Из Уилтшира с любовью...

      Гермиона и Рон в ужасе мчались по коридорам в сторону Большого зала.              В составе группы Ханны, зачищающей замок, они методично разбили десятки бойцов из армии Волдеморта на более мелкие группы, вывели их из строя и обезоружили, после чего разделились.              И сейчас у них на хвосте висела Беллатриса, представляющая собой нешуточную угрозу. Позади них вспыхивали красные и зелёные лучи Убивающих проклятий и Круциатуса. Они били в пол, стены и потолок — от ударов трескались камни и картины и рвались гобелены.              Одно из проклятий едва не зацепило ногу Рона. Перепрыгивая через тела павших, они чуть не споткнулись об обломки картин в своём безумном порыве в поисках спасения.              Единственная причина, по которой они ещё оставались живы, заключалась в том, что Беллатриса явилась на бой на каблуках. И при этом они едва успевали убегать от неё, еле уворачиваясь от града проклятий. Каждый раз, когда они ставили щиты, проклятие с одного раза уничтожало их со звонким хлопком, оставляя лишь слабые всполохи золотистого свечения.              Мышцы ног уже горели от изнурительного бега. Гермиона дико озиралась по сторонам, пытаясь придумать, где бы можно было спрятаться и перевести дух. Вдруг Рон дёрнул её за руку и потащил к завалу перед разрушенным входом в Большой зал. Они быстро вскарабкались по острым камням разрушенной арки, пытаясь протиснуться через небольшой проём в груде обломков, где раньше была парадная дверь.              — Ну, давай же! — встревоженно подбадривал её Рон. — Быстрее!              В последний раз бросив взгляд в коридор, чтобы посмотреть, не вывернула ли Беллатриса из-за угла, Гермиона с трудом поспешила за Роном. Не желая зря терять времени, он схватил её за запястья и подтянул к себе. Острые камни оцарапали ей живот, и она повалилась вперёд, рухнув на пол.              Адреналин так и бурлил в венах, когда она поднялась вслед за Роном и они прижались к стене внутри заблокированного дверного проёма. У них получилось. Беллатриса их не заметила. Может быть, им удастся переждать здесь. Ей казалось, что лёгкие вот-вот взорвутся.              Рон тяжело дышал после стремительной пробежки через весь замок в попытке спасти свою жизнь. Его глаза были полны ужаса:              — Она тебя ненавидит!              — Она всех ненавидит!              Гермиона задохнулась от страха, когда, обыскивая взглядом Большой зал, увидела последствия кровавой бойни, оставленные второй серией взрывов. Тела более двух десятков Пожирателей смерти, мёртвых и раненых, были разбросаны по полу того самого зала, где в детстве проходили их трапезы. Выжившие Пожиратели смерти уже были выведены из строя и связаны, а их палочки — сломаны. Все стены были забрызганы кровью. Под ногами меж камней сочился тёмно-красный ручеёк.              В комнате воняло медью, и Гермиона с трудом подавила приступ тошноты.              — Не знаю, найдёт ли она нас здесь, — в голосе Рона слышалась паника, — но в коридорах она точно нас обнаружит. Что будем делать? — спросил он, хрипло дыша.              — Гарри отдал мне мантию-невидимку, — выдохнула она, копаясь под рубашкой в поисках свёртка. — До этого не было случая ею воспользоваться!              У Гермионы в висках стучала кровь. Она яростно дёргала ткань, пока они прислушивались к приближающимся раскатам гогота Беллатрисы.              Она подходила всё ближе.              — Быстро! Давай её сюда! — в отчаянии прошептал Рон.              Руки Гермионы задрожали, пока она продолжала возиться с мантией.              — Может быть, она пройдёт мимо?              Шпильки застучали по каменному полу коридора, и она замерла, вспомнив тёмную камеру и как кричала, зовя на помощь, пока её тело резали на лоскуты.              — Ну, давай же, Гермиона! Осталось продержаться совсем немного! — Рон вырвал мантию из её рук и прижался к ней, пытаясь натянуть ту поверх их голов.              Стук каблуков оборвался перед входом.              О боже.              У неё пересохло во рту.              Укутавшись поплотнее в ткань, Гермиона закрыла глаза и попыталась воспользоваться окклюменцией, молясь, чтобы Беллатриса прошла мимо.              Маленькая грязнокровка, которая слишком много знает…              Она задрожала от нахлынувших воспоминаний, и Рон плотнее прижал её к себе. Он был разгорячённым и потным после их панического бегства, и его сердце билось о её спину, как барабан. Они молча ждали, пока Беллатриса стояла у завала. Гермиона потянулась к ладони Рона.              Мерзкое хихиканье… нож, вонзающийся в плоть…              — Я не могу снова встретиться с ней лицом к лицу, — прошептала Гермиона. Ей казалось, что она опять в западне.              Он сжал её пальцы.              — Ты со мной.              Содранная кожа…              Чтобы подавить воспоминания, Гермиона представила, как снежинки, мерно кружась, падали и таяли в пруду. Впившись пальцами в ладонь Рона, она попыталась контролировать своё дыхание.              — У нас всё получится, Гермиона, — прошептал он. — Дыши.              Тёмная камера Азкабана растворилась в яркой белизне неспешно падающих снежинок. Рон тихо считал ей на ухо, чтобы помочь выровнять дыхание. Когда в голове прояснилось, она медленно отпустила его ладонь.              — Д-е-е-е-е-е-тки! — Из-за развалин раздался насмешливый оклик. — Выходите играть!              Чёрт.              Гермиона оглядела зал. Если Беллатриса знала, что они здесь, плащ-невидимка её не остановит.              — Рон, она найдёт нас. Мы сможем добраться до кухни? Там есть проход, где мы оставили Малфоев. Они могут быть ещё там.              — Ты молодец, — Рон погладил её по руке с облегчением, что она снова вернулась к решению текущих проблем. — Двигайся вдоль стен.              Как только они начали продвигаться по периметру зала, взрыв слева повалил их на пол. Гермиона рухнула на четвереньки, ободрав ладони о мелкие камни и обломки, которые раньше блокировали вход. Они с Роном с трудом поднялись на ноги, спотыкаясь о мантию и наполовину проявившись.              Пыль жгла глаза, не получалось видеть отчётливо: слишком много дыма и пыли висело в воздухе. Но если она сама не могла видеть, значит, и Беллатриса тоже. Рону, похоже, пришла в голову та же мысль:              — Бежим! — настойчиво прошептал он. — Пока она не поняла, где мы!              Гермиона скомкала мантию в руке. Они пригнулись и, стараясь не высовываться, побежали так быстро, как только могли, но тут в неё врезалось что-то твёрдое, повалило на землю, и у неё в ушах снова загремели раскаты очередного взрыва. Вокруг её тела сомкнулись чужие руки, прижав её собственные руки к груди, пока она и нападавший несколько раз перекатились по полу, образовав клубок из конечностей.              Зрение поплыло от сильного удара о пол, и Гермиона моргнула, открывая глаза:              — Драко! — выдохнула она.              Он смотрел на неё потемневшими от ярости глазами и тяжело дышал.              Он был исцелён. И он был здесь.              Подняв голову, она увидела зияющую дыру в стене на том месте, где только что стояла. Беллатриса, посмеиваясь, вошла в Большой зал и быстро приближалась к ним. Её палочка до сих пор искрилась, а мусор и пыль оседали у неё за спиной, ореолом обрамляя её дикие чёрные кудри. Драко напрягся, а Гермиона схватила его за плечи.              — Как удачно, — зло улыбнулась Беллатриса, глядя на них. Она направила палочку на Рона, который уже принял атакующую позу сразу же, как только увидел, что проклятие Беллатрисы чуть не снесло Гермионе голову. — Предатель крови, который пытался убежать. — Она навела палочку на Гермиону: — Грязнокровка, которая хотела сбежать. — Она перевела палочку немного выше, туда, где, прикрывая её, сверху лежал Драко. — И мой маленький племянник, оскверняющий себя, — она злобно прищурилась, — такой же отвратительный, как и моя сестра.              Драко проворно вскочил на ноги, схватил Гермиону за руку и потянул её за собой вверх. Приготовившись к дуэли, Гермиона взглянула на Рона, не зная, как они будут атаковать, когда прогремел раскатистый голос Драко:              — Круцио!              Беллатриса удивлённо вскинула брови, отклонив красный луч одним движением руки. Драко выстреливал проклятием снова и снова, и каждый раз она уворачивалась или отражала заклинание, сверкая своей ухмылкой.              — О-о-о-о-о, — посмеивалась она. — А это было щекотно!              — Авада Кедавра!              Она кружилась в безумном восторге, уворачиваясь от зелёного луча.              — Жаль, что ты не сумел найти лучшего применения своим талантам.              Гермиона ахнула, увидев лицо Драко, искажённое ненавистью. Прежде чем он успел повторить заклинание, она потянула его за руку.              — Прекрати! Она того не стоит!              Он взглянул на неё. Его глаза были тёмными и зловещими. А его тётя не переставала смеяться, крутя своей палочкой.              — Малыш Драко, у тебя такой большой потенциал! — дразнила его Беллатриса. — Если твоя грязнокровка умрёт, то, возможно, ты всё же вернёшься к нам.              Подстёгнутая такой угрозой, Гермиона быстро наложила несколько проклятий на руки и ноги Беллатрисы, которые ведьма легко отразила, в то время как Рон добавил ещё несколько собственных проклятий. Драко, должно быть, понял, что с помощью Непростительных заклинаний он далеко не уйдёт: они требовали слишком сильной концентрации для бешеного темпа дуэли, и приготовился сражаться против своей тёти должным образом.              С громкими вскриками они наносили удар за ударом, выкладываясь на полную, в то время как Беллатрисе, казалось, не приходилось прикладывать особых усилий. Гермиона с ужасом осознала, что та просто развлекалась. Сначала Беллатриса отмахивалась от их заклинаний, как от назойливых мух. Но, когда она начала отражать их проклятия обратно, им троим сразу же пришлось несладко. Они едва успевали вовремя среагировать. Рон громко выругался, когда в них чуть не угодила серия выстрелов, яркими вспышками пронесшаяся всего в нескольких дюймах над их головами.              У Гермионы было такое чувство, что Беллатриса промахнулась нарочно. Что она просто играла с ними.              Гермиона накрыла их щитовыми чарами, когда они бросились на пол, с испугом глядя на вспышки света, мелькающие над ними.              Беллатриса направила на них свою палочку, изящно изогнув запястье и растянув алые губы в улыбке.              — Время игр вышло, детишки.              Рука Гермионы затряслась, когда она постаралась усилить прикрывающий их щит. И что дальше? Они не могли справиться с ней даже втроём, она была им просто не по зубам.              — Окружим её! — крикнул Рон с земли. — Атакуем под разными углами!              Не дожидаясь их ответа, Рон вскочил и побежал через зал, прыгая и уклоняясь от проклятий, которыми палила в него Беллатриса. Он нырнул за груду сломанных стульев и половину опрокинутого стола, после чего снова выскочил и быстро выстрелил несколькими заклинаниями.              Бросив панический взгляд в её сторону, Драко выкрикнул:              — Уизел прав. Назад!              