Из Уилтшира с любовью...

      Драко и Поттер молча брели по коридору, возвращаясь в Большой зал, где уже вовсю трудились целители и куда стаскивали тела.              Ни один из них не проронил ни слова. Откровения Северуса и осознание трагических последствий, с которыми им предстояло столкнуться буквально через несколько мгновений, заставили их погрузиться в глубокие размышления. Когда они добрались до Большого зала, каждый сделал большой и глубокий вдох, чтобы собраться с духом.              Поттер искоса взглянул на него.              — Готов, Малфой?              Драко было даже жаль этого болвана. Он уже знал, кто с его стороны выжил, а кто нет. По крайней мере, знал о тех, кто был ему наиболее дорог. Поттера же ждало грубое возвращение с небес на землю.              — Нет.              Опасаясь обнаружить среди погибших ещё кого-нибудь, Драко повернулся и обвёл взглядом зал. Поттер сделал то же самое. Все завалы разобрали, а сломанные и опрокинутые столы со стульями унесли. На полу лежали ряды погибших и раненых. Чжоу Чанг, Помфри и Мэри бегали между ними, как заведённые. Также прибыло несколько целителей в мантиях Святого Мунго, которые уже оказывали помощь пострадавшим.              Люди обнимались. Некоторые из них плакали от облегчения, другие — рыдали от тяжёлой утраты. Драко заметил, что у оставшихся Пожирателей смерти конфисковали палочки и они настороженно наблюдали за патрулирующими вокруг аврорами. Все выглядели крайне измотанными.              Вдруг на него кто-то налетел, едва не сбив с ног, и вокруг талии обвилась чья-то рука. Посмотрев вниз, он увидел Гермиону, которая одной рукой обнимала его, а другой — Поттера. Она рыдала и, должно быть, потеряла кого-то ещё из близких, а значит, и Поттер тоже. Все кого-то потеряли: или родных, или друзей.              Драко вспомнил запах горелой плоти, бивший в нос, когда Трейси попала под взрыв в убежище, и кровь, вытекающую из ушей Дафны. От этих воспоминаний глаза заволокло пеленой слёз.              Он потянулся к Гермионе и погладил её по спине, чтобы утешить, но она отпустила его и сильнее прижалась к Поттеру. Драко наклонился, поцеловал её в макушку и, кивнув Избранному, пошёл искать своих родителей.              Она хотела бы разделить утрату вместе со своими друзьями, а его, насколько он знал, скорее всего, ждал Азкабан. Главное, что Гермиона была в безопасности. Он всегда будет хранить в памяти моменты, которые они провели вместе. Но пришло время её отпустить. Оглянувшись, он увидел, как она тащила Поттера по залу, и его сердце сжалось от горечи потери. Но он её не заслуживал. Он запятнал себя и всегда будет запятнан. Сейчас он поступал правильно.              Пытаясь смириться с будущим без Гермионы, он отправился искать утешения в кругу родителей и друзей. Драко бродил по залу, останавливаясь, когда натыкался на кого-то из них, оплакивающих мёртвых. Рядом с распростёртыми телами Дафны и Винса на коленях стояла Пэнси, всхлипывая и причитая: «Что же вы наделали?», а Тео её обнимал.              Грег и Милли прижимались друг к другу. Они стояли рядом с отцом Грега, который корчился от боли: его нога была сильно ранена. У Милли был разбит нос и кровоточили костяшки пальцев. Грег поднял голову и встретился взглядом с Драко, но отвёл взгляд и снова уткнулся себе под ноги.              Поймёт ли его Грег? Простит ли когда-нибудь?              Драко уставился на тело Винса, заметив, каким бледным и бескровным стало полное лицо его друга. Его грудь пересекала большая рваная рана от меча Гриффиндора. Труп его отца лежал рядом. Мать Винса сидела у них в изголовье и беззвучно плакала. Целые семьи оказались уничтожены в этом безумном стремлении к превосходству чистокровных.              Горло Драко сжалось, пока он боролся с подступающими слезами. Мадам Крэбб залечила немало его синяков после их детских шалостей с Винсом и Грегом на территории её поместья. А ещё она любила баловать их печеньем, пирожными и другими лакомствами.              Драко оглянулся на Грега, не уверенный, знает ли его друг, кто именно убил Винса. До этого он ничего ему не говорил. В те первые несколько минут царил абсолютный хаос. Несмотря на то, что Винс погиб от его руки, он всё равно хотел утешить мать своего друга. Но всё это казалось неправильным. Он предал эту женщину, которую знал всю жизнь, с самого детства. И всё же он не мог подавить в себе чувство, что утешить её — это его долг при любом раскладе.              Наклонившись, Драко протянул руку мадам Крэбб. Она посмотрела налитыми кровью глазами на его ладонь и вложила в неё свои пальцы. Он осторожно помог ей подняться и обхватил её хрупкое тело руками, чтобы вместе с ней оплакать потерю своего друга детства и юности.              — О, Драко! — Её плечи дрожали, пока она рыдала у него на груди. — Он так храбро сражался!              Драко ужасно себя чувствовал, как самозванец, который не имел права утешать её после смерти сына, но всё равно обнял её ещё крепче. Несколько мгновений они просто стояли в обнимку, проливая слёзы вместе. Он скорее почувствовал, чем увидел, как его собственная мать подошла сзади и обняла мать Винса, позволив ей рыдать у себя на плече.              Драко встретился взглядом с матерью. Её глаза покраснели от слёз. Во взгляде друг друга они прочитали облегчение оттого, что им так повезло. Он уже собирался отвернуться, но она схватила его за руку, пристально глядя на него через плечо мадам Крэбб, и одними губами прошептала: «Я горжусь тобой».              Она погладила большим пальцем костяшки его руки и зажмурилась, а потом заплакала ещё сильнее. Его грудь сдавило чувство вины из-за того, что он видел так много разрушенных семей, когда его собственная уцелела. Мать отпустила его руку, чтобы успокаивающе погладить по спине мадам Крэбб.              Оставив мать утешать бедную женщину, которая теперь осталась одна на всём белом свете, Драко отправился на поиски Блейза и обнаружил его рядом с Кингсли Шеклболтом. Вздрогнув, он понял, что эти двое стоят над телом Ясмин. Драко вообще не видел Ясмин во время битвы. Он поспешил к ним. Блейз и Кингсли разговаривали с Мэри, пока та яростно работала над распростёртой на полу мадам Забини.              Драко чуть не стошнило, когда он, приблизившись, увидел, в каком состоянии находилось тело Ясмин. Половину её лица и скальпа покрывали страшные ожоги. Обожжённые участки плоти тянулись вниз по её шее, через плечо и по руке. Местами её одежда сплавилась с кожей, и Мэри как раз извлекала из ожогов обрывки ткани.              — Что случилось? — спросил он, сдерживая отвращение в голосе.              Блейз и Кингсли посмотрели на него, и он даже не знал, кто из них выглядел мрачнее.              — Рабастан, — односложно сказал Кингсли.              — Где он? — воскликнул Драко.              — Мёртв, — бесцветно ответили они одновременно.              Мэри взглянула на Блейза.              — Она стабильна, но не придёт в сознание следующие двенадцать часов. Подержим её здесь. Я не хочу перемещать её в ближайшее время. — Она порылась в сумке и протянула Блейзу тёмно-оранжевый и зелёный флаконы. — Дайте ей выпить из зелёного флакона, как только она проснётся. Боль будет невыносимой. — Она строго посмотрела на Блейза и Кингсли. — Кто-нибудь из вас умеет накладывать очищающие чары? — Оба отрицательно покачали головами. — Я покажу вам, как это делается, а затем вы должны будете повторять их каждые тридцать минут в течение следующих пяти часов, пока на её организм действует зелье ускоренного роста кожи. На пятом часу попросите целителя ввести тёмно-оранжевый флакон, и мы посмотрим, нет ли инфекции. Только не делайте этого сами. Через пять часов.              Они кивали, слушая её указания.              Драко положил руку на спину своего друга, но Блейз даже не обратил на это внимания. Вместе с Кингсли он повторял движения за Мэри, полностью сконцентрировавшись на правильном выполнении заклинания. Убедившись, что они всё делают так, как нужно, Мэри покинула их, не сказав больше ни слова, и принялась за следующего пациента.              На щеках Блейза блеснули дорожки слёз. Кингсли поднял руку, помедлив мгновение, а затем неловко положил её ему на плечо. Оба совершенно не замечали присутствия Драко.              — Это ты? — голос Блейза надломился. Драко никогда не видел, чтобы его друга так переполняли эмоции, и молча отступил в сторону. — Ты мой отец?              Драко не хотел вторгаться в личную жизнь своего друга, но любопытство по поводу таинственного происхождения Блейза заставило его остаться на месте.              Кингсли удивлённо приподнял брови:              — Нет. Разве она никогда тебе не говорила?              Блейз покачал головой.              — Она ничего не рассказывала мне о нём. Я не глуп. Я знаю, что она помогла остальным покончить с собой. — Кингсли не признал обвинений, но Блейз повернулся к нему. — И я знаю, что с тобой всё по-другому.              Опустившись на колени, Кингсли нежно положил руку на неповреждённое плечо Ясмин. Блейз присел рядом.              — Я не думаю, что именно мне следует об этом рассказывать.              Блейз гневно ответил:              — Всё закончилось, и я уже не ребёнок. Меня больше не от чего защищать. — Когда Кингсли промолчал, Блейз тихо добавил: — Она бы сказала мне, если бы могла.              