***
Со школы удалось выйти только в три часа. Весь день Уён и Сан особо не разговаривали, потому что урок за уроком шли какие-то тесты, либо контрольные опросы, но не столь серьёзные, как физика. В каком-то роде, это было даже на руку обоим, ведь длительный разговор сегодня точно бы не склеился. От этого учебного дня на душе оседало странное неприятное ощущение. Уён даже успел подумать, что это вообще был розыгрыш и очень скоро вся школа узнает о его позоре, но быстро опомнился, ведь Сан являлся проверенным другом и всегда был за него. Не похоже, что этот тихий парень способен на такие розыгрыши. Сан сидел как на иголках с утра и до вечера, с того самого отправленного сообщения, не понимая, каким образом ему готовиться к тому, что запланировано и что точно произойдёт очень и очень скоро. С одной стороны, это даже хорошо, ведь они избегут всевозможных казусов, а с другой возникало нехорошее предчувствие, что страсть будет отсутствовать, а вот скованность как раз нет. Как ему открывать дверь Уёну, который придёт уже через несколько часов? И как смотреть ему в глаза? Что думать? Вести себя как раньше? Нет, это было бы слишком странно и наигранно. Со стеснением молчать? А вот это уже будет глупо. Заигрывать? Этот вариант сразу можно отодвигать в сторону. Сан не умеет. Положение Сана было настолько неудобное, что он даже не мог проконсультироваться ни у кого из знакомых или друзей, попросить совета или хотя бы просто поделиться. А что ему говорить в таком случае? «Привет, мы с моим лд через несколько часов потрахаемся, как думаешь, это нормально?» или «Слушай, что делать, если у меня не было опыта с парнями и у моего друга тоже, но уже сегодня вечером я по идее его поимею?» Это звучало в голове так глупо, что Сан вслух прыснул и покачал в непонятном отрицании головой. Почти все его знакомые были против такого, отдавая предпочтение консервативному мнению старших, отчего чувствовалось, что они с Уёном собираются совершить что-то неправильное, порицаемое обществом. Если Уёну, скорее всего, было как обычно наплевать, и он просто волновался перед самим процессом, то Сану как раз-таки нет. Что если кто-нибудь узнает и расскажет всем? Не хотелось даже думать об этом, но мысли, как и всегда, лезли непрошенные. Сану нечем было занять себя в оставшееся время до злосчастных семи часов вечера, потому что квартира всегда была идеально чистой, холодильник почти никогда не пустовал, а себя в порядок он привёл ещё часа в четыре, возможно, слегка перестаравшись, ведь обычно над таким он не парился. Он достаёт телефон из кармана и интересуется, как там дела у Уёна (хотя писать ему было ужас как неудобно).17:38
san: что делаешь?
17:40
woo: я в аптеке
woo: ты сказал, презервативы плэйбой хорошие?
***
Уён уже минут пять смотрит на витрину с презервативами и смазками, сравнивая параллельно отзывы в интернете и рекомендации Сана. Тех, что он советовал в первую очередь, не оказалось в наличии, зато внимание сразу привлекла коробочка с надписью «плэйбой», которую он также видел в составленном Саном рейтинге. Откуда его друг знал о том, какие хорошие, а какие нет, Уён и не задумался, просто решил довериться, так как сам не разбирался. И он всё ещё не понимал, почему в аптеку должен идти именно он, который ни разу ничего подобного даже не пытался купить. За все взрослые покупки в их паре отвечал всегда Сан. Мысленно Ён надеялся, что не станет краснеть перед консультантом, когда попросит достать ему презервативы. Всё же, он выглядит достаточно взросло и в нужный момент сможет сделать абсолютно серьёзное лицо, словно нет ничего постыдного в том, что он покупает такое. И ведь действительно, в этом не было ничего такого, однако чувствовал Уён себя ой как не сладко, ощущая на себе взгляды людей, пришедших сюда по иным нуждам.san: да, можешь взять их
Парень смахивает сообщение, оставляя его непрочитанным, и направляется к скучающей молоденькой девушке. — Здравствуйте, мне презервативы «плэйбой», три штуки, — на слове «презервативы» у Чона предательски першит в горле, отчего голос начал звучать сипло и неприятно, словно он болеет, и это уже ставит его в неловкое положение. Он прочищает горло, а девушка словно вовсе не заинтересована в том, кто перед ней, с каким голосом и с какой просьбой. — Добрый день, какие именно? — Ну.. А какие есть? — чёрт, он забыл, что есть разные виды и смотрел лишь на марки. И почему только Сан не упомянул, какой взять? Уён теперь выглядит ещё глупее и готов провалиться сквозь кафель этой аптеки. — Пройдёмте, я вам покажу. Консультант ведёт Уёна за собой к той же самой витрине и затем открывает её ключом. Пока она не видит, Уён морщится от неприятного самоощущения и дискомфорта от всей ситуации в целом. Придётся выбирать наугад, Сан останется виноват сам. — Смотрите, у нас есть ультратонкие, с рельефом, с разогревающим лубрикантом, классические… — девушка перечисляла характеристики, по очереди указывая пальцем на коробки, а какие-то доставая с полки и показывая парню поближе. Уён, к несчастью, понимал лишь примерно, какими будут те или иные презервативы, но представить ощущения от них хотя бы для сравнения было тяжело, ведь он никогда ими не пользовался. Основная проблема заключалась в том, что Уён покупал их не для себя, а угадать предпочтения Сана было непростой задачей. — Классические.. А нет, с рельефом! — слишком резко выпалил Уён, после чего консультант с недоумением повернулась на него, слегка вздрогнув от громкости голоса, а Уёну оставалось лишь неловко улыбнуться. Кажется, он не производил впечатления кого-то опытного. — Отлично, какой вам размер? Ещё один проёб. Сан опять не уточнил, какой нужен. Здесь уже угадать не получится. Уёну хочется собственноручно задушить хёна. — Подождите секундочку, — нервно просит Чон, доставая телефон из кармана кожанки и быстро нажимая пальцами по экрану. Устройство, как и всегда в такие моменты, начинало «долго думать», а под прицелом глаз девушки ждать загрузки было ещё тяжелее морально. Терпение было на исходе.woo: САН БЛЯТТ СРОЧНО
woo: КАКОГО РАЗМЕРА ТВОЙ ЧЛЕН
san: что?
