"Большой человек!" Таббо кричит ему вслед. "Ты же знаешь..." Его голос звучит устало, но Томии это не волнует, не в этот день.
Он засовывает руки в карманы брюк и старается не обращать внимания на Таббо
и свою совесть — технически, это одно и то же. Он не хочет больше слышать ни слова о Дриме, его возрасте и о том, как это всё меняет.
Почему это что-то меняет? Разве вся боль, которую им причинили, исчезла? Разве он вдруг не забирал диски Томми, не изгонял его? Будто он не давал Уилбуру взрывчатку и не подрывал страну? Почему это имеет значение?
Потому что всегда имело. И в его пользу тоже.
Даже Фил — его родной отец, и Сэм, который так же стал для него родительской фигурой, кажется, встали на сторону Дрима. И Паффи, которая ему дорога, практически как мать и психотерапевт, видимо, тоже чувствует себя виноватой.
Он не понимает.
У них не было проблем с заключением Дрима в Хранилище Пандоры, фактически Томми был одним из единственных, кто его посещал, ведь Сэм перестал присматривать за ним несколько месяцев назад, но теперь всё изменилось? Только потому, что ему пятнадцать?
Он младше Томми, но как это возможно? Дрим манипулирует ими, и если другие могут на это купиться, то он — нет.
Не было никаких проблем, они просто проигнорировали сообщения о смертях, отключив звук. Все сошлись на том, что это заслуженное наказание, а теперь все ждут, что Томми согласится с тем, что Дрим должен остаться на свободе? Выйти, не понеся наказания?
Но разве тюрьма не была достаточным наказанием? Разве он недостаточно страдал? Томми отгоняет эти мысли. Изгнание было хуже, чем Хранилище Пандоры. По крайней мере, Дриму не приходилось бояться, что кто-то заберёт его вещи, отбросив весь прогресс назад.
В любом случае, Дрим сам виноват. Это он заказал постройку тюрьмы и настроил весь сервер против себя. Он собрал их ценные вещи вместе, вывесив как трофеи на стенах своей базы. Дрим виноват
и заслуживает всего, что с ним случилось.
"Томми!"
Он вздрагивает. Таббо редко обращался к нему по имени, но он не останавливается.
И он расскажет об этом остальным.
"Ты не можешь...пожалуйста, ты не должен делать это..."
Томми замедляет шаг, оборачиваясь. "И почему? Вы все ведёте себя так, будто он не делал всего этого дерьма."
Таббо подходит ближе. "Никто не забывает про его поступки, здоровяк." — мягко говорит он — "Просто мы не можем взять и рассказать всем секрет Дрима."
"Тогда смотри, как я это сделаю." Он отворачивается от Таббо, чтобы продолжить путь, когда чувствует руку на своём предплечье.
"Пожалуйста, не надо. Просто подожди ещё один день. Какой реакции ты от них ожидаешь?"
Он останавливается. "Что они не будут на стороне Дрима!" — кричит он. "Мне плевать, что ему пятнадцать! Он всё равно сделал всё это дерьмо и должен быть наказан!"
Таббо смотрит на него. "Томми, это не..."
"Нет" — перебивает он — "послушай меня хоть раз! Ты не знаешь, через что я прошёл в изгнании. Не знаешь, как мне было плохо, и как близок я был к тому, чтобы спрыгнуть!"
"Я и не жду, что ты его простишь" — Таббо давно не повышал голос во время ссоры. "Никто его не прощает, и мы не забыли, что он сделал. Но, возможно, его наказание нуждается в переосмыслении!"
Таббо тяжело вздыхает. "Все всегда говорят, что мы дети, Томми, что мы ещё учимся. И если мы способны учиться и расти, то же самое относится и к Дриму."
"Он манипулирует тобой, неужели ты этого не понимаешь?" — Томми не может поверить, что Таббо и правда так думает. Разве он тоже не страдал от тирании Дрима? "Без него тебя, наверное, никогда бы не казнили!"
Эмоции на лице Таббо пропадают,
как во времена, когда он был президентом. Как в день, когда он изгнал Томми. Когда он все больше походил на Шлатта.
И блять. Томми знает, что облажался. (Потому что иногда он слышит, как Таббо просыпается посреди ночи и тихо всхлипывает. Видит, как он вздрагивает при любом резком шуме. Как разглядывает шрам в зеркале, который обычно скрыт водолазкой и волосами. И знает, что Таббо до сих пор не может без содрогания смотреть на собственного брата.)
В глазах Таббо блестят слёзы, и Томми хочет протянуть руку, но не может. Это та же самая ситуация, что и в Общественном Доме.
"Диски дороже, чем ты".
Он так и не извинился.
"Таббо..." Прости, я не хотел этого говорить. Прости меня. Но эти слова так и остаются невысказанными.
Таббо закрывает глаза, вздыхая, а после резко оборачивается. "Делай то, что считаешь нужным. Только не приходи ко мне потом, чтобы разглагольствовать об этом."
И с этими словами он уходит, оставляя Томми позади.
Как Дриму удалось манипулировать Таббо, несмотря на то, что они не разговаривали?
Невозможно, чтобы он на самом деле придерживался такого мнения. Просто каким-то образом Дрим настроил Таббо против него.
По-другому это объяснить нельзя. Это единственная логическая причина.
Он перестаёт смотреть вслед уходящему Таббо и разворачивается сам.
Не его задача — заставить их понять. Не его работа — заставить их выйти из ступора и осознать, что ими манипулируют. Не его дело — жалеть Дрима и заботиться о нем.
Однако, судя по всему, его обязанность — рассказать об этом остальным членам СМП. В конце концов, они тоже заслуживают знать об этом. (Он игнорирует голос в глубине своего создания, который подозрительно похож на голос Таббо, спрашивающий, имеет ли он право рассказывать об этом. Почему он считает, что это нормально — раскрывать чужие секреты. Почему он игнорирует понимание того, что есть причина для ношения маски и сокрытия правды.)
Возможно, причина есть, но Томии не хочет её знать, и его это не волнует.
Да и зачем ему это?
———
На самом деле ему нет смысла возвращаться обратно, когда половина пути до Джорджа и базы была пройдена.
Всё, что нужно было сказать, уже сказано. Больше ничего не нужно объяснять. (Вот только о многом они ещё не поговорили. Есть вещи, которые он не понимает. Осталось так много вопросов.)
Нет причин возвращаться, но с другой стороны их так много, что невозможно сосчитать.
Он просто не понимает.
Проблема не в его неверии в то, что Дрим может быть ребёнком — он не хочет, чтобы это было правдой, и некоторые моменты из прошлого убеждают его поверить. Моменты, когда было так очевидно, что Дрим не был тем зрелым человеком, за которого себя выдавал.
Настоящая проблема начинается с вопроса, почему он не сказал никому из них. Сапнап понимает, почему Дрим не рассказывал Уилбуру или Томми, но ему и Джорджу? Бэду? Сэм тоже не знал, и он сомневается, что Дрим рассказал бы кому-то ещё.
Возможно, это не имеет смысла, но может он есть.
Может быть, Дрим чувствовал, и это оправдалось, когда Сапнап поверил Томми, а не своему лучшему другу.
Они ещё ни о чём не говорили, и он знает, что не может быть другом после угрозы убийства и отказа в помощи, даже когда он знал, что Дрим боролся и хочет, чтобы Сапнап это сделал, но...нельзя просто уйти.
(Почему всё изменилось только из-за настоящего возраста? Он всё тот же человек, который ответственен за свои действия. Сапнап видел его состояние, и его это не волновало. Почему же теперь так?)
Чёрт. Дрим не примет помощи, он всегда ненавидел жалось по отношению к себе. Ненавидел, когда люди относились к нему по-другому. Он не будет воспринимать это иначе, чем жалось и чувство вины исключительно из-за его возраста.
