В Петербурге по-осеннему

-…я хочу сломать себе руку, чтобы меня больше никогда не заставляли заниматься.       За две недели, прошедшие после скандала с фотографиями, Вика освоилась в кабинете и приступила к работе. Министерство образования требовало проведения бесконечных тестов и мероприятий, написания вороха отчётов, но, связавшись с бывшими одногруппницами, девушка без труда достала шаблоны, в которых периодически меняла данные, и смогла сосредоточиться на том, что было действительно важно – на оказании помощи ученикам Академии. -Кира, ты уже говорила с родителями об этом? – осторожно поинтересовалась Вика, пододвигая в сторону плачущей навзрыд девочки коробку с бумажными салфетками. – Возможно, получится обойтись без причинения себе вреда?       Девочка уткнулась в салфетку и зашлась громким рёвом. -Не слушают! Не слушают! Говорят, спасибо скажу! А я больше не могу, не могууууу!       Первым, с чем столкнулась Вика в своей новой должности, было чувство беспомощности. Девушка шла в психологию, чтобы помогать людям, но этим детям, большинство из которых своими успехами в учёбе и искусстве закрывали родительские гештальты, она помочь была не в силах.       Когда успокоившаяся и повеселевшая Кира вышла из кабинета, сжимая в руках записку для преподавательницы и список рекомендаций, Вика устало откинулась на спинку стула. В голове промелькнуло, что надо бы попросить у завхоза кресло посолиднее, и вдруг в дверь постучали. -Войдите! – громко сказала девушка, подавив тяжёлый вздох.       В кабинет вошёл молодой человек в чёрном классическом костюме. -Юрий Константинович очень извиняется, что не сможет увидеть Вас лично, и просит принять вот это.       На столе перед Викой оказался большой букет крупных красных роз и прямоугольная коробочка. -Спасибо, - кивнула девушка, и посыльный тут же покинул комнату.       За эти две недели Юру она видела всего два раза – на следующий день после спонтанной ночёвки в его квартире, и в прошлое воскресенье им удалось урвать несколько спокойных часов. Всё остальное время парень проводил на работе, общение ограничивалось редкими звонками и перепиской в мессенджере.       Первым делом Вика достала из недр шкафа советскую хрустальную вазу, непонятно как здесь оказавшуюся. При уборке девушка решила пощадить предмет декора, и сейчас он оказался очень кстати. Поставив цветы в воду, Вика открыла коробку. Внутри лежал комплект ключей и записка. Развернув записку, девушка прочла: «Приходи в любое время. Ю.». Юра прислал ей ключи от своей квартиры.       Вика медленно осела на стул. Мысли то путались в клубок, то разбегались, не позволяя девушке собраться и осознать, что именно она чувствует по отношению к такому подарку. Впервые кто-то поделился с ней своим личным пространством, позволяя приходить без предварительных договорённостей, просто по её, Вики, желанию. Впервые у неё появилось место, где её, кажется, действительно рады видеть, где её ждут. Девушка взяла в руки телефон.       «Ты уверен?»       Ответ не заставил себя ждать.       «Абсолютно»       Домой Вика шла в приподнятом настроении. Практически сразу же после того, как девушка убрала ключи от Юриной квартиры поглубже в сумку, позвонили из университета и сообщили, что она зачислена на четвёртый курс заочного отделения. Мысленно рассчитывая завтрашнее утро так, чтобы успеть заехать в деканат за документами, Вика подошла к своему дому. У парадной столпился народ, стояли полицейская машина и фургон одного из петербургских телеканалов. Неприятное предчувствие кольнуло сердце девушки, но она всё же продолжила путь. Идя сквозь толпу, Вика заметила осуждающие взгляды и услышала недобрые перешёптывания за спиной. Мявшийся у входа в парадную полицейский заметно оживился, увидев её. -Семёнова, Вероника Петровна? – уточнил он. -Да, - кивнула девушка. – А что, собственно… -Пройдёмте, - не дав ей договорить, мужчина подхватил её под локоть и потащил наверх.       