Dear Sir or Madam, will you read my book?
It took me years to write, will you take a look?
Based on a novel by a man named Lear
And I need a job, so I wanna be a paperback writer
Paperback writer
(С) The Beatles.
— Ангелнвгненвна, Ангелнвгненвна, — ворвавшись в комнату, невнятно кричит Инга, стараясь отдышаться. Ангелина Евгеньевна, возведя глаза к потолку, смахивает пепел точным нажатием на мундштук и выразительно глядит на девочку, ожидая, пока та наконец объяснит, по какой причине ворвалась в кабинет без стука и ответного на него разрешения войти. — Там такое! Такое! — Что случилось? — устало вопрошает та, выразительно вперив в бойкую девочку тяжелый взгляд. — Проблема! Большая! У этих… этих… бубликов! — Кого-о-о? — Ангелина Евгеньева приподнимается со стула с самым строгим видом, чтобы показать, что разыгрывать ее не стоит. — Каких еще бубликов? — Их так… их так Лиля называет, — восстановив дыхание, объясняет Инга. — Как же их… бублы? Пузыри которые… — Баббл? — плотно сжав губы, уточняет Ангелина Евгеньевна. — Да, точно! Вот у них! Персонаж сбежал! Главу Настоящей Московской Библиотеки прошибает пот, пусть лицо остается мертвенно-спокойным и чуть-чуть надменным. Теперь уже Инга, поправляя повязку на глазу, ожидает от Ангелины Евгеньевны ответа, пока та мысленно проклинает этот день, издательство комиксов и свою работу. — Надеюсь, не из «Эксли»? — все-таки находит в себе силы спросить и с облегчением получает отрицательное качание белокурой головы. — Хвала небесам, уже все не так уж и плохо… — Вроде как кто-то из «Майора Грома». — Инга чуть скучающе шаркает ногой по полу и жмет плечами. — Понятия не имею, в чем проблема справиться с каким-то рыжим петербуржцем, но их главный в издательстве звучал крайне обеспокоенно по телефону… вы, кстати, забыли его в библиотеке, вот Соловей и взял за вас трубку… — Рыжий петербуржец, — повторяет Ангелина Евгеньевна и внезапно бледнеет, уже не скрывая свой ужас. — Ох, дело дрянь… срочно зови сюда Соловья и Шуру. — Когда Инга, шутливо отдав честь, пулей бежит обратно, женщина снова делает затяжку и сокрушенно качает головой. — Что ж Баббл там опять натворили…***
Два часа назад
— Рома-а-а, ну пожалуйста, — сложив руки в умоляющем жесте и состроив щенячью мордашку, просит Фобс, — ну хотя бы один фрейм! — Никакого Шуры в Чумном Докторе нет и не будет, — твердо отрезает Котков, идя по проходу между столами, за которыми трудятся художники, однако на его добродушном лице Настя находит малейший признак того, что он не так уж и против этой идеи, поэтому только увеличивает свой напор, — там и так много персонажей собралось, куда ж еще это проходное синеволосое чудо пропихнуть можно? — Какой же он проходной? А все скетчи, рисунки и его большая фанбаза для тебя какая-то шутка? — Фобс делает вид, что сейчас страшно обидится на такое заявление. — Ты представь, как все обрадуются, если он снова хотя бы разочек мелькнет в кадре с Разумовским! После этого люди хотя бы точно поймут, что в «Игре» умер не он, а другой знакомый Грома! Ну давай его в сюжет пропихнем немножечко, несложно ведь… — Знаю я это «немножечко», — отмахивается Роман, — потом одни будут жаловаться, что это фансервис, другие — что его слишком мало, третьи даже не вспомнят, кто это… ты иди, обложку дорисовывай. — Я вот уверена, что Шура-Мальвина обрадовался бы возможности еще раз побывать в кадре, если бы мы у него спросили, — произносит Настя, и Котков в то же мгновение останавливается, замерев на месте. Повернув голову к Фобс, он проницательно глядит на нее сквозь плотные стекла очков и качает головой слегка напряженно. — А вот это ты брось. Даже думать не смей. — Ну мы же делали так с одним персонажем, — тяжело и отчаянно вздыхает Настя, — приходили к нему, говорили, узнавали его мысли так, чтобы он не догадывался, что на их основе мы придумаем ему новую