(Именно это они и делают, не так ли? Единственная причина, по которой Дрим не гниёт в камере, в полном одиночестве, почему кому-то есть до этого дело, — это Томми, сбивший маску с его лица. Их бы здесь не было, если бы они не узнали правду.)
У Сапнапа сводит живот, по пальцам пробегает мелкая дрожь. Сможет ли он выслушать второй раз, как Дрим требует, чтобы его убили?
Разве смерть не будет добрее?
Он не знает, но и назад не повернёт. Не в этот раз. (Один раз ему не удалось стать хорошим другом. Второй раз он не сможет. Даже если Дрим не хочет, если уже слишком поздно, нужно попытаться. Другого пути нет.
После всего он обязан Дриму. Это долг.)
На этот раз спокойнее, чем пару часов назад. Он знает, чего ждать, но не уверен в этом до конца. Что будет дальше?
Он знает, что сделал бы прежний Дрим, но не знает цели нового. Старый Дрим был построен на лжи, скрытой за заколдованной маской и
ложным возрастом, и все же Сапнапу кажется, что прежнего он знал лучше, чем пятнадцатилетнего, сидевшего в тюрьме, отнявшего корону и обернувшегося против них Дрима.
Но почему-то кажется, что он не знал ни одного из них. Что он никогда не знал Дрима — ни того, который был до Л'Манбурга, дисков и глупых войн, ни Дрима после кратера на месте страны, заполненной привязанностями базы, тюрьмы и
разоблачения.
Сапнап снова смотрит на Общественный Дом, но ничего не может с собой поделать. Это всё ещё кажется предательством их дружбы, и вряд ли он перестанет это ощущать.
Дом, когда-то символизировавший их дружбу. Глупость какая-то, разве дом может определять дружбу? (Это и есть причина, по которой Дрим оборвал свои привязанности? Почему он сделал это, даже если будет больно? Потому что не перестанет болеть? Даже если подобное ничего не значит?)
Он вздыхает, не думая, что получит ответы от Дрима,
и знает, что ему повезёт, если ему вообще ответят, но попробовать стоит. Правда ли?
Когда он входит в Общественный Дом, там тихо, но это и не удивительно. Никто,
кроме Дрима, здесь не живёт, и большинство заходит сюда, только если им нужно куда-то добраться.
Никто не признает, что есть причина, по которой Дрим находится именно здесь, а не где-то ещё; он не может никого винить. Сапнап не хотел бы видеть новый Общественный Дом. Он действительно не хочет.
Быстро поднимаясь по лестнице, он замирает, увидев открытую дверь. Неужели они не заперли — или Дрим ушёл? Просто беспрепятственно покинул комнату?
Хочет заставить Сапнапа выполнить обещание?
Чтобы убедиться, он осматривает комнату.
На столе по-прежнему стоит тарелка с мясом, кровать выглядит так, будто к ней не прикасались. Ничего необычного — никто и не подумает, что здесь кто-то бывал.
Сколько времени прошло с его ухода? Не больше часа.
Что именно задумал Дрим и чего он хочет добиться? Что-то заставляет Сапнапа сомневаться в том, что Дрим так и задумывал. Не потому, что он не хотел или не мог, скорее интуиция. Интуиция, которая заставляет его...нет. Дрим бы не стал. Этого не может быть.
Это невозможно, и Дрим бы так не поступил. Как бы часто он ни просил их убить его, он бы не стал этого делать. Он на самом деле не это имел ввиду,
верно?
Дрим никогда не был тем, кто легко сдаётся, и он не сдастся сейчас, когда у него есть шанс снова стать свободным. Теперь, когда у него есть шанс никогда не вернуться в Пандору.
И если это правда, если Дрим был ребёнком-солдатом, Сапнап не поверит, что это переломный момент. (Но он видел, как плохо было в тюрьме. Видел, что это место сделало с Дримом. Он видел его трясущиеся руки и бледное лицо, окровавленные обсидиановые стены и пустые книги. Видел тусклые глаза и пустое выражение лица. Поверить в это труднее, чем хотелось бы, и всё же...)
Дрим не плакал, когда говорил, чтобы они убили его, он смеялся, и почему-то в это легче поверить, и от этого становится
намного хуже. Он не боится смерти, никогда не боялся. Он приветствует её. Виноваты ли они?
Неужели они так сильно подвели его?
Сапнап не знает, что ему делать. Если Дрим не хочет, чтобы его нашли, то он бессилен. Это невозможно, и нельзя позволить этому случиться.
Он не знает, действительно ли Дрим попытается это сделать, или он просто сбежал, потому что хотел быть свободным, просто...он не может рисковать.
Дрим будет насмехаться над ним, кричать, смеяться. А может даже не реагировать. Молчать, не смотря на него. Или будет просить Сапнапа о смерти. (Он не знает, что хуже. Потому что и то и другое означает, что Дрим расстался бы с жизнью. Означает, что Сапнап не смог стать лучшим другом и братом. Потому что оба варианта означают, что пути назад нет.)
В конце концов, это не важно. Это значит, что он должен искать Дрима и найти его,
потому что он всё равно будет жить с чувством вины до конца своих дней. Сапнап не может подвести его снова,
даже если Дрим возненавидит его — или он уже это сделал, и Сапнап не может найти в себе силы винить его за это.
Но как он найдёт Дрима, если не является админом и не может просто телепортироваться? Сапнап не может находить людей без подсказок, и не может ходить по СМП и надеяться, что каким-то образом заметит Дрима и остановит его,
пока не стало слишком поздно.
Он не может сидеть без дела, потому что Дрим не вернётся. Потому что Дрим всегда хорошо играл в прятки, был быстр и проворен. Его всегда было трудно догнать — забеги и охоты должны были на что-то сгодиться.
Ему нужно что-то сделать— Охота. Последний раз была больше полугода назад, но он знает, что компас где-то есть. Компас, который приведёт прямо к Дриму.
Он доберётся туда раньше, чем станет поздно.
По дороге домой у него подкашиваются ноги. (Сапнап никогда не признает, что боится. Боится увидеть сообщение о смерти в чате. Окончательной смерти без возвращения,
потому что никто этого не захочет. Несколько дней назад он бы тоже не захотел.)
Он бежит, не сбавляя скорости, потому что не может опоздать.
Может быть, он ошибается, и всё не так. Может Дрим просто хотел почувствовать тепло солнца на своей коже. (Слишком много предположений, чтобы быть уверенным хоть в одном из них. Слишком много, чтобы сидеть и ждать, рискуя жизнью и потерей лучшего друга. Даже если он уже потерял его давным-давно.)
Сапнап не знает, сколько времени пройдёт, прежде чем он вернётся, знает только, что это сравнимо с вечностью. Он уже потерпел неудачу, и знает, что поздно. Но это не останавливает.
Он не обращает внимания на то, как открывает дверь, как она бьётся об стену, стуча так громко, что может разбудить Джорджа. Ему всё равно, ведь есть вещи поважнее чем сварливый Джордж. Он разберётся с этим после того, как убедится, что Дрим в порядке настолько, насколько это возможно.
Возможно ли, чтобы Дрим когда-нибудь снова был в порядке? Возможно ли это хоть для кого-то из них?
Компас находится в одном из сундуков в подвале, о нём забыли и не должны были найти.
Уничтожить их не удалось, поэтому оставили в комнате, где их больше никто не увидит.
Теперь найти их не легко.
О поисках Сапнап не задумывается, будто не занимается ими. Как будто не паникует, не бросается открывать один сундук за другим. Не роется в том мусоре, который они не успели уничтожить, словно от этого зависит его жизнь.
Даже не его жизнь, а Дрима. Его лучшего друга.