Вика безуспешно пыталась поспевать за ним, но то и дело запиналась о ступени, и выходило так, что полицейский почти волок её по лестнице. Войдя в квартиру, конвоир практически зашвырнул её в комнату. -Пётр Юрьевич, Семёнова явилась.       Вещи из шкафа и комодов были вывернуты на пол, постельное бельё было кучей свалено там же, диваны были раскрыты, на Викином в паре мест была разрезана обивка, из дыр выглядывали куски поролона. Больше девушка ничего не успела увидеть – перед ней возник светловолосый кареглазый парень с острыми чертами лица. -Ну привет, Вероника Петровна, - он впился в неё взглядом и развернул удостоверение. – Майор Пётр Хазин, Госнаркоконтроль. Не подскажешь, чей свёрточек вон там лежит?       Парень ткнул пальцем в сторону обеденного стола. Переведя взгляд в указанном направлении, Вика увидела прозрачный полиэтиленовый пакет, набитый чем-то серовато-зелёным. Она отрицательно замотала головой. -Не твой, скажешь, а, а? – майор плавно переместился на полшага в сторону, снова ловя взгляд девушки. – Ну так и не мой. А чей же? Мамы? Или папы? Или сёстры из школы притащили? Чья дурь, Семёнова?!       Последнюю фразу он проорал в лицо Вике. Девушка зажмурилась. Ощущение нереальности и абсурдности происходящего заполняло голову плотным туманом, руки задрожали от страха. -Пакуйте тёлочку, в отделении поговорим, - махнул рукой Хазин.       Вика почувствовала, как на запястьях туго защёлкивается холодный металл наручников. Откуда-то из глубинной темноты коммуналки вынырнула репортёрша, преследуемая камерой. -Мы наблюдаем за задержанием предполагаемого наркодилера, - затараторила она, следуя за Викой по пятам. – Оперативники уверены, что продавец смерти скрывался под маской хрупкой девушки Вероники Семёновой. Редакция также располагает данными, что Семёнова уже довольно долгое время встречается с сыном Константина Насонова. Не ведёт ли эта ниточка к клубочку…       Голос журналистки остановился на площадке второго этажа, потом Вику вывели на улицу, и она совсем перестала его слышать. Мечущееся сознание выхватывало из окружающей реальности вспышки образов, фрагменты фраз. Ни одного сочувствующего лица, никого, кто мог бы вступиться. До лежащего в кармане телефона не дотянуться. Полицейские почти зашвырнули девушку на заднее сиденье машины, садясь по бокам. Вышедший следом Хазин занял переднее пассажирское место, и машина тронулась. -Семёнова, ты лучше признайся и подельников сдай, - майор запрокинул голову и чуть повернул её вбок. – Срок скосят, раньше к своему Юрику вернёшься. Условкой с такими весами не отделаешься, прими как факт. -Это не моё, - прохрипела Вика. -Опачки блять, а чьё ж тогда? – притворно удивился Хазин, оборачиваясь всем корпусом. – Моё, наверное. А в твоих чулках на ответственном хранении находилось. Кисуля, ты мне не лечи, и не таких кололи. -Я хочу позвонить… - девушка лихорадочно перебирала варианты, - своему адвокату. -Адвокат у тебя будет ровно тогда, когда я скажу, что он тебе положен, ты поняла меня? – майор отвернулся. – Вась, газку добавь.       Комната для допроса выглядела как обычный кабинет со столом посередине. О том, что Вика находится в полицейском участке, напоминали лишь решётки на окнах. Конвоиры опустили уже слабо осознающую реальность девушку на стул. -Ни камер, ни звука, и съебались все, бегом, бегом! – скомандовал зашедший в комнату Хазин.       Захлопнув дверь за вышедшими полицейскими, майор подошёл к столу, выложил на потёртую глянцевую поверхность лист бумаги и ручку. -Пиши, - он принялся расхаживать за спиной Вики. -Ч-что? – в горле пересохло, девушка с трудом выталкивала слова. -Ну как что, - шаги кожаных ботинок капали по линолеуму. – Я, Семёнова Вероника Петровна, барыжу дурью в промышленных масштабах, беру дурь там-то, толкаю тем-то, искренне раскаиваюсь, прошу снисхождения, и прочая, и прочая. -Это не моё, - белизна чистого листа резала глаза, от затылка по голове начинала расползаться мигрень.       