woo: НЕ ЧТОКАЙ
woo: ТЫ НЕ НАПИСАЛ КАКОЙ РАЗМЕР НУЖЕН ВООБЩЕ, Я ПОХОЖ НА ГАДАЛКУ???
san: ну, я не знаю
san: я брал M, но он не очень подошел
san: так что лучше бери L
«Эль, значит» — думает Уён, невольно представляя размеры Сана, после чего его пробирают мурашки. Насколько ему было известно, учитывается в таком случае обхват члена, а представить, что в него засовывают что-то такое было страшно и даже дискомфортно. Всё же, у него не было совершенно никакого опыта, кроме своих же пальцев, которые не шли ни в какое сравнение с половым органом. Он тут же переводит взгляд на свою руку и слегка морщится. — «Эль», пожалуйста, — моментально продолжает разговор с девушкой Уён, выключая телефон и поднимая свой взгляд на неё. Идиотская улыбка не могла сойти с его лица, как бы он не пытался, а ответный взгляд консультанта означал примерно «я даже не хочу знать, как ты понял это, посмотрев в свой телефон». Плохо, что она была тоже не особо опытна в таких продажах, судя по её внешнему виду и присутствию такой же некой нервозности в движениях и голосе. Жаль, ведь если бы попалась какая-нибудь аджума, видевшая в этом магазине всё и всех, Уёну бы не пришлось так сильно стрессовать и чувствовать себя опозоренным. — Презервативы «плэйбой», с рельефом, размер «эль», всё верно? — повторила она, а Уёну захотелось зажмуриться. — Да. Она молча взяла синюю коробку, подошла вместе с Уёном к кассе, пробила товар и затем пакет, положив презервативы туда. — С вас семь тысяч вон. Оплата по карте? Уёну теперь хотелось не только зажмуриться, но и заплакать от таких цен. Лучше бы ему платили за секс, чем он за него. Впрочем, безопасность превыше всего. Чон молча прикладывает свою пластиковую карту к терминалу и забирает чек с покупкой. Кажется, от волнения у него даже вспотели ладони. Выйдя из аптеки, он позволяет себе выдохнуть и нервно рассмеяться, вспоминая, как в детстве даже смотреть боялся на подобного рода вещи.***
До того, как Уён должен будет прийти к Сану, оставался ещё час, а это означало, что он успеет зайти в магазин техники и присмотреть себе новые наушники на замену имеющихся. Модель, которая была желаемой, оказалась у них в наличии, и Уён со спокойной душой потратил добрую часть денег, что успел заработать и вывести со счёта вчера. С улучшением качества звучания музыки в ушах и жизнь стала казаться лучше и приятнее, и Уён почти без тени страха неспеша направился к другу, стараясь игнорировать волнение. Дом Сана был хорошо знаком ему — он жил в квартире многоэтажки в двадцати минутах ходьбы от дома Уёна и в пяти от школы, поэтому они очень часто сидели там после уроков, чуть ли не каждый день играя вместе в плэйстейшн и закусывая свою беззаботность различными снэками. Им всегда было очень весело вдвоём, даже когда они вообще ничего не делали и не разговаривали, эта скука была на удивление комфортной. Таких друзей нельзя терять, но кажется, что Уён потеряет сегодня вечером, потому что обычно друзья не трахаются вместе. Среди всех остальных людей так не принято, тем более их возраста. Или принято, но они ещё об этом не знают. Чон заходит в отлично изученный подъезд, а затем в холл, вызывая лифт на седьмой этаж. Он не стал звонить в домофон и беспокоить Сана, зайдя в открытую жителем дома дверь, хочет сделать сюрприз и прийти немножко раньше. Ему забавно наблюдать за Чхве, когда он пребывает в неловком положении и возмущён и, тем более, он заставил Уёна покупать презервативы! За это точно полагается маленькая месть. Лифт приезжает довольно быстро и выпускает Уёна на нужном этаже. Чон разрешает себе немного помяться в дверях, подумать, потеребить несчастную кожанку, отдышаться, успокоиться и настроиться, и только потом звонит в дверной звонок. За дверью слышен какой-то грохот и шум, и уголки рта Уёна приподнимаются, пока тот сверлит взглядом свои кроссовки. Дверь приоткрылась, и из неё выглянул его друг. — Уён? Почему ты так рано?! Ещё целых двадцать минут! Дверь в квартиру открывается, нет, распахивается полностью. Сан стоит у самого входа и опирается о дверной косяк рукой, растерянно осматривая лестничную площадку. Он выглядит сегодня чуть более нарядно, чем всегда, но при этом неизменно просто: серая длинная кофта с широким вырезом, которая носится им давно, но всё ещё выглядит как новая; чёрные домашние спортивки, которые были чуть шире всех штанов, что носил обыкновенно Сан — именно такие штаны любил носить Уён и именно эти любил видеть на Сане. Одежда довольно хорошо сочеталась между собой, а дополняли образ серые, на оттенок темнее кофты, тапочки. Уён тапочки носить не любил, но в доме Чхве негласное правило «по полу ходить только в них». Также отличительными особенностями сегодняшнего Сана стали серёжки, которые дома старший обычно не носит, и расчёсанные волосы вместо растрёпанных. Кажется, он ещё накрасил губы гигиеничкой? Это выглядело очень забавно, но всё равно по-домашнему. Именно домашний