И после этого помчался перпендикулярно Рону, заставляя Беллатрису отвлекаться на атаку разных целей, находящихся под углом в девяносто градусов. Поднявшись, Гермиона отступила назад, стараясь не наткнуться на обломки стульев, так что в образовавшемся полукруге Беллатрисе пришлось сражаться со всеми тремя. Они проворно уворачивались и парировали её атаки. Постепенно они рассредоточились ещё сильнее, заняв позиции так, чтобы сформировать вокруг ведьмы треугольник.              Беллатриса вертелась и кружилась, танцуя в зареве разноцветных вспышек, и её чёрные кудри взметались в такт движениям. Она была поистине безумной и совершенно непредсказуемой. Гермиона никогда прежде не видела, чтобы кто-то сражался, как она. Она едва поспевала за ней и никак не могла определить, какие заклинания Беллатриса бросает сама, а какие отражает обратно в них.              Всплеск адреналина помог Гермионе нырнуть в сторону, когда в неё чуть не угодила оранжевая вспышка проклятия, и позади неё что-то взорвалось. Гермиона заскрипела зубами от разочарования, видя, как её заклинания искрами гаснут на щите Беллатрисы. Тем временем та ловким движением запястья поймала заклинание Драко и отразила его в сторону Рона.              — Рон! — в ужасе закричала Гермиона, увидев, как он отлетел назад.              Беллатриса обернулась к ней с безумной улыбкой на лице. Среди потоков яркого света между ней, Драко и Беллатрисой Гермиона не могла понять, каким именно проклятьем поразило Рона. После того как что-то опалило её волосы, она увидела, что Рон, дрожа, пытался подняться из-за опрокинутого стола. Её сердце подпрыгнуло, стоило ей вдохнуть прогорклый запах палёных волос. Рон был жив и продолжал атаковать с земли, пока не подтянулся, используя стол как опору.              Беллатриса, быстрая и дикая, кружилась так, что её невозможно было поймать, и каждое её проклятье сопровождалось отвратительным визгом и гоготом. Гермионе, Драко и Рону с трудом удавалось оставаться в живых, не говоря уже о том, чтобы одержать верх. Она не знала, сколько ещё они продержатся. Они продолжали наносить и парировать удары, как вдруг Гермиона рухнула на пол от взрыва шального заклинания.              Она ударилась о землю, сильно ушибив плечо, и её отбросило назад, а голова стукнулась о камень. Услышав, как хрустнула лодыжка, она вскрикнула от боли, пронзившей ногу.              — Нет! — закричала она, когда палочка, выскользнув из её руки, легла в простёртую ладонь Беллатрисы.              Ужас когтями впился в её лёгкие, когда она поняла, что искалечена и ей нечем защищаться. Морщась от боли, она приподнялась, пытаясь осмотреть повреждение на ноге, но под сапогом ничего не было видно. А боль между тем стала просто невыносимой. Слёзы быстро затуманили её зрение.              Чувствуя себя беспомощной, она сморгнула слёзы и увидела, что Беллатриса всё же поплатилась за их с Роном ранения: Драко, улучив момент, наслал на Беллатрису проклятие, замедлившее её движения.              Но этого было недостаточно. Теперь у Беллатрисы было две палочки, и она дуэлировала и с Роном, который, несмотря на ранение, сумел вернуться в бой, и с Драко одновременно.              Издав мучительный крик, Гермиона вытерла слёзы. Она огляделась вокруг в поисках чего-нибудь, что она могла бы использовать в качестве оружия, изо всех сил пытаясь игнорировать пульсирующую боль в лодыжке. Её взгляд упал на меч Гриффиндора, брошенный там, где Драко повалил её на землю несколько минут назад. Рон и Драко продолжали сражаться с Беллатрисой, выкрикивая друг другу указания в промежутках между проклятиями.              Надеясь, что Беллатриса не заметит то, что она ещё в строю, Гермиона поползла так быстро, как только могла, опираясь на локти и морщась при каждом движении. Стиснув зубы, она толкнулась коленом здоровой ноги, подползая к мечу ближе. Гермиону передёрнуло, когда в лодыжке что-то хрустнуло, и она едва не зарычала от внезапной боли.              Сосредоточившись на своей цели, она снова рванулась вперёд, тяжело дыша. Рон заметил, что она пытается сделать, и переместился вправо, отвлекая от неё Беллатрису. Выбросив руку вперёд, она ухватилась за рукоять меча и поползла к Беллатрисе сзади. Ей пришлось надавить на больную ногу, и она прикусила язык, чтобы сдержать крик.              Если Беллатриса её заметит, ей конец.              Впиваясь ногтями в землю, она подтаскивала себя всё ближе. Встретившись взглядом с Драко, она поняла, что сейчас он совершит какую-нибудь глупость. Не желая упускать шанс, который он ей предоставил, она заставила себя подняться и, хромая, начала подкрадываться к Беллатрисе, используя меч как костыль. Драко бросился вперёд и метнул в ноги Беллатрисы заклинание, отвлекая от Гермионы, стоящей у неё за спиной. Рон, уловив его замысел, направил заклинание Беллатрисе в грудь. Она легко парировала удар Рона. Драко рванулся вперёд и оказался открыт.              Гермиона с содроганием сердца смотрела, как из палочки Беллатрисы вырвался голубой луч и ударил Драко прямо в грудь. С душераздирающим криком он отлетел назад, а Беллатриса снова сбила Рона с ног. В ужасе от происходящего, Гермиона рванулась вперёд. Сейчас или никогда. Беллатриса захихикала, и Гермиона, не обращая внимания на боль в лодыжке и крепко ухватившись обеими руками за рукоятку меча, отпрянула назад и замахнулась изо всех сил.              — Toujours Pur, — Беллатриса издала гортанный смех, издеваясь над поверженными ею Роном и Драко. — Ты должен был как следует усвоить это, малыш Драко. Это у тебя в крови. Sanctimonia Vinc…              Тирада резко оборвалась, когда шею Беллатрисы пронзила гоблинская сталь. Сила удара снесла её голову с плеч. Гермиона смотрела, как ком чёрных кудрей, вращаясь, описал дугу, а затем глухо приземлился на пол. Спустя мгновение тело Беллатрисы безжизненной кучей чёрной ткани и бледной кожи осело на пол.              Драко и Рон, лёжа на полу, уставились на Гермиону широко распахнутыми от шока глазами.              Они были ранены, но живы.              Гермиона держала меч, с которого стекала кровь Беллатрисы, и смотрела на её безжизненное тело. Её собственный череп начал раскалываться, когда она в шоке уставилась на отрубленную голову. Переведя взгляд на блестящий металл клинка, отражавший свет факелов Большого зала, она увидела другой клинок, отражавший слабый свет тёмной камеры.              Он выглядел так же.              Несколько шокированная, она наклонилась, сгребла волосы Беллатрисы в кулак и подняла отрубленную голову. Та, вращаясь, раскачивалась перед ней, закручивая волосы в тугую спираль, пока наконец не остановилась. Последовала пауза, и было слышно только, как из отрубленной шеи на пол капала кровь. Затем волосы начали раскручиваться обратно, заставив голову вращаться в противоположном направлении.              Беллатриса всё ещё улыбалась, а её глаза сверкали в мерцающем свете Большого зала, искрясь от ликования, как тогда, когда она терзала тело Гермионы. Всё вокруг словно расплылось. Она видела только лицо Беллатрисы. Отделённое от её тела, но всё ещё улыбающееся ей. Беллатриса улыбнулась ещё шире, и Гермиона в ужасе разжала пальцы, выпуская спутанные кудри, отчего голова упала и покатилась по полу. Она несколько раз перевернулась, и Беллатриса, моргнув, снова уставилась на Гермиону.              Нет!              Уголки алых губ приподнялись в зловещей усмешке. Из шеи сочилась кровь.              — Маленькая грязнокровка, которая слишком много знает, — прошептала она.              Гермиона в ужасе отшатнулась и с мучительным криком опрокинулась навзничь, навалившись на повреждённую лодыжку.              О боже!              — Гермиона!              — Теперь тебя некому спасти, — насмешливо произнесла Беллатриса, сверкая ухмылкой.              — Ты ошибаешься! — прокричала Гермиона в ответ.              Не одна.              Она была не одна.              Ей больше не приходилось хранить секреты в одиночку, не нужно было бороться в одиночку, не нужно было возвращать воспоминания родителей в одиночку и не нужно было сталкиваться с кошмарами один на один.              — Гермиона!              Беллатриса захихикала.              — Ты готова рассказать мне, что ты сделала с моим мечом?              Меч.              Это у неё сейчас в руках был грёбаный меч.              Схватив его обеими руками, Гермиона поднялась на колени, занесла оружие над собой и с яростным криком обрушила его вниз, разрубая голову Беллатрисы пополам. Она подняла клинок и ударила снова, вскрикнув ещё раз, и отсекла от тела руку, держащую палочку. Следующим ударом она раскрошила палочку Беллатрисы в щепки.              — Гермиона!              Её горло саднило от крика, но ей было всё равно. Она снова рубанула по голове, пронзив глаз. Затем плечо. Грудь. Издав ещё один вопль, она выдернула меч из груди Беллатрисы и перерубила ей ногу у икры. Она поднялась и снова замахнулась, едва не упав от безумного усилия.              — Гермиона!              Вокруг неё обвились чьи-то руки, прежде чем она смогла снова поднять меч, и сжали её предплечья. Кто-то другой вырвал меч из её рук.              — Нет! — закричала она, отчаянно хватаясь за воздух и глядя на изуродованное тело перед собой. Она осталась беззащитной!              — Малфой! Осторожней с её ногой!              — Гермиона, — в её ухе прозвучал голос Драко. Они вместе попятились, отступая дальше, и он притянул её к себе, опустившись на колени.              — Моя палочка! — закричала она. Боль в ноге вернулась. Гермиона застонала, и по её лицу потекли слёзы.              Рон с громким лязгом бросил меч на землю и забрал её палочку из левой руки Беллатрисы. Она взглянула в его обеспокоенные голубые глаза, и он, кряхтя, присел перед ней, загородив от её взгляда изуродованный труп.              — Гермиона?              Она моргнула, в замешательстве глядя на Рона. Туман вокруг него рассеялся. Она была в Хогвартсе. Только что они победили Беллатрису. Она, Рон и Драко.              Рон.              Драко.              Они были здесь, они были в безопасности. И она тоже.              Гарри умер, чтобы они были в безопасности. Она вспомнила его раскинутые руки, когда он принёс себя в жертву, и зажмурившись, снова расплакалась.              — Ш-ш-ш-ш, — прошептал Драко ей на ухо и крепко обнял её. — Всё в порядке. Ты в порядке.              Он принялся успокаивающе покачивать её, и спиной она чувствовала, как сокращаются его мышцы. В чём было дело?              — Гермиона, ты уже пришла в себя?              Она сосредоточилась на голубых глазах Рона и на тепле Драко, баюкающего её, и попыталась дышать ровнее. Драко переместился так, чтобы подхватить её и прижать к груди.              Ей понадобилось несколько секунд, чтобы выровнять дыхание. Сглотнув, она вытерла слёзы со щёк.              — Что? Почему?              Гермиона перевела взгляд на руку Рона с палочкой. Его рукав был пропитан кровью, а два пальца выглядели сломанными. Он не мог колдовать сам и протягивал ей палочку.              Им нужна была помощь. Они были ранены.              