Ты думаешь, я шучу?
— О, нет, — ответил Рон, — я бы предпочёл вечно думать об убитых котятах, чем…
— И на этом драконе я каталась неоднократно. Знаете, что мы с Драко делали в последний раз, когда…
— Даже не вздумай заканчивать это предложение, — перебил Рон. — Этот огневиски слишком дорогой, чтобы меня им просто стошнило.
Они втроём ещё громче рассмеялись, пока их смех наконец не стих. Гермиона передала бутылку Рону, а сама прислонилась к Гарри.
Он обнял её, а Рон сделал последний глоток, допивая виски.
— Знаешь, — сказал Рон, — здесь, в лесу, не так уж и плохо. Нам стоило вообще не воевать, а просто отправиться в поход на год.
— Верно, — фыркнула Гермиона. — Но ты, скорее всего, бросил бы нас, не выдержав так долго без пудинга своей мамы.
Все трое сидели в задумчивом молчании.
— Тролль, — сказал Гарри.
— Что? — Гермиона повернулась, с любопытством посмотрев на него.
— Моё лучшее воспоминание, — сказал он, и в его зелёных глазах лучилась радость, — про тролля.
На лице Рона появилась тёплая улыбка, которая передалась и ей. Первое из их многочисленных приключений и начало их дружбы. Возможно, это воспоминание Гарри использовал для своего Патронуса. Оно было и одним из её самых счастливых воспоминаний детства. Детства, которое теперь казалось таким далеким, но всё же так тесно их связывало.
Положив свою руку поверх руки Гарри, она повторила:
— Тролль.
— Тролль, — сказал Рон, положив свою ладонь поверх их.
Она на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь виски, который согревал изнутри, и дружбой этих двух парней, которые прямо сейчас были рядом.
______
Примечания от автора
MistressLynn:
Большое спасибо за похвалу и комментарии!
В следующей главе: начало последней битвы. Гарри и Драко обмениваются несколькими словами.
И да, здесь была ссылка на "Принцессу-невесту" (я не могу ничего с собой поделать) и на "Вторжение похитителей тел".
Если вы хотите поболтать со мной или покричать на меня:
На tumblr я @mistresslynndramione
На reddit я /u/PrincessRapBattles
Lynn Dramione на Facebook
mistresslynn#1535 на discord