мотивацию и напишем следующие выпуски… Книга даже почти не буянила! — Потому что это был подарок от книгочеев, забыла? Больше так рисковать никто из нас не хочет, — напоминает Котков, и в его глазах, поддернутых дымкой хороших воспоминаний, можно буквально увидеть те произошедшие события. — Ты же помнишь правила договора с Настоящей Московской Библиотекой? Разумеется, Фобс помнит — эти правила их чуть ли не заставили вызубрить от первого слова до последнего, но это отнюдь не значило, что их не хотелось нарушить. Книгочеи были весьма благосклонны к издательству комиксов, которое несколько лет назад находилось еще на первых этапах развития, и если поначалу такое их пристальное внимание изрядно смущало, вызывало даже недоумение, то потом для Насти, как для преданной и давно работающей тут художницы, провели обряд «посвящения» в главные тайны молодого издательства Bubble. Как выяснилось, Артем Габрелянов был выпускником и Московской библиотеки, что, к счастью или сожалению, подразумевало у него наличие особого дара, который Фобс до конца так и не понимает. Вроде бы, что-то связанное с книгами, персонажами, чернилами… да это и неважно. Главное — книгочеи, пусть и отпустили Артема в свободное плаванье и позволили создавать своих персонажей, все равно присматривают за ним — мало ли, что может произойти из-за человека с волшебным даром, который решил развивать индустрию комиксов — и поэтому так активно сотрудничают с издательством. Да и за творчеством Габрелянова, видимо, пришлось присматривать, поэтому во вселенной комиксов тоже появились книгочеи и «Экслибриум» — чтобы нарисованная Московская библиотека могла присматривать за нарисованными героями. Знают ли те же комиксные книгочеи о том, что у них есть двойники в реальной жизни, Фобс понятия не имеет, но в тайне радуется, что ей не поручали рисовать эту линейку: уж слишком сложно об этом думать и разбираться с такими деталями, которые, наверное, знает лишь сам Габрелянов и Наталия Девова, занимающаяся написанием сценария. Данные темные секреты знают только те, кто давно работают тут, и иногда Настя жалеет, что она не является только что очутившейся здесь новенькой, в конце концов, у всего и вся в мире существуют свои достоинства и недостатки. «Из минусов: можно мозг сломать в попытках все это осознать, так что лучше даже не пытаться. Из плюсов: тенюшки на складе очень классные», улыбается про себя Фобс. — Со своими персонажами не встречаться, судьбу слишком трагичной не делать, чтобы они не попытались ее избежать путем побега из книги, — начинает перечислять Котков, выуживая Ким из своих мыслей. — Вообще лучше всего забыть, что Артем может что-то такое провернуть, и ни в коем случае не просить его злоупотреблять своей властью! — Да-да, я помню, — послушно кивает Фобс, но все же думает о том, как бы найти подход к Габрелянову, который как раз сегодня хотел заскочить в редакцию в перерыве между работой над «Фурией», — конечно… — Если соскучилась по Шурику — иди «Игру» перечитай, — напутствует Котков, немного сжалившись, — я тебе перерыв дам, чтобы успокоиться. Почитать «Игру», чтобы успокоиться. Оксюморон какой-то. Фобс, не сдержавшись, хмыкает, думая «меня точно убьет эта работа» и сдерживая смешок, чем заслуживает чуть укоризненный взгляд Романа. — Или новенькую проведай, — предлагает альтернативу Котков, кивнув в сторону молоденькой девушки, нервно пьющей кофе у столика, — первый день в офисе, совсем не знает, куда себя деть и с кем общаться, да и работа у нее никак не идет, так что поддержка от «старичков» редакции ей бы не помешала… И вообще, тебе нужно больше спать, чтобы такие мысли в голове не возникали. Фобс как бы невзначай потирает темные круги вокруг глаз. Она не помнит даже имени этой новенькой девушки, как и того, является ли она начинающей сценаристкой и художницей, поэтому склоняется к