Лицо Хазина мгновенно очутилось у левого плеча Вики. Его бешеные глаза влажно сверкали, горячее дыхание обжигало щёку девушки. -А чьё, блять, а чьё? – протянул он, запуская пальцы в Викины волосы. – Будь хорошей девочкой, скажи, чьё это – и всё закончится, я тебе обещаю.       Хазин чуть потянул волосы на затылке девушки вниз, заставляя её запрокинуть голову. Вика почувствовала, как внутри будто что-то сломалось, и из глаз потекли слёзы. -Не моё… Не знаю… - трясясь в истерике, проговорила она. Мигрень наползала на лоб, утяжеляя веки, размывая зрение.       Майор громко хлопнул ладонью по столу и снова закружил по кабинету. -Ты, блять, меня не проймёшь, не пытайся даже, - шипел он, змеиными кольцами обвиваясь вокруг Вики. – Не усложняй себе жизнь, кис. Пиши чистосердечное – и, так и быть, выйдем на условку. -Мне нечего писать, - прошептала Вика. Из ноздри вдруг протекла влажная капля. Девушка стёрла её, и на ладони осталась дорожка крови. -Пиздец ты у меня актриса, а, - Хазин присел на стол напротив девушки. – Хочешь выскочить на том, что я тебя бил? Не получится, забудь.       Струйка крови бодрым ручейком стекла по губам, по подбородку, и крупная капля расплылась алым пятном на белой водолазке. Вика с трудом сфокусировала взгляд на подаренном Юрой браслете. Одна из бусин треснула и раскрошилась – видимо, в момент, когда надевали наручники. Девушка гипнотизировала браслет взглядом, в голове молитвой билась одна мысль: «приди-приди-приди». -А может… - майор приподнял брови, будто в удивлении. – А может, так и надо, а, Викуль?       Он опустился на корточки перед девушкой, заглядывая ей в лицо и кладя ладони ей на колени. -Я тебя бить, конечно же, не буду, нет-нет-нет, - шептал он, медленно ведя ладонями вверх по бёдрам девушки. – Отправлю тебя в обезьянник на ночь, да? К бомжам, к твоим друзьям-торчкам. Они тебе быстро найдут применение. Всем твоим дырочкам применение найдут, да, Викуль? А утром я заберу то, что от тебя останется, и ты напишешь мне эту хуеву бумагу – если будет, чем писать, да?       Хотелось вывернуться, сбросить с себя холодные руки, убежать, спрятаться, но тело перестало слушаться, натянутое, как струна, меж двух точек – не шевельнуться, только дрожать от страха, текущего через касающиеся её руки. Из второй ноздри скользнула ещё одна горячая капелька, снова расцвечивая водолазку кровавыми разводами. -Оступилась, с кем не бывает, да? – как сквозь вату доносился до Вики заботливый шёпот Хазина. – Красиво жить хотела, лёгких денег хотела. Напиши, Викуль, напиши. Просто напиши. -Мне нечего писать, - собрав последние крупицы адекватности, прохрипела девушка. Собственный голос показался ей далёким эхом, да и собственное тело, казалось, больше ей не принадлежало. Вика словно наблюдала за происходящим со стороны, без каких-либо эмоций по поводу ситуации. В голову вдруг пришло, что нужно как можно быстрее застирать водолазку, иначе вещь будет испорчена.       Майор вскочил на ноги, зарычал и начал поднимать Вику со стула. -Значит, в обезьянник!       И тут в дверь постучали.       Юра как раз заканчивал ежевечерний брифинг с ведущими юристами своего отдела, когда к столу стремительно подлетела Марина и зашептала, склонившись к его уху: -Юр, пиздец. Вика.       Брифинг был тут же свёрнут, и через минуту у себя в кабинете Юра просматривал новостной репортаж известного в городе канала. -Информация, - глухо проговорил он. Беспокойство за девушку мгновенно сменилось звенящей, кристально-ясной яростью. -Скинула в Телегу, - Марина опасливо жалась к шкафу. – Там Хазин. -Кто ж ещё, - парень сдёрнул ключи от машины со стола и вышел из кабинета.       