Когда его пальцы, наконец, нащупывают знакомый железный предмет, от которого зависит последний шанс всё изменить,
заставить последние четыре года их дружбы иметь смысл. Как будто он может что-то изменить, поставить всё на свои места. И он, не задерживаясь ни на секунду, выбегает из подвала, из дома, не сводя взгляд с компаса, следя за стрелкой, которая ведёт к Дриму. Она показывает не на север, а на место, где находится Дрим. Его лучший друг.
(Он потерпел неудачу снова, снова и
снова. Но не в этот раз.)
———
Это его вина, и ничья больше.
Когда он не становился козлом отпущения? Когда люди не обвиняли его в том, чего он не делал?
Это его вина, потому что он не может смотреть, как горят дома и поля, как люди теряют свои семьи, друзей и дома.
Это его вина, ведь известно, что произойдёт, если они узнают. Что они сделают, но он всё равно поступает по-своему.
И поэтому один из них мёртв. Безвозвратно, без возможности вернуть всё назад. Они сожгли всё.
Его отправляют в деревню, зная, что там живёт админ. Отправляют, потому что ему
шестнадцать десять, он
солдат ребёнок, напуганный и голодный, весь в синяках. Потому что люди позаботятся о нём и примут, и он сможет выяснить, где живёт этот админ, есть ли у него сестра, которую нужно убить, и семья.
Его посылают, и он идёт. Всегда идёт и выполняет приказы,
как послушная маленькая марионетка.
Это первый раз, когда он выполняет такую работу,
и последний.
Поначалу всё шло нормально. Когда он добирается до места, и Корпс следует по пятам. Маска снята, доспехи убраны, оружие спрятано. Он здесь не для убийства. Пока что.
Всё хорошо, когда его приглашают в дом, дают еду, тёплую одежду и комнату для отдыха. (Это не хорошо. Потому что нужный им Администратор — ребёнок, который младшего него и Корпса.
Младше того возраста, когда за ним пришли солдаты и убили родителей и сестру, сожгли дом и забрали его.)
Когда он видит его, то понимает, что не сможет этого сделать. Нельзя разрушать жизнь человека так же, как и разрушили его. (Но разве не это он делает спустя годы? Не разрушает детство и семьи, дружбу и дома? Разве не так?)
Он не может, и не делает. (Если бы всё было так просто. У поступков есть последствия.)
В четыре утра он приходит к выводу, встаёт с кровати и выходит из комнаты. В четыре утра он говорит ребёнку бежать и никогда не оглядываться.
В четыре часа утра было принято худшее и лучшее решение одновременно.
(Если бы он послушал, выполнил приказ, отдав командирам то, чего они хотели — был бы Корпс жив? Он никогда не узнает. Корпс, его первый и единственный друг, нынче мёртвый по его вине. Как и семья.
И он не может вернуть хоть кого-то из них.)
Он не знает, чего ожидал. Ведь они всегда узнают правду.
Говорят, что это его наказание, потому что вина лежит на нём. Он лишил армию потенциального админа, пойдя против указа.
Это его вина, его наказание, но он не понимает, почему Корпс должен умереть.
Не понимал и никогда не сможет понять. И изменить что-то невозможно, как и спасти его. (Корпс должен был жить, а он должен был умереть. Все, что он может сделать — навлечь на других смерть, войну и безнадёжность.
Не Корпс должен был умереть в снежном биоме, в окружении чёрных палаток, лиц в масках с холодными сердцами.)
Но из них двоих умирает Корпс, и это вина Клэя. Он всегда виноват.
Виноват в том, что кровь окрашивает снег. Ему никогда не перестанут напоминать об этом.
Он умирает зимой, и всё, что оставляет после себя — кровавую улыбку и обещание сбежать. Неважно, сколько времени потребуется, и повлечёт ли это за собой смерть. (Он знает, что не имеет шансов выжить и достичь взрослой жизни. И если смерть неизбежна, то он хочет встретить её на свободе. Когда кандалы не будут сковывать, обсидиановые стены не будут окружать со всех сторон. Когда вокруг нет палаток и снега. Когда нет маски, скрывающей лицо.)
Он умирает и берёт с Клэя обещание о побеге. Обещание найти семью, о которой он всегда мечтал. (Семью, которую он спас, пожертвовав своей собственной. Его первый и единственный друг.
Его единственная настоящая семья, которая когда-либо будет.
Может быть, было уместно жертвовать одной семьёй ради другой. Ради семьи, которой он не нужен, и которая не хочет существовать. Для семьи, которая не видит его так, как видит их он. Ради семьи, которая распалась раньше, чем успела стать единым целым.)
———
Он находится на горе с базой, когда во второй раз понимает, что их дружбе пришёл конец.
И надеется, что не придётся осознавать это в третий раз.
Дрим прислоняется к дереву, и Сапнап видит, что тот едва держится на ногах, с трудом пытается выпрямить спину и держать голову прямо.
Чем ближе он подходит, тем отчётливее видит борьбу Дрима. Его глаза закрыты, весь бледный с испариной на лбу, и его шатает. Сапнап опасается, как бы он не рухнул.
Упал и больше не очнулся.
Он не должен волноваться, чувствовать себя виноватым . (Потому что, даже если Дриму всего пятнадцать, даже если он ребёнок, его поступки никуда не исчезают — он причинил боль Джорджу и Сапнапу. Он сделал это, и Сапнап сомневается, что он сожалеет об этом.)
"Дрим", — говорит он, и Дрим вздрагивает. Это говорит о многом, когда его глаза распахиваются, и рука тянется к оружию, которого он лишился несколько месяцев назад.
Это значит, что Дрим опять попал впросак, что до него ничего не дошло. Что Сапнап мог опоздать.
"Сапнап". Он морщится, потому что голос Дрима звучит так, будто он плакал несколько часов подряд, его глаза не заплаканные. Ничто не свидетельствует о том, что это действительно происходило.
И это кукловод СМП, тиран, злодей? Это чудовище, причинившее им боль? Всё, что он видит, — это человек — ребёнок, которому никто не помог, который сбился с пути.
Это всё не имеет смысла, потому что он видит лучшего друга, хоть и не должен.
"Что ты здесь делаешь?" — он старается говорить как можно непринуждённее, но в его голосе всё равно есть нотка, которую Дрим уловил.
"Наслаждаюсь природой", — говорит Дрим. Он выглядит безэмоционально, с пустым взглядом и шрамом, который выделяется на фоне бледной кожи.
Становится легче увидеть солдата, которого он знал несколько лет назад. Гораздо легче вспомнить старый паб в глуши, и белую маску — пока ещё без улыбки — закрывающую лицо и обозначающую его как солдата королевской армии. Всё очень просто (Но почему-то мозг отказывается это принимать. Дрим в его воспоминаниях не тот, кто стоит перед ним сейчас. Прежний Дрим не был пятнадцатилетним ребёнком —солдатом, тираном и чудовищем.)
В его воспоминаниях Дрим добр, даже будучи солдатом, убийцей. И он не знает, может ли сказать то же самое о нём нынешнем.
"Как ты так быстро нашёл меня?"
"Я хотел поговорить." Сапнап запаниковал, когда узнал, что Дрим ушёл, но ему не обязательно знать об этом.
Дрим щурится, продолжая прислоняться к дереву так, будто оно единственное, что поддерживает его.
Возможно, так и есть. Дрим повторяет его слова, словно не может поверить. Он думает, что единственная причина, по которой его могут искать — это надобность в одолжении
или смерть.
"Откуда мне знать, что ты просто не отвлекаешь моё внимание, чтобы другие могли вернуть меня обратно? Я уже говорил тебе, и скажу снова. Я не вернусь".