Они молча смотрели на тело Ясмин. Драко наблюдал, как Кингсли обдумывал просьбу его друга.              — Что ж, ладно, — смягчился Кингсли. — Её семья устроила брак, когда ей было пятнадцать.              — Это я знаю.              — Он, — Кингсли прочистил горло, — он плохо с ней обращался.              Драко увидел, как Блейз сжал кулаки.              — Насколько плохо?              Кингсли уставился на медленно стягивающуюся кожу Ясмин. Его ноздри раздувались, пока он наблюдал, как на тёмно-красном слое дермы нарастает гладкая бледная ткань.              — Достаточно плохо, чтобы я не жалел о том, что она с ним сделала. — Сделав паузу, он вытер руки о брюки. — Он стоял у истоков Хезболлы.              Глаза Блейза расширились.              — Мой отец?              Кингсли кивнул.              — Я только закончил обучение в Аврорате. Мы расследовали деятельность волшебников, продающих магические артефакты террористам, организованным преступным группировкам и всем подобным. У твоей матери тогда было много полезных связей.              — И вы обратились к ней?              Кингсли улыбнулся, блеснув зубами.              — А ведь ты себе даже не представляешь, как мы познакомились.              Блейз покачал головой. Драко заинтересованно слушал, и Кингсли продолжал:              — В то время она была примерно твоего возраста и решила, что я просто очередной магл-иностранец, прибывший в Бейрут, чтобы освещать военные события. — При этом воспоминании улыбка Кингсли стала шире. — Она попыталась обокрасть меня, пока ты размахивал леденцом у меня перед носом, чтобы отвлечь.              Блейз фыркнул от смеха и вытер глаза.              — Что-то не припоминаю, как осваивал карьеру карманника.              — Уверяю, это была весьма действенная тактика, — он сжал плечо Блейза. — Когда я поймал твою мать с поличным, она попыталась уйти, используя легилименцию, не представляя, что я могу её заблокировать.              — Вы могли заблокировать её? — с недоверием спросил Блейз.              — Тогда — да. Но сейчас…              Они дружно захихикали.              — Я предложил ей работу информатором и передал ей книги, чтобы она оттачивала мастерство. Она сказала мне, что для матери-одиночки, которая существует без какой-либо поддержки, вынуждена защищать сына и которой предлагают ввязаться в такую опасную авантюру, подобная зарплата — полное дерьмо. И она была права, но наш бюджет был слишком скудным. Поэтому она нашла способ, как заработать деньги на стороне, используя ту работу, которую мы ей предоставляли. — Кингсли изумлённо потёр лицо. — Довольно много денег.              Блейз наложил Очищающее заклинание на ожоги матери, пока Кингсли осматривал повреждённые участки.              — Переделай область на лбу.              Блейз наклонился, чтобы наложить чары получше, пока Кингсли за ним наблюдал. Когда он выпрямился, Кингсли вздохнул.              — Ради тебя она готова на всё.              — Я знаю, — ответил Блейз хриплым от слёз голосом.              — Хочешь послушать несколько историй с места событий?              Блейз с нетерпением взглянул на волшебника перед собой.              — Да, пожалуйста.              — Драко, — произнёс Кингсли.              Драко напрягся. Они оба обернулись и увидели его стоящим позади.              — Простите, — извинился он, переступая с ноги на ногу. — Я не хотел подслушивать. Она же поправится?              — Да, — кивнул Блейз, и из его глаз потекли слёзы. — Но у неё останутся шрамы.              Как и у всех них.              — Ты отлично справился, Драко, — сказал Кингсли, окинув его оценивающим взглядом. — Иди найди свою кузину. У неё есть кое-что для тебя.              Драко с любопытством оглядел Большой зал в поисках одноглазой аврорши, но вместо этого обнаружил Гермиону, стоящую на коленях вместе с Поттером посреди толпы рыжеволосых Уизли. Похоже, отец семейства и Уизел были тяжело ранены, но живы. Все они плакали, суетясь над ранами.              Драко инстинктивно двинулся в сторону Гермионы, желая утешить её, как и она утешала его, но напомнил себе, что у неё уже есть семья — пусть и не родная — и друзья. А в нём она больше не нуждалась. Поначалу, когда его бросят в клетку, ей будет тяжело, но со временем она начнёт двигаться дальше и найдёт себе кого-нибудь другого.              При мысли о том, что Гермиона найдёт себе кого-то ещё, у Драко заныло сердце, но он знал, что так будет лучше. Она так много для него сделала, и ему посчастливилось узнать, что значит быть любимым ею. Она верила в него и считала его хорошим человеком, за которого стоит бороться.              