Плюя на правила, обгоняя по встречке, объезжая дворами, Юра прогибал под себя вечерний час-пик. Слишком хорошо он знал Петю, чтобы надеяться, что Вика в безопасности. Слишком громко Хазин хвастался «палками», полученными за подброшенные им самим наркотики. Слишком часто Юра видел его, снюхивающего дорогу с ближайшей ровной поверхности. Когда папочка – генерал-майор, подобные вещи слишком легко сходят с рук. Но сейчас Юра готов был на крови поклясться, что лёгкая жизнь для Пети Хазина окончена.       Пинком открыв дверь в отделение, Юра приложил паспорт и адвокатское удостоверение к стеклу каморки дежурного. Грузная женщина средних лет лениво подняла глаза. -Куда? -К Семёновой, - парень старался выглядеть как можно более спокойным, но совладать с бешено мечущимся сердцем удавалось с трудом. -Вызывали? – женщина потянулась к телефону. -Вызывали, пропустите, - Юра убрал документы.       Дежурная набрала внутренний номер, пробубнила в трубку несколько фраз. -В допросной она, не положено, - так же размеренно и лениво сообщила она. -Фамилия и звание! – рявкнул парень, уже плохо себя контролируя. – Завтра вам прокуратура будет объяснять, кого и куда положено! -Разорался-то, - недовольно пробормотала дежурная, открывая турникет. – Двести второй кабинет.       Юра не помнил, как взлетел по лестнице, как пересёк длинный узкий коридор, зато три крепких удара в фанерную дверь запомнил хорошо. Там сейчас была его девочка, наверняка запуганная этим ублюдком, нуждающаяся в поддержке и защите. Парень готов был вынести эту чёртову дверь, если бы через секунду она не распахнулась. Едва осознав, что перед ним лицо Хазина, Юра схватил его за ворот рубашки и вытащил в коридор. -Петя, ты сейчас очень сильно неправ, - скрипя зубами, произнёс парень, прижимая майора к стене. -О, Юрец! Давно не виделись! – по поведению Хазина парень понял, что тот не так давно что-то принял. – А девочка твоя с травой попалась! -Ты меня за придурка не держи, - губы Юры тряслись от ярости. – Под меня копаешь, гнида? -Просто делаю свою работу, - расплылся в улыбке майор. – Кстати, я при исполнении, так что у тебя два варианта – отпусти, или рядом с Викулей присядешь. -Есть и третий – снести тебе башку и отсидеть, зная, что я поступил правильно, - парень с трудом разжал сведённые судорогой пальцы и отступил на шаг. – Сколько? -Вот так сразу – и сколько? – усмехнулся Хазин. – Пятьсот. -Вот так сразу и ответил, - скривился Юра. – Девочку я забираю, номер мой у тебя есть, завтра встретимся. -Нет-нет-нет, родной, так не пойдёт, - майор шагнул вбок, заслоняя собой дверной проём. – Утром, как говорится, деньги, а уже вечером стулья. -Ещё минуту она проведёт в допросной – и я выберу третий вариант, - прошипел Юра, нависая над Хазиным. – А мёртвым деньги не нужны, да, Петь?       Майор поморщился, скривил губы, то и дело раздувая ноздри, потом повернулся, открывая проход, и приглашающим жестом предложил Юре зайти внутрь. Парень влетел в кабинет. -Вик, Вик, я здесь, ты слышишь?       С трудом сфокусировав взгляд перед собой, девушка выхватила из окружающего тумана лицо Юры. Тёплые пальцы стирали с лица кровь и слёзы, давая понять, что это реальный, живой Юра из плоти и крови, а не галлюцинация едва барахтающегося на грани сумасшествия сознания. -Он тебя ударил? Вик, что произошло?       Вика лишь помотала головой, не в силах вымолвить ни слова. Подошедший Хазин грубо дёрнул запястья девушки на себя, расстёгивая наручники. Увидев алые полосы на руках Вики, Юра бросил гневный взгляд на майора. -Что? Она преступница, - пожал плечами Петя. -Не пизди – дольше проживёшь, - огрызнулся парень. – Вик, идти можешь?       Девушка попыталась подняться, цепляясь за Юру, но тут же снова опустилась на стул, отрицательно качая головой. Парень подхватил её на руки и, больше не оглядываясь на Хазина, понёс прочь от страшного места.       