Сан выглядел крошечным и до возмущения миленьким, имея свой неповторимый шарм. С таким Саном хотелось очень долго лежать в объятиях. Только ради этого вида Уён был готов не вылазить из его квартиры никогда. — И тебе привет, Сан-и, давно не виделись, — с иронией отвечает Уён, почти насильно заставляя себя смотреть другу прямо в глаза, а не куда-то ниже немигающим взглядом, но при этом выражение его лица остаётся спокойным. Лишь тяжёлый пульс смог бы выдать его. Младший проходит в квартиру, привычно с небрежностью разуваясь, и по разбросанной на полу обуви понимает, что за грохот он слышал, пока стоял за дверью. Что послужило погромом обувной полки, он уточнять не стал. Сан слишком быстро уходит на кухню и начинает там чем-то греметь, словно избегая присутствие Уёна, и это даёт свободу всем тем мыслям, что младший так старался отодвинуть как можно дальше от своего сознания. Он был в этой квартире кучу раз, но именно сегодня всё выглядит так, словно он появился тут впервые и они с Саном не такие уж близкие друзья. Приходилось объяснять себе, что это нормально, всё в порядке вещей, они должны и будут стесняться, но чувству тревоги это затихать не помогало. Между ними повисло такое сильное напряжение, словно это не они час назад переписывались о средствах контрацепции и размерах Сана. — Ладно-о, не тут же мне стоять, — вздыхает тихонько Уён, стоящий в дверях, проходя в гостиную. Делая путь до этой комнаты, он про себя всё ещё удивлялся, как возможно то, что ему стало вдруг неловко быть в этой квартире, в этом доме. Обычно именно Уён разряжал любую обстановку, а сейчас же нуждался в том, чтобы её разрядил кто-нибудь другой. Надежда была только на Сана. — Я.. нам чай сделал… Понимаю, что жарко, поэтому со льдом. У меня ещё есть сладкая газировка, могу принести, — Сан возвращается с кухни с двумя кружками, ставя их на кофейный столик перед диваном, — Ну, что ж.. А! Ты хочешь есть? Есть рис, мясо, лапша. Если что-нибудь попроще, то чипсы… — Да нет, я не голоден, спасибо за чай, — Чон отвечает слишком спокойным, не свойственным ему тоном, так ещё и спасибо говорит, мило и вежливо улыбаясь. У Сана глаза полезли почти на лоб. — Кто бы ты ни был, отдавай моего Уёна назад, — он шутит, пытаясь разбавить натянутую атмосферу, — эй, тебе что, неловко? Не думал, что увижу ещё хоть раз то, как ты смущаешься! Мы будто не пару часов, а несколько лет не виделись. — Мне? Неловко? Не смеши, — фыркает Чон, спеша отбросить от себя всё то, что наговорил Сан, — мне было неловко, когда я перед носом у консультанта позорился, что не разбираюсь в гандонах, а сейчас мне нормально. Оба с лёгкостью засмеялись, и Сан упал рядом с Уёном на диван, беря лежащую сбоку подушку и обнимая её. Они дают себе ещё несколько секунд на то, чтобы заполнить молчание неутихающим смехом, который длился даже дольше чем нужно, а затем вновь наступает тишина. Отчаянно хотелось найти хоть слово, чтобы развить разговор, но не получалось, а терпеть эту неловкую ситуацию было невыносимо. Всё было плохо до такой степени, что хотелось спросить, как погода или чем Сан сегодня завтракал. Уён берёт свой стакан холодного чая и жадно отпивает, словно у него действительно была жажда. — Чем мы займёмся? — спрашивает он после глотка, поворачиваясь на смотрящего куда-то вдаль Сана. — Можем как обычно поиграть, — предлагает Чхве, переводя взгляд с очень интересной стенки на друга. Уён в ответ на предложение демонстративно закатывает глаза. — Я к тебе в другие игры играть пришёл, — скучающим тоном произносит он, а Сан удивляется, как Уён так быстро меняет свою стратегию поведения, ничуть не смущаясь столь резкой перемене. На деле же младшему было привычно защищаться от своей уязвимости произношением мыслей вслух. Сан вовсе не знает, как прокомментировать заявление младшего правильно, но кажется, что Уёну комментарии не нужны совсем. Он ставит стакан обратно на столик, двигается ближе к Сану и руками притягивает его лицо ближе к себе. У Сана глаза распахиваются от удивления, потому что он ещё никогда не видел Уёна настолько близко, а той ночью не было возможности рассмотреть из-за кромешной темноты. Пульс учащается. — Что, прям так сразу? — улыбаясь, возникает Чхве, тем не менее не отодвигаясь и не убирая руки от своих щёк. — Да, сразу. А чего ты ещё от меня ждал? Мы же договорились. Уверен, что мы всё равно не смогли бы спокойно играть, а потом прыгать в постель. Предупреждаю, я очень стесняюсь и если мы не начнём хоть что-то делать сейчас, я могу испугаться и передумать, — Чон переходит на шёпот, устремив взгляд на мягкие губы старшего. Сан подмечает это, а внутри вспыхивает уже такое привычное неземное ощущение. Что же творит с ним Чон Уён. — Спасибо за откровение, — Сан улыбается, отчего его глаза по форме начинают ещё сильнее напоминать лисьи. Ему хочется ещё порассматривать такие незамысловатые, но красивые черты лица Уёна — его нос, глаза, губы, брови, но