how much

      Время 23:02. Уён решается вынырнуть из своей комнаты, оторвавшись от попыток всё-таки поступить благоразумно и подготовиться к экзамену, но за его успехи говорили несколько скомканных листов в клеточку, раскиданные по столу. Опять ничего не выходило, опять он становится обузой для тех, кто ещё возлагает на него какие-то надежды. Где-то в душе это ощущение парня едко подкалывало, но гораздо проще было не обращать внимание и гордо внушать себе, что это всё заботы родителей, не его. И учёба тоже «не его». Всё решится как-нибудь само, а он просто поплывёт по течению.       У мамы Уёна был очень чуткий сон, поэтому оставалось только надеяться, что в спальне родителей будет приоткрыта дверь, дабы не создавать лишних скрипов и звуков, пока проверка на их спящее состояние не будет выполнена. Уён мягко шагает по ковру, зачем-то постеленному в проходном коридоре. Пол под ним в одном месте слегка скрипнул, заставив идти ещё более медленно и осторожно. Ему достанется даже в том случае, если вдруг узнается, что он не спит и тем более даже не учится. «Есть!» — остаётся только подумать ему, когда он видит, что дверь закрыли не плотно и в комнату имеется маленькая щель. Предки действительно сладко спят, теперь убеждённость в этом есть и уйти так будет куда спокойнее.       Уён больно усмехается. Родители даже лежат спинами друг к другу, и каждый при этом у самого края довольно просторной кровати. Они, наверное, так и не помирились перед сном, а его отец не был столь мягкотелым, чтобы по указам матери покорно идти спать на диван. «Без разницы, это их разборки» — опять убеждает себя Уён, отметая все грустные мысли во благо себе и бросая последний взгляд на спящие фигуры, пока проходит к лестнице. Только свет фонарей из окна едва освещал дом, было очень легко споткнуться. Чон был в этом плане очень не аккуратным, поэтому всеми силами надеялся, что путь до входной двери проделает без всяких трудностей. Так, к великому его счастью, и вышло.       Как только Уён выходит на улицу, его лицо обдаёт приятной весенней прохладой, запахом свежести и цветущего где-то неподалёку дерева. Любимая повидавшая мир серая толстовка греет тело и заставляет чувствовать себя почти так же удобно, как и дома, в постели. В стареньких наушниках, которые он вскоре сменит на последнюю модель благодаря господину Сону, играет обожаемая Уёном Карди Би, под неё так и хочется ускорить шаг до места их встречи с Саном, привычной для обоих обветшалой детской площадки, что была таковой единственной в радиусе километров пяти. Она стала настолько стара, что даже дети начали бояться играть на ней, обходя стороной. В целом, даже если кто и ходил сюда, то довольно редко и явно без спроса старших. Неудивительно, если про это место малышня уже успела сочинить жуткие байки, ведь выглядело оно так себе, как идеальное пристанище для монстров или убийц. А ночью здесь было раза в два страшнее: ржавая горка, такие же ржавые поскрипывающие качели, лавочка из прогнившего дерева, развалившаяся песочница, один-единственный фонарь, мигающий время от времени как в самых настоящих фильмах ужасов, и всё это укрыто неподходяще для общего антуража молодыми и живыми деревьями, растущими кольцом к площадке. Скорее всего, её снесут в ближайшее время, хотя она никому совершенно не мешает, находясь между дворами в укромном месте. Сан изначально брезговал и возмущался, ведь днём в их расположении был его дом и крыша школы (которую почти никогда не запирают на замок), а ночью им оставалось довольствоваться этим и пугаться каждого лишнего в кромешной тишине звука. Но, исключая все минусы, здесь можно было сидеть и спокойно потягивать пиво напару с сигаретой, и никто ничего не скажет, да и в участок за нарушение комендантского часа и распитие напитков не отведут, потому что не узнают.       