Оказавшись в машине, в окружении знакомых запахов и ощущений, Вика начала немного приходить в себя. Мозг бился раненой птицей в черепной коробке, изо всех сил пытаясь вывести тело из ступора. Помогло и то, что Юра вдруг начал говорить. Почти бессмысленные фразы, из тех, какими обычно успокаивают плачущих детей, но ускользающее сознание уцепилось за сам этот голос, за спокойные, баюкающие интонации, за знакомый запах парфюма с примесью сигаретного дыма. -Они мне браслет испортили, - почему-то девушке показалось важным сказать именно это. Постепенно выплывали из тумана ощущения – струящиеся по раздражённой коже слёзы, подсыхающая на губах корочка крови, саднящие запястья. -Я им жизнь испорчу за такие выкрутасы, - всё с той же протяжно-баюкающей интонацией отозвался Юра.       По нервам вдруг резануло фантомное прикосновение холодных пальцев майора, и Вика непроизвольно дёрнулась, словно стряхивая с себя его руки. -Ты в порядке? – парень бросил на неё быстрый взгляд. -Да… Нет… Не знаю… - будто обессилев от нескольких простых слов, Вика откинулась на сиденье. -Ты в состоянии рассказать мне, что произошло? – уточнил Юра. -Поп…робую, - уже с трудом произнесла девушка.       Дальше ехали в молчании – Юра старался как можно быстрее доставить Вику домой, Вика же по крупицам собирала воспоминания последних двух часов, пытаясь в первую очередь для себя выяснить, что и почему произошло. Картина вырисовывалась абсолютно сумбурная и весьма не радостная.       Девушка сидела в кресле, Юра мягко касался её, помогая выпутаться из испачканной одежды, но каждое его прикосновение к оголённой коже буквально оглушало Вику, словно она до сих пор не стряхнула с себя ни руки майора, ни липкую паутину его ядовитых слов. Ежесекундно девушке приходилось напоминать самой себе, что рядом уже не чужой и опасный мужчина, а её любимый человек, но по телу всё ещё пробегали судороги, ноги всё ещё отказывались толком работать. Переодев Вику в свою футболку, шорты и толстовку, Юра скомкал вещи девушки и отнёс их в ванную. Вика притянула к груди едва слушающиеся ноги и натянула на них подол толстовки. -Я сейчас, - бросил парень, проходя мимо девушки в кухню.       Вика слышала звон стаканов и плеск воды, толстовка пахла Юрой и согревала, и девушка наконец начала ощущать себя в безопасности. Вскоре парень вернулся со стаканом жидкости, резко пахнущей мятой и спиртом. -Это единственное успокоительное, которое у меня есть, - пояснил он. – Должно помочь.       Вика приняла стакан из рук Юры и начала пить мелкими глоточками. Лекарство обжигало гортань мятным холодом. Парень опустился в кресло напротив, стянул с себя галстук и расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Краем глаза Вика заметила, что на плече его пиджака бурели пятна крови. К горлу подкатила тошнота, но девушка задавила её, залпом допивая жидкость. -Рассказывай, - кивнул ей Юра. – Чем больше подробностей – тем лучше.       Теребя в руках пустой стакан, Вика начала свой рассказ с момента, когда она подошла к своей парадной. Тихим голосом, иногда вздрагивая от колючих воспоминаний, девушка поведала всё, что случилось за эти злополучные два часа. Она чувствовала, как постепенно начинает действовать лекарство, как расслабляются напряжённые мышцы, как, выгоняя мысли, голову постепенно заполняет лёгкая дымка, но отпечатавшееся на сетчатке лицо Хазина, звучащие в ушах обрывки его вкрадчивого шёпота не позволяли окончательно отпустить ситуацию. -Ты уверена в том, что никто из твоей семьи не мог принести наркотики в дом? – спросил Юра, когда Вика закончила говорить. – И что никто из соседей не мог пробраться в комнату? -Взяли только меня, Юр, - тихо отозвалась девушка. – Дело вообще не в наркотиках.       Парень наклонился вперёд и устало потёр переносицу. -Кто бы это ни был – обещаю тебе, он сдохнет в муках, - глухо проговорил он, сплетая пальцы в замок.       