"Никто не вернёт тебя в тюрьму." Он знает, что Дрим ему не доверяет,
да и не должен, но от этого не становится менее болезненно.
Дрим кривится от его слов, чёрт. "Перестань вести себя так, будто я ребёнок!" Он кашляет, опираясь рукой о дерево. "Если ты будешь продолжать в том же духе, я брошусь с этой скалы."
"Ты не стал бы..." Дрим бы не прыгнул. (Разве опасения Сапнапа, его спешка за компасом, не заключались в этом? Не по этой ли причине он боялся за жизнь своего лучшего друга?)
Дрим наклоняет голову. "Ты думаешь, я бы этого не сделал?" Что-то мелькает в его взгляде, но исчезает быстрее, чем Сапнап успевает понять. (Он бы и так не смог. Потому что человек перед ним слишком чужой, не похожий на себя прошлого. Он знал человека с маской на лице и хриплым смехом, с нежными руками и любящими словами. Человека, которого он так давно потерял.)
"Конечно ты так думаешь," — бурчит он. "Ты ведь отключил звук, не так ли?"
Сапнап не знает, что ответить, но молчание — достаточный ответ.
"Хорошо. Тогда тебя не должно волновать, что я это сделаю."
"Мне не всё равно!" — восклицает Сапнап,
и они оба знают, что это ничего не значит.
"Тебе не всё равно?" Дрим поднимает обе брови, наклоняясь вперёд верхней частью тела. "Так вот почему ты пошёл против меня, не дав ничего объяснить? Поэтому ты посетил меня один раз, чтобы сказать, что убьёшь меня? Тебе всё равно или это чувство вины?" Он насмехается.
"Вины?" У Сапнапа сжимается горло. Конечно, он чувствует вину, но ему не всё равно.
Тогда почему он пришёл всего один раз, не сделав ничего для того, чтобы условия заключения изменились? Почему он смирился с тем, что этот человек будет гнить в Хранилище Пандоры?
"Значит, это чувство вины. Потому что мне пятнадцать, и я не взрослый? Это и есть причина, Сапнап?" Он приваливается спиной к дереву вновь. "Так я и думал".
"Дрим", — начинает он, но сам не знает, что хочет сказать. Что Дрим не должен был сидеть в тюрьме так долго, в полном одиночестве? Что он заслужил тюрьму, но не эту? Что ему было не всё равно, даже когда он считал, что Дрим старше его?
"Сапнап". Дрим выпрямил спину. "Я уже спрашивал тебя, но разве это что-то меняет? Разве от этого поступки, которые я совершил, становятся несуществующими? Тебе следует спросить жителей Л'Манбурга." Он горько смеётся. "Или Томми".
Одновременно это меняет всё и ничего. Дрим дал Уилбуру взрывчатку, которой в последствии был подорван Л'Манбург, он манипулировал Томми и построил базу, на которой хранились все вещи или животные, которые были дороги каждому из них. Но люди просто простили Томми всё, что он сделал, точно так же, как и простили Сапнапа, Техно или Фила.
Люди простили их всех, и единственным, кто остался для них виноватым, был Дрим.
Возраст Дрима — это просто причина для осознания всего произошедшего.
Если все они могут расти и учиться, то почему Дриму не позволяли этого?
Они должны были понять это, когда думали, что ему двадцать один. Должны были предложить поддержку или помощь, а не сажать в тюрьму. Но никто не сделал этого,
и возможно, что теперь слишком поздно, но Сапнап не прекратит пытаться.
"Конечно, всё не так просто", — говорит Сапнап. "Но ты всё ещё мой лучший друг. Я не могу позволить тебе умереть". (Они оба знают, что теперь не являются друзьями, тем более лучшими. Они перестали быть таковыми много месяцев назад. И возможно, что больше никогда не будут.)
"Все эти месяцы, ты, кажется, был не против." Как он может сказать Дриму, что всё не так? Что он бы не убил его, если бы представилась возможность? Не убил бы несколько месяцев назад, и не сделает этого сейчас. "Почему ты называешь меня своим лучшим другом, если мы перестали ими быть?"
"Мы друзья! Ты мне не безразличен, Дрим." Это не совсем ложь. Он забоится о нём, правда.
И теперь, когда он знает, то, возможно, стал проявлять эту заботу ещё больше. Наверное.
"Не делай вид, что тебе не плевать, когда это так! Ты знаешь, что это чушь точно так же, как и я" — огрызается Дрим, делая шаг вперёд
Независимо от возраста, но не перестаёт быть пугающим. "А теперь позволь мне насладиться последними минутами покоя, прежде чем я вернусь".
Вернётся? В тюрьму или
Пустоту? Он смотрит на Дрима, у которого дрожат руки, безжизненные глаза и неглубокое дыхание. Это будет не тюрьма.
Он просто
не знает, как его остановить. Как помочь, и что делать. Сапнап никогда не был в подобных ситуациях, и никто не давал ему руководство, что делать в подобных случаях.
Глубокий вдох, голос должен быть ровным. "Я не позволю тебе этого сделать. Мне всё равно, даже если ты не видишь во мне друга, но я не позволю тебе прыгнуть."
Он мог позволить этому случиться ради остальных, но в то же время он не давал никому обещание, что убьёт их, если они обретут свободу.
"Ты обещал мне смерть, если я когда-либо покину тюрьму, Сапнап." Дрим поворачивает голову в сторону обрыва, и Сапнап делает интуитивный шаг вперёд. Это не должно случиться. "Если я прыгну, то сделаю одолжения всем вам."
Дрим не сделает одолжение ни ему, ни Джорджу. Никому из них.
Он не окажет всем услугу своей смертью, потому что им придётся мириться с тем, что они подвели другого человека,
другого ребёнка. Сапнап видел отчётливое чувство вины на лице Сэма, видел то же самое у Паффи. Нет никакой уверенности касательно Панза и Фила, но он знает, что они бы тоже попытались остановить Дрима. Может быть, он бы прислушался к их словам. (Только вот их здесь нет. Тут есть только Сапнап, который понятие не имеет, что делать.)
"Это не будет одолжением для нас всех! О чем ты вообще говоришь?" Сапнап не повышает голос, но старается сделать больший акцент на некоторых словах. Не хочется пугать Дрима больше, чем уже есть. (И в то же время он не хочет, чтобы Дрим от него отшатнулся.)
Всего три шага, чтобы сократить расстояние между ними, чтобы схватить Дрима за запястье и оттянуть его от обрыва,
подальше от окончательной смерти.
Дрим замирает, и Сапнап знал, что так будет. Пусть лучше Дрим злится и боится его всю оставшуюся жизнь, чем сгинет в обрыве и навсегда пропадёт в Пустоте. Сапнап не думает, что кто-то захочет вернуть Дрима.
Никто не попросит другого Администратора вернуть его к жизни. Никто, и может быть, даже он сам.
Сапнап тянет руку, хватая Дрима за запястье, и всё, что он чувствует — это кожа и кости, как и всё остальное тело. "Никакой вины" — тихо шепчет Дрим дрожащим голосом. "Наконец-то будет покой. У вас не будет страха, что я захочу отомстить. Ведь вы все хотите этого, не так ли?" Он снова резко дёргается, будто пытаясь застать Сапнапа врасплох — даже если бы это сработало, его рука обхватывает запястье Дрима без усилий. Кончики пальцев соприкасаются.
Когда он успел стать таким худым и слабым?
Он дёргается, но всё, что получается — это споткнуться о свои же ноги. Дрим бормочет ругательство, едва не падая. Сапнап предпочитает не комментировать это.
Вместо этого он сосредотачивается на словах, которые были произнесены мгновение назад. Мир без страха и вины? Есть конфликты, в которых он виноват, но мир на сервере не наступит только потому, что Дрим убьёт себя. Сапнап сомневается, что на этом сервере когда-нибудь наступит покой. "Этого не произойдёт только потому, что ты убьёшь себя! Конфликты и драки продолжатся."
