Сойка-говорун: старый новый мир

Машина останавливается у ворот Президентского дворца. Луций Сноу выходит, не дожидаясь, когда ему откроют дверь и быстрым шагом направляется к главному входу. За ним, еле поспевая, следует безгласый слуга, который несет над его головой зонт. Несколько капель все же упали на плечи Луция, но он на это не обращает внимания. У дверей его встречают двое людей с автоматами, одетые в черные плащи: личная охрана президента Кориолана Сноу. Поборов внезапно охвативший его страх, Луций следует за ними во дворец. Внутри горит приглушенный свет и стоит полнейшая тишина. Луций помнил, что во дворце всегда было тихо в любую непогоду. В детстве ему это не нравилось, и он норовил всегда открыть окна, чтобы слышать, что творится снаружи. Его мать… Луций усмехается, чем привлекает внимание одного из провожатых солдат. Матери в его жизни не было, только няньки. Вся родительская любовь была направлена целиком на старшего сына Диониса. Имя подобрали под стать: брат обожал гулянки, вино, театры и прекрасно мог все это совмещал. Даже после женитьбы и рождения дочери это не прекратилось. Конвой поднимается на второй этаж. Луций не сомневался, куда его ведут, однако, спустя пару минут, был вынужден признать, что ошибался. Один из провожатых распахивает перед ним двустворчатые резные двери и приглашающим жестом показывает войти. Библиотека: его самое любимое место во всем дворце. Здесь он провел почти все свое детство, читая огромное количество книг, которым она была богата. Больше всего ему нравились труды прошлого и книги по истории, в особенности про Древний Рим. Он выучил имена всех богов, узнал больше сотни имен, знал каждую традицию и мог даже говорить на их языке. После этого его всегда распирало от смеха, когда он слышал, как звали того или иного министра. Он всегда полагал, что имя уже направляет человека по его пути. Взять хоть Диониса. Его же имя «Луций» обозначало «свет» и было в древности очень популярным. Так звали военных, философов, писателей, диктаторов. Его имя открыло перед ним много дверей, в том числе в политику. Он всегда предпочитал разбираться во всем сам, никогда не принимал ничью сторону, если не удостоверился, что она ему выгодна и, не мало важно, действительно соответствует заявленным предложениям и словам. Его ненавидели и ненавидят все, но его имя является его щитом. Как впрочем и фамилия. Луций неторопливо идет вглубь библиотеки. Он прошел уже несколько залов, но так никого не встретил. Наконец, он замечает, как на стене причудливо играют тени от пламени камина. Подойдя ближе, он видит, как напротив него за небольшим круглым столом, на котором разложены какие-то карточки и фигурки сидит его отец. Луций замирает на месте. Конечно, он ожидал увидеть отца, но думал, что встреча пройдет в более официальной обстановке. Так было всегда за последние пятнадцать лет. Сейчас же великий и могущественный диктатор сидит в красном домашнем халате, простых белых штанах и тапочках. Одно остается неизменным: белая роза. — Сядь, — спокойным тоном говорит президент, не посмотрев в сторону Луция. Тот садится напротив, расстегнув пиджак, как того требует этикет. Сноу-старший продолжает заниматься фигурками и карточками. Он разделяет черные и красные фигурки на две кучки по цвету, а карточки, с изображенными на них цифрами от одного до двенадцати, раскладывает одну за одной. — Догадываешься, зачем я тебя вызвал? — Если бы это было светлое время суток, а не глубокая ночь, то да, — отвечает Луций. — Для капитолийцев ночь — это самое бурное время суток, — замечает президент и, наконец, поднимает глаза. На его губах играет улыбка. — Я хочу сыграть с тобой в игру. Лицо Луция остается непроницаемым. Президент Сноу несколько раз кивает, будто одобряя отсутствие у сына хоть какой-то реакции. — Итак, правила. Перед тобой двенадцать карточек с цифрами — это дистрикты Панема. Красные фигурки обозначают закон и порядок, черные — беззаконие и смуту. Твоя задача расставить фигурки на карточки. Где же у нас закон и порядок, а где беззаконие и смута? — Сноу-старший откидывается в кресле и закидывает ногу на ногу. Луций наклоняется над столом. Твердой рукой он берет красные фигурки и ставит их на карточки с цифрами «один», «два», «четыре», «пять», «девять» и «двенадцать», на остальные размещает черные фигурки. Президент внимательно следит за его движениями. Он проверяет полученный результат. — Посмотри-ка, почти все верно, кроме одной ошибки. Сноу-старший протягивает руку и указательный пальцем сшибает красную фигурку со второй карточки. Она отлетает прямо на колени Луция. Улыбка сползает с губ президента. На мгновение его лицо искажает ярость, но он берет себя в руки. — Я дал тебе возможность остановить назревающую смуту на корню, но вместо этого, ты потерял самый лояльный дистрикт. — Отец… — Я знаю, что ты скажешь. Скажешь, что Дистрикт-2 по-прежнему с нами, а я тебе отвечу, что ты глубоко неправ. Слова могут ранить сильнее любого меча, а если они будут произнесены нужными людьми, то и вовсе привести к гибели. Покуда живы победители из Дистрикта-2, любое произнесенное ими слово будет решающим для всего дистрикта. И ты прекрасно это знаешь. Луций смотрит на фигурку на своих коленях. — Я даю тебе последний шанс, Луций. Ты должен все исправить и мне совершенно все равно, как ты будешь это делать. Но ты обязан вернуть закон и порядок. — Я все сделаю, отец. Сноу-старший немного наклоняет голову и внимательно вглядывается в лицо Луция, который вновь поднял на него свои черные глаза, доставшиеся от давно умершей матери. — Я знаю, чего ты добиваешься, — слова президента пробирают Луция до костей, но он не показывает виду. — Ты хочешь этого чуть ли не с той поры, как осознал, что значит преемственность. Какое-то время назад я сам хотел передать тебе президентский пост, а не Дионису, но это было давно. Сейчас же я вижу, что ты по-прежнему мальчишка, играющий во дворе в солдатиков. Ты не способен играть с человеческими жизнями, Луций. Имей в виду, даже если ты все исправишь, это не даст тебе повода требовать от меня президентство, ты его не получишь никогда. Ты понял меня? — Да, отец. — Хорошо. Ты свободен. Я жду от тебя отчетов каждую неделю. Луций кивает и уже собирается уходить, как президент его останавливает. — Зачинщиков приведи ко мне живыми, а от победителей избавься. Ничего не ответив, Луций идет прочь из библиотеки, на выходе из которой его встречают все те же солдаты. Они провожают его до ворот дворца. Машина неторопливо сворачивает в центр. Дождь давно кончился. Кругом пестрят капитолийцы в своих бешеных нарядах, горят рекламные щиты, предлагающие купить тот или иной товар за цену, превышенную раза в три от его реальной стоимости. Луций всю дорогу не отрывает взгляда от переднего сиденья. Отвлекает его только телефонный звонок. — Да? — мужчина молча выслушивает сообщение. — Хорошо. Нет, ничего не меняем, действуем по плану. Сообщите, как они сделают первый шаг. — Не дожидаясь ответа, Луций кладет трубку. Он только готовится вступить в Игру.