Вдруг в прояснившемся мозгу Вики молнией пронеслась мысль. -Мои вещи, - в ушах опять зашумело, лёгкие сдавило. – Там деньги, телефон, пальто, ключи от твоей квартиры… -Всё завтра, - Юра поднялся с кресла и взъерошил волосы девушки, мягко гладя её по голове. – Если Хазин мне всё это лично в зубах не принесёт, я его на месте удавлю.       Вика подняла глаза на парня и только сейчас смогла увидеть, насколько вымотанным он выглядит – его лицо всё ещё было бледным, ярко выделялись синяки под глазами, резче проступили скулы, покрасневшие глаза влажно блестели. Юра аккуратно забрал стакан из рук девушки. -Сходишь в душ? – предложил он.       Вика кивнула и, опираясь на руку парня, поднялась на ноги. По телу разливались слабость и усталость, но девушка поняла, что вполне в состоянии передвигаться сама. -Помочь? – спросил Юра.       Девушка отрицательно помотала головой и направилась в сторону ванной. Зайдя в комнату, она увидела комок своих вещей на полу у стиральной машины. Вику снова затошнило, голова поплыла, пришлось прислониться к дверному косяку, чтобы устоять на ногах и немного прийти в себя. Закрыв глаза, девушка ощупывала рукой холодный гладкий кафель, шершавые стыки между плитками, глубоко втягивала носом воздух, концентрируясь на запахе лаванды, пытаясь зафиксировать себя в моменте и снова осознать, что самое страшное уже позади. Примерно через минуту волна паники схлынула, и Вика, стараясь не смотреть в сторону одежды, начала раздеваться.       Юра стоял на кухне, опираясь о столешницу гарнитура, и пытался уговорить себя успокоиться. После рассказа Вики ярость плотной алой пеленой упала на глаза, требуя крови неизвестного врага. Но взять эту кровь, чтобы накормить бушующего внутри зверя, было неоткуда, и он требовал от парня сбивать кулаки об стену, сломать что-нибудь, огласить окружающее пространство глубинно-диким рыком, ну или хотя бы раздавить в ладони стоящий в раковине стакан. Стиснув зубы и тяжело дыша, Юра нервными резкими движениями листал список контактов. Номер Хазина нашёлся на самом дне. В несколько быстрых движений открыв диалог, парень пробежал глазами пару последних сообщений четырёхлетней давности.       «Мне нужно ещё»       «Конечно, зай. Завтра будет, цена прежняя»       Юра очень надеялся, что после тех нескольких недель, которые он провёл в почти полной отключке, объёбываясь всем, что только можно было достать в Петербурге, пытаясь таким образом заглушить боль вынужденного расставания с Андреем, номер майора ему больше никогда не понадобится.       «Вещи Вики захватить не забудь»       Ответ пришёл почти сразу.       «Для тебя, как для старого клиента, сделаю исключение, зай»       Парень сжал телефон в кулаке и с усилием выдохнул. В следующую секунду мобильник влетел в стену, брызгая на пол осколками стекла. -Сука! – проорал Юра, запуская пальцы в волосы и закрывая глаза ладонями. Зверь, получив подачку, мгновенно стих, позволяя усталости запустить свои длинные щупальца в вены. Пошатываясь, парень дошёл до гостевой уборной. Склонившись над раковиной, он щедро плеснул себе в лицо ледяной водой и, подняв голову, встретился взглядом со своим отражением. -Паршиво выглядишь, Юр, - с горькой усмешкой сказал он сам себе. Голова разламывалась от мыслей. Парень опустился на пол, прислоняясь спиной к двери. Кто? Зачем? Или – почему? Опять Олег? Даже если у братца хватило мозгов, у него нет такого влияния, чтобы сам Хазин за него так подставлялся. Или это приказ из Смольного, чтобы вывести его из этого тупого бабкиного дела? И что делать в таком случае, слить интересы отца – или подставиться под удар самому, утягивая за собой и Вику? -Надо было и твою дочку выебать, чисто для профилактики, - зло процедил Юра, воскрешая в памяти всё, что он знал о председателе и его делах. Среди того, что он помнил, зацепиться было не за что. Парень похлопал по карманам в поисках телефона, чтобы написать