"А у тебя, похоже, всё в порядке." Дрим закрывает глаза, прекращая попытки вырваться, но Сапнап знает, что он лишь ждёт подходящего момента, чтобы попробовать вновь. Его хватка усиливается, и Дрим
напрягается.
"Я не могу позволить тебе сделать это."
Наступает тишина, и Сапнап чувствует на себе чужой взгляд, и когда он смотрит на лицо Дрима, то не видит ненависти. Это не ненависть или гнев, ничего, даже близкого к этим эмоциям.
"Разве ты бы остановил меня неделями ранее? Если бы не видел моего лица? Если твой ответ “нет”, то даже не пытайся меня остановить." — тихо говорит он, и Сапнап не пытается ответить. Он знает, что не стал бы убивать Дрима,
но остановил бы он его?
Дрим смотрит на него, и кажется, что взгляд пробирает до самой души. Будто он читает мысли Сапнапа, знает все самые сокровенные тайны. А ведь он мог, и Сапнап бы не удивился.
На мгновение Дриму кажется, что он может вырваться прямо сейчас
и кинуться к обрыву. Но у него подкашиваются ноги, и он падает на глазах Сапнапа.
И на короткую секунду Сапнап пугается, что Дрим мёртв.
Но это не так. Он ещё жив, дышит, и у него слабый пульс. Он должен вернуться на базу, к Джорджу,
пока Дрим не умер.
Он должен.
(Почему Дрим такой лёгкий?)
———
Когда он возвращается из особняка, Фил стоит около своего дома и смотрит в направлении базы Ранбу. Его крылья расправлены, и это редкое зрелище, ведь большая часть перьев обгорела после того,
как страна разрушилась и Уилбур погиб.
"Ты вернулся" — говорит Фил, не поворачиваясь в его сторону. "Ничего не случилось?"
Техно щурится, останавливаясь рядом с отцом. "Что происходит?"
"Дрим, наверное, не вернётся." — вот и всё, что говорит Фил. Это заставляет Техно задуматься. Он знает, что Дрим оживил Уилбура несколькими днями ранее, и точно так же знает, что после этого Дрим не просыпался. Он подумал, что они могли бы забрать его, когда он очнётся, и они будут уверены, что он не умрёт.
Он не видел своих братьев уже несколько месяцев, но знает, что Томми никогда не согласится на освобождение Дрима.
Не после всего произошедшего, включая изгнание и падение Л'Манбурга.
"Не вернётся", — повторяет Техно, и в его голосе отчётливо слышится растерянность. Он бы никогда не показал этого, даже если бы его отец не стоял рядом.
Не зря же он так долго носил маску. "Как это случилось?"
Бездомный телепузик? Пог?
Техно закатывает глаза. На самом деле он не совсем это имел ввиду, но после той реакции Дрима...Может быть, это правда, и у Дрима действительно нет дома. И тюрьма в список места жительства тоже не входит.
"Томми сбил с него маску, раскрыв лицо." Фил звучит безэмоционально. К такому он не привык, тем более со стороны отца.
У Дрима наконец-то появился дом, изумительно.
Томми раскрыл лицо Дрима?!
Но красив ли он.
Самые важные вопросы.
Заткнитесь.
Он хмурится. Как раскрытие лица могло привести к тому, что Дрима не вернут в тюрьму? Что вообще сделал Томми, чтобы снять маску?
Во время дуэли, когда он расколол маску на две части, Дрим моментально прикрыл своё лицо — так быстро, что Техно не успел разглядеть хоть что-то.
Да и не хотел. Но как Томми смог снять с Дрима маску, или он сам это сделал?
И когда это произошло? Совсем недавно, или во время воскрешения Уилбура? Почему он узнаёт об этом только сейчас?
Может быть, если бы он узнал раньше, то действительно бы пришёл.
"Хе? Что сделал Томми, и как он не умер после этого?" Ведь если Томми силой снял маску, то должен быть мёртв на данный момент. Только вот Фил не стал бы так холодно смотреть в сторону дома Ранбу, если бы всё было именно так. А это значит, что ребёнок ещё жив.
Он не видит, как Фил шевелит крыльями, но чувствует короткий порыв воздуха. Может быть, это как-то связано? Или просто потому, что Уилбур вернулся, и теперь четверо детей Фила живы. По крайней мере физически. "Ему пятнадцать, приятель."
Он моргает. Пятнадцать? Томми? Всего несколько месяцев назад ему исполнилось семнадцать. О чём говорит Фил, или он получил какую-то травму? "Фил, ты забыл возраст собственного сына? Может, я и не видел гремлина, но точно знаю, что ему исполнилось семнадцать."
Не Томми
Кого же он имел в виду? На сервере несколько несовершеннолетних, и самый младший из них — Томми. Техно сильно сомневается, что пропустил бы нового участника, потому что Томми бы завалил чат, сообщая всем, что теперь он не самый младший.
"Боги, я не про Томми." Фил вздыхает
Не Томми? Он не понимает.
Он имел в виду Дрима
Дрим??
Это бессмысленно, не распространяйте ложную информацию.
Техно хмурит брови. Что за хрень несёт Чат? Их разговоры более запутанные, чем слова Фила, и это не должно быть возможным. Дрим, этот парень, который является Админом сервера?
Нет, это действительно про Дрима
Источник: поверь мне
ДРÉ
Зелёному телепузику пятнадцать? Лол, звучит фальшиво, но сойдёт.
"Ты имеешь в виду Дрима?" — пробурчал он, то ли собираясь окончательно позориться, или действительно оказаться правым, и не знает, что будет хуже — а может, это просто шутка. Не может быть, чтобы Дриму было пятнадцать, но с другой стороны...было бы забавно, если бы весь СМП боялся пятнадцатилетнего подростка.
Фил чуть поворачивается к нему, не отрывая взгляд от дома Ранбу. "Да." Что значит его согласие? Он не должен этого говорить. Боги, что не так с этой жизнью?
Ребёнок Дре??
Техно чуть не проиграл бой против ребёнка, ЛМАО.
Дрим ЧТО
..Младше Томми?
Младше Томми. И если это правда, если Фил прав, то Дрим действительно младше гремлина. Чуть больше, чем на год,
если, конечно, дата рождения верна. Это просто странно, и звучит как очень плохая ложь.
Он осматривает Фила, и никаких повреждений, кроме обгоревших крыльев не видит. Может у него грипп, или галлюцинации? В этом было бы больше смысла, чем в возрасте Дрима.
"Фил, ты ударился головой? Ты действительно хочешь сказать, что Дриму всё это время было пятнадцать?"
"Именно это я и хочу донести", — подтверждает Фил, и как только он заканчивает фразу, Чат становится слишком громким, и Техно не может разобрать ни одного слова. "Томми сбил маску с лица Дрима после возрождения Уилбура, и именно поэтому мы узнали об этом в первую очередь"
Он смеётся в неверие. Осознание пока не пришло, и Чату от этого не легче. "Весь сервер боялся ребёнка?"
Фил медленно кивает. "Очень могущественного ребёнка, который так же является Администратором"
Этот человек был заперт в тюрьме
Томми победил его, как он может считаться могущественным?
Давайте вернёмся к тому, что сказал Фил, потому что ему ПЯТНАДЦАТЬ??? ОН РЕБЁНОК??? Почему никто не говорит об этом???
Ребёнок Дре :D
Админы не боги, но они близки к ним настолько, насколько это возможно. Конечно, он силён. Его не стоит недооценивать — это всё-таки мир Дрима, и иногда Техно думает, что всем не мешало бы помнить об этом.