первому варианту и с тяжелым вздохом плетется в соседнее помещение. Склад комиксов очень похож на обширную темную библиотеку с сотнями и тысячами заказов, чуть пыльную, даже немного жутковатую из-за плохого освещения и постоянно кишащую людьми, организующими доставку комиксов ожидающим их фанатам. Нужного человека Настя находит довольно быстро: его гладко выбритая голова чуть блестит на свету лампы и выделяется в толпе остальных работников склада. — Дань! Даня, — Фобс машет руками, привлекая его внимание, и, когда тот не реагирует, повышает голос, — мужик со склада Баббл, отзовитесь! — А? — Данила сразу поднимает голову и, увидев Настю, улыбается. — Привет! Как там твои дедлайны, еще не сгорели? — Уже начинают гореть, но пока терпимо, — острит та в ответ. — Мне бы одолжить лишний томик «Игры», не поможешь мне в этом? — Извини, — Данила разводит руками, — этот тираж «Игры», к сожалению, весь раскупили, как раз сегодня развозим заказы на Флакон и СДЭК, так что даже на одну минутку не могу дать тебе подержать в руках этот том — вдруг потом мы оба забудем положить его обратно в пакет. Популярность сероволков, она такая… Но, — приметив разочарование на лице Фобс, мужчина чуть благосклонно улыбается, — у нас остались комиксы с браком, они в самом дальнем шкафу. — С браком? — с сомнением протягивает Ким. — Такое случается, — он разводит руками, — вполне себе нормальная практика, у всех типографий рано или поздно принтеры выдают какие-то помехи. Главное, мы смогли вовремя их обнаружить и не отправить чуть испорченные комиксы читателям. Хотя… обычно и на приехавший к ним брак они не жалуются. Зачем же жаловаться, писать об этом во всех соцсетях, если это всего лишь чуть попорченные страницы? Не понимаю… — Понятно, — просто отвечает Фобс, надеясь, что брак не затронул лицо Шуры, на которого ей так сейчас необходимо поглядеть, — в дальнем шкафу, говоришь? — Ага, — подтверждает он и, махнув рукой на прощание, возвращается к работе. Настя, чуть потоптавшись на месте и взвешивая все «за» и «против», наконец решается пройти в самый конец склада за любым комиксом «Игры», в каком бы состоянии они ни был. Здесь еще более пыльно и душно, чем в остальной части склада, так что приходится включить фонарик, чтобы хоть немного рассмотреть названия комиксов на их корешках, и откашляться, зато именно в этом месте начинается другая активность — под луч света то и дело попадают чьи-то крохотные темные лапки, ножки и белые мордочки между комиксами. Фобс даже легонько улыбается, вспоминая еще одну причину почаще бывать на этом складе. — Не поможете мне найти комикс «Игра»? — говорит она будто бы в пустоту, которая уже через секунду приходит в движение. С полки что-то падает и мягко приземляется на пол, а затем Фобс чувствует чью-то крохотную ручку в своей ладони. Свет фонарика позволяет разглядеть библиотень, с любопытством смотрящую на Настю в ответ своими глазками. Она кажется плюшевой и бархатной одновременно, но трудно сказать, из чего она «сделана» на самом деле — Фобс помнит, что таких тенюшек им подарили книгочеи и эти чудесные создания работают на складе, разбирая и сортируя комиксы, тем самым облегчая работу того же Дани. «Интересно, а видит ли он их? Знает о существовании тенюшек?» думает она, повторив: — Покажешь мне, где находится «Игра» с браком? Тенюшка кивает — вернее двигает головой в подобии кивка, после чего двигается вперед и осторожно тянет Фобс за собой, указывая нужный путь. Чем дальше они заходят, тем менее слышимым и ощущаемым становится шум говорящих работников, после чего тенюшка останавливается и, засопев, указывает на предпоследний шкаф рядом со стеной. Настя с благодарностью кивает — и тень растворяется в пространстве, исчезнув во мраке склада. Фобс чуть ведет плечами, стараясь сбросить с себя эту гнетущую атмосферу, прямо как в ужастиках, и светит