3 глава. Два народа
Золотистые глаза впивались с азартом, заставляя гнев внутри бушевать с удвоенной силой. Собрав все свои имеющиеся силы в лапы, чувствуя судороги в конечностях и расплёскивая кровь по снегу, надеясь впиться этому заносчивому мальчишке прямо в шею или хотя бы повалить и исказить его такое усмехающееся лицо. Как челюсть чёрного волчонка щелкает, в казалось близи соперника, так и внезапно приходит осознание того, что цель исчезла из вида. Юноша с глазами золота легко уворачивается от слабого и отчаянного броска, даже не использовав свой меч, что покоился в руках мёртвой палкой, никак не прекращая ухмыляться этим попыткам хоть как-то задеть и ранить, он лишь ждёт пока этот маленький Альфа сдастся. Ещё несколько попыток атаковать и несколько таких же уворотов и раненный смоляной альфа останавливается, тяжело дыша. — Так и будешь играться со мной или наконец перестанешь прыгать и сразишься?! — почти истерично прорычал уставший волчонок. — Ого, оказывается ты можешь выдавливать хоть какие-то слова…Но мне весело смотреть на то, как ты пытаешься в данном положении что-то сделать, хотя уже и так всё ясно чем всё закончится…И тебе и мне. — холодная улыбка так и не сошла с этой ублюдской физиономии, наверное, стала лишь ярче выражена — Кажется, если я буду драться даже в полсилы, ненароком убью тебя раньше времени, а это та-ак скучно. Взгляд золотых глаз смотрел куда-то сквозь черного тела. Уши голубоглазого дёрнулись, заставляя владельца осмотреться и конечно, заметить ещё три фигуры уже пришедших, белоснежных, взрослых волков, которые спокойно смотрели на происходящее. Обреченность. Вот что влилось в сердце и душу. Хотя надежд и так было с кроличий хвост, а теперь над ним будут издеваться ещё и эти … — Они не сунутся, не волнуйся, — заметив перемену в этом незаконном небольшом существе протянул юноша — Я не люблю делиться моими милыми игрушками. — ДА как ты можешь?! Уже сорвавшись и пытаясь как можно сильнее ударить зарвавшегося засранца острыми когтями, и вроде бы почти задев противника, встречает очередной уворот. Кровь стучит в ушах, из лёгких уходит воздух, когда на его повторные трепыхания он получает сильный удар в бок, да так что отбрасывает на метр, странно что это был не меч, хотя вероятно кто-то хочет помучить свою жертву чуть подольше. — И как только такой как ты мог быть здесь, точно не от большого ума…Не хочешь наконец сдаться и рассказать о своих маленьких собратьях или родителях, если они есть, мы точно позаботимся о них, — Смотря на пытающегося выровнять дыхание, спокойно произносит юноша — Или ты один? Сразу подняв бровь, дал молчаливый приказ трём наблюдателям обыскать местность, взрослые волки даже ничего не сказав, ушли, оставив своего господина с этим ничтожеством. — Тварь…— кашляя, пытаясь опять подняться рычит по-звериному волчонок. — Из-за таких как ты… Ненавижу… Белоснежный подходит и жестоко бьёт той же ногой в живот, прижимая опасный острый меч, который так и просит о дополнительной теплой крови, прямо к горлу, рычащему тёмному клубку. — О нет-нет-нет, ты напутал, тварь - это такие как ты, именно такие не имеют права и пасть открыть, а ты ещё жив лишь из-за того что я нахожу твоё трепыхание и слабость забавным, поверь я бы смог очень долго тебя кромсать, пока твоё тело было бы живо, а разум в сознании, это конечно, довольно забавно, наблюдать за врагом, который умоляет убить себя быстрее. Не смея шелохнуться и наконец почувствовав острую боль в лопатке и до сих пор горячую кровь, которая каплями стекает теперь на чистый снег, зубы сжимаются, а разум сдаётся и пасует, готовый к быстрой милосердной смерти от грозного меча что сейчас в опасной близости. Проходят тихие долгие секунды, за которые как на предсмертном одре, кажется, так лживо спокойно и максимально громко, дыхание ветра и треск древесины под тяжестью снега, поскрипывание ветвей, всё приглашает насладиться этим будто в последний раз. Не хотя голубые глаза поворачиваются к своему убийце и смотрят как можно более кровожаднее, будто пытаясь прожечь обладателю белоснежной гривы мозг, на что тот только холодно усмехается и говорит, что кто-то раскрасил поляну кровью и теперь она не такая красивая как была когда-то. Но чёрный волчонок уже ничего не слышал, его организм ясно сказал: «Хватит, я устал, давайте без меня». Так сознание провалилось в бесконечную спасительную темноту к счастью для обессилевавшего странника, беспечно оставив выбор своей смерти другому Альфе. «Оно и к лучшему» - думалось на краю сна-обморока волку. — Эй! Это уже нечестно… И что же мне с тобой делать? Я думал ещё немного посопротивляешься хотя бы, а вообще, могу поблагодарить за хорошую охоту, отец будет рад моему новому приобретению — пощелкав по пушистому уху, сказал господин бессознательному телу — Такой мелкий и откуда тебя занесло, ну хорошо, конечно, что хоть немного развеял обыденность, надеюсь с тобой будет весело.***