Уён начинает действовать так же напористо, как и день назад, не разрешая ему этого сделать. Чон улыбается своей фирменной улыбкой, которая не означает ничего хорошего, и прикладывается губами к его губам, нежно, аккуратно, с трепетом — это уже не было даже отдалённо похоже на тот пьяный резкий поцелуй; Уён словно пробует Сана на вкус, обхватывая его нижнюю губу полностью и слизывая с него помаду, будто знакомится, пытается прочувствовать каждую трещинку и каждый сантиметр. Сан резко вбирает в себя воздух, потому что это лёгкое действие оказывается куда более интимным для него, чем то, что он успел поувствовать раньше. Он не выдерживает и напирает на младшего, придерживая рукой его за спину и позволяя теперь уже себе знакомиться со вкусом губ Уёна. Возможно, им стоило выпить перед этим, чтобы сбросить внутреннее напряжение, ведь даже если они так активно занялись друг другом, ощущения были смешанные, оба всё ещё оставались несколько скованными. Комнату наполняют звуки прикосновений губ друг о друга, ещё секунда, и они превращаются в жадный поцелуй, который оба ждали всего день, а казалось, что очень много лет. Чувства накрывают их с головой, и Уён даже не успевает заметить, как Сан опрокидывает его на диван, опираясь одной рукой о сиденье. Они прерываются, чтобы перевести дыхание и с восторгом посмотреть в чужие глаза. — Твоя гигиеничка со вкусом вишни? Тебе подходит, — всё ещё шепчет Уён, на что Сан молча реагирует улыбкой. Им не нужно много времени, чтобы продолжить — они вновь сливаются в горячем поцелуе, подключая руки, которые начинают вовсю исследовать тело партнёра. Сан изголодался по физическому контакту и лишь мечтал о подобном, Уён никогда его не испытывал и тоже тихонько мечтал попробовать хоть с кем-то. Сейчас им ничего не мешает воплощать свои мечты в реальность и позволять взаимному влечению командовать ими. Ладони Сана забираются под футболку Уёна, осторожно и медленно, будто спрашивая, дозволено им или нет, а язык тем временем с такой же аккуратностью облизывает шею Уёна. Это оказывается таким неповторимым комбо, что заставляет Чона вздрогнуть и впервые сдавленно то ли промычать, то ли простонать. Уши Сана непременно ловят этот звук и принимают за разрешение, при этом глаза чётко контролируют каждое изменение в эмоциях на лице Уёна, боясь увидеть, что что-то идёт не так, и пока признаков чего-то подобного они не заметили. Текстура ладоней Сана ощущается чуть шероховатой, но при этом очень приятной, а вены на его руках выступили отчётливее, прямо как на самых усердных тренировках. Руки Уёна будто инстинктивно повторяют за руками Сана, оглаживая торс, который он и без того трогал множество раз, но явно не в этом контексте и не так нагло. На ощупь он чувствуется более напряжённым, чем всегда, но при этом податливым под теплом руки, а ещё можно было очертить пальцами пресс, которого у Уёна никогда не было. Живот Сана был очень теплым, как и живот Уёна, оставалось лишь смаковать эти ощущения другого тела на вкус, ни на секунду не прерываясь друг от друга. — Мы останемся на диване? Тут, знаешь, тесновато, — с придыханием спрашивает Уён, разглядывая карие глаза напротив, и впервые в жизни это чувствуется настолько интимно, что сносит крышу. Сан без единых комментариев и очень по-собственнически берёт ладонь Чона в свою (к младшему только кровь приливает от подобных действий), затем быстро ведя за собой в собственную комнату. Сегодня там впервые был идеальный порядок, ни одной вещи не валялось. Чхве почти никогда не запирает дверь, оставляя её открытой, поэтому зайти в комнату и не отрываться друг от друга им не составляет труда. Они оба успели войти во вкус. Уён успевает кинуть быстрый взгляд на кровать, в которой они с Саном много раз спали (не в таком ключе) вместе, пока его самого не кидают на неё, не настолько грубо и резко, чтобы это было больно и показалось насилием. Сан словно послушался совета Уёна и выпустил всех своих демонов, забив на своё обычное поведение с ним и с другими, но не забывал оставаться достаточно внимательным, чтобы вдруг не спугнуть друга, словно дикую прекрасную лань. Садясь на кровать, старший скидывает на пол мешающие тапочки, тяжело и глубоко дышит, внезапно задирая футболку Уёна до самых ключиц, оглядывает их, нависая сверху. — Ты очень красивый, — неожиданно даже для себя произносит он, точно никогда не видел его голое тело. — Ты ведь видел меня без одежды много раз, почему не сказал? — в шутку возмущается Уён и легонько бьёт по опорной руке. — Разве это не было бы странным? — Зато сейчас всё звучит правильно. Они улыбаются друг другу, продолжая свои в меру грубые, в меру нежные ласки, не беспокоясь о времени, ведь, как бы банально это не звучало, они легко теряли его счёт, не думая о таких мелочах. Сан с опаской, словно в первый раз, снова прикладывается губами к медовой шее Уёна, начиная невесомо целовать и покусывать её, а Уёну