Не зная, как вылечить его — а тем более себя, — она взяла палочку, призывая воспоминания о радостных визгах Рона и Гарри, когда они обнимались после победы над троллем в туалете. Когда Патронус Гермионы отправился на поиски Мэри и Чжоу, она вздохнула с облегчением. Оставалось только надеяться, что кто-то из них сможет добраться до Большого зала.              Рон улыбнулся, глядя, как её выдра в серебристом сиянии стрелою помчалась к выходу.              — Как хорошо, что ты пришла в себя.              — Ты в порядке, Рон? — Лодыжка Гермионы нестерпимо ныла, и она поморщилась, когда боль пронзила ногу ещё сильнее.              — Если не считать колена и руки, то да. — Рон перевёл взгляд с неё на Драко. — Ты какой-то бледный, Малфой. Бледнее, чем обычно. Чем она тебя приложила?              Она спиной чувствовала, как мышцы Драко сводит судорогой. Он ничего не ответил Рону, должно быть, ему было слишком больно из-за проклятия Беллатрисы. Она резко обернулась, почувствовав, как он задрожал. К её смятению, он закатил глаза и повалился на пол, обхватив себя руками.              — Драко! — закричала она, когда он, застонав, перевернулся на бок. Борясь с накатившей паникой, Гермиона переползла через него, пытаясь понять, что произошло.              Рон склонился над ними, широко раскрыв глаза от испуга.              — В чём дело?              — Я не знаю!              Пульс снова начал зашкаливать. Гермиона в отчаянии перевернула Драко, чтобы посмотреть, что с ним. Она разочарованно прорычала, осмотрев его тело на наличие травм. Она не нашла никаких видимых признаков повреждений, но он продолжал дрожать всем телом, стиснув зубы и обхватив плечи.              Её внутренности скрутило при виде его мучений.              — Драко! Драко! Где болит? — она старалась скрыть панику в голосе. Он снова ничего не ответил. — Ты меня слышишь?              Он хрипел, но не мог разжать зубы. Гермиона попыталась сдвинуть его руки с того места, где он прижимал их к телу, но у неё не хватило на это сил.              — Рон, — её голос дрожал. — Рон, помоги мне!.. У меня не получается.              Это оказалось довольно трудным с учётом того, что у неё была сломана лодыжка, а у Рона работала только левая рука, но совместными усилиями им удалось оторвать руку Драко от груди. Гермиона немедленно разрезала рубашку, обнажив тёмно-багровый синяк размером с её кулак. По мере того, как синяк наливался, вокруг него проступала сетка капилляров, а остальная кожа становилась всё бледнее.              Рон в ужасе таращился на грудь Драко.              — Что это за хрень?              Её губы задрожали.              — Я не знаю. — Она надеялась, что Мэри или Чжоу уже на пути к ним.              Со стороны входа в Большой зал раздался женский голос:              — Сюда! Они здесь одни и беспомощны!              Испуганно обернувшись, Гермиона и Рон и увидели, как внутрь пробираются трое Пожирателей смерти, расшвыривая в стороны обломки и камни, расчищая себе путь. Они подняли такое облако сора и пыли вслед за собой, что Гермиона закашлялась, когда витающие в воздухе частицы обожгли ей горло.              Они оказались в ужасном положении. Рон не мог драться. Она понятия не имела, что с Драко, но его состояние стремительно ухудшалось. Сама она была покалечена. Да и в любом случае, даже если бы она не сломала лодыжку, ей всё равно было бы не выстоять против троих сразу.              Меч ей сейчас тоже не особо помог бы.              Женский голос казался относительно юным, возможно, его обладательница была всего на несколько лет старше них. Может быть, ей удастся отговорить их от нападения.              — Вы уже проиграли! — крикнула она им с большей уверенностью, чем на самом деле испытывала. — Волдеморт мёртв, Беллатриса мертва, — она указала на изуродованный труп рядом с ними, и один из Пожирателей смерти отпрянул, — и ваша армия разгромлена.              Не смея вмешиваться, Рон ободряюще толкнул её локтем.              Все трое Пожирателей попятились. В панике она краем глаза взглянула на синяк на груди Драко. Он становился всё больше. Теперь он был размером с её ступню. Чёрт, чёрт, чёрт. Куда запропастились Мэри и Чжоу? Она снова подняла испуганный взгляд на Пожирателей смерти.              Повысив голос и изо всех сил стараясь, чтобы он звучал угрожающе, она заговорила снова, взяв пример с Волдеморта:              — Если вы сдадитесь, то сможете избежать Азкабана. Битва проиграна! Вместо этого вы можете присоединиться к нам и помочь всё восстановить. Разве у вас нет родителей, к которым вы хотели бы вернуться домой? Братьев и сестёр? Семей?              Они в замешательстве переглядывались, не зная, казалось, что делать. И только она подумала, что они могут уступить, как один из них прорычал в ответ:              — Или мы могли бы убить вас сейчас и сбежать.              Фигуры в чёрных мантиях двинулись в их сторону. Судороги Драко усилились, он начал издавать поскуливающие звуки. Гермиона крепко сжала палочку. Она хотела выставить щит, но боялась, что любое резкое движение спровоцирует Пожирателей на атаку, и они проиграют.              — Гермиона, — прошептал Рон. — Я могу немного поколдовать левой рукой. Они этого не ожидают.              Но этого было недостаточно.              Они не могли вот так вот умереть! Только не после победы над Беллатрисой! Не после того, как они зашли так далеко!              Стараясь не обращать внимания на боль в сломанной лодыжке и панику из-за неизвестного проклятия, расползающегося по телу Драко, она выпрямилась и стиснула зубы.              Она будет вести переговоры. В качестве рычага воздействия Гермиона могла бы использовать информацию о том, как им безопасно выбраться в Хогсмид.              