Может быть, после Азкабана он сможет освободиться от давящего груза своих грехов. Может быть, тогда он будет заслуживать счастья.              Услышав шаги позади, он обернулся. Там стояла его измученная кузина и смотрела на него. Она уже очистила одежду от крови, а её глаз стал тёмно-синим, а не смертоносно чёрным, как во время битвы.              — Чем планируешь заняться после всего этого? — спросила она напряжённым голосом.              — Азкабан, — мрачно ответил он, смирившись со своей участью.              Она усмехнулась.              — Нет.              — Нет? — он поднял бровь, вспомнив, что Кингсли сказал ему, что у неё есть кое-что для него. — Но Визенгамот…              — Ты не предстанешь перед Визенгамотом.              Его губы приоткрылись, и она ухмыльнулась.              — Что?              — Твоё дело будет рассматривать Независимая комиссия по надзору за ДМП, — невесело усмехнулась она. — Как и моё.              — Как и тв…              — Кингсли обещал тебе, что мы всё сделаем правильно, — оборвала она его с горькой улыбкой. — Волшебная Британия не переживёт ещё одной гражданской войны.              — Но я же Пожиратель сме…              — Ты член Ордена, Драко, — снова перебила его Тонкс. — Работавший под прикрытием. Визенгамот не имеет права судить сотрудников правоохранительных органов. И никогда не имел такого права. Они также не имеют права судить и Орден.              — Член Ордена. — У Драко голова пошла кругом от того, как она перевернула его реальность. — И сколько человек в этой комиссии?              — Пять.              Он моргнул.              — И это всё?              — Ты надеялся на большее?              Драко почувствовал, как из его лёгких вышел весь воздух. Он причинил вред стольким людям. Даже если его оправдают, это будет совсем не то. Их никто не избирал, как членов Визенгамота. Их просто когда-то назначили на эти должности. Некоторые из них в прошлом служили офицерами. В отличие от членов Визенгамота, их мнения не отражали общественных настроений, и они не являлись представителями власти, которым было бы вверено блюсти интересы волшебного сообщества.              — Но что, если…              — Что, если тебя осудят?              «Что, если меня оправдают?» — но он боялся это озвучить.              Она вложила свою руку в его, и ладони коснулся маленький холодный металлический предмет.              — На этот случай есть вот что.              Драко раскрыл ладонь и увидел маленький латунный ключ с эмблемой Гринготтса.              Его сердце учащённо забилось.              — Что в том хранилище, Тонкс?              — Твоё помилование.              — Моё помилование, — повторил Драко, его рука задрожала от нарастающей паники.              Его могут оправдать, но ему придётся и дальше жить с собственными демонами.              Он никогда не избавится от нечеловеческих криков Дедалуса, раздававшихся, когда Драко ломал его тело. И голубые глаза Лавгуд будут вечно преследовать его, как и образы тех мёртвых детей так и будут вечно следовать за ним по пятам.              Мысль об этом была совершенно невыносима. Он не мог этого вынести. Земля начала уплывать из-под ног, и Драко напряг мышцы пресса.              — Кингсли подписал его несколько месяцев назад после собрания Ордена, на котором Гермиона этого потребовала. Сначала мы отказались, но потом передумали. Она была права: ты давно всё доказал. После того, как ты пришёл к нам, Кингсли подписал ещё одно помилование — для Снейпа.              Кровь оглушительно стучала в ушах. Всё это время. Всё это грёбаное время у него было помилование.              — Но он сказал, что помилование подорвёт доверие к новому правительству.              — И в этом есть доля правды, — согласилась Тонкс, с беспокойством изучая выражение его лица. Он отвернулся. — Но поскольку у тебя не было с нами сделки, Независимая комиссия по надзору не сможет подвергнуть сомнению твои мотивы. Маловероятно, что тебе вообще понадобится помилование. Тебя оправдают, потому что ты ничего не получал от работы на нас. И оправдан ты будешь справедливо. Каждое преступление, которое ты совершил, было необходимо, чтобы сохранить твоё прикрытия как члена Ордена. Если бы ты этого не сделал, тебя бы убили, а на твоём месте оказался бы кто-то другой. Кингсли был прав насчёт твоих обстоятельств.              У него голова шла кругом. Член Ордена. Она называла его тайным членом Ордена.              Значит, у Драко не будет настоящего судебного разбирательства в Визенгамоте. Но разве всё это не было какой-то фикцией? Разве пять членов комитета не были заранее настроены спустить на тормозах любые действия служителей закона? Они почти наверняка позволят ему избежать наказания за убийство. И закроют глаза на то, что ему всё сойдёт с рук. А если они этого не сделают, у него оставался шанс воспользоваться своим помилованием.              