Чем дальше длился путь, тем сильнее становилось не по себе. Если вдруг кто-то нападёт из темноты, то Уён погибнет прямо здесь, потому что защититься не сможет в силу отсутствия каких-либо навыков борьбы. Музыка в наушниках не спасала пытавшегося храбриться парня от неумолимо нарастающего чувства тревоги, ведь даже несмотря на то, что район был неплох по меркам Инчхона, неприятные мысли о маньяках всё же прокрадывались в и без того беспокойную голову. Шаг и вправду ускорился, но это не мешало Уёну боязливо озираться по сторонам и всматриваться в самые причудливые кусты в поисках ночных недоброжелателей. Нужно отдать должное прессингу мамы по поводу всевозможных уличных «а что если» с малых лет, ведь иначе никакой необходимости в излишних переживаниях не было бы. Да уж, даже если Уён пытался всячески абстрагироваться от наставлений и суждений семьи, без следа это не прошло.       Чувство разумного проигрывает страху, и Чон достаёт один наушник из уха, поправляя затем свою сползшую с плеча толстовку. Вынужденные меры ради собственного чувства безопасности. Теперь окружающий мир слышен хотя бы наполовину.       Дорога продолжала с каждой минутой становиться всё хуже и страшнее. "Ради всего святого, Уён, прекращай накручивать, всё с тобой будет хорошо, ты же не в другой город пешком идёшь" — ведёт мысленный диалог с собой, но что-то не помогает вообще никак. Нечто рядом, кажется, шелохнулось. Впереди темно, хоть глаз выколи, ведь здесь фонарные столбы уже давным-давно не горят, а единственный работающий в далеке на площадке и сейчас периодически мигает как ненормальный. Если уж впереди так темно, то назад оглядываться вообще невозможно, ещё более мрачно. Сзади кошка? Уён успевает только подумать о том, чтобы всё-таки перебороть себя и посмотреть, что там происходит за ним, как на его левое плечо со всей силы падает рука, крепко сжав его следом. Сердце, кажется, успевает сжаться в несколько размеров, разжаться и снова сжаться, лёгкие в свою очередь решают перестать функционировать вовсе. А затем Уён слышит злорадный и слишком довольный смех для маньяка. Придурок. — Сан, боже, блять, ты можешь больше никогда так не делать? Ты реально как бродячий кот, бесшумный и подлый, — Уён разворачивается и в отместку слегка ударяет кулаком в живот, смотря чуть выше себя на ухмылку старшего. — Тебя каждый раз так легко напугать, как ты до сих пор ведёшься на эту хрень? Я даже ничего нового не придумываю, но зато ты стал быстрее всё понимать, поздравляю, — Чхве деликатно убирает его руку от себя, позволяя себе бросить ещё один смешок и радостно похлопать в ладошки с издевательством. — На улице очень страшно в такое время, естественно я поведусь! Я прощу тебя только в том случае, если ты принёс мне минимум банку пива и две сигареты, — тревога отпускает, и Уён позволяет себе улыбнуться ещё ехиднее, чем его хён, сжимая ладонь в требовательном жесте, — прошу, сюда. — Нормально же всегда из одной пили, что за праздник такой сегодня? И вообще, это ты из нас двоих теперь при деньгах, почему я должен вечно спонсировать нас двоих, а? — говорит с укором, но на деле без него, и Чон знает это. Не имеет значения, потому что в руке его всё же болтается заветный гремящий пакет. — Тебе просто повезло, я взял больше сегодня, акция в магазине. — Сан видит, как заблестели глаза младшего, и эти крошечные искорки, пусть и по такому тупому поводу для радости, заставляют отзываться что-то внутри. Хочется взяться за свою грудь, ведь не нужное сейчас тепло грозится прожечь её насквозь. Уён не видит или не хочет видеть никакого сметения в лице Сана, потому что не особо долго задерживает на нём свой взгляд, а тут же перехватывает две банки пива из пакета, уже гораздо бодрее направляясь к лавочке и снимая второй ещё работающий наушник. — Эй, третью пополам! Уён? — кричит ему Сан, пытаясь догнать его. Вот подарил же Бог длинные ноги.