Марине, и вспомнил, что мобильник, кажется, приказал долго жить. Вернувшись в кухню, Юра поднял с пола то, что когда-то было тринадцатым айфоном. Защитный экран разлетелся вдребезги, экран самого телефона пошёл трещинами, корпус погнулся, внутри что-то перекатывалось. Парень несколько раз наудачу ткнул в кнопку блокировки, но телефон не отозвался. Глубоко вздохнув, Юра прошёл в кабинет. Несколько минут рытья по ящикам были вознаграждены – откопав в залежах бумаг свой предыдущий телефон, парень переставил сим-карту и тут же начал строчить Марине сообщение. Получив ответ, он вернулся на кухню и убрал стёкла с пола. Только закончив с этим, Юра вдруг понял, что в квартире стоит абсолютная тишина. Тревога сжала сердце холодной лапой, парень быстрым шагом пересёк гостиную и заглянул в коридор. Дверь ванной была открыта – как и дверь в его комнату. Заглянув туда, Юра увидел, что Вика уже спит, закутавшись в одеяльный кокон. Подавив зевок, парень прошёл в ванную и только тогда увидел капли крови на пиджаке. Медленно скидывая одежду на пол, он утопал в ненависти к самому себе. Он обещал защищать Вику, он говорил ей, что она в безопасности, и вот к чему это всё пришло – его любимая девушка страдает из-за него, а он ничего не может сделать. Юра вдруг вспомнил, что в школе приходилось часто драться: дети богатых и влиятельных родителей не могут похвастаться высоким уровнем эмпатии и чувством такта. Но тогда было проще, тогда было ясно, кого и за что бить в челюсть. Сейчас ставки выросли, а ясность, наоборот, улетучилась. Парень чётко осознавал, что на данный момент ему катастрофически не хватает ресурсов для решения возникших вопросов, а начать их приобретать – значит, выйти из тени отца, обозначить себя самостоятельной единицей, но и отцовское влияние, которым Юра прикрывался, тоже придётся оставить, и будет ли кто-то с ним разговаривать в этом случае?       Прокручивая в голове эти мысли, парень принял душ и вернулся в спальню. Вика выпуталась из одеяла, её волосы разметались по подушке. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, Юра забрался под свободный край одеяла и придвинулся к ней. Вика пахла его гелем для душа и почему-то клубничной жвачкой. Парень закинул руку на талию девушки. Она здесь, она рядом, она с ним, и сейчас она в безопасности. И ради неё он найдёт выход.       Вика открыла глаза и резко села на кровати. Тяжело дыша, она скользила взглядом по размытым полутьмой очертаниям окружающих её предметов. -Вик, ты чего? – спавший на животе Юра оторвал голову от подушки, сонно моргая.       Девушка тряхнула головой. Перед глазами всё ещё стояли бесконечные тёмные коридоры, решётки на окнах, безумный взгляд майора и тянущиеся к ней десятки рук. -Просто кошмар, - ответила она, пытаясь выровнять сбивающееся дыхание.       Парень поднялся, садясь, и притянул Вику к себе. -Я рядом, ничего не бойся, - тихо произнёс он.       И лишь сказав эту фразу, Юра понял, что он сам до судорог, до мороза по коже боится её потерять.       Встретиться условились в полдень у Казанского собора – слишком большой поток людей, чтобы кто-то смог заподозрить неладное. Юра барабанил пальцами по рулю – Хазин опаздывал. На заднем сиденье лежала небольшая, ещё пахнущая пластиком спортивная сумка. Наконец, рядом остановился внедорожник, и через пару минут майор постучал в окно Феррари. -Садись, холодно на улице, - опустив окно, парень кивнул головой на соседнее сиденье.       Хазин обошёл машину, открыл переднюю пассажирскую дверцу и закинул назад объёмный пакет. -Скоро тоже на такую насобираю, - усмехнулся он, проводя ладонью по передней панели, обитой мягкой чёрной кожей. -Ты закроешь дело, выпустишь официальное заявление, и я тебя больше никогда не увижу рядом с Викой, - не смотря на майора, тихо произнёс Юра. -А ты борзый, Насонов, - усмехнулся майор. – Улики я тебе куда дену? Показания понятых, свидетелей? -Да хоть жри, мне поебать, - огрызнулся Юра, поднимая на Хазина тяжёлый взгляд. -Тогда этого, - майор кивнул на сумку, - мало. Надо в два раза больше. -Ты забываешь про третий вариант, Петь, - понизив голос почти до шёпота, ответил Юра. – Ты исчезаешь, на дело назначают более сговорчивого следователя, как говорится – и овцы целы, и волки сыты, и пастуху вечная память.       