начало казаться, что страх отступил вовсе, ведь тело хотело большего, а мозг не мог думать ни о чём постороннем. Словно спали невидимые цепи. Их стоны, которые оба не стеснялись показывать (особенно Уён), разносились по комнате с каждым прикосновением всё сильнее, так лаская слух. Сан сползает к самому паху Уёна, отчего у того захватывает дух. Ему не терпелось наконец воочию полюбоваться нагим телом полностью, которое он сотню раз видел на экране компьютера, телефона, и даже однажды телевизора. Кожа оголённого живота Уёна оказывается словно бархатной, с едва заметными волосками, и Сан с увлечением и удовольствием массирует её, оглаживает рёбра, затем грудь и снова живот. Он лишь на мгновение переводит взгляд на хозяина этой самой бархатной кожи, голова которого откинута на подушки, а губы плотно сжаты. Чхве решает его поддразнить и наклоняется лицом к самому его животу, скользя языком по дорожке от пупка до последнего кусочка открытой кожи в районе паха, чем вызывает судорожное дрожание в течение нескольких секунд. — Прошу, Сан, скорее! — Уён так редко называл старшего не ласково, что это серьёзное «Сан» казалось чем-то из ряда вон. Как, впрочем, и всё, что они осуществляли прямо сейчас на этой кровати. — Быстрее что? — притворяется глупым Чхве, носом проводя по коже. — Пожалуйста, — Уён сдавленно стонет, — пожалуйста, сделай что-нибудь уже! — Уён на долю секунды полагает, что сказал что-то лишнее, неприемлимое и слишком пошлое, отчего его глаза слегка щурятся, а голова отворачивается ещё дальше, лишь бы не пересекаться взглядом с Саном. Но молчать, когда так сильно хочется, было не в его духе. — Не терпится? — Сан усмехнулся, разворачивая его лицо к себе обратно, — Ты должен смотреть лишь на меня, не бойся, — эти слова, сказанные низким спокойным голосом Сана, действуют как сильное успокоительное, и Уён действительно окончательно перестаёт бояться, в первую очередь себя. Он приподнимается на локтях и просит Сана встать с него, для того, чтобы избавиться от одежды. — Я хочу сам раздеть тебя, — утверждает Чхве, ладонью надавливая на грудь Уёна и кладя его в прежнее положение, — Можно ведь? Уён лишь судорожно кивает, прикрыв веки. Где-то на затворках сознания скапливались мысли, что его тело может отличаться от того, что Сан мог видеть на трансляциях, ведь там Чон приподносит себя лишь с лучших ракурсов, избегая некрасивых положений и поз. Однако, на все стеснения не остаётся времени, ведь Сан уже расстёгивает пуговицу его широких, но таких тесных сейчас джинс, стягивая их вниз не без помощи самого Уёна. Чон с вниманием следит за всеми малейшими изменениями во взгляде Чхве и за его реакцией на почти полностью раздетое тело. Кажется, сегодня он впервые увидел взгляд поистине восхищённого человека. Сан рассматривал его без всяких смущений, скользя по каждому сантиметру кожи, даже без действий творя с чувствами Уёна небывалые вещи. — Ну как, нравится? — даже не думая тихонько спрашивает Чон, чтобы убедиться в своей правоте. — Спрашиваешь, — ухмыляется Сан, снова опускаясь к Уёну, только ещё ниже, — я впервые вижу что-то настолько неземное. Щёки Уёна заалели куда с большей силой, он физически ощущал, насколько горячими они становились. Он и не думал, что получать похвалу вживую в тысячу раз приятнее, чем от каких-то неизвестных пользователей сайта для взрослых. Это ощущается совершенно иначе. Пользуясь моментом, пока Уён наслаждается комплиментами, которые так и сыпались от такого неразговорчивого обычно Сана, Чхве избавляется от белья следом за джинсами, не давая младшему ни единого промежутка времени, чтобы собраться. Как только прохлада комнаты обдаёт его гладкий пах, Уён ахает, с удивлением смотря на Сана, замечая, что слишком заслушался. Хотелось отчего-то срочно прикрыться, спрятаться под одеяло, чувствуя себя чересчур уязвимым, но Сан бы ни за что не позволил ему этого сделать. — Тс-с, малыш, ты прекрасен, — шепчет Сан, горящими глазами скользя вновь по всему Уёну, словно раздевая его дважды. — Малыш? — Уён изо всех сил старается изобразить усмешку, хотя сейчас ему совсем не до этого, — С каких пор у меня это прозвище? — С этих, — твёрдо отвечает Сан, в очередной раз оглаживая его грудь и немного играясь со вставшими давно сосками, — Прости, само вырвалось, ты очень сладкий на вид. Если тебе не нравится, то не буду так говорить. — Нет, нет, говори всё, что только хочешь. Мне нравится слушать тебя. Сан тянется за ещё одним громким поцелуем, который получается уже не столь аккуратным, ещё более смазанным, не как его предшественники некоторое время назад. Они так привыкли чувствовать чужие губы на своих, что оторваться друг от друга было физически тяжело, но тело яро требовало идти дальше. Уён перестал сковывать себя, позволяя изгибаться и извиваться своему телу в руках старшего. Он даже не предполагал, что выражение «тело ноет» может быть настолько буквальным. Они наконец разрывают