Но как раз в тот момент, когда она собиралась заговорить, она услышала другой голос.              — Убить их и сбежать?              Слава богу.              — Чертовски маловероятно.              Дым за спинами Пожирателей рассеялся, и через порог Большого зала перешагнула Тонкс, угрожающе сверкая белозубой улыбкой. Она вся была забрызгана кровью, а её здоровый глаз полностью почернел от частого использования Непростительных.              Пожиратели смерти развернулись для атаки как раз в тот момент, когда Тонкс начертила палочкой полукруг из потрескивающих серебряных искр, призывая силу заклинания, которого Гермиона никогда раньше не видела, и дунула. Давление воздуха резко упало, и у Гермионы заложило уши, когда Большой зал потряс взрыв. Пожиратели смерти отлетели назад и ударились о дальнюю стену, а ей на голову посыпались пыль и штукатурка с потолка.              Гермиона и Рон сглотнули, чтобы прочистить уши.              — Тонкс! — закричала Гермиона, надеясь, что та сможет им помочь.              Багровый синяк на груди Драко потемнел и вырос до размера баскетбольного мяча. Драко бился в конвульсиях и кричал сквозь стиснутые зубы. Она была в полной растерянности, абсолютно беспомощная перед лицом его агонии. Но Пожиратели смерти продолжали бороться, и Тонкс с рычанием приблизилась к ним.              Гермиона видела, как Тонкс преподаёт, она видела, как Тонкс тренируется на дуэли, но она никогда не видела Тонкс в деле, на настоящем поле боя. Пока тройка Пожирателей смерти приходила в себя, Тонкс шла через зал, громко стуча армейскими ботинками и швыряя заклинание за заклинанием, ни на секунду не останавливаясь, чтобы поразмыслить или передохнуть.              Она была методичной. Точной. Сильной. Тихой. Движения её рук были продуманными и расчётливыми, а тело — зверски эффективным. Она не уклонялась даже на дюйм более, чем требовалось, чтобы выпустить проклятие, уклониться или парировать чужие. Пока Пожиратели смерти изо всех сил пытались атаковать, отражать и отбивать удары, Тонкс, даже не дрогнув, молча надвигалась на них, словно хищник, ужасающий в своей ярости.              Один из Пожирателей смерти с криком рухнул на пол, а Тонкс продолжила идти вперёд. Напрягая все силы, Гермиона постаралась бросить несколько проклятий из лежачего положения, но её попытки оказались ничем по сравнению с огромными, мощными всплесками силы, исходящими от Тонкс. Второй Пожиратель смерти взвизгнул, когда Диффиндо Тонкс рассекло его туловище по диагонали, и верхняя половина тела, соскользнув, упала на нижнюю. Наконец, Тонкс пригнулась, уклоняясь от зелёного луча Убивающего проклятия, и метко выстрелила Бомбардой Максима в живот последнего Пожирателя, заставив того взорваться с тошнотворным хрустом. На Рона и Гермиону брызнули кровь и внутренности, и они поспешно прикрыли головы руками.              В зале внезапно стало тихо, лишь вдалеке эхом разносились приглушённые крики.              Гермиона и Рон потрясённо уставились на Тонкс. Тяжело дыша, она встала и повернулась к ним. Её угрожающая улыбка исчезла.              — Это мой маленький кузен?              — Да! — воскликнула Гермиона, приподнимая руки Драко с помощью Рона, чтобы показать синяк, постепенно увеличивающийся в размерах. — Мы подали сигнал целителям. Ты знаешь, что это такое?              Тонкс подошла и наклонилась, наблюдая, как темнеющий пурпурный цвет распространялся по дрожащему телу Драко. Направив палочку в центр синяка, она пробормотала заклинание, которое Гермиона никогда раньше не слышала. Тёмно-фиолетовый цвет начать постепенно бледнеть, приобретая всё более светлый оттенок, пока синяк полностью не исчез. Конечности Драко дёрнулись в последний раз и расслабились.              Гермиона отпустила его запястье, не осознавая, что расцарапала его кожу до крови. Резко вдохнув, Драко открыл глаза: они были налиты кровью. Он перевёл взгляд на Рона, Гермиону и Тонкс, с волнением смотревших на него.              — Всё в порядке, кузен? — Драко молча моргнул, глядя на Тонкс. — Проклятие медленно разрушало твои кровеносные сосуды. Его легко остановить, если прежде ты не успеешь умереть. — Тонкс криво усмехнулась Драко. — Побаливает, а?              Заставив себя сесть, Драко размял шею.              — Чёрт… — он наклонился и сплюнул кровь. — Я прикусил язык.              Тонкс присела на корточки, распахнув плащ. Чёрный цвет её глаз вызывал у Гермионы беспокойство, напоминая о том, как она боялась Драко в его худшие дни.              — Какие ещё у вас раны?              Сидя на полу, Рон протянул Тонкс правую руку и показал левое колено. Гермиона сдвинулась, чтобы показать сломанную лодыжку, волоча ею по полу, отчего у неё вырвался стон. Драко попытался согнуться и поморщился.              — Кажется, у меня треснуло ребро, когда я упал.              Бросив беглый взгляд на палочку Рона, Тонкс покачала головой.              — Слишком сложно. Я могу навредить тебе ещё сильнее, если попытаюсь вылечить.              Рон поморщился, когда она легонько ткнула его в руку, а затем поднял глаза в нескрываемом восхищении:              — Что это было за заклятие, которое ты использовала вначале?              Тонкс бросила на него строгий взгляд.              — Не смей даже пытаться повторить его самостоятельно, Уизли. Иначе разнесёшь себе лицо.              Драко захихикал, и Рон, надувшись, пронзил его взглядом.              Тонкс посмотрела на изуродованный труп Беллатрисы.              — Кто сделал фарш из тёти Беллы?              Драко и Рон молча указали на Гермиону.              — Это была командная работа, — уточнила Гермиона, желая отдать им должное за их невероятное владение палочками, а также немного стыдясь своего временного помешательства. Она в очередной раз поморщилась от боли в лодыжке.              В этот момент в Большой зал вошла Мэри, которую прикрывала сопровождавшая её Анджелина Джонсон. Взгляд Мэри остановился на Роне, Гермионе и Драко, и она тут же открыла свою сумку, принявшись рыться в ней, пока приближалась к ним. Опустившись на колени рядом с Роном, она взглянула на Драко, достала тёмно-синий флакон и сунула ему.              — Выпей, если не хочешь потерять сознание.              Он осушил его, пока она накладывала диагностические чары на руку Рона, вглядываясь в диаграммы и что-то бормоча про себя, а затем произнесла несколько заклинаний, проводя палочкой по его предплечью, запястью, тыльной стороне кисти и пальцам. Все так и подпрыгнули на месте от внезапного вопля Рона, когда его кости встали на место.              — Слабак, — фыркнул Малфой.              — Иди к чёрту — А-а-а-а-а-а-а! МЭРИ! — Рон дёрнулся, когда Мэри исцелила его колено, и Драко снова усмехнулся.              — Скорость важнее врачебного такта, — объяснила она без малейшего намёка на раскаяние в голосе, уже набрасывая диагностические чары на лодыжку Гермионы, каким-то невероятным образом считывая их и одновременно разрезая сапог вместе с носком.              Гермиона крепко зажмурилась, готовясь к боли от экстренного исцеления. Она почувствовала, как Мэри провела палочкой по её икре, пульсирующей лодыжке и стопе, и со вспышкой боли её кости встали на место.              — Уа-а-а-а! — вскрикнула она.              — Что же ты не называешь Гермиону слабачкой? — обвиняюще спросил Рон, обращаясь к Драко.              — Потому что она не слабачка, — ухмыльнулся Драко, в то время как Мэри занялась диагностикой его травм. — По крайней мере, она… Чёрт возьми! — Он вздрогнул всем телом, когда Мэри исцелила его ребро.              Рон рассмеялся.              — Чёртов показушник.              — Да пошёл ты, Уизел, — безо всякой враждебности парировал Драко.              Совместная битва сближала не меньше, чем любая другая совместная деятельность.              — Это примитивное исцеление на скорую руку, — объяснила Мэри, пока вставала и рылась в своей аптечке, а затем захлопнула её. — Приходите ко мне после битвы. Я хочу восстановить кости как следует. В противном случае вы все рискуете получить новые переломы.              — Спасибо… — голос Гермионы затих, когда Мэри и Анджелина быстро покинули зал. Все четверо медленно встали. Пульсирующая боль в лодыжке Гермионы почти утихла.              — Бывайте, — бесцветным голосом ответила Тонкс и без лишних слов вышла из Большого зала, тяжело стуча армейскими ботинками по каменному полу.              Рон взглянул на Гермиону и Драко:              — Я предлагаю последовать за ней.              — Да, — согласился Драко. — Она внушает такой же ужас, как и моя тётя.              Пробежав через весь зал, чтобы забрать мантию-невидимку Гарри, Драко взял Гермиону за руку. Они шли за Тонкс по коридору, наблюдая, как она время от времени вырубает случайно встреченных Пожирателей смерти, даже не сбавляя шага, а Рон, Драко и Гермиона ломали их палочки.              Через несколько минут они завернули за угол и увидели Пэнси Паркинсон, Теодора Нотта, Миллисенту Булстроуд и Блейза Забини, сражавшихся бок о бок с Алисией Спиннет, Дином Томасом и Эрни Макмилланом.              Эти семеро отбивались от нескольких Пожирателей смерти, атаковавших их из-за груды обломков. Один крупный Пожиратель смерти полез через завал, и Миллисента тут же схватила его за шкирку, протащила по острым обломкам, повалила на землю и, подняв за волосы, ударила лицом о каменный пол. Его маска треснула, и он обмяк, потеряв сознание.              Тонкс улыбнулась:              — А она мне нравится.              — Пэнс! — закричал Драко.              Обернувшись, Пэнси ахнула и бросилась в его распростёртые объятья. Драко прижал её к себе и кивнул остальным своим друзьям.              Гермиона собиралась присоединиться к бою, но заметила, что на Тео надета кобура с пистолетом.              Дёрнув его за плечо, она развернула его, отведя с линии перекрёстного огня.              — Ты принёс пистолет.              Его голубые глаза расширились от удивления.              — О, привет, Гермиона!              Пэнси с отвращением посмотрела на него.              — Вы что, с ней друзья?              Не обращая внимания на колкость, Гермиона испытующе буравила Тео взглядом.              — У тебя есть пистолет.              — Что? Нет, не знаю.              — Пистолет, — процедила она.              — Я даже не знаю, что это такое, — возразил он.              В отчаянии топнув ногой, Гермиона вытащила пистолет из кобуры.              — Вот он! Вот этот чёртов пистолет! Что ты собираешься делать с пистолетом? — закричала она, потрясая стволом перед его лицом.              Он пожал плечами, совершенно не стыдясь своей вопиющей лжи.              — Ну ладно. Я собирался им драться, но он не работает.              Рядом с ними внезапно возникла Тонкс и выхватила пистолет у неё из рук.              — Это потому, что он на предохранителе, чтобы такие идиоты, как ты, себя не поубивали. — Она взвела курок, проверила патроны и со щелчком сняла пистолет с предохранителя. — Вот так, — её голос замер, когда она зажала пистолет в левой руке и описала над ним круг палочкой, бормоча: «Offendens capita!»              