Он бы мог убить их всех, даже пальцем не прикоснувшись к кому-либо.
"Разве не все администраторы могущественны?"
"Да, мы сильны, но уровни силы могут быть разными, как и количество жизненной энергии, которую нужно отдать, и Дрим..." Фил делает паузу, выглядя отстранённым. "Ну, другой админ мог бы не пережить воскрешение, приятель."
Он...что?
ПОГ? ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ, ПОГ? ЧТО С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ?
Пог
"Он, наверное знал" — продолжает Фил, прежде чем Техно успевает обдумать все слова. "Не похоже, что он ожидал своего возвращения." С чего бы Дриму жертвовать собой ради Уилбура?
Что, если речь шла не о жертве — по крайней мере, не на прямую?
"Если он знал, то зачем пошёл на это?" — медленно спрашивает он, надеясь, что Фил знает больше. Он должен, особенно если говорил с Дримом, но был ли разговор на самом деле? Наверняка да, если он знает настоящий возраст. "Уилбур и Дрим не в лучших отношениях, и даже если ты не пытался это сделать..."
В конце концов есть причина, по которой Фил не вернул Уила. Причина, по которой они никогда не поднимали эту тему.
"Он определённо знает больше, чем я", — объясняет Фил, в очередной раз вздыхая, словно услышал в словах Техно молчаливое обвинение. "До недавнего времени я не знал, что это не просто сказки. А Томми и Таббо рассказали мне о какой-то книге Шлатта. Они всерьёз думали, что Шлатт знал, как оживлять людей."
Если Админы не знают об этом, то почему какой-то человек должен был быть в курсе? Особенно о том, что связано с возвращением людей из мёртвых. Но, опять же, Уилбур был самым умным из них.
Техно хмыкает. "Думаю, Томми не очень-то и рад освобождению Дрима." Даже если Дрим младше, Техно не поверит, что у Томми не нашлось причин для протеста.
И что не все сразу согласились с подобным.
Фил продолжает. "Вовсе нет. Таббо сказал, что позаботится об этом. Боги, я должен был остаться, чтобы убедиться, что он не наделает глупостей."
Должен был, но, наверное, теперь слишком поздно. Техно знает своего брата, и если тот что-то задумал, то осуществит это. Томми никогда не был любителем долгих игр.
Томми хочет рассказать остальным.
Кто об этом знает? Трудно поверить, что все смирились.
Таббо просто развернулся и ушёл.
ЛОЛ
втф
Что сделал Таббо? Это определённо что-то новенькое. Он потом расскажет Филу об этом.
Ущерб уже нанесён.
"Что ты собираешься делать теперь? Расскажешь остальным?" Он качает головой. Возможно, Томми уже этим занимается. "Не думай, что Квакити тоже согласится с его освобождением."
Он прищурился. "А где сейчас Дрим? Может, навестить его?" Он действительно должен сделать это, даже если просто собирается посмеяться, указав Дриму на то, что он бездомный. Ему всё равно на то, что Дрим оказался на шесть лет младше предполагаемого возраста; он всё равно хороший противник.
И, возможно, это делает его более впечатляющим.
Лицо Фила становится мрачным. "Мы не совсем уверены, как с этим справиться. Я сказал Уилу, что Сапнап, вероятно, поставит в известность Бада и Джорджа. А в остальном, насколько мне известно, Дрим не идёт на контакт. Думаю, мне придётся говорить с ним." Фил не разговаривал с ним? Тогда кто? Возможно, Паффи и Сапнап, может быть Панз и Сэм. Почему-то ни один из вариантов не кажется хорошим.
Дрим не сотрудничает, лол. Я полагаю, можно упомянуть и то, что вы просите кого-то о смерти.
А?
Кровь для Бога Крови
Не время
КРОВЬ ДЛЯ БОГА КРОВИ
С Т О П
Дрим просил о чём? Может чат ошибается, это должно быть ошибкой. Он потирает лоб; всё не становится легче, не так ли?
"Ты не говорил с ним? Я думал, в этом и заключался смысл сегодняшнего визита?" Техно полностью поворачивается к Филу, чтобы не смотреть на отца под углом. Это только усугубит медленно усиливающуюся головную боль.
"Сэм, Панз и Сапнап", — подтверждает Фил. "Я остался с Томми, Таббо и Паффи, потому что мы не хотели перегружать его. Может быть, я посещу Общественный Дом сегодня или завтра." Томми остался? Техно не может вспомнить ни одного случая, когда Томми оставался, хотя ему следовало бы.
Техно хмыкает, пытаясь полностью обработать информацию, которую рассказал Фил. "Значит, зелёному телепузику пятнадцать лет, и он скрывал это ото всех, включая Сапнапа и Джорджа. Как думаешь, для этого была причина?" Он не думает, что Сапнап бы согласился на заключение Дрима, если бы знал правду. Хотя, может он и ошибается. Вполне возможно — ведь он тоже думал, что ничто не сможет расколоть команду Мечты, и это всё-таки произошло.
И до сих пор неизвестно каким образом.
я все еще не смирился с тем, что Техно чуть не проиграл ребенку, который на шесть лет младше его лмаооо
ПОГОДИТЕ, ОН НА ШЕСТЬ ЛЕТ МЛАДШЕ, ЧЕМ ОН СКАЗАЛ. КАК ЭТО РАБОТАЕТ, ЭТО НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА.
Может он манипулирует?
ч т о
Может быть, помните, что он сделал с Томми?
Это очень продуманный план.
"Чат, заткнись", — рычит он. Голоса всегда раздражают, но сегодня особенно плохо. Но это справедливо, ведь не каждый день он узнаёт, что Администратор мира — ребёнок. (Если поведение Дрима можно назвать детским, то Томми и Таббо по сравнению с ним просто младенцы.)
Филу требуется некоторое время для ответа — так долго, что Техно почти повторяет свой вопрос снова. "Видимо, никто не знал, и Паффи в том числе." Если бы она знала, то Дрим не сидел б в тюрьме. Он слышал от Ранбу, который узнал от Таббо, что она помогает Томми справиться с травмой, и хочет направлять детей.
Приняла ли она это решение до или после осознания того, что подвела Дрима?
Он делает паузу. "Разве она не его мать или что-то в этом роде? Тогда к чему была эта история с утками?"
"Насколько я понял, она не его родная мать, а просто родительская фигура." Это ничем не лучше. Паффи добровольно стала для кого-то матерью, а после бросила. И разве она не усыновила какого-то нового парня вскоре после того, как Дрим был заточён? Фулиш?
Техно мало что о нём знает; только то, что этот Фулиш похож на переросший Тотем Бессмертия.
Это не его проблема, и нет никаких причин для беспокойства. Он не очень близок с Дримом,
и даже со своими братьями; чёрт, он убил одного из них, и они его предали. "Неважно. У тебя есть предположения?"
"Касательно того, почему он скрывал свой возраст?" Уточняет Фил.
Техно кивает. Потому что зачем это Дриму? Он видел, что у людей меняется отношение, если они имеют дело с ребёнком, возможно, именно по этой причине он не говорил. Дрим не хотел, чтобы с ним обращались, как с ребёнком, принижая его. Тогда почему даже Джордж и Сапнап не в курсе?
"Помнишь, я рассказывал тебе о Вселенной, в которой вырос? Что мне пришлось покинуть её до твоего рождения?" Фил выглядит грустным. Он всегда такой, когда поднимается тема старого мира.
Тогда почему он ушёл, покинув место, которое было для него домом?
Он хмурится. Фил рассказывал ему кое-что, когда Техно был младше, но он забыл большую часть истории. Наверное, ему было около семи лет, когда Фил перестал поднимать эту тему. Однако кое-что он всё-таки запомнил. "Да. Ты, кажется говорил что-то о короле и администраторах?"