И тогда не будет никакого искупления грехов.              — Оно мне не нужно, — он не осознавал, что произнёс эти слова вслух, но теперь они прозвучали, и он не мог взять их обратно.              — Тебе не нужно помилование, — голос Тонкс оставался ровным, несмотря на потрясение, написанное на её лице.              Сглотнув, он уставился на ключ, а затем вернул его ей.              — Я хочу, чтобы меня судил Визенгамот. — Его мышцы свело, и грудь сжало словно обручем, но он старался дышать ровнее. — Ты не понимаешь. Я принёс боль стольким людям, что не смогу этого исправить. Визенгамот представляет...              — Драко.              Он внимательно посмотрел на неё.              — Неважно, что они из себя представляют. Они посадят тебя в Азкабан. Ты же знаешь это, не так ли?              Сжав руки в кулаки, он зажмурился. Посадят? Возможно ли это? Возможно. Да. Его дыхание стало быстрым и поверхностным.              У него закружилась голова. Голос Тонкс доносился словно издалека:              — Многие из них ненавидят тебя за те действия, которые вы с отцом предприняли, чтобы продвинуть закон о Декриминализации взаимодействия с маглами. Шпион ты или нет, но они не станут судить тебя по справедливости.              Да. Да, он знал это. Но он и правда причинил вред слишком многим.              Пошатнувшись, он оступился и начал заваливаться назад. Тонкс поймала его за руку и прижала к стене, чтобы он не упал.              — Драко?              — Но… что, если... — он сглотнул желчь, стремительно накапливающуюся во рту. — Что, если я заслуживаю Азкабана?              — Драко, посмотри на меня.              Драко открыл глаза. Вокруг было столько мёртвых, раненых и скорбящих… По всему залу раздавались мучительные крики. Он едва стоял на ногах.              Это всё из-за него. В ушах стучала кровь. Это было слишком.              — Тонкс. Я начал эту войну, когда впустил их в Хогвартс, — прохрипел он, ощущая во рту едкий привкус желчи. — Это из-за меня они все погибли. Из-за меня погиб твой муж. Я не могу...              Пошатнувшись под его весом, она вцепилась руками ему в плечи, чтобы удержать в вертикальном положении. Он попытался сфокусироваться на её лице, но не смог, и его глаза закатились. Хаос Большого зала померк. Он понял, что его сейчас вырвет.              — Ты должен сесть, Драко. Давай.              Он опустил голову. Тонкс подтолкнула его к стоящему в стороне стулу, и он рухнул на что-то твёрдое. Он почувствовал, что его наклоняют, но не мог понять, в какую сторону. Его желудок сжался, когда она завела его голову между коленями.              — Дыши.              Он сделал, как ему велели, и постепенно тошнота утихла. Убрав её руку со своего затылка, он выпрямился и, посмотрев на неё, увидел, что она присела перед ним.              Тонкс изучающе осматривала его.              — Твои глаза потемнели.              — Такое иногда случается. — Отвернувшись, он сплюнул слюну с неприятным привкусом. — Твои глаза были такими же, когда ты нас спасла, — добавил он, защищаясь.              Она и не отрицала этого, но продолжала безотрывно буравить его взглядом.              — Гермиона рассказывала мне, что для Круциатуса и Убивающего проклятья ты используешь ненависть к себе.              Как много его кузина о нём знала? Потерев руку, он отвёл взгляд, стыдясь смотреть ей в лицо.              — Не всё время.              — Но этого, по-видимому, достаточно, чтобы захотеть наказать себя Азкабаном.              Он проглотил остатки кислой желчи.              — Так решила Гермиона.              Но его грехи были реальными, как и его потребность в их отпущении.              — Она права.              — Это не имеет значения, — выдохнул он, всё ещё пытаясь дышать ровно. — Я больше не могу так жить. Я хочу, чтобы меня простили.              Она нахмурила брови.              — Кто?              Желчь снова поднялась к горлу, и он поморщился, зная, что она всё равно выудит из него ответ.              — Все.              Она пожала плечами.              — Это невозможно.              Да. Это было невозможно. Вокруг его лёгких сомкнулись тиски, и снова стало трудно дышать.              — Неважно, возможно это или нет. Я причинил всем боль.              Она положила руку ему на бедро, и он увидел шрам, идущий от её пальца вверх по предплечью и скрывавшийся под рукавом плаща.              — Как срок в Азкабане гарантирует, что они тебя простят?              