Солнце печёт смоленную голову, а нос щиплет от обиды. — Уродец - уродец! Закидаем камнями эту неказистую морду! — кричат разнопёрые чумазые мальчишки. Наверное, это первый раз, когда Мансель сам вступает в драку первым за свои десять лет и хоть не выигрывает, задаёт хорошую яростную трёпку своим обидчикам, хотя сам получает множественные удары и разбивает нос. Всё внезапно заканчивается, когда издалека виден силуэт отца. Другие мальчишки сразу убегают при виде чёрного волка, а тот приблизившись к сыну, лишь вздыхает, вытирая кровь из разбитого носа, дёргает за пушистое ухо, хлопает пару раз по плечу, подбадривает тихо, чувствуя настроение ребёнка. — Ты молодец, Мани, умеешь за себя постоять, в будущем от омег отбоя не будет, — искренне пытается воодушевить Отец — Настоящий Альфа, правда в следующий раз думай головой, этих змеёнышей было слишком много что бы лезть в драку. — Но они… Я же похож на тебя, почему только из-за цвета глаз меня могут ненавидеть. Ведь я ничего никому не сделал. — бубнит он, шмыгая окровавленным носом — Я ведь просто хотел с ними подружиться, ведь Шона не такая, я ей нравлюсь… — Это потому, что… Отец запнулся и дальше несколько минут мы шли в тишине. Оба думали о чём-то своём. — Прости меня, Мани. Я понимаю это сложно понять, но иногда в жизни всё идёт не по плану, но ты не можешь изменить то, что уже происходит вокруг тебя. Мансель пытался. Пытался понять. Поэтому внимательно слушал сбивчивую речь отца. — В нашем мире не разрешено соединяться чёрным и белым волкам… Мы принадлежим разным сторонам света, в нас течёт разная, можно сказать, противоположная энергия, — мужчина пытался подбирать правильные слова, объяснится как можно яснее, морща лоб, сгибая руки в кулаки — И если тёмные волки ещё терпят этот союз, то белые же пытаются уничтожить каждого у кого хватит смелости соединиться со своей противоположной парой… Потому что в их религии дети от такой пары считаются грязными и неправильными, хотя, на самом деле такие дети сильнее прочих от смешения энергий двух родителей. Чёрный мальчишка медленно остановился, осмысливая информацию и с болью посмотрел на своего сгорбившегося встревоженного родителя. — Тогда зачем я… — Мансель, так получилось, что я и твоя мама – истинные. Я не мог отречься от неё, а она от меня, и мы любим и будем любить тебя несмотря ни на что. — присаживаясь на корточки и нежно обнимая своего сына, легко водя рукой по голове, ероша волосы, твёрдо сказал отец — Был очень маленький процент того что ты родишься с признаками сразу двоих, мы надеялись, что тебе повезёт и ты будешь либо тем, либо тем. Прости нас… Слёзы всегда спасали от стресса, они успокаивали и боль от размышлений и жизни становилась тупее, это позволяло двигаться дальше и принять условия игры своего существования. Пока мы шли домой, отец рассказал про особенности каждой расы, что для белых важна чистота и белизна шерсти и чем она белее тем лучше, глаза же бывают от почти прозрачно-белых, все оттенки синих и голубых, тоже говорят о достоинстве волка, до желто-красных и жгущих золотых, что в этом мире особо чтились. А что до южно-чёрных волков, то для них это смоляная шкура и чёрные, красные, зелёные сверкающие в темноте очи. Упомянул так же есть и лисы, обычные псы, у которых не было особых конфликтов с двумя основными расами, поэтому жили они везде, правда были слабее и не обладали какой-либо магией, что иногда проскальзывало то в одной враждующей стороне, то в другой, зато были прекрасными работниками, которые работали в шахтах и на полях, но иногда их мировозрение зависело от места жительства, они тоже угнетали то одну, то другую сторону. Дальше я просто выучил несколько простых истин: не всегда хорошие люди являются таковыми, и это работает в две стороны; Твои ноги, клыки и сила – это то, чему можно смело верить, твой нос верный друг в поисках чего-либо; Настоящие Альфы никогда не сдаются, но и рассчитывают свои силы, нельзя глупить, когда от тебя зависят жизни других. Дома я ещё раз получил лекцию про отношение к дракам ещё и от матери, а она была даже суровее чем у отца, и мне даже пришлось обещать, что этого больше не повториться. И этот не спокойный день закончился лишь тогда, когда матушка меня сильно обняла, а я слушая биение её сердца, понимал что хоть моё существование будет сложным, сейчас я чувствовал себя счастливым, а этого мне хватало что бы чувствовать себя живым.