***

— Давай, рассказывай свои новости. Что в итоге было? Мне показалось, это должно быть довольно захватывающе.       Они разместились на гнилой и слегка сырой единственной лавочке, которая зато была довольно широкой. Уён открывает банку своего первого напитка с синей этикеткой с характерным звуком, слушая шипение пены. — Ой, да не делай вид, что тебе правда интересно, никогда ведь не было. Ты рад, лишь бы выпить, так еще и со мной. — Чего? Вот такого ты мнения обо мне, да? Я сейчас развернусь и пойду домой, и пиво твоё тоже заберу.       Уён по привычке шутливо дуется, но, будучи не в силах продержать это выражение и пару секунд, улыбается, оценив довольно злую шутку друга. Даже если он хотел пококетничать и сделать вид, что не очень-то интересная история с ним случилась, то по его возбуждённому виду всё было ясно. — В общем, так уж и быть, расскажу. Раз уж Вы просите, — он делает большой глоток из жестянки, — те деньги, что я получил, действительно настоящие, это не розыгрыш и ничего такого. Да и в принципе, фейковый донат практически не возможен на моей платформе, всё круто продумано, не зря же я выбрал её. — Ага, настолько круто, что они не заметили подделку паспорта. Там точно работают профессионалы. — Эй, Сан, не прерывай! Тот человек написал мне на аккаунт почти сразу, похоже, что это мужчина, назвал себя Соном и пишет довольно.. элегантно, так вообще можно сказать? Бля, я надеюсь, что он не урод и не старик, потому что я никогда не выходил в приват и не хочу свой первый раз с вонючим потным мужиком, даже если он будет без камеры! У меня от одной мысли об этом сводит желудок.       Губы Сана сложились в притворно-удивлённое "о", а глаза раскрылись пошире. Он тихо в мыслях пожелал, чтобы тот чувак и вправду оказался уродом, потому что никто не посмеет забрать у него его Ву с помощью своей очаровательности. Ладно, может и не совсем его, но для Уёна Сан сейчас был единственным близким человеком и последнему даже мысли о конце этого всего допускать не хотелось. И, вдобавок, очарование Уёна — привелегия Сана и точка. Даже если тот просто шутит, его слова всегда в меру льстят. — Мне казалось, тебе уже не важно, кто там будет, лишь бы заплатили ещё. Ты же у нас меркантильный парень, не так ли? Да и вообще, ты серьезно собираешься? А вдруг он больной извращенец? — Не больше одного вопроса подряд, Сан-и, мой мозг сейчас мало что переваривает, ха. Да, собираюсь, а что такого? Мне интересен этот опыт, вдруг ему удастся действительно меня возбудить, ну так, в теории. Богатые люди зачастую сексуальны и чертовски горячи, а он точно не самый бедный. — Чего ты такого наслушался и начитался, чтобы судить так? Старики с двумя яхтами и вертолётом у личного пентхауса не сексуальны. Они, блин, старики. — Чхве морщится, представляя дряблое тело с огромным животом, что делит одну постель с нежным Уёном, и мотает головой. — Даже если они, — Уён кашлянул, — малость староваты для меня, то у них есть власть и богатства. Конечно, никто из них не сравнится с моим обожаемым хёном, уж кто смеет перепрыгнуть тебя в сексуальности, а, Чхве Сан? — Чон смеётся, забавно качнувшись и пихнув старшего в плечо. У Сана лишь губа дёргается. Негодник. — Интересно, если бы ты общался не только со мной, ты бы не прилипал так часто? Заигрывай с дедом своим виртуальным, потом одну яхту мне подгонишь, — Сану хотелось бы ответить совсем не это, но грубить всё равно получалось гораздо лучше, это как защита от летевшего в него подтекста всего, что лилось изо рта Уёна рекой на протяжении долгих месяцев. Как он только успел научиться так ловко и смело флиртовать, пусть и, видимо, не на серьезной почве? — О, не сомневайся, эти словечки всегда будут предназначены только тебе, мой сладкий, — Уён входит во вкус, протягивая прозвище по слогам, словно смакуя их на вкус и чувствуя себя в своей стихии. Он просто обожает смотреть, как меняются эмоции хёна от каждой неожиданности с его стороны. Удивительно, что он всё ещё не до конца привык к его приобретённой смелости в словах и действиях, наверное, в голове до сих пор имеется место для нежного и скромного, неловкого и милого Ву. Раскованный Уён — новый Уён. Конечно, от старого Уёна тоже кое-что осталось, где-то в сердце, но проявляется не так часто.       