фонариком, зажатым в правой руке. «Бесобой», «Экслибриум» и даже «Мироходцы» в чуть потертых обложках будто бы испытующе смотрят на нее в ответ, пока ее пальцы скользят дальше и наконец-то останавливаются на оранжево-коричневом корешке с белыми буквами «Майор Гром: Игра». Улыбнувшись своей удаче, Настя пытается одной рукой открыть книгу, а второй не уронить фонарик. Страницы тихо шелестят, самостоятельно переворачиваясь и открываясь на случайной странице; перед лицом Фобс предстает почти самый конец тридцать второго выпуска арки, на фреймах которого изображен ничего не понимающий Олег и Разумовский в маске, распыляющий по воздуху неизвестный удушающий газ. Сергей выглядит торжественно и великолепно: за его спиной красуются черные вороновые крылья, а фиолетовый плащ зловеще развевается по ветру — и лишь одна крохотная деталь омрачает этот великолепный кадр: точно по голове Разумовского проходит белая полоска, будто блик утреннего солнца случайно озарил его рыжую голову, однако на самом деле это краска принтера плохо пропечаталась именно на данной странице с загнутым уголком. Фобс становится даже обидно за то, что именно на этом фрейме, нарисованным ее рукой, техника решила дать сбой, однако затем ее внимание концентрируется на синеволосом Шуре на предыдущей странице. «И все-таки каким же интересным персонажем является Мальвина», думает Настя, проводя правой рукой по глянцевым страничкам испорченного комикса. «Вот бы еще разочек все-таки его увидеть, хоть в одном кадре, хоть немножечко…» Пролистнув еще несколько страничек, чтобы посмотреть на встречу Шуры и Игоря, где Гром сам подходит к нему и «Артемону», Фобс почему-то останавливается на кадрах с Юлей и Сашей, бывшей девушкой Игоря, где они обе находятся в плену Разумовского. Теперь становится обидно вдвойне — Настя вспоминает, как Артем проникал в «Детей Святого Патрика» под надзором книгочеев, чтобы поговорить с Юлей и получше раскрыть ее характер в фильме «Майор Гром: Чумной Доктор» так, как хотела бы этого сама Пчелкина. И при всем уважении Фобс к этой героине, кажется, что Шура заслуживает не меньшего внимания… Поддавшись странному порыву чувств, Настя засучивает рукав правой руки, как некогда делал это Габрелянов, и закрывает книгу, чуть поколебавшись. «Хуже уже не будет, верно? А вдруг у меня получится? Вдруг раз — и у меня тоже окажется тот же дар, и я тоже смогу поговорить со своими персонажами?» Чуть покраснев от своей глупости, но все же решив продолжать, Фобс тянется вперед и прикладывает ладонь к центру обложки — аккуратно закрыв бегущего вперед Грома и слегка заслоняя кончиками пальцев самого Сережу, вцепившегося в свою голову с безумным выражением лица. Становится тихо-тихо на короткое мгновение — Фобс, кажется, сама не дышит, задержав дыхание, после чего начинает происходить что-то необъяснимое. Сильный порыв холодного воздуха, засвистев в ушах и возникнув из ниоткуда, заставляет девушку вздрогнуть и взмахнуть руками — фонарик удержать удается, но вот бедный комикс со шлепком падает в темноту пола, будто бы провалившись под него. Пара мгновений уходит на то, чтобы унять учащенное сердцебиение в грудной клетке и справиться с появившимся легким страхом; Фобс протирает глаза, трет плечи, стараясь убедить себя, что ей показалось, и хочет посветить на место, куда упал комикс, однако ничего не находит. Новая волна страха накрывает с головой, пока фонарик дергается из стороны в сторону, стараясь отыскать злосчастную «Игру». «Нужно больше спать. Определенно больше спать», отчаянно думает Фобс, чуть не вздрогнув, когда в освещенное фонариком место попадает лакированный ботинок. Что за… Луч света медленно поднимается выше — по черным штанам, фиолетовому плащу, чуть более темной рубашке и наконец останавливается на ярко-голубых глазах, пылающих ничуть не меньшим изумлением от такой встречи.