Король? Кто это?
Ооо, так армия короля? То, о чем все говорят?
Какая армия? Какой король? Я запутался.
Армия короля? Он никогда не слышал об этом, но кто-то другой явно знал. И они, очевидно, говорили об этом.
Фил вздыхает. "Понятно, что я не знаю всего, но причиной нашего ухода стал страх за вас. Страх того, что вы тоже станете админами. Конечно, это не так, но шансы были велики."
Административные способности не передаются по наследству. Человек не получит силы, даже если его родители обладали ими. Такое может произойти, но никто из них — ни Уилбур, Томми и Техно не являются таковыми, в отличие от Фила.
Никто толком не знает, как именно избираются Администраторы, но есть теории о том, что их выбирает Пустота, или это мутация генов. Ответов нет, причин тоже. Так же, как и понимания того, как происходят прыжки между мирами и Вселенными.
"И сувереном этой Вселенной является король, который хочет расширить свою территории." Фил не называет имени, но существует ли для этого причина? Скорее всего да, и это заставляет задуматься.
"И у него есть армия", — перебивает Техно. "Это я точно знаю."
"Дружище", — голос Фила звучит страдальчески, будто ему больно. Вполне вероятно, что так и есть.
И также вероятно, что он усыновил ещё одного ребёнка. Боги. "Просто позволь мне объяснить"
"Хорошо", — ворчит он. "Только поторопись, у меня нет столько времени, чтобы стоять здесь и разговаривать" Ему нужно кормить Карла и чистить сундуки, и, очевидно, есть ещё картошка, о которой стоит позаботиться.
Фил фыркает. "Неважно. У него есть армия, и большинство солдат — админы, но ходят слухи, что они...не взрослые."
Что? Солдаты, которые не являются взрослыми? Он не уверен, правильно ли услышал. Солдаты-дети? Он ожидал многого из уст Фила, но точно не этого. Значит ли, что Дрим...?
"Ты имеешь в виду детей-солдат." Не удивительно, что его голос по-прежнему звучит монотонно, но в нём всё сильнее и сильнее разгорается чувство, которое он последний раз испытывал в Общественном Доме.
Он не злится.
Пока нет.
Дети-солдаты?
Это просто пиздец.
Подождите, что значит что Дрим???
Ооо, маска имеет смысл
Что имеет смысл? Ничего не имеет смысла!!!
"Да, дети-солдаты", — подтверждает Фил, и теперь Техно понимает, почему в начале их разговора он звучал так безэмоционально. Может показаться, что Филу всё равно, но на самом деле совсем наоборот.
У Техно возникает ощущение, что Фил сорвётся в любой момент. Сорвётся так, что перепрыгнет через Вселенные и перебьёт всех.
"А Дрим был одним из них?" Он знает, что это так, иначе бы Фил не рассказал об этом, но...это не является чем-то нормальным. Это придётся принять.
Если ему пятнадцать, если СМП существует уже два года, то насколько молодым он был, когда попал в армию и участвовал в войне?
Неудивительно, что он всегда скрывал свой возраст и не хотел, чтобы с ним обращались как с ребёнком.
Фил снова молчит. Волосы падают ему на глаза, но он не убирает их. "Я не знаю, когда он им стал, но он должен был быть молодым." Фил останавливается, делает глубокий вдох, который звучит неуверенно — не потому, что он печален, а потому, что зол. Техно знает разницу.
И он никогда не признается в том, что это его пугает. Фил почти никогда не бывает таким злым. "Это были всего лишь слухи... мы все знали, что это не просто выдумка, я просто не знаю, насколько все это правда. По большому счету, им было наплевать на возраст."
Тогда Дриму могло быть меньше десяти лет. (Всё становится только хуже, хуже и ещё раз хуже. Это почти нереально.)
Есть только одна маленькая деталь...как тут вписывается маска? Почему они узнали только сейчас, после её снятия? Не верится, что она просто скрывала лицо и ничего более. В конце концов существует половое созревание.
Но если она имеет какое-то назначение, получается, что Дрим получил её в армии? Это единственное логическое объяснение, и Техно жмурится.
"А маска...ты сказал, что с Дрима сбили маску, и только после этого вы всё узнали. Значит у неё было предназначение?" Фил должен знать ответ.
Фил вздыхает, сердито и печально. "Она меняет голос и рост. Что-то в этом роде. Я должен посмотреть код, чтобы сказать точно."
Кровь для Бога Крови
Только если это не кровь Дрима
Кровь для Бога Крови
Кровь для Бога Крови
Он хмурится. "Чат, я не буду сражаться с целый армией админов." Он не самоубийца. Невозможно сражаться с сотнями и победить. Техно прозван Кровавым Богом, но не является ни Богом, ни Админом. Он простой человек.
А ещё есть его отец, который положит конец его жизни ещё до того, как Техно перепрыгнет через Вселенные.
"Техно", — хрипит Фил. Техно не будет делать ничего подобного даже близко. Он не Томми, который не контролирует себя и действует импульсивно. "Лучше бы ты этого не делал."
КРОВЬ ДЛЯ БОГА КРОВИ
———
С того дня он не видел Дрима. С дня, когда он забрал корону.
С момента, когда их дружба пришла к концу.
С тех пор он не видел его и не собирался видеть в ближайшее время. Есть причина, по которой он не сопровождал Сапнапа в тюрьму несколько месяцев назад, есть причина, по которой он не захотел прийти на то обсуждение, которое Сапнап, Сэм, Пунц, Паффи, Таббо и Томми запланировали на сегодня.
На всё есть причины.
Людям нравится думать, что он легко прощает, принимая людей обратно, что Сапнап слишком вспыльчив и импульсивен.
На самом деле гнев Сапнапа намного ярче, чем Джорджа. Он похож на огонь и мёртвых домашних животных; гнев Джорджа проявляется в холодном отношении к людям и в спокойном тоне. Когда дома догорают и не остаётся домашних животных, которых можно убить, тогда у Сапнапа появляется время успокоиться и подумать, он быстро прощает. Чувствует вину и говорит об этом.
Именно поэтому Джордж был удивлён тем, что Сапнап посетил Дрима всего лишь раз.
Их злость разная, Сапнап в разы громче, но есть разница. Джордж может простить, либо поменять своё отношение навсегда.
Он знает, что мелочен, и всегда таким был. Иногда это вызывает сомнения, не слишком ли велика его гордость? Может он чересчур упрямый и обидчивый? (Джордж знает, что ответ — да. Но он не хочет что-то менять. Однажды ему причинили боль, и откуда знать, что это не повторится снова? Как узнать, не причинит ли Дрим боль снова, предав их вновь?)
К нынешнему времени его гнев утих, теперь он не такой резкий, как раньше. Но не настолько, чтобы вести с Димом разговор.
Возможно, понадобится ещё четыре месяца, ещё восемь или год, чтобы он почувствовал себя готовым к этому. Чтобы он просто не плюнул Дриму в лицо и не накричал. Променять дружбу на власть...он не ожидал, что Дрим окажется таким. (Приходится не обращать внимания на тонкий, тихий голос внутри, который говорит, что он точно такой же. Что есть единственная причина, по которой он злится на Дрима. Почему же он доверился не Дриму, а Томми. Может быть, Джорджу просто требовалась любая причина.
Не то чтобы имело значение то, сколько ему потребуется времени для готовности разговаривать с Дримом.)
По тому, как Сапнап открывает двери, легко предположить, что дела пошли не очень хорошо. Совсем. На мгновение Джордж начинает волноваться, что он сломал дверь.
"Сапнап!" — окликает он. "Что ты делаешь?"
"Мне нужна помощь!" — кричит он, и даже в своей комнате Джордж слышит сбитое дыхание.