Сан решает не обратить внимание вовсе, занявшись своим пивом. — Готово! — младший сминает чуть ли не залпом выпитую банку, метко бросая её в и без того переполненную мусорку, которую никто и не собирается убирать, и тянется за второй. У Сана в руке крепко покоится его порция, но пить из неё особо не хочется. Он смотрит в темноту, думая о чём-то своём. — О, кстати, я ему ещё наврал, что снимаю квартиру с другом, ну, то есть с тобой, а он такой "почему ты не стримишь с ним вместе?" и я тоже задаюсь этим вопросом, почему ты всё никак не осмелеешь? Сан, освобождай своего сексуального демона, ты же так хорош на наших танцевальных занятиях, слышал, говорят, как человек танцует, так и трахается? Давай проверим, работает ли это с нами? Кстати, давно мы не тренировались, нам нужно собраться.. Давай завтра? Ну ты меня слушаешь или как? — Уён тараторит и трясёт расслабленное тело Сана, доставая его. И его движения не были бесполезны, ведь Сан начинает удивлённо моргать и оглядываться, словно его с того света вытянули. — М? Че там за друг? — Эй, иди в задницу, хватит игнорировать меня! Я, сидя здесь, жопой рискую перед родителями, а ты... — пауза, затем всё так же быстро летят слова, — Ну пожа-алуйста, давай снимемся вместе, ты не пожалеешь! И что, что я девственник, я хорошо знаю теорию, а ты практику, совместим и будет просто пушка, а деньги поделим пополам! Ладно, я тебе даже больше готов отдать, трансляции с двумя людьми смотрят в два раза больше, ну ради меня, Сан!       Сан всё это время не моргает, слушая уже выученные фразы и уговоры, смотря в чёрные, как эта ночь, глаза. Он никогда не перестанет удивляться тому, как быстро Уён научился быть открытым на эти и любые другие темы. Удивительный Уён. В душе, Сану бы тоже хотелось стать таким. — Всё у тебя просто. Мы с тобой, между прочим, просто друзья. И кто вообще тебе сказал, что я сам уже.. практиковался? — Не смеши, я знаю всё от всех. Слышал когда-то, чисто случайно, у тебя было с девушкой? Небольшая ведь разница, ну, как сказать..Если ты хочешь быть сверху... — Тебе пиво так просто язык развязывает, несчастных семь процентов и полторы банки, а тебя уже несёт. А как мы трезвые, так мы гетеро, честно-честно. Забавный ты. — А? — язык Чона слегка немеет и начинает заплетаться всё сильнее после каждого глотка, словно его и вправду развязали, ловко потянув за ниточки, так что говорить быстро больше не получится, — Ну, мне нравятся девушки, да, я не отрицаю вообще, но ты себя-то видел? Тут уж кто угодно..это..прогнётся, вот. — Уён расстёгивает толстовку, потому что внезапно ему становится чересчур душно, и под ней показывается черная домашняя майка, открывающая вид на его (боже, как банально, почему такие мысли неумолимо лезут в голову) острые ключицы, выпирающие на груди и словно натягивающие бархатную медовую кожу (как они ещё не порвали её). У Сана не выходит проглотить слюну не слишком заметно, после чего он в неловкости прочищает горло. — Какой ты смешной, я оценил твою шутку, — отмахивается он, — мне кажется, что ты слишком зациклен на всей этой..фигне. Как мне в глаза потом смотреть будешь? — С желанием, как и всегда.       Выдерживается пауза, созданная словно для легкого смешка над дерзостью Уёна, но оба молчат. Ох, как хотелось бы действительно рассмеяться над этим всем и поговорить о совершенно других вещах, жаль, что с Чоном такое не провернёшь и с темы легко не соскочишь. Чхве остаётся только молчать, да и любопытство берёт верх, что же ещё такого сможет наплести его младшенький. — Почему ты молчишь? Хочешь сказать, что я слишком уродливый и странный для тебя? Конечно, ты уже видел меня без одежды, наверное, это не поддается вообще никакой оценке, да, вот, я просто не подхожу тебе, поэтому ты так активно меня динамишь! Боже, я ещё и несу всякий бред, мне нельзя пить с тобой много, — он замолкает на секунду, качнувшись вперёд и затем так же резко вернув своё положение назад, — можешь посмеяться надо мной, а мне остаётся только мечтать, — ещё секунда, и у опьяненного Уёна потекут слезы, голос звучит слишком тоскливо, а Сан в курсе, что Уён и в трезвости такого же мнения о себе и верит во все свои дурные мысли, не в силах полноценно отмахнуть их в сторону. Сколько бы Чон не говорил хороших вещей другим о самом себе, истинная самооценка всё равно иногда вылазит наружу. Нужно бы поддержать, но в таком ключе это сделать очень проблематично и неловко. Сдать свои позиции и признаваться в том, что он считает как раз наоборот, Сан пока не особо готов морально. С другой стороны, Уён слишком пьяный, несмотря на свежий воздух улицы, вдруг прокатит высказаться хоть немного, хотя бы один раз? Если даже младший и запомнит это, то он невозмутимо будет всё отрицать. В глазах Чхве проносятся мысли и всевозможные ответы, пока Уён с прищуром внимательно глядит в них. — Просто ответь мне, ты шутишь или это серьёзно? — наконец формулирует свою мысль Сан, напряжённо смотря на парня в ответ.       