поцелуй, и, кажется, что наступает небольшая передышка, но тут же слегка потная ладонь Сана плотно обхватывает член Уёна, заставляя того невольно толкнуться тазом навстречу и распахнуть свои уже прикрытые глаза в немом (если так можно было сказать) шоке. То, как идеально чужая рука смотрелась на его члене, рушило все представления. Это выглядело до невозможности горячо, что Уён даже не верил, что он сам участвует в этом и видит вживую. Чхве не стал медлить, так как помнил о просьбе Уёна; он начал размеренно массировать головку пениса, из которой уже понемногу вытекала естественная смазка, прощупывая, в каких моментах отзывается Уён, затем сразу же начинает двигать сжатой ладонью вдоль всей длины, вверх и вниз, постепенно наращивая темп. В какой-то определённый момент Уён начинает не тихо поскуливать, а всё громче и громче с каждым действием ярко и надрывисто стонать, периодически затыкая самого себя путём закусывания щеки. До Сана ещё с самого первого раза, как он видел маструбирующего Уёна, дошло, что он в этом плане чувствительнее, чем остальные среднестатистические парни. Это невозможно было не находить возбуждающим, особенным, что заставляло Сана ещё раз убедиться в абсолютной уникальности Ёна. Они творили друг с другом что-то невероятное, помогли освободить свои самые потаённые желания и мысли. Всё отражалось в поведении, в каждом стоне, низком и высоком, похожим на рык и скулёж, смешанном с прерывающимися вздохами и ахами, громкими и тихими, умоляющими. Уён толкался в ладонь Сана, будучи уже в полусидячем положении, опираясь на слегка согнутые в локтях руки, и издавал самые сладкие звуки за всю свою жизнь. Он и не подозревал, что может так. Глядя на вспотевшие лицо и чёлку друга, он про себя понимал, что далеко не ровня этому огромному сгустку сексуальной энергии. Но Сан согласился, Сан хотел его и смотрел на его пульсирующий орган очень сосредоточенным взглядом, время от времени быстро посматривая на дрожащего уже вовсю Уёна, как бы спрашивая, устраивает ли всё. О, ещё как устраивает. — Я больше не могу! — голос Чона звучит жалобно-умоляюще, с легкой хриплостью, гораздо более низко, чем обычно, — Сан, я сейчас. — Я знаю, знаю, — перебивает его старший, прекрасно и без того чувствуя, что Уён на пределе, — Потерпи. Сан слишком внезапно убирает руку с члена Уёна, прекращая свои яростные ласки, и младшему на мгновение становится почему-то очень пусто и обидно. — Не забывай про меня, я всё ещё сижу в одежде, — Чхве указывает на свои штаны, и Уён кажется только сейчас замечает, что из них кое-что очень настойчиво и отчётливо выпирает, будто просясь наружу, — мне так жарко. Чон моментально понял его и подполз чуть вперёд, протягивая руки сначала к кофте Сана. Он тянет за края и помогает снять сначала её, с потрясением оглядывая вспотевший и блестящий, как с картинки, торс, который до этого момента удавалось лишь осязать. Естественно, видеть его было не впервой, но сейчас он выглядел совсем иначе, особенно когда широкая грудь Сана тяжело и часто вздымалась. Уён окончательно сломался. Сан, безоговорочно, заметил, с какими глазами смотрит на него Уён, и это не могло не стать поводом для гордости. Чон шумно сглатывает, нехотя отрывая глаза от открывшейся перед ним желанной прелести, и принимается прощаться с мешающимися штанами и нижним бельём Сана, который меняет положение, чтобы было удобнее. Теперь на полу, около кровати, разбросана кучка самых разных вещей, а следом туда же летит и до тех пор не снятая футболка Уёна. — Теперь мы смело можем говорить, что видели друг у друга всё, — с восхищением шепчет Уён, не в силах отвести взгляда от фигуры Сана и от того, что страшило его больше всего. Они сидят так некоторое время, одобряя взаимное зрительное пожирание, и даже оно заставляет их тела трепетать. — Ты так и не показал, что купил, — вспоминает Сан, оглядывая комнату в поисках сумки Уёна, которой здесь и быть не могло, — где они? — он порывается встать с кровати, чтобы пойти за необходимым. — Погоди, х-хён, я хочу тоже кое-что сделать для тебя, — игнорирует слова старшего Уён, усаживая его обратно на край кровати, а сам спускается на пол, садясь прямо перед ним на колени. — Ёни? — Сан в недоумении смотрит на лицо младшего сверху-вниз, и быстро догоняет, что к чему, — Оу, ты..