Он быстро выходит из своей комнаты. "Ты ранен?" И останавливается, когда замечает Сапнапа с Дримом на руках, потому что даже если на нём нет маски, даже если он не одет в свою
жёлтую зелёную толстовку, так очевидно, что это Дрим.
Он не видит лица, только светлые волосы и множество шрамов на руках и болезненно худое тело. Сапнап держит его так, будто это не он проклинал Дрима сегодня утром.
"
Что происходит, Сапнап?" Его голос холоден.
"Джордж," — Сапнап всё ещё задыхается, — "Я знаю, что ты сердишься, но я не могу позволить ему умереть".
Это заставляет сделать паузу. "Позволить умереть? Что ты имеешь в виду?" Он вопросительно поднимает брови.
"Буквально это я и сказал, Джордж", — огрызается он. "Меня не волнует то, что ты злишься, я собираюсь помочь ему. Или ты со мной, или можешь пойти нахер."
В глазах Сапнапа слёзы?
Он поднимает руки. "Хорошо. Просто расскажи мне, что случилось." Потому что как бы он ни ненавидел Дрима в этот момент, всё равно хотелось узнать, в чём дело. И что именно так взволновало Сапнапа. Конечно, он легко поддаётся эмоциям, но более удивительно, когда это связано с Дримом.
"Я расскажу тебе потом."
Джордж не знает, что ему делать. Он даже не понимает, что происходит, почему Сапнап принёс Дрима на их базу, и почему он не в Общественном Доме, где и должен быть.
Сапнап заставляет его принести золотые яблоки и целебные зелья, а когда он возвращается, то замирает
Почему Дрим выглядит так молодо?
Он знал, что Томми сбил маску с Дрима, но Сапнап не рассказывал ничего другого. Он ожидал сообщения о смерти (которое так и не пришло) или того, что Дрима вернут в тюрьму.
Но уж точно не ожидал, что Сапнап скажет о надобности поговорить, прежде чем решить, вернут ли они Дрима обратно.
И не ожидал, что причиной тому будет...это.
Даже если он не знает, как это объяснить.
"Сапнап", — тихо говорит Джордж после того, как Сапнап вливает в горло Дрима зелье. "Что происходит?"
Сапнап вздыхает, проводя рукой по волосам. "Ты поверишь мне, если я скажу, что ему пятнадцать?"
Джордж замолкает, пристально вглядываясь в лицо
своего лучшего друга Дрима. Он выглядит моложе, но и Джордж тоже кажется младше своего возраста. Это не то чтобы невозможно, и всё же...
Веснушки могут заставить человека выглядеть младше. Есть тип людей, чьё лицо так же выглядит более молодым в расслабленном или спящем состоянии. Может быть, он лжёт им, чтобы выйти из тюрьмы.
Ведь с Сапнапом это сработало, не так ли?
"Он может врать, Сап", - говорит Джордж как можно безэмоциональнее. "Мы все знаем, что он лжец, почему же ты вдруг поверил?"
Потому что это и есть главный вопрос.
Он знает, что будет относиться по-другому, когда выспится. Дрим всё ещё причинил боль им обоим. Он все еще ответственен за эти поступки,
на которые Джордж закрывал глаза. Ему нет дела до Л'Манбурга, но есть до Эль-Рапидса.
И отобранной королевской власти.
Это не отменяет факта сделанного,
и не даёт гарантий того, что ничего не повторится.
Есть причина, по которой Джордж редко прощает.
"Я ему не доверяю", — начинает Сапнап, но его перебивают. "Так в чем же дело? Чувство вины?"
"Слушай, Джордж, я тоже не думаю, что до конца всё осознал, - устало произносит Сап, — "Так что будет лучше, если мы поговорим об этом в другой день, но...он не лжет. Он не врет. Ему действительно пятнадцать".
Даже звучит смешно. В таком случае Дрим младше на девять лет.
Этого не может быть. Но потом он смотрит на лицо Дрима, видя веснушки и тёмные брови. Видит человека, который так похож на Дрима, но в то же время резко отличается. Человек, которому должен быть двадцать один год, но оказалось пятнадцать.
Ребёнок.
Он не чувствует ни жалости, ни вины. Пока что. (Но знает, что это чувство придёт, настигнет его посреди ночи. Он знает, что ему придется думать об этом всю оставшуюся жизнь.)
Пятнадцать.
Ребёнок.
Когда они встретились
четыре года назад, Дриму было бы одиннадцать. Ему было одиннадцать, и он уже несколько лет сражался на войне.
Дрим никогда не рассказывал им, как долго он служил, но и Джордж, и Сапнап знают, что это длилось годами.
Тогда всё плохо. Семнадцатилетний солдат, который уже много лет служит в армии?
Но одиннадцатилетний?
"И..." Сапнап сглотнул: "Я нашел его на горе. Он хотел покончить с собой, Джордж".
Он не сказал бы, что это чувство вины, снова уставившись на Дрима. Не совсем. Может быть, это сожаление. Что он не помог до того, как всё это превратилось в дерьмо. До того, как всё пошло кувырком. Что не отреагировал по-другому, когда мог.
Что не навестил Дрима?
Дело в том, что, глядя на распущенные волосы, покрытое шрамами лицо Дрима, он понимает, что злость теперь не имеет
никакого веса. Неважно, что теперь они не друзья. Этот человек остался ему дорог, не так ли? (И хочется остаться мелочным, есть моменты, в которые это уходит на задний план.)
Ему нет дела до тюрьмы — Дрим сам заказал её постройку, и ни Сапнап, ни Бад ничего не рассказывали о том, что происходило внутри, но...это что-то иное. (Не злость за отнятый царский титул и власть.)
Он знает Дрима, несмотря на фальшивый возраст, даже если он младше, чем говорил. В конце концов это всё равно Дрим.
Это Дрим, который хотел покончить с собой.
Это не станет решением их проблем и спасением дружбы. Джордж не перестанет быть мелочным. Но это только начало.
"Хорошо", — говорит он тихо, но так, чтобы Сапнап слышал его. "Итак, ему пятнадцать. Какой следующий шаг?"
Что делать дальше? Поместить его под наблюдение, или заставить рассказать всё после пробуждения? Но есть ещё кое-что.
Джордж поджимает губы. "Ты не знаешь, ел ли он что-нибудь?"
Чтобы иметь такой недостаток веса, пришлось бы голодать неделями.
Сапнап хмурится. "Кажется, я видел в его комнате стейк. А что?"
"Потому что он буквально ничего не весит, идиот". Хочется сказать что-то ещё, но тут до него доходит смысл сказанного Сапнапом.
Джордж моргает.
Стейк? Он не диетолог и не разбирается в еде, но стейк?
Если он что-то и знает, так это то, что стейк — это не та еда, которую следует есть после длительного голодания. И какими бы идиотами они не были, Джордж даже не может сказать, что удивлён.
Он должен был знать, что вряд ли кто-то из них сталкивался с людьми, страдающими пищевыми расстройствами. Целебные зелья должны помочь, но до крайности это дойти не должно. Стоило бы провести дополнительные исследования, но сейчас...
Необходимо решить, что делать дальше.
"Кто-то должен всегда оставаться с ним, Сапнап", - говорит он. "Мы не хотим повторения произошедшего. Он не может оставаться один. Ни в коем случае, понял?"
Он не знает, что делать, потому что всё ещё зол,
потому что будет мелочным ещё несколько месяцев. И дело даже не в том, что Дриму пятнадцать, и это херово. Ведь когда-то они были друзьями, нет? И даже если дружба не будет такой, как раньше, он не может просто взять и уйти. Будто он может продолжать игнорировать всё, что связано с Дримом.
Как он и делал в течение нескольких месяцев.