Гермиона, Драко, Пэнси и Тео с любопытством наблюдали за тем, как пистолет начал испускать жёлтое свечение, после чего вернулся в нормальное состояние. Прежде чем они успели спросить, что она делала, Тонкс локтями проложила себе путь мимо дерущихся и прижалась спиной к завалу. Она вдохнула, развернулась и открыла огонь по оставшимся Пожирателям смерти.              Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!              Все повскакивали с мест, чтобы посмотреть, как она, ловко меняя направление, ведёт стрельбу, не моргая и не делая пауз, чтобы перевести дыхание. Металлические маски разлетались вдребезги одна за другой, и Пожирателей смерти падали как подкошенные от точных выстрелов в голову.              Когда остался стоять последний Пожиратель смерти, который, казалось, был в шоке от произошедшего и оглядывал тела вокруг себя, Тонкс отступила назад и с ворчанием бросила в его сторону пустой пистолет. Пролетев над трупами, тот угодил ему прямо в голову. Пожиратель пошатнулся, а затем рухнул рядом с остальными.              Она повернулась и оглядела их изумлённые лица. Внезапно по всему замку пронесся громкий мощный голос:              — ВО ДВО-О-О-О-О-О-Р-Р-Р-Р-Р!              Тонкс вопросительно посмотрела на команду, вместе с которой сражалась. Её глаз оставался таким же тревожно-чёрным, каким его Гермиона помнила со дня похищения Римуса.              — Кто-нибудь узнаёт этот голос?              Большинство отрицательно покачали головами, до сих пор пребывая в замешательстве.              — Эйвери, — ответил Драко, прочистив горло.              Пэнси кивнула в знак согласия.              — Определённо.              Тонкс переводила взгляд с Драко на Пэнси.              — Кто следующий по значимости после Беллатрисы и Снейпа?              Драко нахмурился.              — У нас никогда не было такой иерархии. Либо Тёмный Лорд, либо никого.              Тонкс продолжила:              — Им нужен какой-то лидер, если они захотят сдаться. Кто бы это мог быть? Рудольфус?              — Я его убил, — ответил Драко, всё ещё глядя на неё с восхищением.              — Джагсон? — невозмутимо продолжила Тонкс.              Драко ласково положил руку на плечо Гермионы.              — Его убила она.              — Макнейр? Нотт? Мальсибер?              Пэнси покачала головой.              — Нет, они же были схвачены. У них больше нет влияния.              — Мой папочка не так важен, как ему хотелось бы думать, — добавил Тео.              Драко сурово посмотрел на Пэнси.              — Разве он не должен был скрыться?              Она бросила на него выразительный взгляд.              — Разве этот придурок когда-нибудь слушается?              — Значит, Эйвери? — спросила Тонкс, прервав их перепалку.              — Возможно, — ответил Драко.              — Мы все пойдём во двор, чтобы они могли сдаться? — спросила Миллисента Булстроуд, вытирая окровавленные руки о джемпер.              Тонкс бросила на неё разочарованный взгляд.              — И уступить преимущество? Ты отличный боец, но тебе нужно научиться стратегическому мышлению.              Миллисента заинтересовано приподняла брови.              — Вы учились на Гриффиндоре? — с любопытством спросила она.              Тонкс повернулась к ней с пренебрежительным видом с таким выражением на лице, словно не могла представить себе ничего хуже.              — На Пуффендуе.              Когда она приставила палочку к горлу и произнесла «Сонорус», все попятились и заткнули уши.              — Ордену пройти на балкон второго этажа. БАЛКОН ВТОРОГО ЭТАЖА!              Не говоря больше ни слова, Тонкс зашагала прочь. Плащ решительно развевался за её спиной.              Тео посмотрел ей вслед.              — Кажется, я влюбился. — Увидев, что Пэнси сердито на него смотрит, он поправился: — Но только чисто платонически. Хочется, чтобы она отшлёпала меня по заднице и всё такое.              Пэнси прищурилась.              — Если тебе нужно, чтобы тебя отшлёпали, Теодор, то это можно устроить.              Он ухмыльнулся ей.              — Обещаешь?              Миллисента оглядела Гермиону, Рона, Дина и Алисию с некоторым благоговением.              — Она возглавляет Орден?              Все они посмотрели на Гермиону, ожидая ответа.              — Я не знаю, — ответила она, вспоминая, как Минерва в одиночку сдерживала армию Волдеморта, чтобы дать им время сбежать. — Либо она, либо, — она поборола свой гнев, — Кингсли Шеклболт. — Она посмотрела вслед удаляющейся фигуре Тонкс. — После сегодняшнего дня это всё равно не будет иметь никакого значения. Так вы идёте?              Гермиона побежала за Тонкс, и все последовали за ней. Но раздавшийся сзади крик остановил их:              — Предатель!        ____________ Примечание от автора: ОМГ, ВЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ НА ЭТОТ ФАНАРТ! Frau Blucher — настоящая крутышка. Рекомендую подписаться на неё в instagram и tumblr! Frau, та дополнительная сцена с Мэри была для тебя. :) Посмертное превращение Беллатрисы в фарш было вдохновлено тем, как Баффи стёрла кости Мастера в порошок в начале второго сезона. Хороший способ справиться с ПТСР, не так ли? Я полностью изменила сцену с Беллатрисой по рекомендации canttouchthis. Она указала, что финальные батальные сцены получаются лучше, когда помогают логично развить арки персонажей. Сначала я думала, что её убьёт Молли, как и было в каноне, и эта версия — то, к чему я пришла, получив этот замечательный совет. По-видимому, первое, что всплывает в моем мозгу при фразе «развить арку персонажа» — это Гермиона, обезглавливающая Беллатрису мечом Гриффиндора. И спасибо vesper за помощь с латынью!