уверен? Для твоего первого раза это не будет много? — Я понимаю, что я младше тебя, но не надо так переживать. Позволь мне. Я хочу отсосать тебе, да, рано или поздно я это сделаю, а если получится не очень, то мы можем больше никогда не повторять. Сан в ответ на это негласно разрешает Уёну воплотить его план в реальность, расставляя ноги пошире. Уён двигается к нему ещё ближе и оказывается прямо напротив его паха. Как бы он не боялся внутренне проявлять инициативу, ему страшно хотелось попробовать Сана на вкус, он никак не мог объяснить это, просто понимал, что дико хочет и сделает это. Сначала он с некой робостью пробует облизнуть головку члена, и так ещё несколько раз, смакуя смазку старшего на вкус, пока не входит в раж и не начинает играться языком с чувствительной плотью, в своей манере издеваясь и отрываясь в те самые моменты, когда Сан начинал постанывать чаще. Им уже плевать на всевозможные рамки приличия, которые каждый обозначил у себя в голове перед этой встречей, плевать на то, что они не стали бы делать этого раньше — пока они страстно хотят как можно больше вещей сделать друг с другом, ни один из них не посмеет отступить. Уён играется нестерпимо долго, и Сан непроизвольно хватает его за отросшие волосы. Это не показалось младшему больным или неприятным действием, как раз наоборот, внутри что-то щёлкнуло, и он с большим напором обхватил губами плоть, поднимая такой невинный, но одновременно томный взгляд на Сана, запрокинувшего голову назад. Тот словно замечает и начинает смотреть в ответ, поражаясь тому, что он на самом деле имеет возможность сейчас это видеть. Его член ощущается в едва тёплом рте Уёна чуть более тёплым, горячим назвать было нельзя. На удивление, это вовсе не противно младшему, как он думал раньше, а даже наоборот. Уён дивится своей смелости, беря глубже, но всё же не полностью. Действуя по указаниям каких-то природных сексуальных инстинктов и по собственным знаниям, он очень старается сделать Сану как можно более приятно, изловчаясь, проводя своим языком максимально извращённо. Его губы на члене Чхве смотрелись правильно, словно находились там, где им и положено быть. Уён пробует аккуратно двигаться по всей длине, ощущая, как его слегка оттягивают за волосы, что придаёт всему акту невероятный вид. Сан без всякого стыда стонет, почти так же громко, как обычно это делает Уён, а вот младшему остаётся лишь мычать и размазывать свою слюну по коже, через время она даже начала понемногу вытекать изо рта. Он не знал наверняка, получается ли у него так, как нужно, но, по-крайней мере, он предпринял попытку. Член Сана действительно был большим, не настолько большим, как в порно например, но рот Уёну пришлось раскрыть достаточно широко. Он буквально захлёбывался, но это ощущение казалось таким неземным, что прекращать явно не хотелось, особенно когда Чхве так сильно вцепился в его волосы. — Уён, блять! — шипит он, слегка толкаясь навстречу, — Я не верю, что ты не умеешь, твой рот... Уён не мог ничего сказать в ответ, лишь промычать, неотрывно глядя своим затуманенным взглядом, хлопая время от времени ресницами. Если бы была возможность, он бы точно улыбнулся самой дьявольской улыбкой. Чон отстраняется и, поддавшись внезапному порыву, напоследок целует член с громким чмоком. Сейчас ни за что не должно быть стыдно, всё идёт правильно. Немного отдышавшись, Сан удаляется за вещами Ёна, а тот располагается на кровати, отползая к самому её изголовью и оставаясь наедине с бурей эмоций. Без Сана в комнате стало очень одиноко, а всё внутри так и требовало его как можно более скорого возвращения. — С рельефом? Серьёзно? — пришедший обратно Сан достаёт из сумки упаковку, и это не звучит как предъявление, — Мне интересно, как они вообще чувствуются. Почему именно эти? — Ты на полном серьёзе хочешь заставить меня отвечать сейчас? Я буквально не могу отдышаться, — Чон на самом деле дышит с трудом, словно из комнаты разом выкачали весь воздух. Сан понимает, что меньше слов и больше дела. — Ложись чуть ниже. Расслабься, главное. Мне нужно будет как следует подготовить тебя, — Сан говорит в полголоса, бережно спуская Уёна по кровати, — Пальцы не подойдут, поэтому.. Ты только не думай ничего там. Чхве тянется к тумбочке со стоящим на ней ночником, открывая самый первый ящик, единственный, который можно было запереть на ключ, и достаёт оттуда лубрикант неизвестной для Уёна марки и... фаллоимитатор. Прозрачный. Находились бы они немного при других обстоятельствах, Уён бы сильно рассмеялся, не веря своим глазам. — Ты сказал не спрашивать, но я спрошу потом, — его губы растянулись в полу-улыбке, а мышцы знатно напряглись. На деле, его сейчас мало интересовало то, как у Сана могло оказаться что-то подобное, он успеет подумать об этом попозже, — Надеюсь, он чистый. — Если вдруг будет неприятно, говори мне сразу, — предупреждает Сан, быстро смазывая сначала вход, а затем беря предмет в свою руку и несколько секунд глядя на обеспокоенного Уёна. Даже если старший увлёкся, для него на первом месте всё равно стояло состояние нижнего, он ни в коем случае не хотел никак ему навредить и испортить вечер. Решив, что пора, Чхве подставляет силиконовую головку к подрагивающему входу, почти не погружая толком внутрь. Он гладит параллельно напряженное бедро Уёна, пытаясь всячески его расслабить, и шепчет что-то красивое. Уён морщится, когда Сан начинает с осторожностью вводить в него игрушку, стараясь привыкнуть к непривычным ощущениям внутри. Если бы его спросили, с чем это сравнимо, то он бы ответил, что