Он вспомнил, с какой ненавистью его обвиняла Ханна Эббот, как она кричала на него. Она никогда не простит его, никогда. Ведь так?              — Я не... — он посмотрел на неё сверху вниз. — Я не знаю.              — Азкабан служит только одной цели.              Под её пристальным и жестоким взглядом его горло сжалось, но он не мог отвести от неё глаз.              — Наказание. Ты не дурак, Драко. Ты можешь стараться изо всех сил всю свою жизнь, но ты не получишь прощения от всех.              Ему нечего было ответить на это, но её слова глубоко ранили.              — Если ты подвергнешь себя ужасам Азкабана, это не принесёт тебе ничего, кроме ещё большей боли, — она сжала его бедро. — Есть куда лучшие способы покаяться и получить прощение.              Давление груди немного ослабло.              — Что ты имеешь в виду?              — Стань частью общества, которое ты хочешь построить. Подавай пример. Чего хорошего можно добиться самобичеванием?              Он перевёл взгляд на скорбящих, мёртвых и раненых, в то время как Тонкс продолжала пристально смотреть на него.              — Просто… это… кажется правильным.              — Сейчас в тебе говорят Непростительные. Ты хочешь причинить себе боль.              У него пересохло во рту.              — Да.              Драко до сих пор не мог поверить, что его желание получить искупление было чем-то неправильным. Ведь это следствие раскаяния, разве нет? Но прощение — это не всё, чего он хотел. Он хотел причинить себе боль, а причинение себе напрасного вреда никак не могло быть частью искупления грехов. Но вот работа над исправлением ошибок своего прошлого — да. Логически он понимал, что Тонкс права. Но всё равно это казалось ему неправильным.              — В Азкабане ты не принесёшь никакой пользы. Ты ведь знаешь это, верно?              Расправив плечи, он выдохнул.              — Но я не могу больше чувствовать себя так. Они все здесь из-за меня.              — Значит, это ты возродил Волдеморта? — парировала она, подняв бровь. — А ты ещё более способный, чем я думала.              Он провёл рукой по волосам.              — Нет, но Дамблдор мог предотвратить...              — Драко, — продолжила она. — Я знаю, что ты винишь себя в том, что начал войну, и в этом есть доля правды. — Он сжал челюсти. — Но ты же её и закончил.              — Нет, не я, — запротестовал он. — Это Поттер убил Тёмного Лорда.              — Да, ты сделал первый шаг для того, чтобы развязать войну. Но кто нанёс первый удар, чтобы положить ей конец?              — О. — Его губы дрогнули в улыбке, когда он оценил проведённую параллель, вспомнив, что именно его Патронус начал битву. — Выходит, что я.              — И без тебя мы бы не победили. Ты ведь знаешь это, не так ли?              Он молча кивнул, и грудь наполнилась гордостью от её признания его заслуг за последний год.              — Твоё искупление заработано потом и кровью.              Возможно, искупление — это действительно процесс, который длится всю жизнь. И необходимо всю жизнь трудиться на благо общества, а не становиться изгоем. Он попытался сосредоточиться на её словах и на том факте, что он свободен. По-настоящему свободен. Не свободен подчиниться Визенгамоту, как он сказал Гермионе, а свободен делать... всё что угодно.              Часть его всё ещё хотела отправиться в Азкабан или предстать перед Визенгамотом в надежде, что его простит то самое общество, которому он причинил столько зла. Они могли дать ему то, чего он не мог дать себе сам.              Разве нет?              Тонкс положила руку на его левое предплечье, прямо над тёмной меткой, и сжала пальцы.              — Я знаю кое-кого, кто может тебе помочь. Она очень хороша.              Гермиона намекала на то, что авроры знают, как справляться с последствиями Непростительных проклятий. Драко вспомнил ненависть, исказившую лицо его кузины, когда она ворвалась в Большой зал и убила нападавших. Он поймал её вопросительный взгляд.              — Я запишу тебя к ней, — настойчиво сказала она. — И я пойду с тобой на вашу первую встречу. — Она сделала паузу. — Если захочешь.              Он удивлённо поднял брови.              — Ты сделаешь это ради меня?              Она кивнула.              — Столько, сколько тебе нужно. В любом случае, Независимая комиссия приступит к работе только спустя какое-то время, прежде чем начнёт рассматривать наши дела. А ты пока сможешь пройти курс.              Он уставился на эту странную женщину, которая относилась к нему так по-родственному, хотя познакомилась с ним всего несколько недель назад.              Она, казалось, поняла, о чём он думает, и погладила его предплечье.              — К тому же, моя мама устала нянчиться с Тедди.              Сбитый с толку, Драко изменил позу.              — Тедди?              — Мой сын. Твой... — она задумчиво наморщила лоб, выглядя почти по-девичьи юной, несмотря на повязку на глазу и суровый шрам через всё лицо, — троюродный племянник?              Ребёнок. Надежда на будущее.              Он оглядел Большой зал, в котором царила смерть и жестокие последствия произошедшей резни. В самый разгар войны зародилась новая жизнь. Возможно, благодаря его поступкам следующее поколение действительно будет жить в более здоровом обществе. Благодаря его поступкам.              Его губы растянулись в полуулыбке. Он был приятно удивлён внезапным обретением новых членов семьи. Да ещё и к тому же малыша.              — Я никогда не мог уследить за родственными связями.              — В любом случае, раз ты мне задолжал, я смогу уговорить тебя и Гермиону посидеть с ребёнком, когда мне понадобится.              Драко фыркнул, а затем посмотрел на Гермиону. Она вытирала слёзы с лица, держа Уизела за руку. Помфри, похоже, проводила на ноге рыжеволосого какую-то болезненную процедуру.              Тонкс указала в угол, где над телами Дафны и Винса на коленях стояли его мать и некоторые из его друзей из Слизерина.              — Может быть, твоя мама тоже захочет с ним познакомиться?              Он перевёл взгляд на свою мать, обнимавшую и утешавшую родителей его друзей. Она встретила его взгляд и, заметив Тонкс, присевшую рядом с ним, заинтересованно подняла брови.              В будущем их семья неминуемо станет совсем другой. Его отцу предстояло провести в Азкабане неопределённое количество лет, и до этих пор Драко думал, что мать останется в поместье совсем одна, пока не истечёт срок его собственного заключения. Она была бы рада внукам, но вряд ли могла рассчитывать на такую возможность в ближайшей перспективе.              Малфои уже так привыкли к тому, что их жизнь постоянно балансировала на острие ножа. Он задавался вопросом, знает ли его мать вообще о том, что в семье появился ребёнок. С искренней улыбкой Драко посмотрел на свою кузину.              — Думаю, моей матери это понравится.              — Мы заново познакомим наши семьи.              — Значит, подарков на Рождество станет больше.              Она ткнула в него пальцем:              — А мне нравится ход твоих мыслей.              Его улыбка спала. Рождество пройдёт без отца.              Драко снова перевёл взгляд на Кингсли и Блейза, до сих пор до конца не понимая, какие возможности внезапно перед ним открылись, несмотря на то, что отец будет находиться под арестом.              Помилование. Он не мог в это поверить. Всё это время. И Гермиона тоже об этом не знала.              — Выходит, Кингсли играл со мной?              Тонкс кивнула.              — Ради твоего же блага. Раздача помилований Пожирателям смерти — особенно поколению твоего отца — действительно дестабилизировала бы послевоенное правительство, как в 1946 году. Он не хотел, чтобы страна снова погрузилась в хаос. Мы бы этого не пережили. Гермиона была абсолютно права насчёт Кингсли, — Тонкс улыбнулась. — Тебе повезло, что она тебя любит.              — Да. — Воспоминание о том, как Гермиона обрушила свой гнев на Шеклболта, согревало его сердце, как ничто другое.              Он не мог поверить, что получил помилование так давно. Драко вспомнил слёзное признание Гермионы, когда она наконец рассказала ему то, что считала правдой. Он бросил её тогда, не в силах примирить её любовь к нему с предательством.              — Чёртов Шеклболт, — пробормотал он.              — Я проклинаю его существование по крайней мере дважды в неделю, — сухо заметила Тонкс.              — Я думаю, что мог бы убить его.              — Поверь мне, ты в этом не одинок.              — Медленно и мучительно.              — Я мастерски владею многими подходящими проклятиями.              Драко сардонически улыбнулся, но улыбка застыла на его лице.              — А ведь мой отец предстанет перед Визенгамотом. — Драко задавался вопросом, окажется ли приговор его отца строже, чем он того заслуживал. — Кингсли солгал, что собирается ему помочь?              — Нет, — ответила Тонкс. — Он сделает всё, что сможет, но не жди от него помилования. В прошлом году вы двое нажили себе немало врагов.              Именно такого ответа он и ожидал, но мысль об отце, сидящем в одиночестве в холодной камере в окружении дементоров, заставила его содрогнуться.              Драко перевёл взгляд на Гермиону, зажатую со всех сторон членами семьи Уизли. Она грозно смотрела в сторону Кингсли и Блейза. Гермиона обещала ему, что не станет нападать на Кингсли, но ярость, искажавшая её черты, говорила об обратном.              — Я понимаю, почему вы скрывали всё это от меня, но почему вы не сказали ей?              — Она влюбилась. Мы не думали, что она сможет продолжать лгать тебе. И она не смогла.              Гермиона встала и провела кулаком под носом, вытирая слёзы, сопли и кровь. Её убийственный взгляд сосредоточился на Кингсли.              — Я её не заслуживаю.              Тонкс проследила за его взглядом, и они увидели, как Гермиона сжимает и разжимает кулаки. Она прищурилась, и казалось, что она готова вот-вот сорваться.              — Если она тебя простила, то ты тоже должен постараться себя простить. Жизнь слишком коротка, Драко.              Драко посмотрел в лицо Тонкс, которое вдруг стало пепельным, и он задумался, что же послужило этому причиной.              — Я запятнан, а она — нет. Я делал ужасные вещи, и они меня изменили.              — Я тоже, и ты прав. Использование Непростительных влияет на твои отношения с другими. Но это не значит, что ты не заслуживаешь этих отношений. Я этого не понимала, — её голос оборвался. — И мне не довелось провести достаточно времени с Римусом.              — Мне очень жаль.              Она молча кивнула, и несколько мгновений они стояли в тишине.              Драко повернулся к ней.              — А он понимал?              В её глазах блеснули слёзы.              — Он понимал, — её голос надломился, и она сглотнула подступившие слёзы, чтобы они не успели пролиться. — Некоторые люди жертвуют своей жизнью ради тех, кого любят. Этот зал полон таких людей. Но ты и я — мы с тобой также пожертвовали частью своей души. И мы сделали это, чтобы другим не пришлось этого делать.              Он вспомнил ночь на Астрономической башне. Северус сделал это ради него, как делал и его отец, и они продолжали защищать его до тех пор, пока могли.              Тонкс продолжила:              — Сами поступки могут быть злыми, но совершаться во имя любви. Если ты найдёшь кого-то, кто поймёт это и всё равно примет тебя, не отпускай его.              Слёзы снова начали печь глаза. Он не мог поверить в то, как ему повезло.              — Я не отпущу.              Они вместе наблюдали за Гермионой, пока она осматривала комнату, продолжая бросать на Кингсли сердитые взгляды.              — Она выглядит так, будто готовится на него напасть.              — Нет, я заставил её пообещать, что она не... — его голос затих, когда Гермиона целеустремленными движениями собрала волосы в косу, не сводя глаз со своей жертвы. А затем схватилась за палочку.              — Ты уверен в этом?              Прищурив глаза, Гермиона оглядела Большой зал, чтобы понять, кто чем занят.              — Да. Она была не в восторге от этого, но сказала, что не пойдёт против моей воли.              В этот момент Гермиона встретилась взглядом с Драко и вздрогнула, заметив, что они наблюдают за ней. Она улыбнулась ему и Тонкс и робко помахала им.              — Она кажется безобидной.              — Кажется — это ключевое слово, — подозрительно ответила Тонкс.              — Не могу не согласиться. — Гермиона снова опустилась на колени рядом с Поттером, и Драко выдохнул. Она послушалась. — Ты защитила её. — Тонкс вопросительно посмотрела на него. — От Независимой комиссии, — пояснил он.              — Да.              — Спасибо.              — Её бы оправдали, но она не должна через это проходить. Как, впрочем, и ты.              Они повернулись к Гермионе и увидели, что она исчезла.              — Она не... — Вздрогнув, Драко вытянул шею, осматривая Большой зал. — Ты её видишь?              Тонкс обыскала комнату взглядом.              — Нет. Но она должна быть в Большом зале. Она же не могла просто взять и раствориться в воздухе.              Драко схватил кузину за руку и развернул лицом к себе.              — Как раз могла. У Поттера есть мантия-невидимка.              Её глаза расширились.              — Быстро иди в сторону Кингсли. Я обойду сзади. Подожди!              Драко остановился на полпути, и она вложила ключ в его ладонь.              — Покажи ей это. О, и ещё кое-что, Драко.              — Да?              — Ты знаешь, что тебе с ней повезло, — она сжала его руку. — Но и ей тоже повезло с тобой.              Несмотря на все ужасы этого дня, он улыбнулся. _______       Примечание от автора MistressLynn: Далее: эпилог, часть 1 Мы почти у цели! Если вы хотите поболтать со мной, или покричать на меня, или посмотреть мой фан-арт: instagram: mistresslynn42 twitter: mistresslynn14 tumblr: mistresslynndramione reddit: /u/PrincessRapBattles Facebook: Lynn Dramione Discord: mistresslynn#1535