Уёну не нужно много думать. Сейчас и всегда ему уж точно нечего стесняться. — Я не шучу на такие темы никогда, тем более таким тоном. Ты точно меня хорошо знаешь? Я серьёзен как никогда, — он резко меняет позу, пошатнувшись и чуть не завалившись за лавочку на мокрую траву. — Как бы тебе сказать.. Наши представления о сексе, видимо, различаются. Для тебя это удовольствие и доход, для меня — любовь. Не думаю, что между нами есть второе. — Сан чешет свою голову, запуская руку в черную гладкую прядь волос — разговаривать на такие темы ему приходится себя заставлять. Каждый раз одно и то же, Уён не понимает его, единственное, что Сан почему-то готов быть более откровенным сейчас. — Откуда тебе это знать? Может быть, у нас что-то выйдет! Я не встречал человека лучше тебя, думаю, что ты смог бы хорошо обо мне.. ну, позаботиться. Как партнёр.       Удар в яблочко. Сан именно это и боялся, и хотел слышать. Даже если всё это ложь, это звучит столь сладко и приятно, что хочется улыбнуться. Именно это он себе и позволяет. Ничего страшного не случится, если он доверится другу и поверит в его слова. Ничто не разобьёт его вновь, как когда-то давно. — Я даже не знаю, что тебе ответить. Насчёт того, что ты страшный для меня, это совсем не так. Ты как обычно придумываешь всякую ерунду. Даже если ты изменил своё поведение, почему не меняешь и мысли? Блять, да я тебе столько раз описывал свой идеальный тип, как ты до сих пор не разгадал, что это ты? Думаю, ты просто строишь из себя дурака. Мне нравится заботиться о тебе как о друге, но если ты и правда задумываешься о чём-то более значительном, то я задумался о нём намного раньше. Знаешь, на самом деле я давно.. — ему не дают договорить, накрывая пухлыми влажными губами его губы в многозначительном поцелуе, немного смазанном из-за состояния Уёна, но не перестающим быть внезапным и горячим. Сан в шоке распахивает глаза, смело глядя на прикрывшего веки младшего, потому что перед ним сидел явно не тот Ёни, которого он знал раньше, а полноценное осознание пришло только в это мгновение. Он явно пытается казаться круче даже перед лучшим другом, но это явно не остаётся не оценённым. Уён в настоящем и Уён в прошлом привлекательны одинаково, но Чхве чертовски сильно напиздит в первую очередь себе, если скажет, что ему не нравится это наглое действие, которое происходит прямо сейчас. Уён теперь без спроса берёт своё, то, что ему нужно, и от этого хочется расстаять прямо на месте. Такие поцелуи старший видел, кажется, только в фильмах и книгах, и всегда посмеивался над нелепостью происходящего, что случалось совершенно не к месту или слишком очевидно, но лишь теперь ему удалось ощутить подобное на себе и все чувства даже в кучу не собрать, настолько разные ощущения сейчас наполняют его тело и душу. Он никогда не сможет забыть это. Резкость в сумасшедшем миксе с ноткой нежности, страсть и при этом трепет. Пылающее соединение их губ, кажется, действительно позволит Сану растопить свою ледяную внешнюю оболочку и раскрыть своё сердце для Уёна полностью, даже если тому вдруг это окажется не нужно. Плевать, при условии, что он в явном состоянии не состояния, ему хочется ещё сейчас и в дальнейшем. Мечты иногда могут становиться явью, и сегодня фортуна послала для парня подарок, пусть и в таком не романтичном месте.       Поцелуй продлился лишь секунд пять от силы, но старший словно успел проехаться на американских горках, а потом упасть с самой высокой горы на свете. Адреналин текёт по венам, заставляя потихоньку сходить с ума. Дороги назад точно не будет, теперь это стало ясно. — Чего уставился? Ты бы всё равно поцеловал меня когда-нибудь, так уж позволь проявить смелость. От тебя я её долго буду ждать, — Уён с улыбкой смотрит, как Сан прикладывает два пальца своей правой руки к нижней губе, которая успела быть помученной младшим и стала такой же влажной. Благо, что они оба пили одно и то же, поэтому не осталось никакого неприятного послевкусия. Нет, оно бы никак не смогло остаться, потому что Уён наверняка сам по себе сладкий. Весь. — Воу, ты удивляешь с каждым днём меня всё больше. Я подумаю ещё над твоими словами, обязательно.       Уён кивает и поджигает свою зажатую меж губ сигарету.