то, что он сейчас чувствует, похоже на медленное погружение в холодную воду — ты очень хочешь, но чувства непередаваемые. По телу бегут мурашки, когда весь его низ сосредоточен на том, как колечко мышц плотно обхватывает инородный предмет и неритмично продолжает пульсировать. Уёну не удаётся подавить чуть болезненные стоны, когда старший начинает потихоньку двигать игрушкой, но пока что было вполне терпимо. — Всё хорошо? — на всякий случай интересуется Сан. — Д-да, поверь, — отзывается Уён, предпринимая попытку аккуратно двинуться бёдрами навстречу. Он не чувствует боли совсем, скорее удивление от новых ощущений. Толчки становятся всё быстрее, и Уён наконец привыкает. Конечно, он уже пытался разрабатывать себя дома, как перед встречей с Саном, так и в целом, ради острых ощущений и без задних мыслей. Но пальцы даже отдалённо не походят на этот предмет, и сейчас Ён в полной мере понимает это. Через довольно большой промежуток времени Чон останавливает Чхве рукой, оставляя того в недоумении. — Я думаю, что готов, — он выглядит как никогда серьёзным, — прошу, трахни меня наконец! Я устал терпеть это в себе вместо твоего члена. Сану дважды повторять необходимости нет: он достаёт стоящую неподалёку упаковку и разрывает пакетик с презервативом, раскатывая затем его по своему пенису, а младший даже не думает смотреть в другую сторону. Уён ни секунды не может полежать без движений, его тело изнемогает как никогда, в предвкушении продолжения. Сан, надев полностью защиту, встаёт на колени меж ног Уёна, раздвигая их пошире и приподнимая его задницу чуть повыше, хватает смазку и не щадя выдавливает ещё на ладонь, на всякий случай повторно смазывая Уёна. Внутри становится достаточно влажно, чтобы приступить к делу, и Сан немедля делает это, забыв о своём обещании самому себе быть ласковым, резче чем хотел входит, заставляя тело Уёна подпрыгнуть. Внутри Уёна было так горячо, что Чхве пришлось покрепче ухватиться за него. — Прости, — виновато шепчет он, смотря на младшего. — Всё нормально, — еле произносит Уён, переходя на стон, когда чувствует в себе постепенные плавные толчки. Сан заполняет его полностью, не прекращая своих движений. Уёну кажется, что в нём сейчас что-то взорвётся. — Сан-и, быстрее, почему ты так возишься?! — нетерпеливо скулит Уён, самостоятельно двигаясь и насаживаясь в ответ. Его волосы тоже изрядно взмокли, а с лица не сходила краска. Губа, кажется, была искусана им же чуть ли не до крови. По его просьбе Сан ускоряется, наращивая темп, и слышит в ответ целый град стонов Уёна различной тональности и громкости. Не зная, куда деть себя, младший хватается за держащие его руки, крепко вцепляясь в них и изгибаясь в пояснице. Дрожь в ногах и не думала исчезать. Ему казалось, что он уже на пределе, как Сан начал входить полностью, по самые яйца, толкаясь так же ритмично, но ещё быстрее, и в этот момент Уёну удалось испытать невероятное наслаждение, подобно фейерверку, ведь активно начала стимулироваться его простата. — Боже, Сан, да, так! — чуть ли не кричал он своим охрипшим голосом, сходя с ума от того, что творилось с ним. Член Уёна так и просил хоть единого прикосновения к нему, едва стучась о живот, и Уён позволил себе докоснуться. Сан был сумасшедшим с ним. Он творил невероятное, то, что Уён наедине с собой никогда не смог бы. Ноющий и до этого член напрягается ещё больше, когда пальцы начинают активно надрачивать его, а вместе с членом Сана внутри это было невыносимо, ускоряло разрядку. — Ты смотрел на мои стримы всё же потому, что тебе нравится моё голое тело? Не из солидарности? — задыхаясь, с трудом спрашивает Уён, начиная неразрывный зрительный контакт со старшим. — Да, Ёни, ты прекрасен. Не представляешь даже, что ты делаешь со мной, — рычит Сан, вдалбливая тело Уёна в кровать так, что она начала скрипеть, — Я никому тебя не отдам. — Кому я сдался? — каким-то образом удаётся усмехнуться Чону, лишь на секунду прервав свои стоны, — Сан, Сан, я кончу блять, я сейчас кончу, больше не могу. — Я тоже, — добавляет Чхве, встряхивая головой, чтобы убрать прилипшую ко лбу чёлку, — ты блять такой узкий… Сан не устаёт толкаться дальше, пока оба больше не в силах сдерживаться. Они кончают одновременно под громкий стон Уёна, и ещё некоторое время Сан продолжает, после чего падает обессиленно на подушку рядом с младшим, целуя его в щёку, так по-детски, словно они не занимались любовью прямо сейчас. — Это фантастика, — первый говорит Уён, смотря в потолок и продолжая подрагивать. В голове не было ни единой мысли, а тело обмякло полностью. Единственное, что пришло внезапно в голову, это эрос. Красивая, кажется, греческая форма любви, страстная, неумоляемая и сжигающая всё на своём пути, желание обладать друг другом полностью, без остатка. Не то что бы Уён разбирался, но ему хотелось называть всё то, что произошло в стенах этой комнаты, именно так. — Полностью согласен. Примем душ?