Майор рассмеялся. -Ты же не такой, Юрик! Ты же не такой! – он положил руку парню на плечо. И тут Юру сорвало.       В одно движение парень навалился на Хазина, предплечьем прижимая его шею к спинке сиденья. Майор захрипел и уцепился за рукав Юриной куртки, пытаясь убрать его руку. -За то, что ты её трогал, я тебе лично руки вырву, ты меня понял? – прошипел парень прямо в бледнеющее лицо Хазина. Продержав его ещё секунду, Юра отпустил майора и вернулся на своё сиденье.       Хазин со стоном втянул воздух и сложился пополам от надрывного кашля. -А ты… я смотрю… - майор опять закашлялся, - яйца отрастил, Юрик…       По его лицу скользнула полубезумная кривая улыбка, больше похожая на оскал. Отдышавшись, Хазин протянул руку назад и взялся за сумку. Юра схватил его за руку и сильно сжал, майор поморщился от боли, но не издал ни звука. -Мы друг друга поняли? – медленно и членораздельно произнёс Юра. -Да поняли, поняли, ты мне сейчас руку сломаешь, - сквозь сжатые зубы процедил Хазин. Юра разжал пальцы, майор тут же перекинул сумку к себе на колени. -Совет тебе на прощание – так сказать, бесплатный бонус, - Хазин откинул упавшую на лоб чёлку. – Это не про меня и не про бабу твою. Cui prodest.       Он распахнул дверь и быстро вышел из машины. Через минуту внедорожник завёлся, через две майора на парковке уже не было. Юра потянулся за пакетом и вытряхнул его содержимое на соседнее сиденье. Пальто, старый рюкзак с вырванными лямками и явно перевёрнутыми вещами, и телефон в отдельном пластиковом пакете с приклеенной биркой. Парень вытряхнул мобильник на ладонь и нажал на кнопку блокировки. Экран зажёгся, показывая несколько окошек с уведомлениями. Юра сложил вещи обратно в пакет, сунул телефон в карман и завёл машину. До конца обеденного перерыва оставалось совсем немного времени, и нужно было успеть сделать одно важное дело. -Игорь, можно попросить тебя об услуге? Но так, чтобы отец не знал.       Юра выловил начальника охраны на первом этаже, в закутке у туалетов. Остальные сотрудники только что разошлись по кабинетам, и коридор был пуст. -Пробить кого-то надо? – высокий подтянутый мужчина средних лет сразу перешёл к сути вопроса. -Телефончик проверить, - парень достал Викин мобильник и протянул его мужчине. – Шпионские программы, жучки, микрофоны, в общем, подобное говно. Вернуть нужно в том же виде, как сейчас.       Игорь взял телефон, повертел в руках, взвесил на ладони. -Вечерком забеги, всё сделаю, - мужчина кивнул и направился в комнату охраны.       Юра выдохнул. Эту проблему можно считать решённой.       Стоило парню зайти в отдел, как он наткнулся на бледную дрожащую Марину. -Тебя отец ищет, - свистящим шёпотом проговорила она. – Это из-за Вики, он зол, как… не знаю, что. -Ты-то его не бойся, - Юра погладил девушку по спине. – Сейчас порешаем.       Поднимаясь в лифте на последний этаж, Юра прислонился к прохладной металлической стене. Откуда-то из глубин черепной коробки медленно вытекала мигрень. Решения, решения, блять, решения, но теперь они не о том, с какой компанией тусить на выходных и какую дочку богатого папочки выгулять на фуршет. Теперь всё куда серьёзнее: от него зависят и Марина, и весь его отдел, и Вика, и в какой-то мере даже репутация компании. Парень был почти уверен в том, что услышит от отца, и это решение он, ни секунды не колеблясь, принял. Приоритеты расставлены, отступать некуда.       Двери лифта распахнулись, и Юра шагнул в клетку со львом.